Я привычным движением снимаю джинсы и трусики, аккуратно складываю и оставляю на стуле. Я проделывала это уже десяток раз, но сегодня чувствую себя неловко, как впервые. Девушка подготавливает всё необходимое за своим столиком. Делаю несколько неуверенных шагов к центру комнаты и забираюсь на кушетку, прижимая ладони к груди. Мне всегда казалось нелепым снимать всю одежду ниже пояса, оставаясь в майке, но сейчас это ощущается особенно остро. Процедура и так стрессовая, а тут ещё и новый человек. Быстрее бы всё закончилось.


Она наконец поворачивается ко мне лицом и окидывает меня понимающим взглядом.

— Первый раз? — мягко улыбается она.

— Нет, уже, наверно, сто первый.

Улыбка сменяется удивлением.

— Тогда откуда столько волнения?

Блин, это что, так заметно?! Позор.

— Просто… Я всегда делала у Екатерины. А тут эта поездка, а она как на зло в отпуск ушла…

Девушка улыбается. Хоть убей, не могу вспомнить, как её зовут. А ведь администратор называла её имя. Кажется.

— Не волнуйся, я сделаю аккуратно.

Да она максимум на четыре года меня старше, а у Екатерины лет пятнадцать опыта за плечами. Ну вот зачем она ушла в этот дурацкий отпуск?

— Кстати, меня Ника зовут, — сообщает девушка и в ответ на мой удивлённый взгляд добавляет: — Всегда легче довериться, когда знаешь человека.

Согласна.

— Да, знаю: администратор уже сказала, как вас зовут, — непонятно зачем лгу я. — А меня — Саша.

— Приятно познакомиться, Саша, — вновь улыбается она. — Ну что, начнём?

Я нервно киваю, мысленно подготавливая себя к экзекуции.

Ника наматывает на деревянную палочку первую порцию воска и несколько секунд дует на него. Я обращаю внимание на её помаду — красная, как флаг Советского Союза. Моим тонким губам такая вообще не идёт — они от яркого цвета сужаются в едва заметную полосочку, но на полных чувственных губах Ники она смотрится очень… Я бы сказала соблазнительно, если бы была парнем. Я вообще нередко оцениваю девушек с мужской точки зрения, над моим шутливым «я б вдула» уже все подруги издеваются.

Ника прекращает остужать воск и наносит его на это, которое то самое. Он совсем не горячий, но приятно греет кожу. Я бы сосредоточилась на приятных ощущениях, но слишком хорошо знаю, что за ними последует. Вообще вся процедура как маленькая аллегория жизни: за чем-то приятным следует боль и наоборот.

АЙ!

Ника не даёт погрузиться в философские размышления, резко дёрнув за край восковой полоски. На самом деле вполне терпимо, просто у меня уже дёргательный рефлекс выработался, как у собачки Павлова.

— Нормально? — спрашивает Ника, и я поспешно киваю. — Просто ты так поморщилась, я думала, тебе дико больно.

— Нет, это непроизвольно получается.

— Ну ладно. — Ника вытягивает палочкой очередную порцию воска и процесс повторяется.

Первые три полоски всегда самые болезненные, но я отчаянно пытаюсь сконцентрироваться на сосредоточенном лице Ники, благо, там есть на что посмотреть. У неё просто офигенные брови вразлёт. Интересно…

— Ника, а ты сама выщипываешь брови? — спрашиваю я, в этот раз почему-то обращаясь к ней на «ты». С Екатериной я себе такого не позволяла.

— Не-а, — беспечно пожимает плечами она. — Мне просто повезло — они от природы такие, вообще не заморачиваюсь.

Швах!

Ещё одна полоска летит в урну.

— Класс, — искренне говорю я. — Мне вот приходится чуть ли не каждый месяц выправлять.

— Да ладно, у тебя с бровями всё в порядке… И не только, — загадочно добавляет Ника. — Как у Кары Делевинь.

— Ага, — угрюмо отзываюсь я. — Только Кара — модель, а мне с такими бровями по городу ходить.

Ника заразительно смеётся, и я тоже улыбаюсь, впервые с начала процедуры по-настоящему расслабившись. Какой же у неё приятный голос.

Только теперь я замечаю, что ожидая, пока застынет воск, она кладёт одну ладонь мне на бедро или на колено. Каждый раз…

По телу пробегает дрожь. Надеюсь, Ника ничего не заметила, я ведь сама понятия не имею, как объяснить такую странную реакцию организма.

Ника быстро заканчивает с воском, и я вдруг отчётливо осознаю, что сейчас она будет наносить специальное масло на проэпилированный участок, то есть она… Почему-то дыхание замирает, а сердце пропускает удар. С какой стати я так волнуюсь?

— Самое страшное уже позади, — улыбается Ника, заметив моё вернувшееся волнение. — Только масло осталось, расслабься.

Да не могу я расслабиться! Совсем не понимаю, что происходит. Внизу живота образовался тугой ком, словно в предвкушении чего-то. Это что-то не заставляет себя долго ждать — Ника кладёт ладонь на особо чувствительную после процедуры кожу и нежно ведёт вниз, между ног.

Нет, не могу! Бёдра непроизвольно сводятся, и Ника с любопытством смотрит на меня своими огромными зелёными глазами, в которых блестит озорной огонёк. Меня словно током ударяет. Я хватаю её за свободную руку и притягиваю к себе, жадно впиваясь губами в её губы. Где-то на краю сознания вертится мысль, что мне совсем не идёт красная помада…

* * *

— Ну как? — интересуется администратор, и я вздрагиваю от неожиданности. Откуда она всё знает?!

— Всё отлично, — приходит мне на помощь Ника, выходя вслед за мной из кабинета. — Хотя до Кати мне, конечно, далеко.

А я чуть не проболталась, дура! Да и с какой стати администратору знать, что произошло в кабинете?

— Нет, Ника всё делает отлично, — вступаюсь я, и лучше бы держала рот на замке, потому что тут же краснею, как семиклассница на первом свидании. — И совсем не больно.

— Ну, очень больно только первый раз бывает, — улыбается администратор, пробивая чек.

Я отдаю деньги и уже собираюсь пулей вылететь из косметологического центра, но на пороге останавливаюсь и поворачиваюсь к администратору, Ника тоже всё ещё там.

— Знаете что, а запишите меня на двадцать восьмое число.

Администратор перелистывает толстую тетрадь.

— Это не Катина смена, — сообщает она. — Может, на двадцать девятое?

— Я знаю. Но мне очень нужно именно на двадцать восьмое.

Администратор пожимает плечами, всем своим видом выражая извечное «клиент всегда прав», и вписывает моё имя в тетрадь.

Ника лукаво улыбается и едва заметно мне подмигивает.

Кажется, массаж больше не моя любимая процедура.