Каникулы Агаты обещали пройти совершенно замечательно.

Суета и шум большого города, но главное – пациенты, консультации, диагнозы, справки, анализы, осмотры и прочая суматоха, которой наполнены рабочие будни врачей - все это осталось далеко за сто километров. Здесь и сейчас существовал только аккуратный домик c небольшой светлой верандой, а перед ним - идеально подстриженный газон, на который Агата периодически бросала довольные взгляды, если ей вдруг хотелось отвлечься от остросюжетного детектива.

Делу – время, потехе – час. Да, кажется удивительным в наше время, но молодая врач Агата жила в соответствии именно с этим правилом. Работа приносила ей радость, и Агата с удовольствием трудилась, а когда приходило (согласно ее четкому плану) время отпуска, отправлялась на отдых. В сентябре Агата любила провести неделю на даче в компании роскошной осенней природы. Они составляли интересный тандем: хладнокровная и уравновешенная Агата, которая даже на отдыхе следовала распорядку дня, не ленилась утюжить брюки и избегала непринужденных дачных бесед с соседями, и осень – яркая и темпераментная, красавица актриса, сменяющая краски настроения хоть по нескольку раз в день, желающая то смеяться зрителям в лицо солнечным светом и золотыми листьями, то рыдать серым осенним ливнем – в зависимости от сиюминутного каприза.

То утро выдалось тихим и спокойным: осень, согласно очередной прихоти, позволила солнцу пригревать совсем по-летнему, и потому Агата, согласно плану, после завтрака устроилась с книгой на веранде. Солнечные лучи мягко ложились на еще зеленую траву, ветер лениво играл с разноцветными кронами деревьев, изредка доносились отголоски соседских бесед, отдаленный грохот электрички, лай собак... да звук открывающейся калитки. «Секундочку, - Агата перевела взгляд с книги на калитку и поправила очки, - гости в мои планы не входили.»

«Гости», представленные в данном случае соседом Виталиком, незамедлительно почувствовали, что ни в какие планы их действительно не вносили (под тяжелым недовольным взглядом Агаты это было совсем несложно), но, тем не менее, продолжили движение по направлению к хозяйке. Агата слегка прищурившись следила, чтобы раздолбай Виталик шел четко по дорожке и не смел топтать газон.

- Здравствуйте, Агата... – далее у Виталика всегда следовала пауза легкого замешательства: отчества Агаты он не знал, спросить стеснялся, а помыслить о том, чтобы обратиться к ней недостаточно вежливо - и вовсе не мог. Потому и выдерживал «паузу воображаемого отчества.»

Агата сухо поздоровалась в ответ и даже книги закрывать не стала: ждала, что Виталик быстро выложит свою просьбу и уйдет. Информацию парень и правда выдавал быстро, однако от скорости передачи сильно страдало качество, и терялась столь важная для Агаты логическая связь между фактами. Дело осложнялось тем, что Виталик не мог говорить о чем-то одном – он всегда был в курсе всего, что происходит в СНТ*, обожал делиться новостями, щедро раздавал советы и рекомендации, активно участвовал в общественной жизни, все время что-то организовывал.

[СНТ – Садовое Некоммерческое Товарищество, можно сказать - эквивалент слову «деревня»]

Посчитав молчание Агаты за разрешение обрушить на нее все последние новости, Виталик прекратил зажиматься и перешел в свой обычный режим повествования: активная жестикуляция, обилие междометий, изобилие неподтвержденных фактов. Агату это чертовски раздражало. К счастью для Виталика, ему хватило предусмотрительности не подниматься на веранду, а остаться у крылечка, иначе он бы уже заметил, что доктор готова одним взглядом зашить ему рот.

- А! Самая главная новость! Вот увидите, вам непременно понравится, уж я-то в этом разбираюсь, поверьте! – Виталик вытащил из кармана разноцветную рекламную листовку. – Сегодня состоится торжественное открытие ресторана «Мираж-Оазис»! Вход только по приглашениям! Шоу-программа! Свободный микрофон!

Пока Виталик захлебывался в подробностях и похвалах новому заведению, у Агаты внутри недоумевал здравый смысл: «Мираж-Оазис? Скажите, только честно, чем думали? Мираж-Оазис в деревне Чижики? Открытие ресторана к закрытию сезона... Где логика?»

- Приходите обязательно, - приглашал Виталик. – Будет только исключительно интересная, интеллигентная публика! Вот, возьмите листовку, пожалуйста. Кстати, это приглашение на два лица! Найти в первый раз будет немного сложновато, а тут схема понятная!

«Действительно, у нас же в Чижиках за каждым поворотом по оазису с миражом - как бы не заблудиться,» - мысленно съязвила Агата и молча приняла листовку.

- Спасибо. Я подумаю.

- О, ну вот и отлично! Замечательно! В 20:00 начало, впрочем, там в листовке написано... – Виталик резко замолчал, поймав испепеляющий взгляд Агаты, и снова зажался.

«Неужели еще что-то?» - подумала Агата, пристально рассматривая соседа.

Они были знакомы не первый день, и доктор успела изучить все повадки подопытного. Виталик замер в совершенно идиотской позе: плечи ссутулены, руки неестественно выпрямлены и прижаты к телу, кисти сцеплены в замок – в такие моменты он всегда вызывал у Агаты ассоциации с хирургическим зажимом. Правда, в отличие от медицинского инструмента, Виталик был совершенно бесполезен.

«Положение «Зажим Кохера»?* – определила доктор. - Сейчас будет гвоздь программы.»

- Знаете, у меня к вам одна просьба, Агата ... – от волнения Виталик снова вставил «паузу воображаемого отчества», - вернее, даже не совсем у меня – знаете, у нас на второй линии не так давно новые садоводы въехали, очень приятная молодая семья, коренные москвичи, сейчас таких уже почти...

- Кто-то из них болен?

Виталик закивал.

«Конечно, этого следовало ожидать, - Агата даже немного разозлилась – она уже понимала, что не сможет отказать, - стоило уехать за сто километров от клиники, чтобы больные настигли тебя на даче!»

- Я понимаю, это немного не по вашей части, вернее, специальности, вы же, - Виталик собрался с силами, - ото-лар-ни...

- Оториноларинголог, - любезно подсказала Агата.

- Ологарниорнитолог, – занервничал Виталик, - а не педиатр, но все же... вы же не откажете? Ребенку недавно годик исполнился, ну я так думаю – прикинул. Представляете, плачет, бедняга, целыми днями, хотя температуры, вроде, нет. Знаете, я ведь заходил туда сегодня, хотел и эту приятную пару на торжественное открытие позвать, а они в отъезде, дома только их родственница, кажется, хозяина сестра, так она совсем еще молодая девушка, куда же ей за малышом смотреть, ей учиться надо, она только поступила...

- Просто скажите адрес.

- Я знал! Знал, что вы не откажете! Так вот, как я и говорил – они на второй линии живут. Знаете, там есть такой участок здоровый, но не очень ухоженный, зато какие там сосны! А забор у них новый, недавно поста...

- Достаточно номера дома.

Виталик почувствовал, что его время истекло примерно минут пять назад, а значит нет никаких шансов поделиться своими наблюдениями относительно нового забора, и с разочарованным вздохом сообщил координаты. Агата бросила краткий взгляд на часы.

- Буду через двадцать минут, - пообещала она и поднялась из кресла. – А теперь прошу меня извинить, мне нужно собраться. Всего хорошего.

И Виталику пришлось убираться восвояси, сокрушаясь по дороге, что еще столько классных новостей остались нерасказанными, а эта женщина-сухарь сидит там одна как сыч, и как ей только не скучно, хорошо хоть согласилась ребенка посмотреть, хотя как такие вообще врачами работают, не хотел бы я к ней на прием попасть, о, кстати, надо еще к Викторовым зайти, их тоже можно пригласить на открытие ресторана... И так далее – до бесконечности.

Женщина-сухарь тем временем была занята сборами. Джинсы и свитер, в которых она читала с утра, Агата посчитала недостаточно чистыми для посещения больного. Потому их было решено сменить на легкие брюки, рубашку и трикотажный жилет, которые делали подтянутую и сухопарую Агату больше похожей на профессионального игрока в гольф, чем на врача. Многие соседи находили столь строгий дресс-код забавным и излишним для загородной жизни и с удовольствием шутили по этому поводу. Но, в то же время, никто из них не смог бы представить Агату в растянутых трениках, выцветшей майке или другой подобной «дачной» одежде.

Ровно через обещанные двадцать минут Агата стояла у дверей дома пациента. Участок и в самом деле находился в легком запустении, однако сосны были великолепны, да и новый забор неплох. «Навести бы тут порядок: для начала газон подстричь и дорожки вымести – уже будет лучше,» - заключила Агата. Из-за дверей дома доносились какие-то реплики, но слов было не разобрать. Пообещав себе как можно скорее покончить с осмотром, Агата постучалась.

Голоса смолкли, послышались быстрые шаги, затем легкую дверь резко рванули, и витражные стекла звонко дрогнули, прежде чем явить Агате картину, которую она, скорее всего, не забудет никогда. На пороге стояла девушка лет восемнадцати, стройная словно тростиночка. Ворох черных, блестящих как обсидиан кудрей был закручен в небрежный пучок. Несколько своенравных прядей, конечно же, вырвались из прически и падали на глаза, зеленый цвет которых, вне всяких сомнений, достался красавице в наследство от бабушки-ведьмы. В бледности кожи наметанный взгляд врача без труда прочел хронический недосып, дурной режим дня и общую нервозность характера. Смелый макияж: черные стрелки и помада – алая, словно самый дикий мак, превращали совсем еще юную особу в femme fatale из кинофильмов. Завершало образ платье в пол, которое с помощью хитрого кроя и темно-зеленого цвета переводило девушку из категории «худенькая» в категорию «эфемерная».

- Здравствуйте, - требовательно бросила девушка, обдавая гостью зеленым пламенем своих глаз. – Что у вас?

- Я Агата, ваша соседка. Врач. – Сухой телеграммой представилась Агата.

- А я – Клеопатр... Кристина. Что вам угодно?

Агата поправила очки. Ничуть не смущенная оговоркой Кристина продолжала стоять в дверях.

- Зачем вы здесь? Ну же – выкладывайте! У меня мало времени!

Так с Агатой - пусть молодым, но уже заслужившим уважение врачом, уже давно никто не разговаривал. Исключительно благодаря своим хладнокровию и вежливости, а также необходимости исполнить врачебный долг, она удержалась от резкого ответа, лишь осуждающе вздохнула. Кристина моментально сделала два шага назад, позволяя врачу пройти в дом.

- Может теперь вы наконец ответите, зачем пришли?! Вы поймите, у меня же совершенно нет времени! Мне нужно учить роль! Спектакль через одиннадцать дней... Мы ставим Шекспира! Да-да, вы все верно угадали: я учусь во ВГИКе. И, прошу заметить, поступила туда сама, без блата!

«Какая удивительная, нет – уникальная наглость. Просто... чудо какое-то!» - вынуждена была признать Агата. Она продолжала молча рассматривать Кристину с любопытством исследователя, обнаружившего абсолютно новый экземпляр. Начинающая артистка расценила это молчание по-своему.

- Понимаю, не каждый день сталкиваешься с подобным талантом... в сочетании с красотой, - она гордо вскинула голову и повернулась, демонстрируя гостье бесспорно красивый полуанфас.

И тут у Агаты сработал гей-радар.

«Вот из-за таких... - она помедлила, подбирая слово, - легкомысленных особ - многие лесбиянок и не воспринимают всерьез. Только гляньте на нее – эпатаж перед публикой из одного человека! Такие девицы понатворят дел, а люди и думают, что мы - лесбиянки, все сплошь психбольные.»

Кристина, которая размышлений Агаты слышать не могла, все еще стояла у окна, в снопе солнечного света, (который, она знала, выгодно подчеркивал ее внешность), и позволяла собой любоваться. «Наверное, так выглядела булгаковская Маргарита, когда была совсем юной, - вдруг подумалось Агате. – Так, стоп: план был как можно быстрее покончить с осмотром.»

- Где больной?

- Ах! Больной! – Кристина резко развернулась, и волосы ее весьма артистично вырвались из прически, эффектно описали полукруг и упали на плечи. - Так вас прислал Дурачок-ножницы?

- Простите?

- О! Пардон! Это я его так зову, никак имя не запомню. Ну он же ужасно похож на ножницы, верно? Эти ручищи его негнущиеся! – Кристина нарочито выпрямила руки и сделала несколько характерных для Виталика движений. - Ведь подходит ему, да? Только не путайте с Эдвардом из фильма – тот гениален. Вы же поняли, о ком я? – она махнула рукой на отсутствие ответа, – сейчас покажу.

Актрисой Кристина была прирожденной. Ни ее комплекция, ни роскошные волосы, ни яркие глаза – ничто не мешало ее перевоплощениям. Перед Агатой стоял Виталик во всей своей красе: сутулая спина, неестественно прямые руки, сцепленные в замок кисти, чуть придурковатый, но одновременно восхищенно-заинтересованный взгляд.

- Кристиночка-дорогая, вы послушайте, - затрещал Дурачок-ножницы, - не надо ни в какую больницу его - у нас в СНТ есть такой врач... ох, такой врач! Я ее уговорю, она посмотрит, и даже анализы не надо будет сдавать – она пациентов насквозь видит! Точно вам говорю!

- Верно, это он меня прислал, - Агата улыбнулась краешком рта.

К колдовскому блеску глаз актрисы прибавился горделивый румянец щек. Ее грел успех у любой аудитории. Хотя тут, безусловно, был особый случай...

- Где ребенок? – Агата повторила вопрос со всей доступной ей строгостью. Нужно было следовать плану.

- Какая вы скучная, – Кристина разочарованно изогнула брови. - Сейчас, - двинулась в сторону кухонной двери. - Ой, куда это я? – Остановилась. - Он кажется спал. Э-м-м, в гостиной? Или на втором этаже? Где же?

Понаблюдав за метаниями актрисы, Агата поняла, что тут толку не добьешься. Поэтому она сначала преспокойно проследовала к раковине, где тщательно вымыла руки, а затем вытерла их, ловко выцепив самое мягкое полотенце из стопки свежевыглаженного белья.

Оттого, как лихо хозяйничают у нее в доме, Кристина просто опешила: «Да что она себе позволяет?! У-у, просто слов нет!» Из глаз ее вылетели две зеленые молнии и... были поглощены силовым полем Агаты. Грома никто не услышал. Раздосадованная актриса уже вдохнула поглубже, чтобы обрушить на Агату оружие посильнее взгляда, но та оказалась быстрее: с легким «ш-ш-ш» она приложила палец к губам, а затем подняла другую руку в жесте, призывающем прислушаться. Где-то в доме плакал ребенок.

В детскую Агата зашла первой, и ребенок тотчас перестал реветь.

- О, в детской, конечно же! – Кристина впорхнула следом.

Смущение, которое она испытывала из-за неспособности обнаружить собственного племянника в детской, полностью вытеснило только что бушевавшие внутри досаду и возмущение.

Агата вытащила ребенка из кроватки и перенесла на стол. Малыш вел себя тихо: понял, что доктор ему попался серьезный, а потому лучше терпеть и не хныкать.

- Что-нибудь принести? Помочь? - к столу подскочила Кристина.

- Свет, - только и сказала Агата, целиком поглощенная осмотром.

- Что «свет»?

- Вы загораживаете мне свет.

Скорчив обиженную гримаску, Кристина отошла.

- И букет этот уберите.

Кристина молча повиновалась и на этот раз, не забывая однако выражать обиду расстроенным сопением. «Никогда еще у меня таких красивых букетов не получалось, могла бы и похвалить, – мысленно ворчала она, - а то – ‘букет этот уберите’, фу, как некультурно!»

«А может и правду в статьях по садоводству пишут, что газон, не украшенный клумбами – скучноват...» - подумалось Агате, пока мимо нее нарочито медленно проплывала Кристина с вазой полной георгин, астр и хризантем.

Ребенок всплакнул, желая вернуть внимание доктора.

- Чайную ложку принесите, пожалуйста. Чистую.

На последовавшее за просьбой уточнение Кристина фыркнула, затем с шумом опустила вазу на тумбочку и удалилась исполнять поручение. Когда она вернулась, неся перед собой сияющую чистотой ложку словно ювелирное изделие, Агата уже рассматривала градусник.

- Ну, как он? – тревожным голосом спросила Кристина. - Здоров?

Агата не спеша, со всей надлежащей тщательностью осмотрела горло маленького пациента.

- Вполне, – она уложила ребенка обратно в кровать. - Вполне себе здоровый малыш.

- По-моему - чрезвычайно беспокойный малыш, - пожаловалась Кристина и надула губы. – Все время плачет.

- А скажите мне, пожалуйста, - опасно ненавязчивым тоном начала врач, - когда вы его в последний раз кормили?

- Что значит «когда»? – приготовилась обороняться Кристина, - А вот... Ну... Я не, - она бросила взгляд на часы на стене, затем посмотрела на наручные, - я не совсем уверена, хотя... кажется утром.

- Утро – это с шести утра и до полудня. Конкретнее.

Кристина замялась: вспомнить у нее никак не выходило, а врать было страшновато.

- ...не помню, - еле слышно пролепетала она и виновато опустила глаза.

- А когда вы, - Агата подошла к Кристине, - сами последний раз ели?

- Я? Причем здесь я?! – вдруг вскинулась та. - Мне вообще много нельзя, я на диете - у меня спектакль через... да что вы так на меня смотрите?! Знаете, как это тяжело? Даже спать не могу! - Глаза у актрисы сверкнули голодным блеском, и врач неодобрительно покачала головой. - Наверное думаете, что я малолетняя дурочка? Глупышка и неумеха?! «Сейчас такая молодежь пошла – не то, что мы в свое время!», да?! – голос Кристины начал срываться, глаза блестели, было ясно: еще чуть-чуть, и она расплачется. - Думаете, наверняка, что все актрисы только и умеют, что кривляться да носить дизайнерские шмотки! О-о-о, ничего вы не понимаете! – Агата впервые вживую увидела, как заламывают руки. - И брат мой ни черта не понимает! Вместе с женой своей! Хорошенькое «посиди полденечка с Максиком»! А самих уже три дня нет! Да, верно – не знаю я, как за ребенком смотреть! Мне, вообще-то, самой не помешал бы присмотр и помощь! – Слезы рекой лились по щекам, оставляя за собой черные дорожки туши, но вытирать их не было никакой возможности – руки были слишком заняты жестикуляцией. - Никому нет дела! Думаете, легко во ВГИК самой поступать?! А мне теперь там учиться надо! На первом спектакле нужно произвести хорошее впечатление на преподавателей, а я, вместо того чтобы учиться и готовиться, вынуждена сидеть здесь с ребенком! Потому что всем плева-а-ать! А-а-а!

До этого момента Агата и не знала, что люди вообще способны так громко рыдать, артистично всхлипывать и самозабвенно заливаться слезами. Она была вынуждена признать, что даже истерика ничуть не умаляла красоты Кристины. Однако, как всякую истерику, ее следовало прекратить.

Агата вручила Кристине стакан воды.

- Вы сейчас выпьете это и успокоитесь.

Кристина послушно выпила воду, затем приняла из рук Агаты полотенце и вытерла слезы.

- Извините, - прошептала она, не поднимая глаз.

- Ничего страшного, - заверила Агата и усадила Кристину в кресло.

Какое-то время врач гладила ее по спине – ровными, успокаивающими движениями, и через пару минут можно было смело заявлять, что состояние больной стабилизировалось. А значит - миссия выполнена, можно наконец-то вернуться домой. Но тут вмешался врачебный долг.

«Надо как-то объяснить ей, что так жить нельзя, – Агата бросила взгляд на хрупкую фигурку в кресле: Кристина все еще тихонько всхлипывала. - Просто растолковать ей, как важен режим дня, полноценный сон, здоровое питание. Взрослому человеку рекомендуется три полноценных приема пищи в день, годовалого ребенка надо кормить пять раз в день. Учеба учебой, а нагрузки необходимо нормировать, здоровье нужно беречь... – перечислив эти простые, всем известные, но мало кем выполняемые предписания, врач сильно засомневалась, что и данная пациентка будет их выполнять. - Тогда, может быть, пожестче? Чтоб наверняка послушалась... Например: нельзя быть такой безответственной! Тем более – к себе! Вам и себя-то доверить нельзя, какой там ребенок! В институт вы поступили - прекрасно, но доводя себя до истощения, долго вы там не протянете. Гарантирую. Если вы не знаете, как пользоваться телом, что дала вам природа – могу выдать подробную инструкцию! Даже две – одну для вас, вторую – для ребенка. Вот – то, что надо.»

Полная решимости Агата развернулась к Кристине.

- Приглашаю вас сегодня вечером поужинать в новом ресторане. Торжественное открытие запланировано на 20:00. Обещают шоу-программу и свободный микрофон.

«Боже! Что я несу?! – нечасто врач, придерживающаяся атеистических взглядов, обращалась к высшим силам, но сейчас она даже подняла голову вверх. - Как это произошло?!»

Впрочем, ответ небес никакого значения уже и не имел – сразу после приглашения Кристина с нечеловеческой скоростью сорвалась с кресла и повисла на шее у Агаты.

- Я уж думала, вы и не предложите, а так на меня смотрели, - ласково-доверительно прошептала она, и Агата с удивлением обнаружила, что обнимает Кристину в ответ.

В кроватке радостно гугукал Максик. Кристина, уютно устроившись в надежных объятиях, довольно ворковала вполголоса. У Агаты приятно шумело в голове, отчего до нее долетали лишь обрывки фраз.

«...в том бордовом платье, не зря я его привезла!...»

«...сколько сейчас? Три? О, ну я успею...»

«...Свободный микрофон, вы сказали? Что ж, организаторы могут считать, что вечер состоялся – я прочту свои стихи!»

Каникулы доктора Агаты обещали пройти совершенно замечательно.

____________________________________________
*Зажим Кохера - https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%97%D0%B0%D0%B6%D0%B8%D0%BC#mediaviewer/File:%D0%97%D0%B0%D0%B6%D0%B8%D0%BC_%D0%BA%D0%BE%D1%85%D0%B5%D1%80%D0%B0.jpg