Я покупаю своё счастье в киоске "Роспечать". Карточка на пятьдесят часов интернета. Хватит на месяц: по часу в день, плюс двадцать дополнительных часов на вылазки по учёбе и всяческие форс-мажоры. Три раза в неделю – по вторникам, средам и пятницам – эти часы уходят на маленький форум и ICQ.

Моим одноклассникам интернет нужен для игр, мне – для любви.

Уроки в школе заканчиваются в четверть четвёртого. От школы до дома – двадцать пять минут, если без происшествий и дополнительных занятий. Родители приходят с работы после пяти. В четыре я сажусь у монитора семейного компьютера и слушаю загадочные позывные модема. Нехитрые расчёты для гуманитария.

Я знаю о своей собеседнице три вещи. Первая – её ник. Вторая: она в выпускном классе, на год старше меня. А третья заключается в том, что её город так далёк от моего, что мы вряд ли когда-нибудь встретимся.

От её "ага, пока" до моего "привет" проходят, в лучшем случае, двадцать три часа. Самое страшное – после пятницы: почти четверо суток без неё. Я отсчитываю их по часам, в обратном порядке, и заполняю эту пропасть учёбой, до которой мне почти нет дела.

Я знаю о себе три вещи. Первая: у меня всё плохо с математикой. Вторая, озвученная родителями: "ни в один нормальный вуз тебя не возьмут". А третья в том, что больше всего на свете я боюсь однажды не найти её в сети. И дисконнекта.

Моя жизнь подчинена этому ритму: за каждой нашей встречей – пауза, за каждым напечатанным словом – томительное ожидание ответа. Я печатаю двумя руками, вслепую, как на фортепиано, делая акцент на западающей "ф". Я умею считывать эмоции по количеству скобок в смайле. С успехом ворожу над системным блоком, приговаривая: "Миленький, хорошенький, ну же, ещё страничку, что тебе стоит?" А ещё я могу влюбиться, не увидев даже фотографии. Ничего из этого мне, скорее всего, не пригодится в жизни.

Я не знаю, какой формулой описать то, как нежность, разлитая в воздухе, преодолевает километры. Движется она прямо или по синусоиде? От сообщений бросает в жар. Или улыбка растекается по лицу, как растаявшее мороженое. Или рука тянется к волосам, по привычке накручивая прядь. Мне хочется, чтобы экран между нами растворился, и я бы прошла, как будто через заколдованное зеркало, прямо в компьютерный клуб, где она сейчас сидит. Мне никогда не придёт в голову мысль о поезде или самолёте.

По вечерам я бесконечно ставлю на повтор "Девочку, живущую в сети", и от этой песни хочется плакать. Иногда я отчётливо понимаю, что нет у нас таких никакого будущего. У призрачных, ненастоящих, не имеющих лица. Но будущее – это потом, а сейчас – график встреч и разлук, наша странная любовь по расписанию. По карточкам, как когда-то хлеб.

В семнадцать часов местные новости дадут мне знать, что времени нет. "Ага, пока". Отключаю модем и иду делать уроки, не догадываясь, что ни в одном из пространств – реальном или ирреальном – я её больше не увижу.