Великобритания, Лондон, сентябрь 1924 г.
Пальцы легко касаются клавиш, играя воспоминаниями. Я вижу, как с подола твоего платья стекает дождевая вода, и ты осторожно ступаешь по ковру и раскиданным газетным вырезкам. Капли размазывают буквы и твои светские фото. Окна распахнуты настежь, и стихия играет с вырезками, которые разлетаются по комнате вместе с мокрыми осенними листьями. Дай мне доиграть. Пожалуй, сегодня я представляю собой не совсем то, что ты хотела увидеть: пальцы ласкают клавиши, глаза прикрыты, в зубах самокрутка, мужская рубашка расстегнута больше приличного. Но сейчас это и не важно. Ведь ты пришла исполнить мое желание.

США, сентябрь 1915г.
Крис с жадностью прильнула к окну, раз за разом протирая запотевшие от ее дыхания стекла грязным засаленным рукавом длинного свитера грубой вязки. Через ряд склянок на полке-подоконнике можно разглядеть движущиеся фигуры, а если прильнуть поближе и не дышать - расслышать голоса и музыку: стекла здесь прилегали с небольшим зазором. Но самое интересное…
У стены, по левую сторону, хрустнула ветка. Она насторожилась. А вдруг это Черный Джек? Он мальчиками не интересуется! Это она здорово с одежкой придумала. Не псих же он соваться в место, где полно пьяных. Да и вряд ли сунется после линчевания коротышки Сквози: того за изнасилование тринадцатилетней Бэтти пытали каленым железом, потом повесили, расстреляли из пятидесяти орудий, отрубили конечности, проволокли по городским улицам, сожгли и устроили массовую фотосъемку, а брат Сэм подарил ей открытку за 20 центов с изображением торжествующей толпы вокруг обугленного куска плоти.
Не дурак, но все-таки?!
По правую сторону раздался шаркающий звук, и девочка отступила в тень, прижавшись к сырой стене. За шиворот капнуло с крыши. Крис стиснула зубы. Видела, как к окну вышла аккуратненькая барышня, на вид ей не больше, чем Крис. Только цивильная: пальтишко на английский манер из драпа, сапожки из тонкой кожи на шнуровке, подол плотного длинного платья торчал из-под пальто. Уже не девочка, но и не девушка. Крис облегченно выдохнула. Только гостей она не приглашала.
- Ты что, не знаешь о Черном Джеке? - шепнула она из темноты. - Такая смелая, да?
Не без удовольствия заметила, как незнакомка испуганно отпрянула от окна.
- Это моя территория, - показалась Крис из темноты, и для убедительность сплюнула на землю (так всегда поступал Сэм с навязчивыми соседскими ребятами. И работало!).
- Не мешай мне. Найди себе занятие поинтереснее, чем подглядывать за мной.
- Куда уж, - Крис отодвинула незнакомку от окна и заняла свой наблюдательный пункт.
- В кино сходи, - девочка высунула из кармана монету в один доллар и протянула ей.
- Круто! - Крис не надо было уговаривать: монета перекочевала под грязный свитер. После чего она снова повернулась к окну.
- И чего ты сидишь? - зашипела на ухо непрошеная гостья.
- А мне это кино больше нравится, - соврала Крис. Просто ее никто одну туда не пустит. Сейчас даже с Сэмом: поздно. А эта краля небось с родаками ходит.
- Исчезни! На часик. Очень прошу, - не унималась гостья.
Вот нахалка, заняла ее место еще и избавиться от нее хочет. Не тут то было.
- Ты что, дочь копа? Облаву делаете, да?
- Хочешь со мной?
- Тссс, - Крис закрыла чумазой ладонью болтливый рот незнакомки и прильнула к стеклу, увлекая девочку за собой. - Слышишь?
Из гула за стеклом раздались звуки пианино. Поначалу негромко. Затем мелодия вошла во вкус . К ней присоединился голос: гортанный, глубокий. Гостья затаила дыхание, вслушиваясь, пытаясь разобрать слова, которые за магией голоса были непонятны. Да и не важны.
Незнакомка затихла.
"Заслушалась…" - не без удовольствия заметила Крис. Она чувствовала тепло осеннего пальтишка, видела белизну шеи, рассматривала голубенькую вену на виске, золотистые волосы, собранные вверх, аккуратную ушную раковину, вдыхала запах цветов и молока. Щемящего домашнего уюта и дорогих духов. Блефует краля. Она точно не дочь копа. Хотя… На тонкой цепочке на шее девочки висел красивый свисток. "Баксов на пять", - приценилась Крис.
Музыка стихла. Незнакомка резко дернулась и засуетилась в руках Крис, которая отступила, отпуская пташку: незнакомка вывернулась и побежала…. Ко входу в здание. Сердце ёкнуло.
- Ты куда!
"Дура!" прошептала губами, скрывшись в тени, Крис. Если сдаст - их заметут. Но любопытство взяло верх: сбежать всегда успеет. Держась кустов у дороги приблизилась, чтобы видеть вход в здание. Освещенный охранник - здоровенный двухметровый детина - стоял, чуть пригнувшись над незнакомкой, та что-то шептала ему на ухо.
Точно сдаст, напевал Крис внутренний голос, а ноги готовились дать деру.
Охранник скрылся за дверью. Гостья же обернулась и внимательно посмотрела туда, где пряталась Крис. Мурашки побежали по телу девочки. Показалось, что незнакомка видит ее насквозь. И откуда она знает охранника? А что если он пошел за ружьем и сейчас эти богатенькие ублюдки начнут пальбу по "беспризорным псам", как устроили в соседнем Штате. А что если…
Дверь хлопнула, и к незнакомке вышел высокий мужчина. Крис его видела здесь раньше. Постоянно. Он взял девочку под локоть, что-то прошептал на ухо, и они пошли в сторону центра.

Через неделю незнакомка появилась снова. Когда Крис пришла на наблюдательный пункт, она уже была здесь. На ее месте. И пялилась в ее окна.
- Что ты опять здесь забыла?
- Музыку пришла послушать, - прошептала она. - Как ты думаешь, сегодня они играть будут?
Знает, чертовка, чем задобрить. Крис устроилась рядом - так теплее - и вперилась в окно. Привычным жестом, по-хозяйски, протерла рукавом стекло. Начинал накрапывать осенний дождь и девочки ближе придвинулись друг к другу, прячась под козырек.
- А тебя как зовут? - неожиданно брякнула лишнее: ни к чему ей знать.
- Агата. А тебя?
- Не важно,
"Не честно выходит", - возмутился внутренний голос, и Крис вздохнула.
В этот вечер снова была меланхоличная музыка, гипнотическое пение, дыхание Агаты, ее тепло и дорогой запах мыла и чьих-то духов. Но все закончилось слишком быстро. И оставшись под проливным дождем одна Крис почему-то пожалела, что не назвала своего имени. Как же Агата будет о ней вспоминать?

Сентябрь баловал теплом, а Агата своим присутствием. Они молча жались плечом к плечу, вслушивались в незнакомые слова песни, которые, казалось, почти начали различать, рисовали узоры на запотевшем стекле, разговаривали на языке шепота, и неловко, но так естественно касались друг друга. Когда Агаты не было Крис ловила себя на мысли, что музыка ее не радует. Она искала новые открытия и однажды…
Крис осторожно спрыгнула с низкого карниза второго этажа на мягкую траву рядом с Агатой, что скрывалась у окна.
- Смотри, что у меня есть, - она трепетно достала из-за свитера две самокрутки.
- Где ты их взяла? - Агата не скрывала любопытства.
- У брата сперла. Пошли, - Крис потянула подругу в сторону темного угла.
Агата не сопротивлялась. Проскользнув к соседнему зданию, Крис присела на корточки, облокотившись о стену, дала Агате самокрутку, чиркнула спичками и зажгла сигарету. От своей - для Агаты.
- Начинай с малого, постепенно. Полегонечку, - протянула подруге наставляя. - А то еще раскашляешься… Услышат.
Агата сделала первый неуверенный вдох. Ей не понравилась раздирающая вяжущая горечь табака, но дым изо рта выпускать позабавило.
- Смотри, как я могу, - и Крис выдохнула колечко.
- Это как? А меня научили, - и Агата делала следующую затяжку, борясь с кашлем.
Даже если она научится выпускать колечки дыма, ей все равно не перед кем хвастаться. Но уметь это делать для нее сейчас было так важно. Агата смотрела на алый тлеющий огонек самокрутки Крис, когда та неожиданно спросила:
- А чего бы ты хотела?
- В смысле? - удивилась девочка.
- Ну чего тебе не хватает? - Крис профессионально смаковала бычок.
- Я бы вышла замуж за Эдгара, - ошарашила Крис практичная подруга. - У меня есть кузен, англичанин, барон… Такой замечательный. Он бы тебе понравился. Тоже умеет выпускать колечки: они с папой часто курят в кабинете после ужина. Здорово было бы. Знаешь, я бы тогда стала баронессой, - Агата улыбнулась, и Крис подумалось, что она уже примеряет на себя корону. Ей бы, наверное, подошло.
- А ты? - Агата посмотрела на смуглявую девочку с длинной, прикрывающей глаза, челку.
- Богатства там всякого, - пожала плечами Крис. - Чтобы ходить в цивильном, ездить, как ты, например. И чтобы… - перевела взгляд в сторону мутного света окон здания. - Пошли, кое-что покажу, - оживилась Крис.
- Чтобы что? - шептала вдогонку тянущей ее за рукав пальто подруги Агата: они пригнувшись, на цыпочках, пересекли двор и подошли к торцу.
- Потом скажу, - Крис вскарабкалась по живой ограде на скат крыши первого яруса. - Если заберешься!
Агата только хмыкнула. И полезла за пацанкой, царапая кустом нежную кожу. На верху она педантично отряхнула пальтишко и осмотрелась. Крис сидела, прислонившись к стене у окна. Она сделала жест подруге подобраться поближе. Агата осторожно опустилась на колени и подползла к ней, заглянув в окно.
В щель между шторами проникал желтый свет, в узком прямоугольнике которого просматривалась широкая кровать со сбитыми простынями. На ней бесстыдно возлежала, повернувшись спиной к окну, обнаженная женщина.
- Второй этаж под съем, - шею щекотало дыхание Крис. - Хозяйка койки сдает.
Агата придвинулась ближе к окну: так вот, о чем молчат взрослые. Незнакомка взмахнула руками в приглашающем жесте с беззвучным смехом (здесь зазоров между стеклом и рамой не было) откатилась в сторону, проваливаясь в сугробы подушек, открывая небольшую грудь с темно-розовыми сосками и откидывая руку за голову. Совсем как на той картине*, что Андреа, средний брат, рассматривал в библиотеке, а после прихода тетушки, затолкал книгу на полку. Но страничка замялась. И Агата еще долго возвращалась к собранию живописи великих мастеров.
Округлое белое колено опустилось на край кровати, и силуэт надвинулся на незнакомку. Агата забыла выдохнуть: это была женщина. По ту сторону стекла были две женщины. И она видела, как они касались губами кожи друг друга, скользили руками, играли с переплетающимися волосами. Она не могла оторвать глаз. Внутри словно разбили керосиновую лампу, и она вспыхнула. Стало тепло. Агата обернулась к подруге.
Эти распахнутые удивленные глаза, обрамленные длинными пушистыми ресницами, казались Крис сейчас еще больше. Захотелось словить ее теплое дыхание, запах, смешанный с дешевым табаком. Крис наклонилась к подруге, и Агата почувствовала легкое касание обветренных губ. Крис вдохнула ее и прижалась сильнее. Агате показалось, что она потеряла равновесие, в легких исчез воздух, а сердце с последним ударом куда-то исчезло. И больше ее не существовало. Она подалась вперед, и интуитивно, как видела несколько секунд тому назад, обняла подругу за плечи. Ей хотелось обнимать ее, прижимать к себе, гладить по спине и волосам.
- Эта шлюха мне ответит! - раздалось пьяное бормотание со стороны дороги.
Крис отпрянула и глянула в окно: влюбленные слишком заняты собой, а дружок Фанни не любил, когда та путалась с бабами - не ровня они мужику с членом. Девочка осторожно потащила Агату вдоль стенки, держась тени. Отойдя на приличное расстояние Крис достала из кармана первое, что попалось в руки - доллар - и со всей силы бросилась в водосточный желоб. Монетка сверкнула ребром и лязгнула о жесть, и покатилась, громыхая, вниз.
Окно распахнулось. Из него выглянула рыжая и, услышав пьяную брань, что-то шепнув подруге, скрылась в комнате. Крис вздохнула с облегчением: теперь надо было спасать свои задницы.
Как только топот во дворе прекратился они тихо спустились по зеленой ограде и дали драпака что есть мочи за ближайшее здание. Агата переводила дыхание. Сердце стучало в ушах, ноги дрожали, в голове была легкая эйфория. Она начала смеяться и Крис, глядя на нее смеялась в ответ. Смеялись они тоже шепотом, беззвучно. Когда Агата пришла в себя, то увидела, что подруга до сих пор держит ее за руку.
- Кому скажешь, не поверят! - хмыкнула девочка.
- Никому не говори, слышишь! - Крис сжала сильнее пальцы Агаты.
- Но ты выкинула свой доллар! Я думала, что ты его потратила.
- Что ж, - Крис отпустила девочку и засунула руки в карманы, - ее жизнь сегодня стоила бакс. И никому не говори, что ты увидела здесь.
- Но ты же сама…
- Просто забудь! Ок? - Крис махнула рукой. - Да и поздно уже. Да?
- Я поняла. Уже поздно, - Агата отступила в тень и исчезла.
А через несколько дней снова возникла за Крис. На том же месте, в тот же час, как и первый раз, стоя за подругой, которая смотрела в окно. Агата легкомысленно раскачивалась на носочках и шептала голосом искусителя на ухо подруге:
- Ну одним глазком! Не хочешь? Тогда я сама.
Крис только фыркнула и, снисходительно пожав плечами, пошла вслед за Агатой. Та с легкостью вскарабкалась по ограде и даже подала руку Крис. Потом с любопытством прильнула к окну. На этот раз зазор между шторами был больше, что давало возможность рассмотреть почти все, что происходило в комнате. Агата в нетерпении прищурилась. Она махнула Крис, приглашая ее подползти поближе. Но та не спешила менять гнев на милость: как бы она не радовалась Агате, но за последний уход все-таки было обидно.
В это время подруга смотрела в окно: ее загипнотизировала возня в простынях - они вздымались, пенились и волновались как неспокойное море, давая волю самым смелым фантазиям. Первой, откинув пену одеяла вышла на свет брюнетка. И Агата с замиранием ожидала, когда появится вторая. Вдруг простыни поднялись и поглотили смеющуюся незнакомку. Игры серьезных взрослых выглядели нелепо и одновременно забавно. Девочка тихо засмеялась, и Крис, которая, чтобы хоть как-то привлечь внимание, всем своим видом демонстрировала равнодушное пребывание, заинтересовано подалась к окну.
Простынь соскользнула, и Агата разочарованно фыркнула - широкая мужская спина любовника закрывала вид на нежившуюся женщину. Лицо брюнетки показалось Крис интересным, и девочка приблизилась, облокотившись о плече Агаты.
Мужчина подхватил любовницу, откинулся на спину и усадил ее на себя. Крис увидела привлекательное лицо незнакомца, и почувствовала болезненный удар в плече.
- Не смотри! - чуть громче обычного зашипела Агата.
Толчок в грудное сплетение - и Крис кубарем покатилась по скату влажной моховой крыши, увлекая за руку Агату. У края затормозила ногами, взгрызаясь руками в мох и ломая ногти о черепицу. За ней летела Агата. И Крис клялась себе не разжимать руку во что бы то ни стало. Сухие жесткие и острые ветки царапали руки, разрывали чулки, хватали за волосы, и девочки жмурились на встречу веткам. Шумное падение привлекло ненужное внимание. Дом вспыхнул окнами, затопал ногами, зашумел женскими и мужскими голосами.
Как только ноги коснулись земли Крис побежала, что есть мочи, увлекая за руку Агату. Сейчас надо было сбить со следа людей. Ей казалось, что она слышит за спиной зловещий топот, а в темноте мелькают отблески фонарей.
Сзади дернули за руку, выворачивая плечо. Агата!
- Отпусти меня!
- Идиотка, сматываться надо, - прошипела Крис, не сбавляя скорости, проскакивая через обдирающие кусты у обочины и петляя между домов.
- Тебе же хуже будет, - сопротивление Агаты отдало болью в плече.
- Нет! - удивилась настойчивости.
- Сама напросилась!
Уши заложило от пронзительного звука. Крис обернулась: Агата свистела в нагрудный свисток. Неужели дочка копа? Дула отчаянно. На шее отчетливо были видны жилки.
Это больше было похоже на крик. Крис прикрыла уши ладонями, глядя то на Агату, то по сторонам, как загнанный зверь. Когда Агата остановилась, чтобы перевести дыхание, Крис сорвала с шеи подруги свисток и швырнула его в грязь.
- Совсем страх потеряла?!
- Не трогая меня! - и вместо того, чтобы отойти в сторону Агата пихнула Крис в грудь. - Я тебя ненавижу!
Крис профессионально уклонялась от града кулачков, но споткнулась и потеряла равновесие. Падая в осеннюю жижу, потянула за собой и Агату. Они катались по земле обсыпая друг друга тумаками, под сопение и гневный рык. И не было на Агату заботливого гувернера, чтобы разнять их с порицанием "Вы же леди!".
- Я нашел ее! - крик чужака отвлек от возни и Крис пропустила неприятный удар по скуле. Теперь надо было позаботиться о себе.
Последнее, что успела заметить Крис, ускользающая в ночь, это как Агата в своем некогда роскошном, а сейчас драном и измазанном осеннем пальто сидела на дороге, в грязи. Тело ее вздрагивала от рыданий. С конца улицы к девочке приближались встревоженные мужчины. Среди которых, конечно, есть коп. А ей с этим братом лучше не связываться. И Крис растворилась в темноте под заботливое кудахтанье здоровенных мужиков вокруг одной маленькой зарвавшейся капризной чокнутой.

***

Великобритания, Лондон, сентябрь 1924 г.

Баронесса Агата Олдли сидела в на полу зеркальной уборной. Батистовая сорочка сползла с плеча, пальцы цеплялись за прохладный ободок унитаза. В дверном проеме за женщиной маячила одетая в строгую форму горничная, убирая с пола осколки посуды и разбросанные серебряные приборы.
Агата прикрыла глаза почувствовала, как ее накрывает, желудок словно встряхивали и выворачивали наружу. Стоило ей вдохнуть горьковатый запах некогда любимого горячего шоколада, приготовленного на завтрак, как тело начинало содрогаться в рвотных спазмах.
Третий раз за неделю. И задержка… ребенок.
- Где Эдгар? - просипела баронесса, выблевывая остатки завтрака.
- Уехали за город, передали не ждать их к ужину.
Агата опустила голову на руки, переводя дыхание. Все вокруг стало мутным на секунду, моргнув, стряхнула ресницами невыплаканную слезу. Какой-то эмоциональной она стала за последнюю неделю. Но и есть отчего: у ужинов Эдгара ноги от ушей и бархатистый голос из ее кошмаров. Новостные сводки не переставали трубить, что прекрасная дива посетила Лондон и собирает вокруг себя толпы поклонников. А среди них - признанный меценат искусства - барон Эдгар Олдли.
Спазм подкатил к горлу, и Агата сплюнула. Пошел желудочный сок. Дальше будет лучше. Позади засуетилась горничная:
- Мэм?
- Оставь меня! - утёрла рот холодной рукой.
Горничная присела в реверансе и вышла из комнаты, прихватив посуду и развороченный завтрак.
Баронесса облокотилась о стену. Она уже приходила в себя и мрамор пола неприятно холодил тело. Женщина положила руку на живот и прислушалась. Первенец должен был стать ее счастливым билетом в чопорную семью кузена, где ее по-прежнему, не смотря на пятилетний брак, считали американской выскочкой, с которой бедный тридцатипятилетний "мальчик" был вынужден связать жизнь узами брака, чтобы их недвижимость не пустили с молотка. Этот ребенок должен все наладить.
Ей до сих пор было непривычно ощущать пустоту вокруг себя. Младшая любимая седьмая дочь своего отца всегда была окружена неподдельным интересом и любовью старших, которые, натаскавшись друг на друге, нисколько не ограничивали ее свободу: все несуразные требования и регламенты оставалисть старшим. А ей было дозволено больше обычного. Например, приводить отца домой, когда это было необходимо. Она думала - забирать с карточных игр, а оказалось - доставать его из коек любовниц. Быть молчаливым свидетелем и обеспечивать достоверное алиби. "Я буду в клубе на 37, если что-нибудь будет надр, пошлите Агату". И Агата шла по требованию за отцом минуя 37-ю. Ей достаточно было показаться на пороге и прошептать охраннику кодовое имя "скажите мистеру Сойеру, что пришла Агата". Наверное, присутствующие этого заведения ржали в голос и над ней и над ее отцом, который решил прикрываться малолетклй. Но сухой закон свирепствовал, а молчание порождало золото. И приятное времяпровождение. За это отец Агаты проводил с ней на зависть других детей куда больше времени - это он научил ее игре в шахматы, верховой езде, стрельбе, привил ей вольнодумство, которое отнюдь не красило женщин. Он был ее кумиром, пока какая-то замарашка не показала иной мир, ее настоящего отца.
Обида отравила ее жизнь. Когда мужчины нашли ее после побега с незнакомкой, она плакала, отбивалась и, как бешеная собака, пыталась покусать их. Ее силой скрутили и заволокли домой, где врач дал волшебный порошок от которого Агата превратилась в безвольную куклу и через некоторое время провалилась в аномальный сон без сновидений. Она так и не рассказала взрослым об увиденного: боялась сделать больно маме, хотела отомстить отцу.
В памяти вплыла картина, увиденная в прямоугольнике шторы, на осеней крыше, пахнущей прелыми листьями, мхом и отсыревшими кирпичами. Незнакомый герой-любовник, падкий до второстепенных наслаждений, оказался ее отцом. Вот он оборачивается и смеется ей в лицо. Спазм сковал тело и Агата наклонилась сплюнуть горькую ядовитую слизь.
Ее не беспокоит наличие у Эдварда любовницы: меньше чем через девять месяцев она станет полноправной хозяйкой и матерью. А сейчас надо оценить обстановку и потенциальную угрозу. Баронесса глотнула холодной воды, прополоскала рот, сплюнула в унитаз и поднялась с колен.

***

Агата не сомневалась в своем поступке ни на секунду, когда собиралась к сопернице, выбирая самое выгодное платье - статус, красота, женственность, сила; когда оставила водителя у музея, и, отправив его погулять, пока ознакомиться с новой коллекцией, купила билет, прошла весь зал, не задерживаясь ни у одного из шедевров, и вышла с противоположной стороны, предварительно осмотревшись; когда нанимала кэб и говорила адрес; когда стояла на пороге неприветливого особняка на окраине Лондона; когда прошла во внутрь, удивившись отсутствию слуг и пустоте загородного дома - и некому было принять пальто и мокрый зон - на улице шел дождь. Возмущенная баронесса отметила про себя запустение дома, несмотря на присутствующую роскошь и чистоту - он был нем. Агата же подумала, что так даже лучше: лишние свидетели ей ни к чему. По-хозяйски осмотрелась в полукруглой гостиной и решила двигаться по центральной лестнице вверх - к жилым помещениям. Агата приподняла юбки и шагнула на ступеньку.
В лицо дыхнуло холодным сквозняком - и под грудью заныло, Агате показалось, что гостиная кружится - сквозняк принес с собой звуки ненужных воспоминаний и запах дождя. Женщина положила руку на мраморные перила для устойчивости и прислушалась. Сейчас она не была в себе так уверена, а происходящее походило на дурной сон. Только если бы она тогда оказалась не за окном на крыше, а в том самом здании. Агата сделала несколько осторожных шагов вперед. Музыка зазвучала увереннее. Когда-то она пыталась ее воссоздать по памяти, но постоянно путалась, сбивалась. Подводила память. На выходе получалось и вовсе не то. В отличие от мелодии, звучавшей сверху и с каждым шагом приближающейся.
Агата вошла в распахнутые зеркальные двери. Высокие окна открыты настежь и в комнате властвует стихия. Вот-вот начнется ураган. Окна хлопали ставнями, звеня стеклом. Но музыка не стихла.
Ветер бросил под ноги газетную вырезку - "Баронская чета Олдли отмечена при дворе Ее Величества". Вокруг их великое множество: фото с венецианского карнавала, с венчания, с прогулки в Гайд Парке. Агата подняла глаза на играющую фигуру в дальнем углу комнаты - брюки и серый знакомый свитер теперь сидит не так мешковато, как в ее снах из детства, темная челка по-прежнему скрывает глаза, а самокрутка тлеет красным огоньком и самоуверенно путешествует из одного уголка рта в другой.
- Это ты, - выдыхает Агата. Она уже забыла зачем проделала этот путь.
Знакомая по светской хронике прима и незнакомка ее детства только улыбается уголком рта, она доигрывает последний куплет и поднимает темные золотистые глаза на Агату.
- Поздравляю, баронесса. Ваше желание сбылось!
- Как и твое, - нет причины притворяться, что Агата не понимает, о чем говорит ей незнакомка. Она помнит каждую их встречу, каждое оброненное слово.
В жизни есть события, оглядываясь на которые, понимаешь, что готов отдать многое, чтобы они не случились. Это может быть встреча с человеком или прочитанная книга, или не вовремя подмеченная деталь. Они - отправная точка, после которой ваша жизни никогда не станет прежней. Агата позволила себе быть честной с самой собой: их встреча, пожалуй, была самым знаковым и ярким событием ее детства. Отрочества. И юности. После их детских переживаний окружающий мир казался ненастоящим.
- Я пришла.. .
- Исполнить мое желание, - горячо перебила ее Крис, повернувшись на стуле лицом к Агате.
- Твое что? - бровь удивленно приподнялась.
- Мое желание, Агата, - Крис назвала ее по имени. Совсем как в старые времена: властно и нежно одновременно. Баронесса заинтересованно подошла ближе.
- Я бы хотела, - Крис нагло положила руки на талию подруги детства и поднялась, нависнув над Агатой, - чтобы ко мне сами... - глаза в глаза, понижая голос до языка шепота, - приходили такие красивые женщины, как ты.
От порыва ветка окна ударились о стену и задребезжали стекла в рамах, заглушив удар пощечины. Баронесса взбунтовалась.
- По-прежнему драчлива, когда дело доходит до мужчин, - засмеялась Крис.
- Ты ведь все это подстроила? И отсутствие слуг, и эти вырезки, и музыка и твой внешний вид....
- Без слуг будет безопаснее, - Крис взяла ладонь Агаты в руки и поднесла к губам. - Я рада тебя видеть, пусть это и не взаимно.
Агата смотрела на нее с нескрываемым удивлением и злостью. Она готова была встретить расфуфыренную кокетку, возможно, не очень умную, но привлекательную. Перед ней же стояла пацанка из детства. Девочка-призрак, настоящее имя которой она не знала до сих пор.
- Не бойся, Агата, - мягкие губы Крис легко касались кончиков пальцев женщины, шепот грел замерзшие ладони. - Я не трону ни Эдгара, ни твою семью. На нашей встрече мои детские эгоистичные желания заканчиваются.
- А взрослые у тебя есть? - вырвалось у Агаты. И Крис не без удовольствия услышала в этом вопросе подругу детства.
- Есть, конечно, - Крис коснулась губами виска Агаты. - Но они требуют взаимности.
Она обняла Агату и прижала к себе, вдыхая ее запах. Как давным-давно, когда деревья были большими, все было понятно по губам и, казалось, они были счастливы. Агата опешила. Невысказанными были детские обида и страх потери, одиночество отроческих игр и приобщение к тайне. Когда-то давно хотелось извиниться за тот проступок, Агата даже один раз, весной, пришла на то самое место. Но не было там уже ни фигурки в обшарпанном свитере, ни чарующей музыки, и девочка попробовала себя убедить, что все случившееся - сон. После которого, правда, безопасная красивая жизнь стала пресной.
Руки поднялись, сцепившись на плечах Крис, отвечая ей. Пальцы гладили грубую шерсть, нащупывая лопатки. И вот мягкие губы касаются век, ресниц, сцеловывают горячие слезы прошлого.