1. Нет возврата

Свободен лишь тот, кто потерял всё. Ремарк

Янтарь на дне бокала сверкал золотом. Вечер тихой сапой переходил в мерзлую осеннюю ночь, которой на улицах Бруклина не было конца и края. Ночь - это время, которое хотелось забыть, вырезать из памяти, стереть. Ночь , как хищный зверь, разрывающий изнутри и не оставляющий следов на утро. Ночь - память о том, чего больше никогда не будет.
Светловолосый бармен покрутив в руках сигарету, затем прикурил.
- Повтори.
Голос женщины, сидящий напротив него уже второй час был чуть хриплый и приятный. Такие голоса принято называть бархатными. Они завораживали и манили, очень многих. Но никто из них не хотел оставаться просто тенью от той прежней жизни, которой никогда не будет.
Светло-янтарная жидкость вновь наполнила стакан и женщина сжала его пальцами, перед тем, как опрокинуть в рот и поморщиться. Внутри все горело, от осознания того, что сегодня ей вновь спать одной.
Снова. Каждую ночь, темное время резало ее душу и рвало на части сердце.
Каждую ночь, словно в кошмарном сне приходила мысль, что больше нет сил.
Каждую ночь, было всего лишь несколько спокойных вздохов, затем аритмия вырывала с корнем то, что еще не вырвал алкоголь.
Она вытащила из кармана сотню, бросая на барную стойку.
- С собой, - глухо произнесла женщина, слезая с высокого табурета, поправляя шарф.
Бармен мигом приготовил все, что уже было почти ритуалом.

Ветер чуть не сбил с ног уже и так не важно стоявшую на них, женщину. Закутавшись в теплое пальто и шарф, она лишь скользнула взглядом по неоновой вывеске магазина напротив. Далее был все тот же маршрут, по зябкой продрогшей улице, под пустыми фонарями в свой родной квартал, где привычно ее встретил дворовый кот.
Двадцать ступенек до ее одинокой квартиры. Щелчок и она снова в оглушающей тишине своего дома.
Ночь, словно вирус, забирающийся в ноздри.
Словно яд, травящий сердце.
Женщина оставила ключи на небольшой тумбочке для обуви и развернувшись прислушалась к пустой квартире. Сняв пальто и туфли, она медленно прошлась в гостиную.
На журнальном столике царил легкий беспорядок, гора нечитанных писем, пара давнишних дел. Она поставила бутылку на стол и достала с полки стакан.

Виски сегодня был настолько же обжигающ, как и вчера ночью. Как и позавчера. Как и три дня назад. И неделю. Женщина делала глоток, откидываясь на спинку дивана, стараясь изо всех сил не вспоминать. Но память играла в жестокие игры уже давно. И если работа давала передышку, то ночью женщине никто не мог помочь.
Только алкоголь.
Женщина медленно, но верно достигала дна. Молясь, что однажды просто не проснется.
Но затуманенное сознание выхватывало вспышкой счастливые эпизоды жизни, казавшиеся тогда незначительными моменты раздора, обид, ссор.
Жизнь настолько непредсказуема, что ты никогда не знаешь, что ждет тебя за углом, на улице. Ты можешь сделать шаг и в следующий миг перестанешь существовать. А можешь пройти дорогу в одиночку и повести кого-то за собой.
Роберт вел за собой многих. Она восхищалась им. Отважный спасатель, смотрящий в лицо опасности каждый божий день. Но опасность всегда ждет там, где не ждем ее мы. И подкрадывается она незаметно, когда все хорошо и спокойно. Роберт погиб на службе. А за две недели до этого, они потеряли сына. Его сбил пьяный водитель на легковушке. Священник сказал, что надо уметь прощать. Жаль, что он не сказал, как жить с этой разрывающей изнутри болью, которую иногда так трудно терпеть.
Невозможно.
Непреодолимо хочется что-то сделать, чтобы уменьшить ее, склеить сердце.
Женщина ставит пустой стакан на стол, бросая взгляд на кобуру с револьвером.
«Это не выход» стоит в голове.
Конечно не выход, Элис это понимает. Но сейчас этот выбор кажется вполне неплохим, учитывая, что сознание стало играть с ней в злые шутки. Вчера она случайно перепутала улики, хотя точно знала что и где должно лежать, потому что пакеты были подписаны.
Когда в один миг теряешь все, словно удержаться от попытки не отправится следом. Ибо боль сильна.
Боль потери, не перебивает почти ничего.
Алкоголь только притуплял осознание того, что она потеряла все.
Все, что ей нужно было в этой жизни.
-----------
- Сэм, ты можешь подождать! Минутку.
Белокурая девушка застыла в дверях не оборачиваясь. Какое-то время стояла тишина, затем ее разбередил звук расстегиваемой куртки.
- Эй, - недовольный взгляд Сэм отрезвил, начавшую было подлизываться Хизер.
Рыжеволосая голубоглазая женщина, наклонила голову, придерживая дверь так, что было ясно: она желает, что бы девушка осталась.
- Мне пора. И, слушай, не надо мне звонить, хорошо?
Хизер сжала подол легкого платья, поджимая губы. Ей не нравилось это, но она не могла удержать в своем сумасшедшем мире никого. Даже того, кого любила.
Саманта все равно уйдет, это лишь вопрос времени. Лучше было отпустить сейчас.
Получив слабый кивок, Сэм крепче сжала лямку рюкзака и не оглядываясь побежала вниз по лестнице.
Уже на улице, она выдохнула, поняв, что сюда больше не вернется. Да и был ли резон, если это лишь привычка.
Привычка, быть нужной кому-то.
Привычка, надевать маску этой нужности.
Привычка, бить себя в грудь и говорить, что нет проблем в личной жизни.
Саманте всегда было тяжело делать шаги в неизвестность. Она бегала от этого все шесть лет жизни с Хизер, конечно же, понимая, что все равно рано или поздно уйдет. Вот так, забросив на плечо рюкзак, с единственным желанием – не возвращаться больше никогда.
Девушка дошла до перекрестка, доставая пачку сигарет. Все еще думая о том, что теперь ей придется вернуться в обитель ее тетки Беттины, она смяла пачку и бросила ее в урну, недалеко от Бруклинского моста. Собирался дождь, поэтому надо было где-то украться.
Но не успела она шагнуть на мост, как начался настоящий летний ливень. И за десять минут Сэм была вся насквозь промокшая.
Уже когда она дошла до небольшого аккуратного домика, часы отмерили десять утра. Самое время подумать о том, что ей завтра предстоит.

Полдень. Над ухом жужжит вентилятор, не сбивая с мыслей о деле. Фотографии жертвы, разложенные перед женщиной, говорят, что убийца решил оставить послание. И оно гласит, что это не последняя жертва.
- Уиллард, баллистик подтвердил твою версию, о том, что стрелял левша.
Элис поднимает глаза, видя перед собой подтянутого, но уставшего Броу. Из-под серой шляпы выбиваются седые волосы. А карие глаза смотря прямо на нее, ожидая ответа или продолжения разговора. Или возможно чего-то еще. Роджер уже давно работает здесь. За это время он постарел и добавил на широкий лоб морщин, но его пытливый ум раскрывал дела не хуже Шерлока Холмса. Впрочем, в каждом отделе были Шерлоки и Эркюли.
- Хорошо, значит надо проверить окружение жертвы.
- Уже сделано. Съездил в Стейтон-Айленд, поговорил с местными. Указали на Говарда Стерна, его фото и «пальчики» есть у нас в базе. Кражи, взломы, но никаких убийств. Думаешь, перешел-таки черту?
Женщина перелистнула несколько страниц с фотографиями.
- Не знаю, Родж. Все может быть.

После обеда, когда Элис пришла на этаж, она заметила, что Роджер и Брайдон тихо разговаривают с невысокой стройной блондинкой, которая одета не по погоде и внимательно слушает наставления капитана Брайдона.
- Элис, - обернулся мужчина, улыбаясь. – Знакомься, это Саманта Лесли. Будет твоей новой ассистенткой.
Девушка глянула на нее и опущенные уголки губ растянулись в лучезарной улыбке. Уиллард было нечего на это сказать, ее никто не предупреждал, что собираются кого-то брат ей в помощь. Даже Родж, всегда все знающий, промолчал.
Женщина так и не нашлась что сказать, поэтому просто молча прошла за свой стол и принялась за работу.

Весь оставшийся день, девушка пыталась начать разговор с ней. Было видно, что чувствует она себя не в своей тарелке, но Элис не собиралась кого-то делать счастливее, просто потому что ей было не до этого.
Сэм заметила сразу, что не все ей тут рады. К тому же женщина, с которой ей придется работать, похоже тихо ее ненавидит.

2. Движение

Ненависть, это плохое чувство. Элис не любила его. Но так или иначе ее посещали мысли, что она ненавидит делать кому-то хорошо, когда ей самой плохо. В конце концов детективная работа, которой она занималась - это не ясли-сад. Она не обязана вести беседы с новичками, даже если это нужно было делать.
- Кажется, нашел зацепку! - заставил Броу отвлечься Элис от раздражающих мыслей. - Только вот все не просто.
А кому сейчас легко?
Оказалось, что Роджер подозревал полицейского. В отставке. С полицейскими иногда случаются разные вещи. К примеру, они продаются за деньги бандитам. Разумеется с благородными целями - прокормить семью. Семье не нужно знать, что доблестный вояка с преступностью отстегивает деньги в казну не городу, а банде, у которой состоит на службе, как крыса.
- Брендон Уайт, - пояснил Броу. - Я чертовски хорошо знал этого парня.
Роджер поморщился. Ему трудно было признать то, что его пример по жизни и хороший коп, мог перейти черту. Это вообще нелегко признать, что кто-то оказался не так хорош, как ты его себе представлял.
- Не верю я, Уиллард, что он добровольно нас всех сдал! - вдруг сказал Броу и гримаса удивления добавила его лицу строгости и морщинок на лбу. - Перекур. А после свяжусь с его бывшим напарником.
Женщина кивнула, устремляя взгляд на сидящую рядом девушку, которая что-то искала в справочнике.
- Лесли! - громко произнесла Элис. - Бросай попусту тратить рабочее время! Со мной поедешь.
Приказы вышестоящих не обсуждались и Сэм не стала возражать, вставая, надевая куртку.

- Куда мы едем? - осведомилась девушка, после двадцати минут молчания и наблюдения за резкими движениями женщины на соседнем сидении водителя.
- Проверить версию, - коротко ответила Уиллард.
Белокурая девушка, глянула на руки своей напарницы, улавливая едва заметную дрожь рук. В мгновении ока, она припомнила свою тетку Беллу, которая после бурной вечеринки пыталась на белоснежном листе изобразить то, что ей заказывали на работе. Ее тетка была художницей, и вовсе не от слова «худо». Просто жизнь ее поставила на такую грань, которую никто не успел помешать ей перешагнуть. Никого не было рядом, когда она тихо и безмятежно спивалась. Всем было все равно. Даже ее друзьям, которых больше заботило, что она не выполнила заказы в срок, а не то, что под ее кроватью больше бутылок, чем в винном магазине за углом. Никого не колышет твое горе, когда есть свои проблемы в жизни.
- Откуда ты? - вырвала женщина Сэм из воспоминаний.
- Из Чикаго, - нехотя отозвалась Лесли. - Но большинство времени я провела в Бронксе.
Женщина кивнула, сворачивая в переулок, где не было слышно шума городской стихии. Проехав еще пару кварталов, они остановились. Уиллард отстегнула ремень безопасности и повернулась к Сэм. Карие глаза отдавали приятным янтарным блеском. Только сейчас Саманта заметила над губой небольшой продольный шрамик.
- Я надеюсь, что ты хорошо стреляешь.
После этих слов, женщина вышла из машины, заставляя тоже самое сделать и девушку. Про то, что Сэм хорошо стреляет даже речи не могло идти. Она лучшая вреди всех кандидатов, хоть и к оружию она относилась весьма плохо. Оружие - это последний довод во всех делах.
Здание на Тридцать восьмой улице казалось весьма шатким. Когда Уиллард распахнула железную дверь, они увидели широкие каменные ступени, ведущие наверх. Такие ступени Лесли видела в старых домах, 50-х годов прошлого века. Сейчас такие здания сносились, ибо починить из не было возможности и желания. Между тем, обшивка этого здания была крепкой и судя по всему, в доме все еще жили люди.
- Прикроешь меня, если будет необходимость, - тихо сказала женщина, поднимаясь по лестнице вверх.
Зацепка Броу была хороша тем, что пока он будет ей заниматься, Уиллард сможет проверить свою версию преступления. А у нее были веские причины считать, что преступник очень даже хочет быть пойманным. Мало того, он не просто жаждет этого, а оставляет вполне конкретные послания. В последнем убийстве зацепок было немного, но одно все же бросилось в глаза Элис. Автор преступления любит заброшенные здания, упадническую разруху, которую считает специфическим обрамлением своего убийственного творчества.
Девушка шла следом, стараясь шуметь как можно меньше, но почему-то ее не покидало ощущение, что женщина взяла ее с собой, чтобы проверить ее возможности работы в паре.
Поднявшись таким образом на третий этаж четырехэтажного строения, Уиллард сразу определила дверь, в которую они должны попасть. Но уже через пару секунд, они поняли, что входная дверь за номером 15 открыта. А точнее, взломана.
Аккуратно вынув пистолет, Элис кивнула Лесли, сделать тоже самое и девушка повиновалась немому приказу.
Открывая дверь, Уиллард не подумала как раз о ее старине. Скрип отдался в ушах, которые машинально повело назад, как бывает у животных. Что-то мелькнуло в створе следующих комнат, а затем раздался дикий грохот.
Женщина поняла, что войти тихо не удалось. Скорее всего жилец квартиры пытается удрать через окно.
- Лесли! Вниз, быстро!
Девушка даже не дослушав до конца, бросила обратно, по пути соображая, что будет делать, когда добежит. Ведь она даже не в курсе, нужно ли стрелять или стоит лишь припугнуть.
Элис кинулась через комнату, к большому створчатому окну, которое было настежь открыто. Глянув в него, она заметила на этаже ниже мужчину, который спускался вниз. И едва успела увернуться, когда он заметив, что его раскрыли пальнув в ее сторону.
- Твою мать! - выругалась женщина, однако решила подойти с другого окна, где был балкон.
Как эта квартира могла быть пригодна для жилья, она понятия не имела. Здесь словно на открытом воздухе. А ведь в Бруклине частенько осенью такие промозглые ночи, что можно подхватить ангину и загнуться не дождавшись «Скорой».
Балкон был весьма стремный. Он опасно накренился, когда Уиллард ступила на него.
Лесли уже была внизу, затаившись в кустах дикого олеандра. Она плохо видела того, кого должна была видимо задержать. А вот Уиллард она видела хорошо. Над собой. Однако когда преступник начал отстреливаться вверх и шаткий балкон грозился обрушиться, Сэм выскочила из своей мнимой засады, прямо на человека, который едва не зашиб ее рукояткой пистолета. Но борьбы не завязалось, потому что спрыгнувшая с верху на парня Уиллард отвесила ему тяжелый удар в челюсть и тот без сознания повалился прямо на Сэм.
- Отлично! - отдышавшись сказала женщина. - Тащи его в машину.
Уже сидя на переднем сидении, Лесли заметила, что Уиллард тяжело дышит, хотя уже прошло достаточно времени с тех пор, как они схватили парня.
- Все в порядке? - позволила себе поинтересоваться Сэм.
Она не беспокоилась слишком сильно, но все же волнение кольнуло изнутри. Дрожание рук - плохой признак. Возможно женщине не помешало бы обратится ко врачу.
- В полном.
В голосе Уиллард не было и намека на плохое самочувствие, но Саманте почему-то показалось и другое. Обреченность.

День подошел к концу весьма быстро. Пока они оформляли парня, это занято времени уйму. Когда пришел Броу, он изъявил желание самому допросить беглеца, предположив, что тот может знать продажного копа Уайта. Оказалось что напарник Уайта уже давно подозревал Брендона в связях с головорезами из банды «Черных тигров». Сейчас была отличная возможность надавить на парня и пробить информацию. Уиллард с радостью перенаправила допрос ему, а сама решила пораньше прийти домой, заранее отпросившись у капитана.

Сдавать позиции всегда сложнее, чем отступать, заведомо зная, что на твое место придут лучшие. Возможно капитан Брайдон хорошо понимал именно это. Уиллард начинает сдавать. И сейчас это более заметно, чем еще какой-то год назад. Сейчас уже прошло достаточно времени и можно было остановиться. Но Элис не могла, даже понимая, что это необходимо сделать. Вспоминая свой недельный разговоров с капитаном, она дала понять, что собирается уйти тогда, когда «ее вынесут с поля боя» и никак по-другому. Она опустила признание себе в том, что не выдержит ежедневного одиночества, если лишиться работы.
Но так или иначе, это было уже неизбежно. Как бы Брайдон не любил своего лучшего детектива, он хорошо видел и понимал, что нельзя вручать пистолет тому, кто не может отвечать даже за себя.
Это негласное правило: если ты не в состоянии работать, ты должен уйти.
Только в правилах не сказано, как тяжело это сделать.

Янтарный виски снова обжигал горло. Дно было еще далеко от Уиллард, но сегодня она впервые почувствовала, что может пасть на него стремительно. И самое паршивое, что ей стало все равно.

3. Мера страха

Когда-то давно Элис было страшно. Стрелять и убивать. Ей пришлось сражаться с внутренними демонами, чтобы стать лучшей. Хотя, она всегда считала, что таких нет.
Все лучшие давно лежать в сырой земле.
Их всех ровняет покой.
Иногда Уиллард казалось, что до этого покоя ей всего несколько шагов. Поэтому она неосознанно двигалась к нему, порой не замечая никого вокруг.
А что есть вокруг? Дела раскрываются, преступники попадают за решетку, невиновные оправдываются. Скучно. Ей становилось скучно с каждым днем, хотя еще год назад, она шла на работу, как на праздник. Работала много и допоздна. И любила свою работу.
До того, как…
Как все поменялось.
А сейчас все поменялось еще раз. Но Элис не заметила перемен. Не заметила, как начала уставать от того, что еще вчера могло дать сил идти дальше.
Обязательная медицинский осмотр происходил раз в год. Это не добровольное согласие, это правило, которое нельзя игнорировать. Но Элис пыталась. Почему-то она не желала следовать глупому правилу, хотя всегда была в первых рядах на обследование.
Никто не придал значения страху в глазах женщины, кроме Саманты.
Прошло два месяца, как они с девушкой работали вместе. Не сказать, что сработались. Но не сказать и обратного. Это было негласное сотрудничество. Иногда молчаливое. Уиллард не самый разговорчивый человек, а Лесли просто не желала лезть в душу.
Но не смотря на все это, Саманта чувствовала неладное. С каждым доведенным до конца делом, из женщины, с которой ей довелось работать, словно уходила жизнь. И вокруг даже никто не хотел замечать обреченности. Она пыталась говорить с Броу, с Шепардом из соседнего отдела. Они отшучивались дежурными фразами, типа «Да не переживай, она всегда такая».
На самом деле правда была в том, что Элис никогда не была такой обреченной. И Сэм еще успела застать тот период, когда в карих глазах блестела жизнь. Сейчас там царил хаос и агония.
Саманта, никогда не отличалась особой чувствительность, сейчас переживала все остро, живо, словно пропуская через себя. В бессонные ночи она не могла думать ни о чем другом, как о том, что она не может ни о ком думать, кроме своей напарницы. Уиллард никак не реагировала на ее предложения поговорить, сходить куда-то, развеяться.
После трудного рабочего дня, Элис отправлялась прямиком в бар на Восточной улице. Вот там-то однажды и встретила она свою напарницу.
Саманте было что сказать, но Элис не желала слушать нотации. Она вообще не желала слушать никого, тем более девушку, которая ее не знает. И вряд ли захочет узнать.
Саманта говорила. Много и долго. Она банально пыталась достучаться до того, кто еще жил в сознании Уиллард. До волевой сильной женщины, что каждый день раскрывала преступления не смотря на то, что диагноз поставленный врачом свел все время в одну точку. По неправильной кривой.
Эта дорога ведет ее поезд под откос.
- Элисон! Я не уйду…
Саманта говорила искренне. И брюнетке хотелось верить. Но вместо веры, в квартире Уиллард между ними произошел секс.
Не летело между ними никаких искр, не рвалась одежда на плечах, не было признаний и обещаний. Был просто животный инстинкт, движимый алкоголем и ночью, которую хотелось забыть. Пропасть в ней, растворяясь в теплых объятиях девушки, которая с величайшей нежностью целовала ее в губы.

В страхе самое паршивое, что порой мы не знаем с чего он начинается, и чем закончится. Причина его иногда скрыта от нас и только спустя время можно раскрыть самому себе эту тайну.

В утре не было ничего хорошего, кроме пары серых глаз с улыбкой смотрящие не нее. Во рту было сухо, как в древнем высохшем колодце, в потрескавшимся дном. Перевернувшись на спину, женщина почувствовала, что не может встать с постели. Однажды уже было похожее пробуждение, но тогда она очнулась в палате, узнав, что была ранена под ребра. Ранение быстро зажило, благодаря умелой перевязке и заботе ее мужчины. Роберт оберегал ее и лечил, делал самостоятельно уколы и возил на перевязки. А спустя какое-то время она узнала, что беременна. Это было тогда, как гром среди ясного неба. Элис было всего двадцать два года, а Роберту уже исполнилось тридцать.
Лео появился на свет в день независимости Америки. Мальчишка рос смышленым и сообразительным. У него было хорошее будущее, если бы не роковая случайность.
Элис прокручивала этот день в памяти слишком часто, чтобы не помнить всех деталей. Роберт в воскресение взял отгул и они поехали в парк Сан-Диего на праздник посвященный разным причудливым летательным аппаратам. Был теплый солнечный день. Лео и Роберт шутили всю дорогу и подкалывали Элис, которая была за рулем. В память почему-то врезался одинокий бродяга, который попросил у них мелочь на автостоянке, а Роберт лишь отмахнулся от него, не желая тратить время на никчемных людей, которые растеряли свою жизнь по крупицам. Элис до сих пор снились глаза бродяги. Спокойные голубые, словно это был не бродяга, а провидец. И он видел все, и возможно, желала повлиять на будущее.
Зловещее и незавидное.
Лео насмерть сбил водитель легковушки, когда мальчик бежал через дорогу, показать им фотографии, которые сделал на празднике. Все произошло слишком быстро. Мгновенно.
Раз и пустота…
Испепеляющая и звонкая, она распорола небо душераздирающим криком.

- Сегодня ты останешься дома, - сказала Саманта, совсем не с вызовом, а со всей невыраженной нежностью, в которой проступали нотки беспокойства. - Я позвонила Брайдону, у нас сегодня будет выходной.
Женщина промолчала, все же выбираясь из постели.
Выходной, она давно не знала этого слова, работая на износ. Она практически убивала себя работой. Не оставляя ничего, за что может зацепиться умирающее сознание.
Да, Элис умирала.
Каждый день, как по глотку.
Каждый час, все больше опускаясь на дно.
Каждую минуту, молясь про себя, чтобы больше не открывать глаз. Не видеть этих стен, сжимающихся вокруг. Не делать болезненных вздохов, когда спазмы словно коршуны клевали печень.
- Тебе нужен отдых, - проворчала Сэм, одеваясь в свою одежду.
Когда она обернулась, чтобы улыбнуться Элис, та уже лежала на полу без движения.

Яркий, болезненный свет слепил глаза. Лампочка в коридоре больницы мигала, заставляя мысли шевелиться. Заставляя думать, как быть.
Врач, который осмотрел Элис, сперва очень долго молчал. А затем, отведя Лесли в сторону, сообщил:
- Я ничего не могу сделать, простите. Слишком запущенный случай.
В тот миг, у Саманты не было даже сил кивнуть. Когда она уходила от Хизер, она думала, что еще не скоро встретит того, кто станет ее вторым шансом.
Злая ирония только что разбила ей сердце.
Она встретила того, кто этим шансом является. Но шансу отпущено всего лишь несколько дней.
Каждый последующий день, может стать последним.
Каждый прожитый день, история о том, что ничего нельзя изменить. Не исправить, не склеить.
Саманта смотрела на сонное лицо женщины, не понимая, как и почему никто не замечал происходящего с ней. Она злилась на мир, на людей в отделе, на бывшего напарника Элис - Броу, который пять лет работал с ней и даже не понял, что что-то не так. Что все сломалось, пошло под откос, подводя к краю. За которым только пустота и отчаяние.
В эту ночь, когда они были вместе, Саманта поняла, что виновата так же, как и остальные. У нее был шанс разглядеть все раньше, услышать. Но она была глуха.
А теперь, вместе с Уиллард она расплатится по счетам судьбы. Жизнью того, кого любит больше всего.
Иногда нельзя спасти даже того, кого стоит спасти.