Здравствуй, дорогой дневник! Я не так часто к тебе обращаюсь, но сейчас я просто обязана это сделать, иначе мысли разорвут меня на части. Теперь, когда прошло несколько месяцев, я наконец могу спокойно записать все, что произошло.


Предложение поехать в Египет на дайв-сафари поступило крайне неожиданно. Я очень часто уезжала заграницу во время отпуска, но в этот раз поездка оказалось действительно внезапной. На работе выпала отличная возможность поехать с большой скидкой. А разве я когда-нибудь отказывалась от такого? Собрав вещи, деньги и наилучшие пожелания от друзей, я отправилась в аэропорт и через полдня уже была в Египте.

Восторг от жаркого солнца, моря и проживания в каюте яхты был неописуемым, смущало меня только одно – все отдыхающие, с которыми я проведу ближайшие 10 дней в открытом море, были пьющими. А это означало, что найти компанию будет крайне тяжело, потому что я терпеть не могу пьяных.

Решив оставить эту грустную мысль на потом, я поднялась в кают-компанию на первый совместный обед, и тогда, во время общего знакомства, я впервые увидела ее. Местная девушка, черноволосая, черноглазая, в белом спортивном костюме с пайетками. Помню, что тогда она мне очень не понравилась. Такие женщины всегда ассоциировались у меня с глупышками, у которых в голове нет ничего, кроме собственного тела и мужиков. Стереотипы умеют загнать в угол, не так ли?..

Она просто сидела на диване, подложив ноги под себя, терпеливо дожидаясь, пока новоиспеченные морские путешественники вдоволь не наедятся и не напьются.

Когда наши животы были набиты, она вышла на середину комнаты и, обращая на себя всеобщее внимание, представилась. Женщину звали Санера, и она была одним из наших дайв-инструкторов, египетской представительницей фирмы, от которой мы все приехали.

В первый день было решено провести только одно погружение, в котором я, не имея еще тогда сертификата дайвера, участвовать не могла. Именно тогда, когда все принялись переодеваться в специальные костюмы, ко мне подошла Санера. Она плохо говорила по-русски, так что для коммуникации мы выбрали английский язык.

- Почему не одеваешься со всеми? – с улыбкой спросила она, присаживаясь на край дивана.

- Не могу, нет карточки, хотя очень хочется попробовать, - с сожалением ответила я, разглядывая лицо Санеры.

Ее кожа была темнее моей, но не такой, как у некоторых членов экипажа, скорее, она напоминала хорошо загоревшую итальянку. Легкие морщинки в уголках глаз и на лбу выдавали возраст. Навскидку я дала бы ей 30 лет и, как потом выяснилось, попала бы почти в точку. Ей было 32 года – на целых 10 лет старше меня.

- Слушай, Даша... я не ошиблась в имени? – уточнила Санера и продолжила, получив мой утвердительный кивок. - Я могу попробовать договориться с нашим старшим, и тебе сделают пробное погружение.

В тот момент я была готова ее обнять! Такое живое участие от незнакомого человека редко можно встретить, и на сердце стало очень тепло. Дурацкие предубеждения против загорелых девушек в белых спортивных костюмах были благополучно забыты.


Вдоволь наплававшись с трубкой, я переоделась и после нескольких неудачных попыток завести беседу с теми, кто остался отдыхать на лодке, поднялась на третью палубу, самую верхнюю и самую прекрасную, потому что с нее открывался вид на бескрайние просторы моря. Незаметно для себя, лежа на мягком мате, я уснула под шум волн и голосов возвращающихся со дна морского дайверов.

Сквозь сон я почувствовала легкое прикосновение к щеке и открыла глаза, в первые несколько секунд не понимая, где я нахожусь. Кажется, прошло несколько часов, о чем свидетельствовал догорающий закат.

- А я тебя везде ищу, - раздался знакомый голос с чудным арабским акцентом.

Подняв глаза, я уперлась взглядом в Санеру и, приняв ее ладонь, поднялась на ноги.

- С добрым утром, соня! Ты пропустила ужин.

От подобных слов у меня тут же закружилась голова, а желудок обиженно заурчал, вызывая смешок у моей новой знакомой.

- И что теперь делать? – наверное, голос у меня прозвучал несколько расстроено, потому что на своем плече я тут же ощутила чужую ладонь.

- Когда я не увидела тебя со всеми, решила кое-что для тебя оставить, так что пойдем. И вообще предлагаю посмотреть кино, раз ты уже выспалась, - Санера дружески хлопнула меня по спине и первой спустилась по лестнице.

Я шла следом, еще сонная, голодная, но удивительно счастливая.

В ту ночь я поняла, что начинаю влюбляться, но откладывала эту мысль в самые дальние закоулки сознания. Мы смотрели фильм. О чем он был - я уже и не вспомню, потому что сердце порой стучало так громко, что заглушало диалоги актеров. В лице Санеры я нашла удивительно интересную и разностороннюю собеседницу, отчего дальнейшее времяпрепровождение виделось мне совсем не таким одиноким, как казалось вначале.


На следующий день меня ждал огромный сюрприз. После завтрака, собираясь поплавать с трубкой, я не смотрела, куда иду, и столкнулась с Санерой в самом прямом смысле этого слова.

- Ты где там летаешь? – с очаровательной улыбкой она протянула мне гидрокостюм. - Надевай, через 10 минут пойдем под воду.

- Неужели получилось? – я медленно тонула в черных глазах, затягивающих меня прямо на дно.

Смешная метафора, учитывая то, чем именно мы планировали заняться! Но другого описания я подобрать не могу, уж слишком сильно ее глаза напоминали море. Не то, что люди привыкли видеть днем, а ночное, черное, непроглядное, с виду спокойное, но пугающее, словно таит какую-то опасность.

- Только для тебя! Поторопись, мы пойдем отдельно ото всех, так что в темпе.

Долго упрашивать меня не пришлось, и, облачившись в костюм, который, как говорится, без мыла надевался с трудом, я отдалась в руки Санеры, подтягивающей все необходимые ремешки. Во время работы ее лицо преображалось - из светящейся красавицы она превращалась в серьезного, ответственного мастера своего дела, отчего морщинки на ее лбу предательски выдавали возраст. Но именно в тот момент она показалось мне наиболее красивой. Удивительно, как привлекательно могут выглядеть люди, просто выполняя свою работу…

Оборудование оказалось тяжелым и неудобным, но, поймав успокаивающий взгляд, я опустила маску на глаза и сделала большой шаг прямо в воду.

Взяв меня за руку, Санера нажала кнопку, выпускающую воздух из жилета-компенсатора, и медленно мы начали опускаться вниз. Сосредоточившись на происходящем, я то и дело поглядывала на свою наставницу. Хотя мы общались только специальными жестами, мне подумалось, что в этот час Санера была наиболее открыта и откровенна со мной, чем во все то время, что мы находились на яхте.

Время под водой течет в очень странном темпе - кажется, что оно полностью останавливается, но на самом деле пролетает незаметно.

Очень часто в своих снах впоследствии я ощущала эту безмятежность: ровную воду, расходящуюся пузырьками от движений рук, юрких рыб, кажущихся больше, чем они есть на самом деле, и мягкость кожи ладони, в которой лежала моя рука.

Как и все хорошее, морская медитация подошла к концу, оставляя после себя безграничное счастье, буквально переполняющее изнутри. Я чувствовала себя сосудом, который физически не может вместить в себя такого количества эмоций. Оказавшись на борту, рассыпаясь искренними благодарностями, я увидела в черных глазах отражение чего-то, что пока еще не могла выразить словами.

Следующие несколько дней пролетели как в сказке: ночные бодрствования, совместные развлечения и бесконечный смех – это так важно, когда с другим человеком можно смеяться над самыми разными глупостями! Я совершенно забыла о реальности и чувстве времени, растворяясь в легкости общения с Санерой. Однако с самой первой ночи побыть наедине нам не довелось - освоившись, туристы заполонили всю яхту, не давая возможности спрятаться от любопытных глаз. Как надоедливые насекомые, они были абсолютно везде, в самых неожиданных местах.

От всего этого я практически перестала спать по ночам. Напряжение накапливалось в большей мере от того, что и Санера чувствовала тоже самое. Когда она сидела рядом со мной, меня словно магнитом тянул запах ее парфюма и по легкому румянцу на ее щеках, когда мы встречались глазами, я видела, что бороться с притяжением становилось все сложнее.

Я ни разу не заводила никаких разговоров на тему любви или отношений, потому что знала о законах, господствующих в южных странах. Знала, насколько ужасно расправляются с людьми, пойманными на гомосексуальных связях. Их лишали не только работы, но и клеймили позором на всю жизнь.

Возвращение домой висело над головой дамокловым мечом, с каждым днем все ближе приближая неизбежную казнь. Отчего-то это осознание пришло настолько неожиданно, что на несколько минут вышибло весь воздух, словно я получила удар под дых. Оставался всего один день, и медлить больше было нельзя.

За время пребывания на яхте я немного подружилась с местным экипажем и узнала пару фраз на египетском диалекте. Наконец-то наступила возможность использовать их в деле.

Под пристальными взглядами отдыхающих я подошла к каюте Санеры и постучалась. Оказалось, что я совсем не готова встретиться лицом к лицу с вопросительным взглядом девушки.

- Ана ауза буса (я хочу поцеловать тебя), - тихо сказала я, понимая, что даже если кто-то расслышит, все равно ничего не поймет.

- Одну минуту, - Санера сделала шаг назад и прикрыла дверь. Оставив дрожащую от страха меня на несколько секунд, она вышла вместе с маленькой кошечкой. Это была сувенирная шкатулка, которую можно было купить в любом магазинчике для туристов. - Иди к себе и открой ее.

- Спасибо, - машинально ответив и стараясь не смотреть на девушку, я сбежала вниз по лестнице, чуть не растянувшись во время очередной волны.

Оказавшись в каюте, где можно было не опасаться посторонних глаз, я приподняла золотистую крышечку и достала свернутый кусок бумаги в клеточку:

«После 12-ти на третьей палубе».

Мое лицо запылало. Я плохо помню, что делала в следующие несколько часов. Скорее всего, бессмысленно бродила по палубам, перекидываясь такими же незначительными фразами со всеми, кто встречался на пути, а в голове тем временем голосом Санеры звучал текст ее записки.

На третьей палубе всегда кто-то был, но этот вечер был исключением. Занятые сборами, мои соотечественники попрятались по своим каютам. Едва я улеглась на мягкий мат, на лестнице послышались шаги.

На несколько минут раньше срока, но это оказалась именно она.

- Привет, - Санера легким движением опустилась рядом и, подложив руку под голову, прилегла на бок лицом ко мне.

- Привет, - по моему лицу расплылась глупая улыбка, которую было невозможно контролировать.

- Знаешь, почему я дала тебе именно тот сувенир? – я отрицательно покачала головой. – Мое имя Санера, оно переводится как "котенок". Я хочу, чтобы ты помнила обо мне, когда вернешься домой.

- Я буду, - выдохнула я, придвинувшись чуть ближе.

- Стой, если кто-нибудь увидит… - начала девушка, но, оглядевшись вокруг, протянула мне свою ладонь.

Я взяла ее за руку, от одного прикосновения к которой по телу прошла дрожь.

О, я до сих пор помню то чувство безысходности от того, что я больше ничего не могу сделать! Наши пальцы сплетались друг с другом, и от каждого поглаживания хотелось кричать.

- Я так больше не могу, - хрипло выдохнула Санера, не отводя пристального взгляда от моих глаз.

В очередной раз посмотрев по сторонам, я подалась вперед и, не дав девушке опомниться, коснулась ее губ своими. Это был один из самых жарких и горячих поцелуев в моей жизни, один из тех, во время которых можно «потерять себя». И если бы не шаги на лестнице, я не знаю, чем это могло бы закончиться.

- Прости меня.

Голос Санеры дрожал, и несколько мучительных секунд она смотрела в мое лицо перед тем, как уйти.



Мы больше никогда не встретились, и дни по возвращению из Египта были для меня одними из самых тяжелых в жизни. Стараясь не сойти с ума, я решила обратиться к белому листу бумаги и, вооружившись карандашом, провела несколько ночей за рисованием.
С тех пор единственным напоминанием о Санере остался только золотистый котенок и ее черно-белый портрет.
А теперь еще есть и эта запись…