- А, эта, - поджимает губы Чехова, когда Хикару говорит что-то о Маргарет Скотт, - самка инженера?
Полине не нравится главный инженер Энтерпрайза. Это всем известно. Маргарет, впрочем, должно быть наплевать - Хикару Сулу почти уверен в этом.
Нет чего-то, что бы не раздражало Чехову в мисс Скотт: раздражает её и низкий грубый голос, и широкое слишком британское лицо, и вообще всё. В список "всего", как отметил Хикару, также входит то, что Маргарет Скотт выше рангом по службе, Маргарет Скотт позволено хоть кем-то командовать, пусть командовать ей и позволено десятком смешных инфантильных придурков с инженерной палубы, и что грудь у Маргарет Скотт больше. Раза в два.
- Эта, - завершает свою мысль Полина, - самка инженера с пятым размером. Ты о ней?
- Вообще-то, - находит в себе такт ответить Хикару, - многим нравится большая грудь. Капитану, например.
- Всё равно, - Чехова поджимает губы и делает вид, что очень увлечена тем, что происходит на её приборной панели.
- Иногда мне хочется тебя стукнуть, - шёпотом сообщает ей Сулу, пока капитан обсуждает что-то с мистером Споком.
- Девушек не бьют. Особенно маленьких и хрупких.
- В воспитательных целях. Или ты хочешь сказать, что говорить гадости про окружающих людей за их спинами - это такая особая часть русского менталитета?

- И вообще, - Хикару кладёт ещё два кусочка синтезированного сахара в кофе, - за что ты её так?
- Она на меня наорала.
- В твой первый день на мостике, причём это было давно и неправда, и за то, что ты половину смены не делала ровным счётом ничего, если не считать обсуждения задницы капитана Кирка?
- Да ну тебя.
Где-то на другом конце столовой громко хохочет мисс Скотт в компании своих инженеров.
Полина мрачно тычет вилкой в лист салата. С неделю назад Полине пришло в голову, что она толстая, и Хикару теперь приходится выслушивать её жалобы каждый день за завтраком, обедом и ужином. Полина даже изобрела какой-то самоубийственный метод счёта калорий, от которого у доктора Маккоя, узнай он, встали бы дыбом волосы на голове.
Вечером каждого дня Хикару совершенно уверен, что диета - это последняя капля, и дружба между мужчиной и женщиной всё-таки невозможна.
- Чего это твоя подружка сегодня такая унылая? - спрашивает его Маргарет на выходе из корабельной столовой.
Хикару только и кивает в ответ:
- Худеет.
И не говорит, хотя очень хочет сказать, нет, мы не встречаемся, Мэгги, ты неправильно поняла. Раз уж на то пошло, весь корабль уже полгода понимает мистера Сулу и мисс Чехову неправильно, а отговорка "просто друзья"... что ж, она всегда звучала паршиво. И никогда не получалась у Хикару убедительно.

- У меня такое чувство, что я полдня проторчала не на миссии, а в клубе латентных лесбиянок.
- Уймись. Какой, к чёрту, клуб латентных лесбиянок? Там были только Кирк, доктор, Мэгги и ты.
- Того, что она там была, достаточно, чтобы превратить любую компанию в клуб латентных лесбиянок.
- Я не понимаю, что вы могли не поделить между собой. Капитанское внимание?
- Очень надо, - уязвлённо фыркает Полина, - меня она просто бесит. Раздражает.
- Какая ты маленькая злобная сучка.
- Уж какая есть.
- Давай поговорим о чём-нибудь добром и хорошем? Я устал говорить о мисс Скотт и её недостатках.
- Ты издеваешься?

Когда эти двое вместе с капитаном появляются на платформе транспортатора, взмыленные и растрёпанные, первая реакция Хикару Сулу больше всего похожа на "какого хрена произошло?". Ворот форменной рубашки Маргарет Скотт и подол платья Полины Чеховой разодраны. Дыра на платье Полины открывает кремовое бедро и живописный синяк. Языком Чехова ощупывает разбитую губу и морщится.
- Ты, - начинает Полина и косится на Мэгги, подавившись своим возмущением, - ты мне чуть руку не сломала!
- Между прочим, мисс Чехова, - капитан едва сдерживает нервный смех, - вас чуть не съели. Мисс Скотт вас фактически спасла.
- Не надо меня спасать, - надувает губы Полина, - я бы сама спаслась.
И замолкает.
Мэгги Скотт только снисходительно и как-то совсем незло улыбается.
- Дурёха.
Полина было открывает рот, чтобы Очень Язвительно Ответить, но так и не находит, что можно было бы сказать.
Хикару обменивается с главным инженером сочувственным взглядом.
- Прости мою придурочную подругу, - тихо говорит он Мэгги потом, - она... иногда бесится по пустякам. И не думает головой.
- Да ничего, - отвечает Маргарет Скотт и почему-то неловко смеётся.
У неё на удивление мелкие зубы и длинные тёмные ресницы.

- Всё просто, - заявляет Кевин Райли, - просто напои их вместе как-нибудь вечерком.
- И что будет?
Хикару не уверен, что это хорошая идея.
Райли со звоном ставит стакан на стол.
- Я спорю на бутылку виски, что они переспят друг с другом. Настоящего хорошего ирландского виски. Не шотландского. И я даже верну тебе свою бутылку, если после этого у них... ничего не начнётся. Ничего такого. Особенного. Ты понимаешь.
Хикару понимает.
- Кевин, ты с ума сошёл. Они две бабы. Что у них может такого начаться?
Райли умехается.
- Когда это останавливало Мэгги?
- А ты-то откуда знаешь?
- Инженеры тоже сплетничают. Только надо почаще с ними пить и уметь слушать.
- Кевин, я не знаю, зачем?
- Просто попробуй.
- Полина ей глаза выцарапать готова.
- От ненависти, как ты знаешь... - говорит Райли, и Хикару Сулу обрывает его на полуслове.
- Нет-нет-нет, я даже не хочу слушать о всей этой фигне.

Тем не менее, Хикару приходит в голову идея. Поначалу идея выглядит смешно, но чем больше Хикару Сулу её обдумывает, тем больше эта идея ему нравится.

Полина вертится перед зеркалом в одних ярко-жёлтых кружевных трусах.
- Как ты только можешь носить такой кошмар? - спрашивает Хикару.
Синяк на бедре Чеховой ещё не зажил, а задница у неё тощая, как у девочки-подростка.
- Ты ничего не понимаешь в моде, - поджимает губы Полина и продолжает разглядывать в отражении свои маленькие острые грудки, - и в красивом белье тоже.
- Ужасные трусы.
- Очень миленькие трусы. Прямо под цвет нашей с тобой формы. Очень в духе Энтерпрайза.
- Ты ещё себе дельту спереди нашей.
- Не смешно, Хикару.
- Не смешно, а грустно.
Полина встаёт боком, а затем оборачивается, разглядывая себя. Если у Хикару Сулу и не встаёт, то только потому, что у него не должно вставать на своих лучших друзей. На своих слишком костлявых лучших друзей.
- Второй размер, - сообщает Чехова.
- Ты себе льстишь. Максимум, полтора. Когда у нас увольнительная?
- Вообще-то, через два часа. Пойдём проторчим весь вечер в каком-нибудь баре, как обычно?
- Ага, - кивает Сулу, - как обычно.
И ловит себя на том, что это не совсем правда.

- Твою мать, ты с ума сошёл, - шипит ему на ухо Чехова, - я не буду...
- Нет, будешь. Меня достали твои капризы. В конце концов, не всё ли тебе равно, с кем напиваться в пятницу вечером?
Мэгги и парочка её инженеров салютуют Сулу и Чеховой из-за столика стаканами.

- Я такая гадкая, - шмыгает носом Полина после трёх шотов какого-то местного коктейля с водкой неизвестного происхождения.
В этом вся проблема: Полина Чехова становится чертовски грустной, когда напьётся. Обычно всё её нытьё приходится выслушивать Хикару. А сейчас Мэгги Скотт приобнимает её за плечи, заправляет прядь своих жёстких вечно всклокоченных чёрных волос за ухо и говорит, что не бывает гадких людей, и все на самом деле добрые, хорошие и совсем нисколечко не мудаки.
- Даже клингоны? - спрашивает Чехова, облизывая губы.
- Клингоны - это клингоны, - терпеливо отвечает Мэгги, - у них, понимаешь... это самое... особая клингонская психология, все дела.
- И фиг с ними, - пьяно икает Полина, повисая на Маргарет Скотт.
Из-за соседнего столика Хикару подмигивает Кевин Райли.

Ночью, проходя по коридору жилого корабельного отсека, Сулу слышит доносящиеся из каюты Полины стоны, и стоны эти такие громкие, как будто там, в каюте, по меньшей мере пытают целый зоопарк животных, начиная с дельфинов и слонов и заканчивая андорианскими говорящими черепахами и кардассианскими плющимися слизнями.
Это выглядит очень мило, бормочет себе под нос Сулу.

Следующим утром Полина появляется на мостике с сияющим лицом и четырьмя не менее сияющими ярко-розовыми засосами на шее, а в перерыве как-то совершенно незаметно выскальзывает из турболифта на инженерную палубу.
Команде мостика остаётся только сплетничать.
- Нет-нет-нет, Нийота, - мотает головой Хикару Сулу. - Я совсем ничего об этом не знаю. Совсем.
А Ухура смотрит на него так, будто он врёт, потому что конечно же он врёт.

Чехова обстригла свои алые ногти и теперь перекрашивает их в нежно-розовый цвет.
- С чего это ты вдруг?
Все эти перемены кажутся Хикару чертовски подозрительными.
- Мэгги говорит, что ей нравится розовый. А ещё в прошлый раз я случайно расцарапала ей плечи, а когда мы пошли в лазарет за плазмопластырем, доктор Маккой на нас так странно пялился, что... ты понимаешь.
- Ага.
- Чёрт! - Чехова взмахивает своей крошечной ладонью, больше всего похожей на мышиную лапку, - Опять один смазала!
А Хикару Сулу зажмуривается и думает, что всё-таки проспорил Райли как минимум одну бутылку виски. Настоящего ирландского виски. Не шотландского.