Мы встречаемся в книжном магазине, когда я стою у стеллажа в вечном поиске блокнота своей мечты, а она идет к кассе, и копна аспидно-черных волос выглядит так прекрасно в сочетании со светлой кожей, что мне хочется спросить, каким бальзамом она пользуется и у какого мастера стрижется – мне хочется потрогать ее локоны, погладить, сжать в руках. Закусив щеку изнутри, опускаю взгляд на свои прядки, недавно покрашенные в пастельно-розовый – они в средненьком состоянии, и до ухоженных волос незнакомки им далеко.
Притаиваюсь у щелочки между полками, чтобы обзор был лучше, теперь вижу хвостиком тянущуюся за альфой бету-консультантку, которая несет в руках три внушительные книги. Какие, разглядеть не удалось, но, похоже, что-то связанное с психологией. Томики солидные, серьезные и, видимо, дорогие – таких я никогда не покупаю. Да что уж там, я почти ничего не покупаю – обычный ежедневник-то выбираю несколько месяцев: разглядываю новые поступления стабильно три раза в неделю, учитывая, что новые поступления не всегда есть. Зависаю перед стеллажами, а ухожу ни с чем, но с бетами-работницами у меня сложились на удивление хорошие отношения – мы говорим друг другу «привет» и «пока». Почти подруги.
Грустно вздыхаю, замечаю – альфа скупает мелочевку, лежащую у прилавка, по количеству и сумме выходит, что незнакомка с легкостью купит три с половиной моих блокнота. Замечательная мелочь – и зачем столько наклеек, ручек и стикеров? Прижимаю к груди блокнот, который я вытащила из упаковки с этикеткой – право, не брать же мне ежедневник, не посмотрев на листы! Мало ли, вдруг там клеточка... Так вот, смотрю я на альфу, на то, как она стоит: ровно, с некой статью, положив руки на прилавок, – мне бы выглядеть так уверенно! – на изящные брови, на спокойную и при этом благодарную полуулыбку, на своевольный блеск в глазах... Смотрю до тех пор, пока она не поднимает голову, чтобы узнать, кто и откуда шуршит, и не натыкается на меня. Я издаю неприличное ругательство, чертыхаясь на себя за это, но уже мысленно, прячусь за узкую полку с рамками для фотографий. Она не должна была меня видеть! Я смущаюсь и пугаюсь одновременно, блокнот плюхается в мой пластиковый пакет с изображением какой-то актрисы, передо мной встает задача мировой важности: выбраться из книжного, не попадаясь альфе на глаза.
Пересиливаю себя, свой страх, выглядываю посмотреть на незнакомку, но она либо уже ушла, что маловероятно, ведь с мыслями я недолго собиралась, либо вернулась в зал с книгами. В отделе с тетрадочками-блокнотами-альбомами ее не наблюдается. Сегодня я увидела самую красивую альфу на свете, аромат которой все еще витает в воздухе магазина, она самая привлекательная и сексуальная, и знаете, что я делаю? Прощаюсь с консультантками и, шурша пакетом, вылетаю за дверь. Лицо горит, но я знаю, что никогда не краснею – это хоть какой-то бонус, облегчающий чувство паники и стыда, из-за чего под свитером у меня бешено стучит сердце и потрясываются руки. Хочется убежать, и я бегу – бросаюсь вниз по ступенькам, рискуя навернуться, вижу на стоянке припаркованный черный лексус, сворачиваю направо по тротуару, почти бегом направляюсь к дому... и понимаю, что нужно вернуться. «Конченная идиотка», – думаю я, хихикая над собой.
Иду по тому же пути назад, киваю тем же людям, поднимаюсь по той же лестнице, на ходу придумывая извинения... Открывшаяся дверь сбивает меня с толку, и не только с него, из магазина выходит она, а я, напугавшись внезапного ее появления, делаю шаг назад и чуть ли не падаю спиной на ступеньки. Незнакомка подхватывает меня, поддерживая за талию, я, в попытках спастись, вцепляюсь ей в плечи. «Что-то хотела спросить?» – хмыкает она, а я с удивлением отмечаю, что прошло уже несколько минут после происшествия. На это время я выпадаю из реальности: мне почему-то видится, что альфа, шлепнув меня за заднице, прижимает к стене, а затем вцепятся в шею – в прямом смысле, сначала покусывая, потом зализывая ранки; ее рука проникает в мои джинсы... Тепло ее пальцев, моя дрожь… А голос незнакомки чувственный и самоуверенный – я едва удерживаюсь на ногах.
«Что-то хотела спросить?».
Открываю глаза. Мы стоим, но никаких пошлых вещей она не делает. А жаль. Помалкиваю, спустя еще какое-то время осознаю, что хорошо бы отцепиться от нее, и еще лучше – ответить на заданный вопрос. Но не могу сделать ничего из вышеперечисленного, беру тайм-аут еще ненадолго – молчать куда лучше, чем лепетать что-то, заикаясь. Сознание неясное, подыскивание ответов затягивается. Она терпеливо ждет, похоже, наслаждаясь моей близостью – по крайней мере, хочется так думать. Ответы? Надо ответить... Возвращаю разбегающиеся мысли на место, ноги гудят, зато ладоням тепло – ощущаю худенькие плечи под ними. Наверное, альфа думает, что я смущаюсь ее присутствия – ничего подобного, на самом деле я не из робких омег, просто ситуация так сложилась. О чем и сообщаю. Она выразительно поднимает бровь: «Зачем ты тогда вернулась?». Стараюсь вспомнить, когда мы перешли на ты. Незнакомка убирает свою ладонь первой – перестает держать меня за талию, я злюсь и с неким самодовольством отвечаю: «Вернулась, чтобы отдать блокнот, который я унесла, не заплатив». Кажется, этим я выбиваю землю из-под ее ног – ну, предполагаю... Она кивает, будто признает эту версию, а я тихо радуюсь тому, что высказала ей это так плавно и, главное, не запинаясь. Но мои руки лежат все еще поверх ее плеч. И я бы не убирала их, но знаю ведь, что рано или поздно кому-то придется это сделать, а быть униженной... Нет уж – немного похлопываю ее по плечам в дружеском жесте, словно смахивая пылинки, а потом опускаю руки. Уголки ее губ приподнимаются, она смотрит на меня с плохо скрываемой ухмылкой. Затем достает из сумки глянцевый прямоугольник и протягивает его мне. Из визитки я узнаю, что ее зовут Клэр – имя напоминает мне эклеры, вкусные и с терпким запахом мяты – похоже на альфу. Выходит, я бы ее съела... Будто читая мои сумасшедшие мысли, она улыбается, а после уступает дорогу со словами: «Иди, возвращай блокнот». Злость снова овладевает мной: будто я сама не знаю, что делать. Так мы и расходимся, я в одну сторону, она – в другую. Вот бы зайти в магазин, не оглядываясь на альфу – не хочется давать ей очередного повода для самолюбования, но не выходит... И, твою мать, она пялится на меня! Вернее, на мою пятую точку – какая наглость! Я выдаю возмущенное «Обалдеть», на что она лишь хмыкает и наконец-то поднимает глаза, так лениво, будто делает мне одолжение. Захожу в книжный, хлопая дверью, оскорбленная и горделивая, как лань. Будет знать. Спустя пару секунд до меня доходит, я не хочу отдавать блокнот – раз уж унесла его. Ну, сложилось так, как сложилось – чего уж теперь? А спустя пару минут осознаю, что альфа ни черта не поняла из моего хлопанья дверьми и вздернутого подбородка – зато я снова выставила себя идиоткой.
Беты-консультантки только успевают со мной поздороваться, а я уже закрываю дверь и спускаюсь по ступенькам. С этим магазином отныне будут связаны неприлично-приятные воспоминания, и туда я вряд ли зайду снова. Гляжу на кофейню через дорогу, почти облизываюсь – деньгам, отложенным на ежедневник, найдется применение, но вдруг кто-то сигналит, а меня словно током бьет, так я пугаюсь, хотя еще не на проезжей части. Хлопает дверь машины... Я поворачиваюсь на звук: «Чего тебе, альфа?». Она искренне хохочет, затем спрашивает, открывая другую дверцу, видимо, для меня: «А ты разве не для этого вышла?». И жестом приглашает меня внутрь. Какая самодовольная и наглая, я аж фыркнула от досады, направляясь к ней: «Нет, я собиралась в кафе. Вообще-то». Она покачивает головой, делая вид, что верит мне, но на деле – нет, милая, нет. И это меня бесит. Подхожу к ней с одним желанием – вправить ей мозги, но запинаюсь обо что-то и падаю прямо в ее руки. Злобные мысли, словно последние предатели, покидают мою голову, остается всякая нежно-розовая чепуха. Ее губы. Мне нужны ее губы. Ей, оказывается, тоже мои нужны.
Прежде чем поцеловать меня, она спрашивает возраст – в моих глазах она становится выше, а я в своих – ниже, ведь приходится немного приврать. Альфа берет меня в машине, на задних сидениях, первое время я кусаюсь, что мне нравится – хочется насолить ей, а затем постанываю, что нравится альфе. Запоздало я спрашиваю, пьет ли она таблетки, получаю утвердительный ответ, и мы доводим дело до конца аж несколько раз.
Она предлагает остаться на ночь у нее – не в машине, а дома; я звоню своей маме, предупреждая, что буду ночевать у подруги – сидящая за рулем альфа потешается. Мы добираемся до квартиры слишком напряженные – настолько, что она заваливает меня на пол, это замечательно и очень интересно, но, к счастью, позже мы перемещаемся на кровать. Закрывая глаза, я шепчу, как мне стыдно перед продавщицами в магазине, и перед мамой, и перед самой Клэр... За прибавленные месяцы к возрасту, но не за сравнения с эклерами и мысли о том, какая она высокомерная. Хотя, об этом я тоже рассказываю. Остаток ночи мы проводим, болтая друг с другом. Она перестает быть альфой с большой буквы – крутой и наглой, в футболке готовит мне завтрак в четыре часа утра, поправляет волосы, собранные в небрежный хвост. Клэр нравится мне такой – настоящей, отчасти заботливой; в таком случае мне не хочется рычать на нее или на каждое слово находить два саркастичных. Доедаю выпрошенные горячие кексики и после задушевных разговоров засыпаю прямо в руках альфы. Снится, что меня распяли канцелярскими ножами на стене из книг – смысла мало, но посыл понятен. Почему-то я плачу, альфа утешает меня, целует и обнимает. Временами я просыпаюсь, ощущая, что к кровати меня придавливает вес чужого тела. Мы спорим, периодически отрубаясь, сходимся на том, что альфа будет класть на меня только ноги.
А на следующее утро она приносит эклеры в постель. И мне кажется, я готова сказать маме, что нашла свою альфу – правда, перед этим придется разобраться со случайно утащенным блокнотом.