На Каре — ярко-алый кожаный костюм, прекрасный в своей простоте. Он сидит на ней, как влитой, и каждая его часть плавно облегает формы тела Кары, как вторая кожа. Никаких дурацких украшений, отделок и прочих ненужных штучек — ничего лишнего. Морд-Сит прохаживается по коридору, и униформа скрипит в такт ее движениям. Свет факелов отражается на ней кровавыми бликами. Страшно. Пугающе. Кара знает это. Ведь на такой одежде не видны пятна крови — своей ли, чужой. Этот костюм — броня Морд-Сит с того момента, как они заканчивают обучение. Они привыкают к режущему глаз ярко-алому цвету и к этому странному удовлетворению, которое испытывают, надевая красное — значит, сегодня кто-то разделит с ними боль.

Серсея наблюдает за ней сквозь приоткрытую дверь, беспокойно теребя пальцами расшитый рукав роскошного темно-бордового платья. Его вырез, украшенный золотом, открывает на всеобщее обозрение тонкую шею и точеные плечи. Каскадом спадают на пол элегантные складки бордового бархата. Винно-красный цвет идет Серсее, освежает ее лицо, делает ее моложе и красивее. У королевы много красных платьев, но это — ее любимое, в нем она чувствует себя увереннее. Красный — ее цвет с детства. Цвет Ланнистеров, цвет львиной ярости, страсти и непременной победы.

Рукой, обтянутой перчаткой с шипами, Кара касается привычного оружия — эйджила. Сейчас он висит на цепочке. Тонкий, изящный прут, обтянутый красной кожей. Поистине уникальная вещь, способная подарить боль, отмщение и радость одновременно. Кара сжимает его пальцами, и мир перестает существовать. Морд-Сит не видит ничего, кроме сплошной вспышки боли. Где-то вдали мелькает лицо королевы-регентши. Боль — отдушина, помогающая Каре не сойти с ума при виде Серсеи, на службу к которой она попала по воле лорда Рала.

Не существует любви без боли - в этом Кара уверена, вспоминая, как орудовала эйджилом в покоях своей боевой подруги Далии и как та целовала ее, прижимая красный прут к подбородку. После такого боль отдавала пульсацией во всем теле, доставляя наслаждение. Странные люди Морд-Сит. А может, они даже и не люди? Иначе как можно получить удовольствие от сильной неистовой боли, разливающейся внутри?

Серсея Ланнистер сжимает руки в замок так, что пальцы хрустят — слишком силь­ное напряжение дает о себе знать. В ладонь впиваются жесткие контуры перстня, и Серсея отдергивает руку, снимает кольцо, чтобы рассмотреть его в очередной раз. На золотом ободе скалится лев, а глаза его сияют алым светом драгоценных рубинов. Этот перстень носили все женщины Ланнистеров испокон веков, и сейчас пришел черед Серсеи. Она никогда не снимает это причудливое украшение. Жизнь Серсеи раскрашена в ало-золотые тона. Любой на ее месте уже с ума сошел бы, но королева только улыбается и вновь сжимает перстень, предвкушая, как расцарапает себе ладонь. Нет, не нужно. Морд-Сит терпят боль, но она не Морд-Сит. Она сходит с ума, но не настолько.

Слишком жарко и душно в коридоре замка. Кара стягивает перчатки и криво усмехается, глядя на шрамы, покрывшие руки. Свежие еще, не зажили после последней схватки, багровеют на белоснежной коже д'харианки. Кара помнит, как пролила кровь врагов, как растекалась она отвратительной алой лужей по полу. Они кричали, как безумные, когда она касалась эйджилом их лиц, и крик их тоже бы­ли красного цвета, пьянящий, завораживающий. Чужая боль похожа на наркотик: Морд-Сит не могут жить без нее.

Серсея глядит на прозрачный граненый кувшин, наполненный темно-малиновым вином с Летних Островов. Даже находясь в плотно закупоренном сосуде, оно манит к себе. Ланнистер даже ощущает его манящий пряный запах, предвкушая легкое головокружение после одного выпитого бокала. Она ненавидела Роберта за пристрастие к вину, а теперь даже понимает этого глупого кабана. В ее жизни вино занимает слишком большое, слишком значительное место. Серсея видела, как неодобрительно смотрит новая стражница на ее пристрастия, но старалась не обращать внимания. Она королева, она может делать все, что захочет.

Пройдясь в который раз по коридору, Кара оборачивается и видит, как королева Серсея повелительным жестом зовет ее к себе. Кара входит. Серсея с удовольствием скользит взглядом по стройной фигуре стражницы, затянутой в кожу. Она встает с кресла, наполняет позолоченный кубок вином и без слов протягивает Каре.

Морд-Сит не пьют на службе, но сейчас лорда Рала поблизости нет. Его не будет еще долгие годы, и Каре можно не опасаться его гнева. С готовностью она берет из рук Серсеи кубок и делает небольшой глоток.

Горько и сладко одновременно. Пьянит, кружит голову. Сводит с ума.

Как и сама Серсея Ланнистер.

Кара хочет глотнуть еще, но королева мягким движением забирает кубок и касается его губами там, где коснулась Кара. Мэйсон бросает в жар. Она тянется к воротнику своего костюма, когда Серсея опережает ее. Тонкие, ловкие пальцы резким движением расстегивают замок и касаются ложбинки между грудей. Кара лишь поводит плечами. Она Морд-Сит, она не покажет Ланнистерше свои истинные чувства.

В зеленых глазах Серсеи горит дикий огонь. Будучи ниже ростом, она вцепляется в воротник одежды Кары, притягивает стражницу к себе и яростно впивается в ее губы жадным поцелуем. Горячий язычок блуждает во рту Кары, находя все новые чувствительные места, и Мэйсон сдается. Она обхватывает тонкую талию королевы и притягивает ее к себе, ощупывая спину в поисках застежки платья, целуя Серсею так­же страстно и дико. Серсее нравится. Даже Джейме неспособен дать ей то наслажде­ние, что дает Кара.

- Дверь незаперта, - шепчет предусмотрительная Морд-Сит, когда Ланнистер на секунду отрывается от нее.

- Мне плевать на дверь. Иди сюда, Мэйсон.

И Кара забывает о двери, снова сжимая Серсею в объятиях.

Шаловливые руки Серсеи опускаются вниз, легко касаясь замка на кожаных штанах. Расстегнуть легко, но Серсея не спешит. Она намеренно не проникает дальше, желая подразнить свою стражницу, и Кара не выдерживает. На миг перестав контролировать себя, она кусает губы Ланнистерши, и та отдергивает голову, гневно вскрикнув от боли. По подбородку у нее бежит тонкая струйка крови.

Эта картина завораживает Кару. Быстрым движением она слизывает кровь с лица Серсеи и, привлекая ее к себе снова, прикасается горячими обветренными губами к изящной ключице. Морд-Сит стягивает платье с ее плеча и вновь скользит губами по белоснежной, шелковистой, прохладной коже Серсеи. Теперь настал черед Ланнистерши вздрагивать и тихо стонать.

Серсея неспешно расстегивает форму Кары, обнажая упругую плоть, изукрашенную шрамами. Гладит пальцами один, второй, мягко подтаскивая стражницу к кровати. Та не сопротивляется, целует свою королеву все более жарко, чувственно, и Серсея улыбается. Все-таки она смогла растопить лед в голубых глазах Морд-Сит.

Внезапно Кара слегка отстраняется. Растрепанная, в полурасстегнутой куртке, она вызывает у королевы еще большее желание. Кара тянется к эйджилу, и взгляд у нее безумный. Она уже вынимает красный прут из плотного чехла и вытягивает руку вперед, но Серсея качает головой. Аккуратно взяв ее за запястье, Ланнистер ловко перехватывает эйджил за цепочку и откидывает в сторону.

- Хитрая, - улыбается Кара. Во взгляде мелькает непривычная теплота.

- А ты думала, - Серсея довольно ухмыляется и щурит зеленые кошачьи глаза. Эйджил валяется на безопасном расстоянии, можно продолжать. Королева стягивает с Мэйсон плохо поддающуюся кожаную куртку, а та расстегивает мелкие пуговицы на спине одежды Серсеи, зарывшись лицом в золотой водопад волос.

Бордовое платье и кроваво-красный костюм падают на пол одновременно. Покрывало на постели тоже красное, и это нравится и Серсее, и Каре. Королева кладет ладони на спину Мэйсон и как бы невзначай перемещает их вниз, но стражница пресекает это. Ловким движением она заводит руки Серсеи наверх, сжимает ее за­пястья своими крепкими руками и устраивается сверху.

Вдох. Выдох. Скрип старой кровати, и снова безмолвие, изредка разрезаемое приглушенным, едва сдерживаемым стоном. Им можно не торопиться, ведь впереди у них - вся ночь.

***

На следующий день они встретятся лишь в тронном зале. Кара слегка кивнет в знак приветствия и уважения, а Серсея стремительно пройдет мимо, взмахнув длинным шлейфом красно-золотистого подола, и едва ли удостоит стражницу мимолетным взглядом. Они не станут смотреть друг на друга и тем более вспоминать, что было несколько часов назад. Днем у каждой свои заботы.

Они не говорят друг с другом, но ночью, когда замок погрузится во тьму, Кара явится к дверям покоев Серсеи и будет ждать, а Ланнистер непременно тихо позовет ее к себе. Серсея не хочет проводить ночи в пустой постели. Кара хочет знать, что существует любовь без боли и безумия.

Королева и стражница проведут вместе еще бесчисленное количество ночей, раскрашенных во все оттенки красного.