Джинни все бы сейчас отдала за метлу.

Даже первая модель «Чистомета» стала бы подарком судьбы — пробираться через болота пешком было крайне опасно и очень трудно, — ведь усталость не могла обернуться для нее ничем, кроме скорой поимки.

Конечно, у Джинни оставалась фора в три или четыре часа — на рассвете ей повезло оторваться от егерей, которых Алекто пустила по следу, — но в прошлый раз все начиналось так же хорошо, а закончилось...

Джинни с силой сжала свой импровизированный посох из старого весла, найденного в одном из зачищенных тайников. Она мгновенно вспомнила то, что произошло с ней месяц назад.

Все вспомнила. До самой последней детали.

Клеймо в виде розы на внутренней стороне бедра уже давно перестало болеть.

* * *

В глазах девчонки Алекто не видела ни страха, ни злости, ни ненависти, привычных и даже полюбившихся, только тоскливое серое равнодушие. Казалось, будто бы она сдалась. Во всяком случае, поникшие плечи, опущенная голова и руки, плетьми висящие вдоль тела, говорили именно об этом.

Вот только Алекто знала, что, раз Джинни Уизли не превратилась в послушную куклу после смерти половины своей семьи и двух недель, проведенных в плену, то и первая провалившаяся попытка к бегству едва ли стала бы последней каплей.

Если ей и было суждено сломаться однажды, то не так.

— Почему ты хочешь убежать от меня, Джиневра? — шепнула Алекто, почти нежно коснувшись ладонью ее щеки. — Тебя ничего не ждет за этими стенами, кроме смерти и отчаяния.

Джинни содрогнулась всем телом от прикосновения, а на лице ее появилось очень легко читаемое выражение: «Пожалуйста, только не это».

Взмах палочки — и вся одежда Джинни, перепачканная в грязи и траве, оказалась на полу. Она не стала прикрывать ни обнаженную грудь, ни лобок. Знала, что бесполезно.

— И потом, — продолжила Алекто, — не забывай, что ты всегда можешь оказаться у моего брата. Тебе напомнить, что он сделал с Персивалем?

— Знаешь, — Джинни вдруг посмотрела Алекто прямо в глаза, — можешь подавиться своими воспоминаниями, сука.

Алекто не сдержала улыбку. Девчонка по-прежнему не разочаровывала ее.

— Напомни мне об этом, когда будешь давиться своими слезами, — она вцепилась толстыми пальцами в рыжие волосы, потянула, заставив Джинни сделать шаг в ее сторону. — Я придумала кое-что. Тебе не понравится, обещаю.

* * *

Джинни решила сделать короткий перерыв на очередном холме, который был чуть выше прочих — отсюда и местность можно было осмотреть, прикинув, как лучше пойти дальше, и завидеть приближающихся противников, если все снова пойдет не так.

Сейчас было не самое подходящее время для воспоминаний, абсолютно не подходящее, но она ничего не могла с собой поделать.

«Ты очень красивая, знаешь? Хотя, что это я... Знаешь, знаешь, еще как. Тебе, наверное, такое говорили не раз».

«Я не нравлюсь тебе. Я противна тебе. Ничего страшного. Твое отношение ко мне не имеет значения, моя милая Джинни. Важно только то, что ты должна нравиться мне. Всегда».

«Поцелуй меня. Будто от этого зависит твоя жизнь. Потому что она и зависит».

«Я хочу подарить тебе цветок. Ты любишь розы, сладкая?»

Джинни упала на траву, свернулась калачиком. Ее сильно трясло, слезы бесконтрольным потоком текли по лицу, а грудную клетку будто держали под прессом.

— Успокойся, — шепнула Джинни самой себе.

Ей вспомнились родители и братья. Мама, Билл, и Фред с Джорджем были мертвы, а Перси — даже хуже, чем мертв, но остальные... Она еще могла спасти их, хотя бы одного.

«Рон — Малфой-младший. Чарли — Лестрейнджи. Папа — Малфой», — Джинни раз за разом повторяла про себя мантру, придуманную, кажется, сто лет назад.

Нужно было лишь успокоиться и продолжить путь.

«Ты сильная, — сказала бы мама. — Первая девочка за столько поколений... Раз сломала родовое проклятье, значит, сможешь сломать любую преграду на своем пути».

На мгновение — короткое, как взмах волшебной палочки, — Джинни показалось, что они рядом: и Джордж с Фредом, и Билл, и мама, и даже Перси.

Нужно было спускаться к реке, и чем быстрее, тем лучше.

* * *

Когда в столовую, где Алекто с братом ужинали, ворвался перепуганный домовой эльф, она уже знала, что случилось.

— Госпожа! — возопил эльф, воздев маленькие скрюченные ручки к потолку. — Тимми виноват! Ваша гостья сбежала! Тимми очень-очень виноват, госпожа!

— А я говорил! — мгновенно вышел из себя Амикус. — Ты слишком увлеклась девчонкой, расслабилась и... влюбилась. Дура!

Он вскочил, одним движением перевернул поднос, стоявший посередине стола, да с такой силой, что еда разлетелась едва ли не по всей комнате.

— Успокойся, — попыталась урезонить брата Алекто, хотя и без особого энтузиазма. — Это всего лишь моя новая забава. Я позволю ей побегать по болотам денек-другой, потом верну... Ничего страшного не случится.

— Не случится. Хорошо. Пусть, — сказал он, а потом забормотал очень тихо и зло: — Но потом я обязательно... Обязательно донесу все Лорду. И тогда твою рыжую... И я точно знаю, как ты это провернула... Мы же росли вместе... Думала, я не догадаюсь?..

Алекто уже давно перестала его слушать.

«Расслабилась? Увлеклась? Может. Но влюбилась? Я?»

Алекто всегда — с самой первой встречи, — хотелось обладать девчонкой, сделать ее своей собственностью, чтобы всегда иметь возможность целовать израненную кожу, слушать крики, считать веснушки и свежие шрамы.

Это не было любовью.

Не могло быть.

«Уверена? — ехидно поинтересовался разум. — Ведь это ты практически всучила ей самое лучшее оружие, какое только могло найтись в стенах этой дыры».

* * *

Второй план побега Джинни начала готовить сразу после того, как боль ушла, а Алекто позволила ей посещать не только ванную комнату, но и библиотеку.

В ней, к сожалению, оказалось немного книг — по словам Алекто, многое они с братом банально сожгли после смерти ненавистного им обоим отца, — и не было, казалось бы, абсолютно ничего, что могло помочь в сложившейся ситуации. Но потом по чистой случайности нашлась карта, свернутая в рулон и заброшенная на самый верх одного из стеллажей — никогда не заметить, если бы не лестница, приставленная к нужному месту.

Неизвестный картограф скрупулезно отметил на крупном куске пергамента все тропки, схроны и секреты окружающей местности, а заодно на небольшом квадрате в правом нижнем углу добавил план поместья.

Карта помогла Джинни выбраться из своей тюрьмы, карта спасла ее — она бы точно утонула в болотах или была бы поймана без нее.

Теперь опасные места были почти пройдены — осталось только добраться до реки, переправиться через нее, а там и болота кончались, и до портового города оставалось недалеко.

«Без палочки будет трудно, — подумала Джинни, складывая карту в аккуратный прямоугольник, идеально умещавшийся во внутреннем кармане мантии, — но другого выхода у меня нет».

Собирать плот из валявшихся вокруг палок и пустых пластиковых бутылок было непросто, но здорово помогла найденная в одном из схронов прочная веревка и кое-какие из отцовских уроков, полученных в сарае позапрошлым летом.

Наверное, можно было переправиться через реку вплавь, но Джинни решила для себя, что лучше лишний раз не подвергаться риску. Течение, омуты, случайная судорога... Да и потом, мало ли какие твари могли водиться в реке.

Точнее, мало ли каких тварей в реку могли выпустить Кэрроу, раз уж она так удачно опоясывала все болото, оставив нетронутым только абсолютно непроходимую часть на севере.

Вода была непрозрачной, грязной, темной даже.

Отталкивая плот от берега с помощью все того же весла, Джинни молилась всем подряд, начиная от Мерлина и заканчивая Морганой, чтобы веревка выдержала.

Веревка выдержала или, может быть, это незримые призраки ее братьев не дали плоту распасться на деревяшки и ненадежный маггловский пластик.

Но когда Джинни оказалась на другом берегу, что-то изменилось, и изменилось слишком быстро, чтобы она успела заметить.

Хлопок.

Толчок.

Джинни, уже опьяненная замаячившей впереди свободой, вскрикнула от неожиданности и упала на влажный песок.

В ушах звенело.

— Что, рыжая сука, думала, удастся сбежать?

Джинни редко пересекалась с Амикусом в поместье, а после того, как Перси стало очень плохо, они и вовсе перестали видеться. К счастью для него, разумеется — однажды она наверняка смогла бы придумать способ выцарапать ему глаза.

— Ублюдок! — Джинни вскочила и, сгруппировавшись, набросилась на Амикуса, надеясь добраться до волшебной палочки.

Но он оказался быстрее. И сильнее.

Сдерживающее заклинание, еще одно, заклятье Немоты, Инкарцеро.

— Хочешь умереть? Отлично. Может быть, если подохнешь, перестанешь моей сестре башку морочить!

Он схватил ее за плечо, потащил обратно, к реке, приговаривая:

— Нужно было убить тебя раньше. Обвинить домовика. Алекто ведь совсем помешалась на тебе! Чуть не проворонила, поиграть ей, видите ли, захотелось! Идеал, ага! Ну, ничего-ничего... Я просто проверил свои старые тайники. Пара вещичек, которые ты уперла, были снабжены Следящим. Так, на всякий случай. Удачно, правда, рыжая?

Амикус тащил Джинни все глубже и глубже в воду, игнорируя все попытки вырваться.

Когда река стала им по грудь, он цепко схватил ее за шею.

Краем глаза Джинни успела приметить на противоположном берегу реки темную фигуру. Или это было старое дерево?

— Я мог бы убить тебя Авадой. Но я хочу, чтобы ты помучилась. Тонуть — это неприятно. Задержи дыхание, Уизли. Считай до бесконечности.

Тонуть — даже больше, чем просто неприятно. Это ужасно.

Темные воды сомкнулись над ее головой.

Джинни билась, как могла, но Амикус продолжал держать, не давал вынырнуть.

Воздух стремительно заканчивался.

«Это конец».

Рывок. Амикус позволил ей вдохнуть снова.

— Не так быстро, рыжая, — рассмеялся он. — Дыши. Это будет второй раз, но я добрый, поэтому у тебя останется еще пять попыток научиться дышать под водой.

Фигура на другом берегу задвигалась, и Джинни мгновенно узнала ее.

Алекто.

— Второй раз, рыжая! Готова?

Вдруг — яркая зеленая вспышка. Джинни почти увидела луч, пролетевший над ее ухом.

Амикус выдохнул что-то неразборчивое, разжал пальцы и медленно завалился набок, с легким плеском упав в воду.

«Промахнулась», — подумала Джинни.

От следующей Авады судьба могла ее и не защитить, поэтому она выхватила волшебную палочку из-за пояса Амикуса и быстро наколдовала самое простенькое заклинание невидимости вокруг себя.

Но по какой-то причине больше ни одного луча в ее сторону не прилетело.

* * *

«Попала», — подумала Алекто.