Жена Цезаря вне подозрений.
Гай Юлий Цезарь

Я – идеальная жена Цезаря. Я хороша собой, умна, дружелюбна и обходительна. Меня любят и уважают в коллективе. Я никогда не опаздываю и приветлива со всеми. Для каждого из коллег у меня найдется понимающая улыбка, ободряющий комплимент, пять минут свободного времени, пара тысяч до зарплаты и даже запасные колготки.

Мой Цезарь – замечательный. Он не только прекрасный врач, но и мудрый управленец, поэтому каждый рад работать в нашей клинике. Я гармонично дополняю его ум, опыт и талант своей твердой рукой, организаторскими способностями и проницательным взглядом. «Пара, подобная древнегреческим богам», - как польстил нам один из коллег, намекая на наши общие спортивные увлечения. Мы никогда не ссоримся, потому что – а смысл? Мы оба достаточно умны и хладнокровны, чтобы находить компромиссы и контролировать себя. Говорят, муж и жена – одна сатана. Так вот, в нашей клинике гуляет шуточка, что сатана в нашей паре – я. Конечно же, с моей изящной подачи - чтобы нарушить собственный излишне безупречный образ.

Помимо бухгалтерии и всевозможных «связей с общественностью», мне, по общему негласному решению, доверено присматривать за новенькими.

Черт бы их побрал.

В мои планы совсем не входила эта милая восторженная девочка, возомнившая, что она может утешить и обогреть весь мир.

Но вы бы видели ее глаза…

А как она смотрит на меня… О, я знаю этот взгляд. Об этом лучше даже не думать. Сейчас надо думать о том, что сегодня у старшей сестры Рокси день рождения, поэтому я стою в цветочном магазине и выбираю ей букет.

Не могу сосредоточиться, все мои мысли, словно по зачарованной дорожке, бегут к той девушке. Признаться, у меня все мысли и все их пути сообщения сейчас зачарованы ею… Перспектива предстоящего празднества, шум веселящихся коллег, вручение подарков, произнесения тостов - все это удручает меня. И тогда я воображаю, будто выбираю цветы для нее. Чувствую, как улыбка растекается по моему лицу, и я замечаю – прямо у себя под носом – букет белых астромерий. Нежный и трогательный, совсем как она…

Рокси в восторге от букета. Она жеманно смеется, хвалит мой выбор и довольно блестит глазами. Рокси тянется ко мне, чтобы наградить благодарственным поцелуем, который на деле представляет из себя лишь ритуальное чмокание воздуха где-то в районе уха. Отработанным движением я наклоняюсь к имениннице, и мы, словно танцоры, начинаем исполнять это нехитрое трехшаговое па.

- Ой, у тебя все ухо в помаде! – хохочет Рокси. – Прости, пожалуйста!

Пока я иду в свой кабинет к влажным салфеткам, я снова улыбаюсь. Краем глаза я успела заметить, что моя подопечная сегодня – по закону безумных совпадений, - накрасила губы точно такой же помадой. Как же упоительно приятно воображать, что это след ее поцелуя… Ах, доктор, молчите, я знаю диагноз.

Пью воду, а стакан в руке дрожит - совсем как у неврастеника. Не бывает любви с первого взгляда, не могла я так быстро в нее влюбиться, не…

Подошла к зеркалу: трясущиеся руки, горящие глаза, помутившийся рассудок – доктор, да у меня все симптомы налицо!

Ладно, давай-ка брать себя в руки. Вот откроешься ты ей, а как она отреагирует? «Тебе напомнить, как она на тебя смотрит? – вмешивается внутренний голос. – Или, может быть, лучше о том, как вчера прошел ваш очередной двухчасовой ‘кофе-брейк’? И вообще – не узнаешь, пока не попробуешь!»

Нет, будем рассуждать здраво - уж это по моей части. Что ты можешь предложить этой чудесной девушке? У нее жизнь только начинается, она умница, красавица, найдет себе достойного мужчину, уж я лично присмотрю, чтоб… Стоп. Не лезь. Не твое дело.

Но, черт возьми, почему же мне так хочется выкрасть ее отсюда и махнуть куда подальше! И совсем не хочется думать о том, какие у всего этого могут быть последствия… Кажется, меня зазывали на какую-то там конференцию во Флориду, оформить двоих проблемой не будет, уверена, она согласится…

Не заподозрит ли кто?

Меня? Невозможно: жена Цезаря – вне подозрений.

Я довольно улыбнулась сама себе, лихо тряхнула челкой, глянула в зеркало на дорожку… Господи, помаду хоть ототри!