Люси набрала в строке поиска: «способы самоубийства». Подумав, добавила: «безболезненные». Она проделывала это вновь и вновь, пробуя разные комбинации слов, будто надеялась, что одна из них завершит её существование здесь и сейчас, и ей не придётся на самом деле предпринимать что-то грязное и тошнотворное с собственным телом. Она перечитала все страницы, которые мог ей предложить гугл, но результат был один и тот же: человеческий организм будет цепляться за свою бессмысленную жизнь, и, чтобы выбить из него это глупое желание, придётся пройти через отвратительный процесс умирания. Организм будет бороться, она должна будет заставлять его, преодолевать тошноту, или страх высоты, или чувство самосохранения, до сих пор бешено сопротивлявшееся лезвию, которое она подносила к венами. Если бы Люси могла бороться, она бы выбрала другую цель кроме собственной смерти.
Смешно, что ещё год назад ей казалось, будто силы её бесконечны. Каким-то образом её затащили в университетскую группу Amnesty International, и она тратила их на неизвестных людей в Китае, Иране, России, убеждая себя, что борется с системой и делает мир лучше. Мир оставался всё таким же дерьмом, что и прежде. Просто у Люси открылись глаза: самая главная проблема человечества не в диктаторах, не в отсутствии демократии или каких-то там прав. Главная проблема – в самом человечестве, гнилом наросте на лице Земли. Люси всё ещё хотела сделать мир лучше. Если бы у неё были силы, она бы предприняла что-нибудь масштабное, но их не было, и единственное, что оставалось, это «начать с себя», уничтожить одну клетку раковой опухоли. Что станет с человечеством потом, после смерти ей будет всё равно.
Люси стёрла текст из поисковой строки и вбила: «самоубийцы личный опыт». Это было глупо: успешным личным опытом вряд ли кто-то сможет поделиться. Но первая же ссылка высветилась синим: новая, ещё не прочитанная, на фоне фиолетовых, которые она открывала прежде.
Ссылка вела на городской форум. Проглядев её по диагонали, Люси собралась разочарованно закрыть страницу: «личный опыт» касался вовсе не способов уйти из жизни. Какие-то неудачники всего лишь жаловались на свои несчастья: «бросил муж», писала MotherOfThree; «не могу справиться с алкоголизмом», страдал servusdei; «сижу без денег и работы», ныла Ginger. Участники форума игнорировали чужие призывы о помощи, отвечал им лишь кто-то под легкомысленным ником Missy.
«Я понимаю, что ты чувствуешь, – писала она в ответ MotherOfThree. – У меня был близкий друг, мы собирались провести остаток жизни вместе. Но однажды, после многих лет, он решил, что я недостаточно хороша для него. Теперь он развлекается тем, что путешествует с молоденькими девушками. Меняет их как перчатки».
Servusdei она отвечала: «Я знаю, каково это, когда твоё тело предаёт тебя. Вместо того, чтобы служить тебе, оно будто нарочно чинит препятствия. Я прошла через моральное и физическое разложение, когда я была похожа на живой труп и никто не мог помочь мне, кроме меня самой».
Ginger она писала: «Я была на самом дне: жила на свалке и выживала только благодаря отбросам, которыми кормят на благотворительной кухне. Я понимаю, как опускаются руки, когда никто тебя не ценит, когда даже твоего исчезновения никто не замечает. Как бы ты ни пыталась доказать свою ценность, на тебя смотрят как на пустое место».
Сама того не замечая, Люси прочла всю ветку. Она ни разу ни с кем не делилась своими мыслями: человечество не любило, когда его тыкали носом в его собственное ничтожество. Она знала, что последует: её станут убеждать взять себя в руки, пойти к психотерапевту. Нужно будет отстаивать своё право на ненависть, а это тяжело, намного тяжелее, чем сидеть перед светящимся экраном в комнате с задёрнутыми шторами. С этой неизвестной Мисси был шанс на понимание. Она хотя бы не будет заставлять бороться: достаточно закрыть страницу, чтобы избавиться от неё.
Люси зарегистрировалась на форуме. Через полчаса в ветке появился её комментарий. Она не стала выдумывать себе пафосных псевдонимов, подписавшись просто своим именем. С тем же остервенением, с каким до сих пор она нажимала кнопку «Поиск» в гугле, Люси обновляла страницу в ожидании ответа от Мисси. Ей нужно было какое-то решение, а Мисси, казалось, знала, где искать выход.
В углу экрана мигнул значок нового личного сообщения.
«Здравствуй, Люси, – Мисси почему-то решила не отвечать публично. – Ты права, человечество заслуживает уничтожения. Хочешь встретиться и поговорить об этом?» Ниже был адрес паба недалеко от дома Люси.
Мисси выбрала её! Не просто отписалась на форуме, а сочла её мысли достаточно важными, чтобы обсудить их лично.
«Да», – написала в ответ Люси.
У неё было предчувствие, что Мисси поможет.
«В 8 часов. Я буду тебя ждать».
Люси встала и пошатнулась: она давно не выходила из дома. Волосы слиплись в сосульки, она вдруг почувствовала зудящую корку на голове и запах пота от футболки. Мисси будет ждать её – именно её, – а придёт отвратительное чудовище?
В душе она несколько раз намыливала голову и подставляла её под струи воды, позволяя им медленно смывать пену. Воздух в квартире был холодный – отопление она не включала, – поэтому под горячим душем продрогшее тело пробирало до костей ознобом, который сменялся обволакивающим теплом.
Когда Люси опомнилась, до назначенного времени оставалось всего ничего. Она скрутила мокрые волосы в узел на затылке, натянула первый попавшийся свитер и джинсы и выбежала на улицу.

* * *

Моросил ледяной дождь. Люси вспомнила, что оставила дома куртку, но раз она всё равно собралась умирать, простуды можно было не бояться. Через десять минут, когда Люси трусцой добралась до паба, она тряслась от холода. Она напрасно тёрла плечи, пытаясь согреться: свитер промок насквозь и задубел. Ни пальцев, ни ушей, ни носа она не чувствовала.
Она вошла в паб и остановилась у двери, оттаивая и оглядываясь. В восемь вечера почти все столики были уже заняты, в зале стоял гул голосов, перебиваемый музыкой и звоном посуды. Лишь сейчас Люси поняла, что не знает, как выглядит Мисси. И у той нет никакой возможности узнать её.
Из-за углового стола, за которым расположилась небольшая компания, поднялась женщина и пошла к выходу. Люси заранее посторонилась, чтобы случайно не коснуться чужого человека, но женщина остановилась прямо перед ней. Она была небольшого роста, в старомодном шерстяном костюме с длинной юбкой и камеей на воротничке блузки. Она годилась Люси в матери: от уголков глаз и губ, накрашенных яркой помадой, расходились едва заметные морщинки. Женщина без слов сняла с себя жакет и набросила на плечи Люси, которая от удивления даже не воспротивилась вторжению в своё личное пространство.
– Пойдём, – её взяли за руку, как маленькую девочку, и повели к столу.
– Мисси? – запоздало сообразила Люси.
Мисси обернулась и, улыбнувшись, кивнула. Улыбка придала её сухому, заострённому лицу лукавое выражение, словно она вела Люси не по узкому проходу между столами в пабе, а сквозь кроличью нору в Зазеркалье.
За столом оставалось одно свободное место. Мисси пропустила Люси вперёд, усадив на диван в углу между собой и стеной. Остальные присутствующие расположились на стульях. Люси почувствовала укол ревности: она была уверена, что Мисси приглашает её на встречу с глазу на глаз.
– Добро пожаловать в наш маленький клуб, – объявила Мисси. Будто это было само собой разумеющимся, она взяла обе руки Люси в свои и стала растирать их, согревая, и при этом продолжала говорить: – Теперь, когда мы все в сборе, давайте знакомиться.
Она ободряюще оглядела собравшихся. На её призыв никто не ответил. Не такого Люси ожидала от клуба самоубийц: Мисси вела себя как аниматор на детском празднике. Не дождавшись реакции, та усмехнулась:
– Ах да. Без алкоголя вечер не состоится.
Она выпустила руку Люси и встала из-за стола. Люси невольно потянулась за ней: пальцы ещё не отогрелись, а Мисси была такая тёплая. Оставшись без хозяйки вечера, гости начали неловко переглядываться, не зная, стоит ли заговаривать друг с другом. Их было трое. Напротив Люси сидела немолодая чернокожая женщина, элегантно одетая, но с опухшими веками и одутловатым от слёз лицом. Она и сейчас беспрестанно вытирала нос бумажным платком и мяла его в руках.
Молодой блондин рядом с ней нервно ёрзал на стуле, косясь на соседку: он явно не мог решить, предложить ли ей своё сочувствие или не вмешиваться. Наконец он пододвинул к ней салфетницу, стоявшую на столе. Женщина благодарно кивнула в ответ, и он немного расслабился. Из-под его свитера выглядывал чёрный воротничок с белой вставкой. Священник в клубе самоубийц? – удивилась Люси.
Третья гостья была рыжеволосая, слегка за тридцать, в дешёвой кофточке из Aldi. Она нетерпеливо поглядывала в сторону бара, куда ушла Мисси, и производила впечатление человека, который предпочитает быстро действовать и шумно говорить, а не молчать в компании незнакомцев. Она и в самом деле заговорила первой.
– Вы тоже думали, что встреча будет один на один? – она с вызовом оглядела остальных и остановила взгляд на соседе. Он смущённо покосился на неё: размер выреза на её кофточке, должно быть, беспокоил его религиозные чувства – и пробормотал нечто утвердительное.
– Я была уверена, что она пригласила только меня, – рыжеволосая склонилась над столом, подвинув пастора локтем и понизив голос. Тот сжался в тщетной попытке занять как можно меньше места. – Вообще-то я надеялась на разговор без посторонних.
Люси поняла намёк: ей здесь не рады. Но чёрта с два она уйдёт, не получив хоть минуту наедине с Мисси.
– Вы давно с ней знакомы? – спросила она. Остальные покачали головами. Чернокожая женщина сказала гнусавым от слёз голосом:
– Она написала, предложила поговорить. У неё наверняка больше общего со мной, чем с… – она всхлипнула, – …молодыми красотками.
При этом она выразительно взглянула на Люси. Та откинулась на спинку дивана и скрестила руки на груди. Что Мисси так долго делает у бара? Люси пришла только ради неё, а не для того чтобы торчать за столом с людьми, которые не стоят ни малейшего внимания.
Появилась Мисси с подносом, на котором она ловко балансировала пять напитков. Под тонкой тканью блузки очерчивались мышцы рук, напрягшиеся под весом, но шла она легко. На губах у Мисси играла улыбка. Люси подтянулась и села прямо. Остальные тоже встрепенулись и вытянули шеи ей навстречу.
– Скучали без меня? – спросила она, ставя поднос на стол. – Люси, – Мисси протянула ей кружку с глинтвейном. Рыжеволосой досталась пинта светлого пива, пастору – апельсиновый сок, второй женщине – бокал вина. Себе Мисси оставила виски с содовой.
– Я из Глазго, – шутливо объяснила она, вновь занимая место рядом с Люси. – А ты? – она под столом коснулась её бедра, и по телу Люси прошла жаркая волна.
– Лондон.
Она ждала, что Мисси продолжит разговор с ней, но та перевела взгляд на её соседку.
– Бристоль, – пробормотала та. Мисси продолжала улыбаться женщине, которая неловко глотнула вина и, видя, что с ней ещё не закончили, начала говорить, запинаясь: – Меня зовут Франсин.
Пастор тут же встрепенулся, вспомнив о правилах приличия, и протянул ей руку.
– Пол. Пол Коатс.
Франсин с робкой улыбкой пожала её, а рыжеволосая скорчила недовольную гримасу за спиной у пастора.
– Донна! – объявила она громко и тоже протянула Полу руку, проигнорировав всех остальных. Тот пожал её, а затем вцепился в свой апельсиновый сок, как в спасательный круг.
– А это очаровательное создание я уже представила: Люси, – Мисси пальцем ласково коснулась её щеки, и все с ненавистью уставились на Люси. Мисси будто ничего не заметила.
– Ты начала рассказывать о себе, Франсин, – подбодрила она женщину.
– Да, я… – та судорожно вздохнула и вытянула из салфетницы новую салфетку, чтобы тут же начать рвать её. – Он только что позвонил. На следующей неделе день рождения нашего сына. Двадцатилетие, будет большая вечеринка, приглашена вся семья. А он… он позвонил и сказал, что придёт с ней!
– Твой муж? – спросила рыжая Донна. Франсин кивнула:
– Бывший. Представляете, там соберётся вся родня, а он заявится с этой… с этой крашеной блондинкой! – она бросила на светлые волосы Люси презрительный взгляд. – Она моложе нашего младшего сына! Тридцать лет вместе, трое детей – и такой позор.
– Почему бы тебе тоже не прийти на вечеринку с симпатичным блондином? – спросила Мисси. Было неясно, шутит она или нет. Франсин поражённо уставилась на неё.
– Мне пятьдесят… – она покосилась на Пола и осеклась. – Я уже не в том возрасте, чтобы…
– Чтобы что? – легкомысленно спросила Мисси и поболтала в руках стакан с виски. – Дорогая моя, я старше тебя, и юные светловолосые создания находят меня весьма привлекательной.
Люси вспыхнула и уткнулась носом в свой глинтвейн. Пол поёрзал и откинулся на спинку стула с выражением «ничего не вижу, ничего не слышу» на лице. В разговор вмешалась Донна:
– Вы же не станете всерьёз предлагать Франсин завести молодого любовника, чтобы досадить мужу?
Мисси картинно изогнула брови.
– Почему бы и нет? – от алкоголя на её щеках разгорелся румянец. Чёрные локоны, выбившиеся из высокой причёски, падали на виски завитками, которые хотелось накрутить на палец, а затем пружинисто выпустить. В её профиле было одновременно что-то от римских барельефов и от хищной птицы. Она заметила взгляд Люси и на мгновение встретилась с ней глазами, но сразу же вернулась к разговору: – Франсин злится на своего мужа, правда? Имеет полное право. Но она почему-то считает, что если будет вести себя достойно и правильно… Что тогда будет, Франсин? – Мисси повернулась к ней.
– Я… я не хочу терять лицо… самоуважение… – пролепетала та.
– Пф-ф, – Мисси махнула рукой. – Забудь, ты его уже потеряла. Иначе что бы ты делала на форуме самоубийц? Вместо того чтобы убить его, – Мисси жестом остановила Пола, который хотел что-то возразить: – фигурально выражаясь! – ты собираешься убить себя. В буквальном смысле.
– Но я же не могу…
– Мстить – это не по-христиански, – вставил пастор.
– А лишить себя жизни – по-христиански? – хмыкнула Мисси. Люси невольно фыркнула следом за ней и спряталась за глинтвейном. – Если месть поможет Франсин почувствовать себя лучше, то я – обеими руками за месть. Между прочим, вам следовало бы не осуждать её, а помочь, святой отец.
Пол обеими руками сжал стакан.
– Не… не называйте меня так. Я вот-вот потеряю сан. Уже потерял, можно сказать.
Франсин осторожно коснулась его локтя.
– Почему?
Пол отсалютовал ей стаканом и грустно улыбнулся.
– Я единственный здесь, кто пьёт сок. Вернее, сегодня – сок, потому что Мисси об этом позаботилась. Если бы я был один… – он набрал в грудь воздуха и произнёс: – Я алкоголик, Франсин.
Люси закатила глаза: что за ничтожные проблемы у этих людей. Она взглянула на Мисси в надежде, что та разделит её невысказанное мнение, но Мисси слушала Пола весьма заинтересованно. И что она в них нашла?
Донна тоже взяла Пола за локоть, привлекая его внимание.
– Ты пробовал обращаться за помощью?
Он втянул голову в плечи и вновь ответил невесёлой улыбкой.
– Мои прихожане пока что ни о чём не знают. Я живу в маленьком городке, слухи там распространяются со скоростью лесного пожара. Стоит мне обратиться в какую-нибудь организацию…
– …и ты потеряешь доверие прихожан вместе с саном, – закончила за него Мисси. – Хотя нет, погоди, сан ты уже потерял.
Люси поджала губы, чтобы не прыснуть со смеху. Щёки Пола вспыхнули от стыда, он опустил голову, пряча лицо за упавшей на него длинной чёлкой.
– Не говорите так, – вступилась за него Франсин.
– Да-да, – подхватила Донна, – жестоко добивать упавшего.
– Как ты думаешь, Донна, – обратилась к ней Мисси, – что нужно делать с падающими?
Та сделала большой глоток пива и ответила неожиданно тихим для себя голосом:
– Всего лишь поддерживать. Не пилить целыми днями: «Почему ты до сих пор без работы, почему ты сидишь на пособии, почему ты не выйдешь замуж, тебе уже четвёртый десяток!» – она передразнила кого-то гнусавым голосом. – Как будто я нарочно не могу найти нормального места! Как будто нарочно мне подворачиваются одни козлы! Сколько можно? – она стукнула пивной кружкой по столу и стиснула зубы.
– Я уверен, что это не твоя вина, – негромко сказал Пол. – В каждом человеке есть искра божья, просто иногда обстоятельства или другие люди делают всё, чтобы её погасить. Тогда ей нужна помощь, чтобы разгореться вновь.
Франсин наклонилась к ней через стол и взяла её руку.
– Пол прав: может быть, вокруг тебя просто не те люди и не те обстоятельства? У моего… у бывшего мужа много знакомых в деловых кругах, я могла бы расспросить насчёт вакансий.
Донна кивнула. Взгляд, которым она ответила Франсин, впервые за вечер потеплел.
Мисси смотрела на этих троих с почти материнским умилением, забыв, что рядом сидит Люси со своей историей, которой она не успела поделиться. И не станет: что общего у неё с брошенной женой, алкоголиком и безработной? Она допила глинтвейн. Оставаться больше не имело смысла. Если бы Мисси не заперла её в углу сиденья, Люси бы тихонько встала и выскользнула из паба. Но приходилось терпеть и ждать: привлекать внимание к своему уходу она не хотела.
У кого-то зазвонил мобильник. Франсин схватилась за карман жакета: телефон она держала наготове, наверняка ждала очередного звонка от бывшего мужа.
– Алло? Да, конечно, – отставив трубку от уха, она с гордостью пояснила: – Это моя старшая дочь, Марта. – Она вновь вернулась к трубке: – Тебе отец тоже позвонил? Да, я в курсе насчёт его подружки. Почему я должна расстраиваться? – она вдруг посмотрела Мисси в глаза и, словно ища в них поддержки, уже не отрывала от неё взгляда. – Может быть, у меня тоже есть планы на эту вечеринку. Знаешь, что? Давай я сейчас приеду, и мы всё обсудим.
Она закончила звонок и стала прощаться. Пол вскочил следом.
– Я тебя провожу, Франсин.
Она взглянула на Мисси, и та едва заметно кивнула. Франсин приняла руку Пола.
– Хорошо.
Донна в недоумении следила за ними, пока они шли к выходу, и вдруг тоже вскочила, едва не опрокинув стул.
– Франсин! – она стала проталкиваться между столиками, на ходу натягивая плащ. – У меня же нет твоего номера, ты обещала помочь мне с местом.

На столе остались их недопитые бокалы.
– Мне, наверное, тоже пора, – сказала Люси. Теперь, когда она осталась с Мисси наедине, ей совсем не хотелось уходить, но она не была уверена, чего же от неё ждут.
– Зачем? – Мисси всем телом повернулась к ней. Голос у неё стал глубже и мягче. – Я ведь пришла только из-за тебя.
Она взяла Люси за руку, положила себе на колено и начала гладить её пальцы.
– Тогда зачем ты пригласила остальных?
– Удостовериться, что они – не те. – В ответ на непонимающий взгляд Люси она пояснила: – Их проблемы – ерунда. Они хотели умереть, потому что боялись жить. Надо было всего лишь проветрить им голову. Ты – другое дело.
Это было лестно – и одновременно пугало.
– Ты помогла им.
Мисси пожала плечами, продолжая массировать ладонь Люси.
– Ты можешь помочь и мне тоже? – спросила она едва слышно.
– Конечно, – Мисси подняла голову и улыбнулась. – Я за этим тебя и позвала. Пойдём.

* * *

Ледяной дождь прекратился, воздух потеплел, хоть и был насыщен влагой. Мисси не позволила вернуть ей жакет, и Люси наслаждалась прогулкой, кутаясь в шерстяную ткань, пахнувшую табаком и чем-то горько-сладким. Мисси расспрашивала её о том, как всё началось. Люси никого и никогда не посвящала в свои мысли о человечестве, и сейчас её будто прорвало: она говорила и говорила, а Мисси слушала и согласно кивала. Обычно короткая дорога до дома заняла целую вечность – но Люси предпочла бы, чтобы она не кончалась вовсе.
Мисси не спросила, можно ли подняться в квартиру. Она просто вошла вместе с Люси, поднялась с ней по лестнице. Когда они оказались в её маленькой квартире-студии, она одним движением захлопнула дверь и прижала к ней Люси.
Руки Мисси тут же оказались под её свитером, ещё влажным от дождя. Они были холодные, но быстро согревались теплом чужого тела. Мягкие ладони скользнули по запотевшей коже, сжали грудь, а губы встретились с губами, потянувшимися навстречу. Затем Мисси одной рукой нащупала застёжку на её джинсах, и через несколько секунд пальцы проникли под них, раздвигая волосы на лобке.
Люси нашла пуговицу на юбке Мисси. Расстёгнутая, она легко соскользнула с бедёр и упала на пол. Белья на Мисси не было. Она прижала руку Люси к гладкой и влажной ложбинке между своими ногами и втянула воздух сквозь зубы.
Они двигались так какое-то время. Мисси одной рукой поддерживала Люси, у которой начали подгибаться ноги. Потом она опустилась перед ней на колени и рывком стянула с неё джинсы. Её губы коснулись живота Люси, руки продолжали ласкать ягодицы и бёдра.
– Я не готовилась, – прошептала Люси. Если бы она предполагала, что с Мисси дойдёт до этого, она бы сделала что-нибудь с волосами.
– Я знаю, – Мисси щекотнула её языком от лобка к пупку и взглянула наверх. – Ты думала о смерти, а не сексе. Так намного лучше.
Люси встретилась с ней глазами и не могла не хихикнуть.
– В постель, – сказала Мисси. В последнее время Люси не думала о том, чтобы заправлять кровать. Она сбросила смятое одеяло на пол, радуясь, что хотя бы остальное бельё выглядело прилично.
Мисси сняла блузку, освободив тяжёлую грудь с аккуратными сосками, и со смехом притянула Люси к себе.
– Меня не интересует, в порядке ли твоя квартира. Меня интересуешь только ты.
– Мне повезло, – прошептала Люси. Она подняла руки. Мисси медленно задрала её свитер, ведя ладонями по коже, и сжала грудь.
– Сейчас посмотрим, – выдохнула она, бережно прикусывая сосок. Затем она стянула с Люси свитер и отбросила в сторону.
За прошедший год Люси забыла, каково это, когда чувственные ощущения накатывают волна за волной, а тело сбрасывает с себя контроль разума. Мисси знала, что делает. Порой даже лучше, чем знала себя сама Люси. Её пальцы нежно скользили внутри, зубы кусали бёдра, живот, грудь, выбирая самые чувствительные места. Затем они сменяли друг друга, и уже губы и язык Мисси любовно ласкали её между ног, а руки впивались, щипали и терзали тело. Мисси знала, сколько боли и сколько наслаждения нужно ей в каждый момент, чтобы они перетекали друг в друга, смешивались, и Люси то вскрикивала, то стонала, пока Мисси держала её в своей власти.
Затем Мисси вытянулась рядом, раздвинув её ноги коленом, и направила руку Люси вниз. Её собственные пальцы продолжали ласкать Люси, её бедро раскачивалось, и Люси тёрлась о него, всё больше впадая в забытьё, в котором важно лишь продолжать двигаться и ощущать движение внутри себя. Мисси тяжело дышала ей в лицо, иногда их губы находили друг друга и сливались в судорожном поцелуе. Это были уже не те поцелуи, что вначале, когда смакуешь каждое лёгкое прикосновение; это было продолжение того же инстинктивного движения, которое включает самые древние рефлексы: кусать, сосать, стремиться к высшей точке наслаждения.
Мышцы Мисси сжались вокруг её пальцев. Она замерла, впившись зубами в плечо Люси, и та замерла вместе с ней, позволяя оргазму захватить тело Мисси. Затем, почувствовав, что оно расслабляется, она вновь начала медленно двигаться. При каждом толчке Мисси издавала восхитительные стоны, насаживаясь на пальцы. Она навалилась на Люси, сплетаясь с ней, усиливая ритм. Люси обвила её ногой, прижимаясь крепче. По телу распространялась сладкая судорога, пока оно не зависло в невесомости, несмотря на тяжесть Мисси. В голове было пусто и светло.
Мисси поцеловала её в улыбающиеся губы.
– Ты была прекрасна.
Люси открыла глаза. Мисси нависала над ней, опираясь локтями о кровать. Её лицо раскраснелось, волосы растрепались, и одна из прядок щекотала лоб Люси.
– Ты тоже.
Люси не удержалась, поймала локон и накрутила на палец. Мисси потёрлась кончиком носа о её нос, и обе рассмеялись.
– Хочешь воды? – спросила Мисси. – Я принесу.
Она поднялась и направилась на кухню. «У меня там не убрано!» – хотела предупредить Люси, но решила: пускай. Она с наслаждением потянулась и оглядела комнату: надо будет привести её в порядок. В следующий раз, когда придёт Мисси, она уже не сможет оправдаться тем, что не ожидала её. В том, что Мисси придёт, Люси не сомневалась. Перестелить постель: у неё есть новое бельё, нежно-зелёное, даже не распакованное, которое она покупала ещё тогда, когда ей нравились интерьеры в кремовых тонах и залитые светом комнаты. До того, как всё это потеряло смысл.
Мисси вернулась со стаканом воды и протянула его Люси, а сама легла рядом. Пока Люси пила, Мисси внимательно изучала, как её смуглые пальцы смотрятся на бледной коже на груди у Люси, и играла с её соском. Когда Люси отставила стакан на прикроватный столик, Мисси, которая только этого и ждала, вновь легла сверху и заглянула ей в лицо.
– Ты счастлива? – спросила она.
Люси кивнула.
– Ты всё ещё хочешь умереть?
Люси с улыбкой помотала головой.
– Это хорошо, – Мисси указательным пальцем тронула кончик её носа. – Ты права насчёт того, что жизнь – дерьмо, а человечество – скопление бессмысленно копошащихся насекомых. Но есть моменты, ради которых стоит жить. Моменты высшего экстаза. Сначала я дарю тебе такой момент, потом ты мне. Ты меня понимаешь?
Люси кивнула, вспоминая недавнее наслаждение.
– Люди не должны умирать несчастными, – задумчиво сказала Мисси. – Какой в этом смысл? Жить в дерьме и умереть в дерьме. Другое дело, если позволить им взлететь высоко-высоко...
Мисси подтянулась выше и поцеловала Люси в губы.
– ...тогда они так красиво падают.
Её голубые глаза широко распахнулись, и Люси вдруг почувствовала, что не может дышать. Она в испуге дёрнулась; её пронзила боль. Она замерла. Лёгкие жаждали воздуха, но малейшее движение разрывало их на части. Она в панике открывала и закрывала рот, пытаясь позвать Мисси на помощь, но та почему-то только жадно смотрела Люси в лицо.
Мисси сделала движение рукой, и Люси будто обожгло меж ребёр. Она закашлялась, кровь обрызгала лицо Мисси, но та даже не вздрогнула. В руке у неё был нож. Люси узнала его: это был подарок на новоселье из прежней жизни, когда всё ещё имело смысл.
Оно и сейчас имело смысл. Люси забилась, пытаясь увернуться от следующего удара. Кровь заливала ей рот. Мисси не торопилась: она с интересом натуралиста наблюдала за её судорогами. Окровавленный нож медленно нацеливался на грудь Люси. С его кончика упала красная капля. Её собственной крови. С её собственного ножа. Мисси улыбнулась:
– Ты очень красивая.
Сейчас она умрёт в собственной постели.
Это мой дом, вспомнила Люси. Моя жизнь. Почему кто-то решает за меня, жить мне или умирать?
Рука Мисси взметнулась. Люси нащупала рядом с собой стакан и со всей силы опустила на голову Мисси.

Её мобильный давно разрядился: Люси ни от кого не ждала звонков. Она выскочила из квартиры на лестницу – туда, где могли быть люди. Навстречу ей поднимался сосед, долговязый тощий брюнет с верхнего этажа. При виде неё он уронил ящик с инструментами, отвёртки покатились по полу. Он поймал Люси, когда она начала падать ему под ноги, и всю дорогу до больницы держал её за руку.

* * *

– …значит, её так и не поймали? – озабоченно спросила Франсин, сидевшая у койки Люси. Та покачала головой: говорить до сих пор было тяжело.
– Я был слишком занят тем, что вызывал скорую и ждал врачей. Когда я сообразил позвонить в полицию, было уже поздно, – Джон – сосед с верхнего этажа – сконфуженно переминался с ноги на ногу. Стоявшая рядом с ним Донна толкнула его плечом.
– Не прибедняйся, ты наверняка держался молодцом.
Джон зарделся. Пол – всё ещё при белом пасторском воротничке – склонился к Люси и коснулся её руки.
– Главный герой здесь ты.
Франсин улыбнулась Полу и согласно кивнула.
Люси оглядела людей, которые пришли её навестить, и усмехнулась одними губами. Самое странное, что Мисси сдержала своё обещание: помогла им всем, нескольким маленьким клеткам, составляющим одно большое человечество.