Найра со стоном сбросила с плеч тяжелый мешок и оттянула край платья, с жалостью посмотрев на истертую грубой лямкой до крови кожу плеча.

- Бедная я несчастная, никто меня не любит, – вздохнула девушка и, прикрыв глаза, усилием воли залечила рану. Правду говорят: сама себя не пожалеешь - никто не пожалеет.

Нордка откинула со лба светло-русые пряди и с удовольствием вдохнула воздух земель Вайтрана. Эх, хорошо, до дома рукой подать, а там и постелька, и теплая жена обнимет, и дочка умница, над которой можно подшутить. Не зря же тащила этого мелкого гада коруса аж из пещеры фалмеров близ Рифтена. Найра улыбнулась, представляя, с какими воплями будет метаться по дому Софии, крича об “ужасно огромном” монстре в ее постели. Вот потеха-то будет, да правда потом по ушам Эйла надает, ну да ладно, оно стоит того. Девушка улыбнулась приятным мыслям и, наконец, не выдержав взглядов преследователей, крикнула, подражая испуганным деревенским молодкам:

- Кто здесь? – кусты на окраине дороги зашевелились, и оттуда вылезли трое грабителей, побрякивая оружием. Что-то они долго решались, целых двадцать минут по кустам шастали, неопытные.

- Отдавай кошелек и пожитки, и, возможно, мы не тронем тебя, - громыхнул молодой орк и многозначительно потряс боевым молотом. "А ему сапоги не в пору", - с каким-то весельем подумала “жертва ограбления”, глядя, как разбойник пытается не запнуться о великоватую обувку. – А дернешься - тебя быстро Алька пришьет, – смуглая редгардка многозначительно натянула тетиву. "Хирсин тебя задери, - возмутилась про себя Найра, глядя на соплячку. – Да кто же так стрелу держит? Подушечками пальцев надо, а эта тетеря на сгибы положила. Вот срежет себе пальцы - неповадно будет".

- Ой, не трогайте, всё забирайте, - всплеснула девушка руками и открыла рюкзак. Глаза бандитов сверкнули алчностью, когда они увидели содержимое поклажи в виде россыпи драгоценных камней и редкого оружия.

- Стой, не рыпайся, - просипел побитый жизнью темный эльф, третий участник сегодняшнего представления, и, поигрывая ржавым клинком, начал подходить.

Уже не разоряясь на драматургические речи, Найра выхватила из-за пояса короткий нож и метнула в эльфа. Разбойник только начал оседать, схватившись за пронзенное горло, а нордка уже пронеслась мимо него, подхватывая выпавший меч из обвисшей руки. Редгардка сделала выстрел, ожидаемо отправив стрелу в даль скайримских земель. Орк, видя приближающуюся опасность, взревел, нанося страшный удар молотом сверху вниз, но достал разве что муравья на земле. Найра легко увернулась, поднырнула под огромными руками противника, полоснула его по горлу и подставила лицо под хлынувшую, как фонтан, кровь, наслаждаясь смертью жертвы. В это время лучница сделала уже точный выстрел, но попала в бездыханное тело орка, которым прикрылась ее противница. Найра, выскочив из-за импровизированного укрытия, вдохнула побольше воздуха, чувствуя, как древняя сила проносится по ее телу, достигая голосовых связок, и выкрикнула: – Fus Ro Dah!

Слова драконьего языка сотрясли пространство, напугав стаю волков, обгрызающих кости мамонта неподалеку, и отправили неудачливую бандитку в короткий, но очень болезненный полет.

- Да, носить одежду вместо элитной брони было отличной идеей, - захохотала Найра, довольно потягиваясь, словно большая кошка из жарких пустынь. – А то все осторожничают, словно шавки.

Довакин подошла к стонущей девушке и небрежно перевернула ее ногой. Красивая. Карие глаза, словно заполненные до края шоколадом, поблескивали от слез. Соленые капли стекали по загорелым щекам, оставляя на нежной коже разводы дорожной пыли. И пухлые губы девчонки, что по замыслу богов должны были быть осыпаны градом поцелуев прекрасных поклонников, сейчас испуганно дрожали. По спине Найры пробежала толпа мурашек, оставляя свои грохотом странную смесь удовлетворения с легкой нервозностью. Идеальная жертва.

- Пощади, - голос редгардки красивыми трелями вознесся в воздух, прямо в жадные лапы Хирсина.

- Ой, милочка, тут такое дело, в любое другое время я бы с радостью повеселилась с тобой, а может и не один раз, – Довакин абсолютно материнским жестом взъерошила черную копну волос бандитки. – Но фалмеры просто отвратны на вкус, – последняя из неудачливой труппы даже не успела вскрикнуть, когда оборотень разорвал ей горло.

***


Холодный мед был невероятно приятен на вкус и отдавал полноценным амбре скайримских луговых цветов, оставляя после себя богатое послевкусие. Сочное свежее мясо отлично подчеркивало его вкус и делало короткую трапезу просто великолепной.

Найра облизнула когти и, сладко потянувшись, широко размахнулась, запустив пустую бутылку в кусты. Она переоделась в меховую броню редгардки и, подойдя к ней, накрыла труп своим порвавшимся во время трансформации платьем.

- Ну, знаешь ли, твое сердце на мою шикарную тряпку из сияющих одежд - довольно разумная цена, - буркнула Довакин.

Девушка, закинув на плечи рюкзак, тяжко вздохнула и отправилась в дорогу, тихо-тихо напевая шаловливую детскую песенку о волке, съевшем луну.

***


Мощные стволы сосен, идеально обтесанных хозяином лунной лесопилки, белели в лучах заката. Громадная крыша поместья с вырезанными на нем головами драконов и волков была словно облита кровью, как и две башни: библиотека и алхимическая лаборатория. Мирно щипала траву корова Берта, гоняющая небольшую стайку куриц иногда вырывающимися из нее пронзительными воплями. Одно из многих неудавшихся заклинаний дочери. Эйла, конечно, предлагала заколоть скотину, но, как показали наблюдения главы дома, неприятный звук отпугивал великанов, повадившихся было слишком близко походить к жилищу. В стойле лениво жевала овес бурая лошадка, а угольки в кузнице только-только начали остывать, покрываясь серым пеплом, но все же иногда вспыхивая алым под порывами летнего ветерка. Эйла была дома.

Найра чуть ли не вприпрыжку подбежала к дверям и внимательно пригляделась. Узор, состоявший в основном из изображений различных видов оружий и мифических дев, был слегка, но все же заметно, продолжен. Довакин обиженно закусила губу. "Говорила ведь не трогать, сама доделаю, а эта дурная рыжая голова опять полезла, хорошо хоть не попортила", - подумала она. А то первую дверь пришлось демонстративно выкинуть и жить так неделю, пока в дом не забрел медведь, от которого они потом дружно с помощью визгов и швабры отбивались, пытаясь не упасть с несущей балки. Зато, одержав грандиозную победу с помощью бочки меда, выкинутой подальше от жилища, Найра получила в свое распоряжение новую дверь из дорогущего нынче дуба и пару семейных бонусов в виде освобождения от домашней уборки на два месяца.

Внезапно столь ценнейший представитель искусства резьбы по дереву резко распахнулся, больно ударив свою создательницу по лбу, и на пороге показалась сама Эйла Охотница, словно дева-воительница из древних легенд. В смысле, такая же готовая к бою и с растрепанными огненными волосами, но вооруженная, правда, мешалкой для масла.

- Найра, молись!

- Зачем? – пискнула гуляка, аккуратно стаскивая лямку рюкзака, чтобы выскользнуть было сподручнее.

- За упокой! – крикнула Эйла, грандиозно взмахнув орудием, и кинулась в погоню за рванувшей подальше Довакином. – Ты хоть помнишь, что должна была сделать вчера?!

- Нуу, погулять с Баксом? – припомнила Довакин пса, которого увела у Стражей Рассвета.

- Нет! Ты должна была забрать Софии из Винтерхолда!

- Оу, - смутилась не очень ответственная мать, вспоминая, что после очередной ее выходки у дочери проснулся магический дар. Кто же знал, что ее развезет всего лишь с половины чашки крепкого меда? И вообще, тут жертвой ситуации оказалась именно родительница, которая не могла потом выйти из дому неделю из-за обожженной спины. – Ну, у нее там куча друзей, не думаю, что она скучает! – крикнула Найра, прошептав заклинание невидимости и скрывшись за кустом малины от супруги.

- Ты ее забываешь забрать уже пятый раз! Пятый!

- Ну она же маг, я даю ей стимул изучить телепортацию.

- А какой ты ей стимул дала, когда подарила кинжал Мерунеса! – рыжеволосая бестия, к сожалению, не успокаивалась, а все больше и больше распалялась, вспоминая все проколы в семейной жизни своей половинки.

- Я все проиграла на соревнованиях, а она так смотрела на меня в ожидании подарка. Как я могла отказать?! – крикнула Найра и, развернувшись, осторожно, стараясь не шуметь, поползла от дома. Лучше переждать шторм, чем идти в него.

- Стараться перепить Фаркаса - это не соревнование, а алкоголизм! – кажется, Эйла сорвала голос.

- Как грубо, - буркнула Довакин и, увидев перед собой небольшой горку, поползла активнее. "Спасена", - подумала девушка, но, почувствовав ладонь, сжавшую ее щиколотку, словно стальные кандалы, усомнилась в верности своих суждений.

- Запах, милая, не забывай, – сейчас лицо Эйлы украшала воистину плотоядная волчья ухмылка.

- За хорошую попытку бегства мне полагается смягчение приговора?

- Нет, – и в сумеречном покое Скайрима пронесся раздался обиженный вопль.

***


- Ешь, – Эйла поставила перед женой тарелку с аппетитно пахнущим мясным рагу и села напротив, внимательно изучая содержимое рюкзака. – Так, это на помойку, это на продажу. Ох! Какая прелесть, это мне.

- Но... - попыталась вставить Найра.

Охотница окинула ее красноречивым взглядом, многозначительно остановившись на опухшем ухе, и добытчица стушевалась, обреченно ковыряясь в тарелке и пытаясь сложить из кусочков пищи слово “злюка”. Эйла, довольно хмыкнув, опустила в карман прекрасно ограненный рубин и, перегнувшись через стол, нежно погладила жену по щеке.

- Это ведь все равно предназначалось мне?

- Угу, – кивнула Довакин и улыбнулась сама себе. Вот кто знал до свадьбы, что внешне суровая воительница очень уж падка на блестящие камушки. А сколько было украшений! Хоть весь имперский двор наряжай.

- Спасибо, - улыбнулась Эйла и вернулась к изучению рюкзака. – А это что еще за жуть?

На стол грохнулся уже начавший подванивать корус, грустно поблескивая глазками в свете ламп.

- Ой! Мистер Вили погиб! Нееет! – Найра подхватила жука на руки и, картинно упав на колени, запричитала, воззрившись к потолку: – Он был еще так молод!

- Найра! – казалось, что Эйла сейчас схватит артистку и отшлепает ее, как проказника в храме. – Месяц моешь полы!

- Но…

- И убираешь весь дом!

- Ну и ладно, - обиделась девушка и кинула коруса в огонь. Дом тут же наполнился вонью, и кусочки хитина с треском начали разлетаться по всему залу.

***


- Дурацкая Эйла, дурацкий корус, дурацкая Софии, - злословила Найра, отмываясь в кадке с водой. Сажа из камина и слизь с кусков панциря жука плохо сводилась холодной водой и доводила уставшую девушку до состояния вулканов Морровинда. Под ногами бродили куры, возмущенные вторжением в свое жилище, и Довакин иногда брызгала на них холодными каплями, с озорным любопытством наблюдая, как птицы, нахохлившись, отбегают на наседки. – Вот как жить с этой женщиной? – обратилась она к лошади. Животное загадочно посмотрело на хозяйку и коротко фыркнуло, то ли выражая глубочайшее сочувствие, то ли просто клянча яблоко. – И я о том же.

Мягкие руки легли на талию и неторопливо, с каким-то немым вызовом медленно оглаживая контуры тела, добрались до груди, скрытой льняной рубашкой. Откинули ткань и нежно сжали грудь. Найра почувствовала на шее родное, возбужденное дыхание, и выгнулась, поддаваясь умелым движениям своего прекрасного скульптора. Укус за мочку уха выбил из нее томный стон.

- С какой женщиной? – хрипло прошептала Эйла и развернула к себе жену, ища в темноте желанные губы.

- С самой лучшей, - Найра поцеловала любимую и закинула свой ногу ей на бедро.

***


В окно робко заглядывала луна, освещая ночных пташек, носившихся целыми стайками по ночному небу, рассекающих то созвездия вора, то любовника. Лунный свет скользнул по двум женщинам, засыпающим в объятиях друг друга.

Найра слушала дом и медленно успокаивающееся дыхание жены. Мирно потрескивал камин, бросая желтые всплески света на развешенные по стенам трофеи; за окном гулял легкий ветер, иногда заглядывая в гости к печной трубе, которая приветливо ему свистела в ответ. Под теплой грудью любимой так спокойно билось ее сердце, словно бы отсчитывая ритм древней колыбельной. Со двора иногда доносились вопли коровы.

- Я люблю тебя, - сказала Найра и зарылась носом в волосы жены, с удовольствием вдыхая их запах.

- И я тебя, - сонно шепнула Эйла и еще сильнее закопалась в одеяла, прижимая к себе любимую, пряча ее от подлого сквозняка, что гулял по полам неприятным холодком.

Перед глазами закружился водоворот из света, создавая небывалые картины. Плясали драконы в брызгах водопада волос небесных дев, вечно певших для древних богов. По землям сновидений бродили счастливые путники. Сталкиваясь друг с другом, делились они радостью и историями о великих деяниях, а то и прибаутками о смелых любовниках. Стук сердец, треск огня, свист трубы и мелодия ветра сплелись в бесконечную мелодию и тихо прокрадывались к засыпающим, погружая их все глубже и глубже в спокойствие.

- Твою мать! – Эйла подскочила, сбросив одеяла и смотря на супругу глазами, словно у ошпаренного кота.

- Что такое?!

- Мы забыли забрать Софии!

- Твою ж!!