Кейт натянула на руки кожаные перчатки, радуясь хоть какой-то защите от холода. Шёл снег, но в штанах из непромокаемой ткани и тяжёлых зимних ботинках вряд ли ей грозило от него особенно пострадать. Разве что Рене решила бы засунуть горсть ей за шиворот.
Кейт раздумывала, стоит ли надевать маску, учитывая, как она под ней вспотеет.
Рене встретила её у машины, одетая в линялую чёрную водолазку и старый поношенный шарф. Даже смотреть на неё было холодно.
Кейт пожалела, что не может ничего с этим поделать.
- Привет, - сказала она.
Привет, я люблю тебя. Давай забудем про затею, где нас обеих могут убить, вернёмся домой и залезем в горячую ванну. Если хочешь помогать людям, мы откроем хоспис. Кухню для бездомных. Реабилитационный центр. Только давай не будем делать вот этого.
Пожалуйста, давай не будем.
Рене слабо ей улыбнулась. Потом повернулась и начала разгружать багажник.
- Спасибо, что всё привезла.
- Ты уверена? Как ты сюда добралась?
Рене пожала плечами. Кейт смерила её спину взглядом: чересчур тонкий плащ-тренч не скрывал острые углы её тела. Не было никаких неожиданных выпуклостей. Рене отказалась от пистолета, когда унаследовала дело Чарли. Из-за всей этой супергероической буддийской чухни.
Из-за того, что не снесла голову одному мужику, зато потом снесла её совсем ещё девчонке.
Кейт беспокоилась за Рене.
Та забросила на плечо рюкзак, и они пошли через снег, оставляя за собой цепочку следов. Кейт сделала глубокий вдох. Местность была ей знакома, хотя Нью-Йоркские горы – это, считай, глушь, дальше всех горнолыжных курортов и недостаточно близко к Канаде, чтобы быть интересными. Кейт их не выносила. Ещё с тех пор, как приезжала сюда в детстве. Уж лучше было играть в стикбол* на улице.
- В основном тут торговцы живым товаром, мафия и картели, - сообщила Рене. – Совсем, как в больших городах. По крайней мере, в части бизнеса. Больше свободы передвижений. Ближе к банкам, самолётам и поездам. Но как выйдешь из города – ты предоставлен сам себе. Тут даже вышек сотовой связи нет. Какие придурки согласны так жить?
- Например, мы, - проворчала Кейт.
Рене фыркнула.
- За нами могут наблюдать? – спросила Кейт.
- А как же. Со спутников. По следам на снегу. Может, с камер по периметру. Но никто этого не делает.
Кейт огляделась по сторонам.
- Это просто кладбище, - Рене натянула шарф повыше, закрыв губы. Кейт знала, что она ненавидит снег.
- Почему именно здесь?
- Здесь удобнее закапывать. Или засовывать в дробилку для древесных отходов, это как повезёт. Никто ничего не увидит. И не учует. Живых перевозить легче.
Рене говорила отрывисто и бесстрастно, не как полицейская, которой была раньше. В коротких фразах больше не было густой горловой модуляции готэмских улиц. Теперь она только доносила информацию. Не больше, чем было нужно по делу. Лишним она делиться не хотела.
Вопрос ждала ответов; сама она их не давала.
- Сколько, по-твоему, подросткам удаётся протянуть в подпольном борделе? Месяцев шесть?
- Я слышала, что так, - ответила Кейт. Она знала, что Рене в это верит. В факт, найденный на просторах хаотичного и демократичного интернета.
- Думаю, после этого они попадают сюда, - сказала Рене.
- Думаешь?
- Вот и проверим.
- Рене. Когда, по-твоему, нам это удастся?
- Сегодня.
- Ладно.
- Может, сегодня вечером, - добавила Рене.
Кейт закатила глаза.
Некоторое время они с хрустом шагали по снегу, но потом желание вразумить напарницу всё-таки взяло верх. Кейт не любила холод.
- Я в основном не занимаюсь опасностью, грозящей детям от незнакомцев. В процентном соотношении она слишком мала.
- А чем ты в основном занимаешься? – произнесла Рене, и это прозвучало больше как обвинение, чем вопрос.
- Систематической нищетой. Страхом, который её стимулирует. И… - она заколебалась.
- Паранойей, - закончила Рене. Слова легко скатывались с её языка: - Из-за систематической нищеты сложнее делать детям прививки, даже бесплатные, потому что правительство лжёт и замышляет недоброе, потому что убить бедных легче, чем поднять уровень жизни. Такой подход увеличивает количество заболеваний, детскую смертность, случаи недостаточного питания, пропуски в школе. И это только один из факторов. Образование, или религия, или…
- В точку, - сказала Кейт. – Выбери что-то из списка. Выбери что угодно, Рене. Вот я тут по колено в этом грёбаном снегу, вдали от моего города, где в каждой пятой семье происходит сексуальное насилие. А если вспомнить о старых добрых побоях, то и того чаще. Лучше бы мы давали сдачи. Лучше бы мы обе были дома.
- Читала умные книжки, да? В школе-пансионе?
- Ты у нас детектив, ты мне и скажи.
- Я сама патрулировала улицы.
- Теперь я занимаюсь тем же самым.
- Из-за комплекса вины либералок?
- Из-за скуки.
Рене улыбнулась.
Кейт скрестила руки на груди.
Рене покачала головой и сказала:
- Над детьми совершается насилие дома. Они убегают. Над ними совершается насилие на улицах. Их оттуда забирают. Над ними совершается насилие там, где они живут после.
- Или они умирают от передозировки.
- Таблетки в таких случаях есть всегда. Не обязательно героин. Прозак, литиум, хлороформ, морфин. Если их не накачать до полувменяемого состояния, они и с самым худшим минетом не справятся.
- По опыту говоришь?
- Я говорю, что паранойю они испытывают не просто так. И всем бы брать с них пример.
Кейт ничего не ответила.
- Теперь ты понимаешь, почему мне пришлось уйти.
Кейт представила себе Рене в мексиканских джунглях, на малазийских пляжах, в русских поездах. Она поймала Рене за руку и заставила обернуться.
- Ты не можешь заниматься этим в одиночку, - сказала Кейт.
- Знаю.
Кейт обняла её. Щека Рене касалась её. Пальцы путались в её волосах. Ладони Рене прижимались к её спине. А потом они были просто двумя женщинами, целующимися в лесу, которых не видел равнодушный мир, и, чувствуя губы напарницы, Кейт готова была расплакаться, потому что ничего, кроме этого мига, ей не было нужно.
Хотя рука Рене ещё и возилась с краем её рубашки, и пальцы скользили между пуговиц, она отстранилась.
- Нужно держаться наготове, - сказала Рене. Кейт поджала опухшие губы.
Они поднялись на гребень холма, а за ним стояла хижина. Кейт почувствовала запах крови, и глаза защипало.
- Мерзость, - сказала Рене.
- Преуменьшение года.
Добавив к камерам по периметру свою собственную, они вошли внутрь. Там было электричество и спутниковая тарелка. Пиво в холодильнике. Кейт увидела блок питания для ноутбука.
- С Оракул связываться будем?
Рене хмыкнула:
- Ладно.
Из-за холма донёсся шум мотора.
- Будем их убивать? – спросила Кейт.
- Нет, конечно.
- Всегда важно знать базовые правила. Они умрут?
- Вероятно. Но не сегодня. Оставим их здесь после того, как добудем, что нам нужно.
- А что нам нужно?
Но никто ей не ответил, и, обернувшись, Кейт увидела, что Рене исчезла.
Она вздохнула, надела маску и, поскольку стропил видно не было, распласталась вдоль стены рядом с дверью. Не с той стороны, где петли. Это знание ей дорого досталось.
Кейт знала, как распределены роли. Она начинала – Рене заканчивала. Кому доставалось по голове – тому доставалось. Может быть, после того, как всё завершится, Рене позволит счистить ей талым снегом кровь с костяшек, и они вместе уедут на внедорожнике Кейт.
В замке провернули ключ.
Кейт напряглась.
Дверь распахнулась, и первой показалась фигура с мешком на голове. Мужчина – мальчишка, лет девятнадцати, наверное – на голову ниже Кейт, с худобой, проступающей сквозь белую футболку, со скованными за спиной руками. Он издал невнятный звук, когда его толкнули, и запнулся, налетев на стол.
За ним вошли двое мужчин (только двое на одного мальчишку?) со словами:
- Баба сбежала.
- Потом догоним. Куда она денется?
- А нам это нужно, Джерри? Пусть сама с голодухи дохнет.
- Тоже верно. Уделаем пацана и свалим. Пошло оно всё нахуй, Пай. Не выношу это место. Сюда даже пиццу не привозят.
Обычно Кейт предпочитала дожидаться доказательств и ловить уже на месте преступления. Она не любила нападать без причины – она же не числилась в полиции. Мстители в масках просто так в морду давать не могли.
Ошибка могла обойтись слишком дорого.
Но мальчишка уже стоял на коленях и дрожал от сквозняка из открытой двери, и Кейт сдалась на милость жившему в ней зверю, ярости, родившейся, когда позвонила Рене, и даже раньше, - и шагнула в сторону, загораживая проём.
Мужчин перед ней скрывали тени внутри хижины. Широко открытый мир за её спиной сиял белизной. Кейт надеялась, что, когда всё закончится, этим двоим будет его не хватать.
- Какого хрена вы тут делаете? – спросила она.
- Иди нахер, - ответил Джерри.
- Откуда… кто ты…
Качнувшись вперёд, Кейт дала ему в зубы. Он резко втянул в себя воздух, зажав рот, и между его пальцев показалась кровь. Всегда было лучше врезать им до того, как они достанут пушки.
Его напарник размахнулся, пытаясь попасть по Кейт, и она пригнулась. Удар пришёлся по плечу, опрокинув её на пол.
- Уф, - буркнула она.
А потом тень, нависшая над ней, пропала, и в ушах зазвенело от крика. Кейт осторожно выпрямилась.
Рене держала Пая в захвате. Второй мужчина, булькавший кровью, дошёл, шатаясь, до стула и теперь просто сидел и смотрел.
- Я нашла конец лески. Кто вам платит?
Ей решили не отвечать, и Рене нажала сильнее.
Кейт опустила руку на плечо Джерри.
- Рики нам платит, чувиха, - сказал он.
Рене ослабила хватку. Пай упал на колени.
- А кто платит Рики?
На этот раз от Рене и Кейт хватило только взгляда, чтобы Джерри ответил:
- Хавьер. А ему – тот бразилец. Марти. Ну же, чувиха. Я не хотел так умирать.
Кейт показала на мальчишку:
- Он тоже, наверное, не хотел так умирать.
Лицо Джерри ожесточилось.
Рене опустилась на колено рядом с Паем:
- А как ты хотел умереть? И это вопрос.
- Ты правда Бэтвумен? Пришла в нашу глушь?
- Я могу прийти куда угодно.
В ответ был только всхлип.
- Ну и где женщина? – спросила Рене.
- Не знаю. Идите по следам. Господи, да у тебя лица нет…
Рене стащила мешок с головы мальчишки и надела на Джерри.
- Теперь у тебя его тоже нет. Как ощущения?
Кейт привязала его к стулу, а потом они приковали к нему Пая спина к спине, сняв наручники с мальчишки.
Тот до сих пор не открыл глаза и не посмотрел на них.
- Эй. Пацан, - сказала Кейт.
Он повернулся к ней, продолжая жмуриться.
- Я просто чищу бассейны, - запинаясь, произнёс он. – Это была просто летняя подработка. Я… бассейны…
- Мне нужно, чтобы ты остался здесь, внутри, где тепло. Тебе надо остаться. Тебя связывать обязательно?
Он затряс головой.
- Точно? А то я…
- Бэтвумен, - позвала Рене, положив руку на сгиб локтя Кейт.
Кейт рассмотрела мальчишку повнимательней. Он был кожа да кости. Подбородок у него упирался в грудь, а руки безвольно висели вдоль тела. Всю способность сопротивляться, какая в нём была, он утратил давным-давно.
- Сядь, - велела Кейт.
Он сел.
Обе женщины вышли наружу.
- Здесь следов нет, - сказала Рене, идя вверх по холму к грузовику, припаркованному на самом верху.
Кейт хотелось попросить её подождать. Ей хотелось обнять Рене и не отпускать, пока всё это не отступит, пока она снова не почувствует себя нормальной. Но на Рене была её маска, лишавшая её черт лица и сходства с человеком. Делавшая похожей на призрака. На знак вопроса. И Кейт последовала за ней в лес.
Снег перестал идти, и воздух был морозным, сухим и холодным. Небо потемнело и без искусственного освещения было просто серым. Кейт глубоко вдохнула и закашлялась.
- Непрактичный у тебя костюм, - заметила Рене.
- Забавно, а я думала то же самое про тренч и шляпу. Когда я дерусь в городе, с нейлона легко смывается любая грязь, а ножи с него соскальзывают. Мне удобно бегать и прыгать, а в ткань вшиты налокотники.
Рене проворчала что-то невнятное.
Кейт решила посчитать это за победу. И ей было забавно следовать в лес за любимой женщиной, которая носила тренч, имела привычку ворчать, а в прошлом была полицейской и страдала алкоголизмом. Ей захотелось вспомнить все те женственные черты, которые ей нравились в Рене. Какая нежная у неё шея, когда она выгибается под поцелуями. Как её грудь выглядит под струями душа. Какая у неё на вкус…
Лучше уж думать о водке, несвежем дыхании и шрамах от пуль.
Рене пробормотала:
- Он не увидит, что я здесь стою, / Как снег заносит рощу, наблюдаю**…
- Дай угадаю. Нумерология?
- Первое стихотворение, которое я выучила в школе. Кажется, классе в пятом. Я прибежала домой и прочитала его родителям, и они заставили меня перевести его для них на испанский. У меня вышло просто ужасно, - Рене рассмеялась. – Но им очень понравилось. Мне приходилось делать то же самое с каждыми выученным стихом.
Кейт хотела спросить, что это были за стихи, но они дошли до овражка, и надо было смотреть под ноги, пока они спускались к следу от шин грузовика.
- Следов нет, - сказала Рене. – Скорее всего, она шла по колее.
- Разумно.
- Неудобно.
- Хочешь, разделимся?
- Нет, - ответила Рене, выдыхая белый пар. - Dos caminos divergían en un bosque amarillo***.
- Когда б раздвоился, я выбрал бы обе****, - пробормотала Кейт.
Рене глянула в её сторону и сказала:
- Я бы на её месте спустилась вниз по холму, надеясь, что колея выведет меня на шоссе, где я смогу поймать машину.
- Это если бы ты мыслила рационально.
- Когда я так вообще мыслю… - пробормотала Рене.
- Я бы спустилась вниз, потому что так легче¬, потому что я бы шла быстрее и оказалась бы подальше от моих преследователей.
Рене прищёлкнула пальцами.
- Долго нам обратно идти, - проговорила Кейт.
- И скоро ночь. Лучше поторопиться.
Они пошли вниз.
Рене заметила ястреба, когда лес стал пореже. Они следовали за ним, пока Кейт не услышала звук, похожий на мяуканье. Она подумала, что, возможно, это кто-то плачет. Звук становился всё громче, ястреб был всё ближе, и, в конце концов, они вышли к не замёрзшему пруду – почти выгребной яме, тёмной и грязной, которой не коснулся снег.
И к женщине, которую искали.
Она была вдвое старше мальчишки, чистившего бассейны, похожей на мать семейства латиноамериканкой – и она стояла по колено в воде, дрожа и плача.
- Эй, - позвала Рене в полицейской манере.
Эй, вы знаете, на какой скорости ехали?
Эй, держитесь, скорая уже близко.
Эй, мы снимем вашу кошку с дерева, не беспокойтесь, но сначала мы снимем вас, хорошо?
Кейт сглотнула и украдкой подошла поближе, ища взглядом раны на женщине.
- Вы – Бэтмен? Я не думала, что сюда заходят супергерои. Или девушки.
Кейт усмехнулась под маской:
- Сюрприз.
- Что вы делаете в воде? – спросила Рене. Словно ей это было интересно. Словно ей хотелось присоединиться.
- Хочу, чтобы благодаря ей у меня всё онемело. Здесь так холодно. Но пока что-то не работает.
- Вы ранены?
Женщина помотала головой.
- Тогда, может быть, выйдете?
Она перевела взгляд с Кейт на Рене, и при виде лица той у неё расширились глаза.
Рене сняла маску.
- Уже онемели? – спросила Кейт.
Женщина снова помотала головой.
- Ну а я уже замёрзла нахрен. У нас есть машина. С обогревом.
- А что с… - начала было женщина, но остановилась.
- С мальчишкой? Как его зовут?
- Я никогда его раньше не видела.
- Он ждёт рядом с машиной. Его мы тоже спасли.
Женщина смотрела на них так, словно верила их словам.
Кейт повернулась и пошла обратно в лес, чтобы дать ей время на размышление.
Рене осталась стоять, безмолвная, словно дерево.
За спиной Кейт услышала всплеск.

***

Рене отвезла их на известную ей конспиративную квартиру. Она позвонила в местное отделение полиции, чтобы сообщить о громилах, которые остались в хижине отмораживать яйца. А после она позвонила Мэгги.
- Ты точно уверена, что к северу я не найду школу-пансион для одарённой молодёжи? – спросила Кейт.
Рене ухмыльнулась.
Дальше машину вела Кейт, ничего не спрашивая, и в душ она пошла, ничего не говоря, и так вернулась в мир – в свой мир, где ноги тонули в ворсе ковра, где курительная смесь дразнила ненавязчивым ароматом, где за окном лежал большой город, - одетая в махровый халат, который раньше любила носить Рене.
Та принесла в её мир китайскую еду. И тоже приняла душ и переоделась в одежду, которую оставила у Кейт давным-давно, а потом открыла картонку.
Кейт подцепила палочками курицу. Рене взяла ей Кон-Пяо, достаточно острую, чтобы обжечь нёбо, прочистить мозги и заставить броситься за водой. Достаточно острой, чтобы заставить забыть, насколько плоха эта еда на самом деле. Или насколько плохим был весь день.
Рене взяла крошечную морковку.
- Тебя что-то гложет, - заметила Кейт.
- Откуда ты знаешь?
Кейт поджала губы.
- Я тут думаю, - сказала Рене. – Пока мы были там, мы могли упустить что-то, что происходило в городе.
- Я же говорила…
Рене отмахнулась палочкой:
- Не будь мы здесь, мы бы упустили этих людей. Ты что, видела рядом каких-то других героев? Или полицейских? Или добрых самаритян? Господи, как же ненавижу я этот мир.
- Рене.
- Мне просто не кажется, что то, что мы делаем, что-то меняет.
- Может, что-то поменяет то, что ты отрежешь голову змеи. Когда поймаешь этого Марти.
Рене сузила глаза:
- Я думала, что ты будешь меня отговаривать.
Кейт отложила палочки и пересела рядом с ней. Сжала ладонями плечи Рене и наклонилась поближе.
- Останься, - сказала она. – Никуда не уходи.
- Чтобы сделать тебя несчастной?
- Всё не так, как было пять лет назад. У нас всё будет по-другому.
Кейт обвила Рене руками и уткнулась носом ей в шею.
Рене взяла её за руку и, поцеловав запястье, спросила:
- От меня всегда было столько проблем?
- А я думала, что дело во мне. Когда ты получила звание детектива, то захотела отпраздновать. Помнишь нашу ссору?
- О, я помню. Я думала, что раз теперь мне нужно каждый день носить костюм, я наконец соответствую твоему уровню.
- Рене… - Кейт ничего не отрицала. Она тогда думала, что полицейская, скрывающая свою ориентацию, поймёт, в чём проблема. У неё никогда не было бурной личной жизни: слишком велик был риск, что секрет узнает не та незнакомка.
Предполагалось, что каждое повышение Рене сблизит их двоих. А не даст ей новую цель.
Сейчас Рене кривилась от боли в старых ранах:
- Ты, твоё общество и твой публичный имидж.
- Компания…
- Нахер компанию.
- И нахер полицию? – вспыхнула Кейт.
Рене напряглась. А потом мягко сжала пальцы Кейт:
- Ты бы никогда не ушла за мной далеко от света рампы. Даже в маске.
Кейт бросила спорить и поцеловала Рене в шею. Та восхитительно выгнулась навстречу, и ладони Кейт пошли вниз, а сердце забилось чаще.
Рене сказала:
- Спасибо за дом, куда я могу возвращаться. Не знаю, чего тебе это стоит.
Кейт посмотрела ей в глаза:
- Узнаешь.
Рене встала, и Кейт поцеловала её, нежно, и сразу отстранившись. Чтобы захотелось ещё. Отступив на шаг, она взяла Рене за руку, но та не пошла за ней.
- Ну же, - произнесла Кейт. – Ты сегодня сделала хорошее дело. Отвлекись от мрачных мыслей.
- Тот мальчишка… та женщина… они были такими обычными. В них не было ничего плохого. Они просто…
- Оказались не в том месте и не в то время. Это случается.
- А не должно.
- Но случается. Поэтому у них есть мы.
- Но разве мы сами не хотели быть ими? Я…
- Ты ведь сама всегда верила в Бэтмена. У тебя был жетон, пара любящих родителей и небольшое приключение на стороне. Но ты доверилась ему.
- Ну, как и мой начальник, - ответила Рене. Но она уже шла за Кейт, позволяя вести себя по направлению к спальне.
- Он-то маску не носит.
В спальне Кейт отпустила Рене, чтобы постелить простыни. Египетский хлопок тончайшей выделки, мягкая подсветка, окно во всю стену. И единственное, для чего это всё было нужно − стать обрамлением для прекрасной женщины.
Рене стянула с себя рубашку. Глубоко вдохнув, Кейт было начала развязывать узел халата, но замерла, когда Рене сняла с себя леггинсы и осталась стоять обнажённой. Кейт не могла оторвать взгляда от изгибов её шеи и плеча, от её грудей, от тени между бёдер.
- Кейт, - сказала Рене и придвинулась ближе.
Кейт сглотнула.
- Ты же меня раньше видела.
Тёмные локоны Рене, всё ещё мокрые после душа, спадали ей на плечи; когда высохнут, они завьются в гриву. Если Рене поцеловать, то можно запустить пальцы ей в волосы и прижать к себе. Кейт могла бы отыскать её в любой толпе и в любых горах по одним только волосам.
Рене отвела её руки от пояса халата и заметила:
- А я тебя такой не видела.
- Дай мне ещё пару лет на борьбу с преступниками, и у меня будет столько же сексуальных шрамов, сколько у тебя, - проговорила Кейт. Она проследила пальцем рубец у ключицы Рене и уронила руки, давая себя раздеть.
- У тебя защита в костюме лучше, - сказала Рене.
- Какая жалость.
- Это вряд ли, - сказала Рене.
Она поцеловала Кейт в плечо, потом в шею; та старалась стоять смирно, не обращая внимания, как кровь устремляется вниз, а кожа горит и покалывает там, где её касаются губы Рене. Кейт закрыла глаза.
- Рене.
- Я забыла, какая ты мягкая, - произнесла та.
Кейт позволила комплименту омыть себя волной. Она знала, что он возник благодаря тому, что с тех пор Рене перебывала с множеством женщин, что она всегда получала то, что хотела, умела спрашивать одними только глазами. Кейт было всё равно. Сейчас Рене была с ней, и это «сейчас» почти что равнялось вечности.
Рене потянула её к постели. Они целовались, сидя на краю, и Кейт хотелось бы провести часы в изучении, в новом знакомстве с языком, зубами и губами Рене, но рука на груди понудила её лечь, и Рене поцеловала её в лоб. Она наклонилась над Кейт, упираясь коленом между её бёдер, и Кейт толкнулась навстречу. Всё можно было окончить очень быстро; пара приятных движений на грани напряжения, после целого-то дня в снегу…
Рене нагнулась, целуя её грудь, и Кейт зарылась пальцами в её волосы.
- Рене, - с мольбой в голосе произнесла она.
- Что-то не так? – спросила та перед тем, как взять в рот её грудь.
Кейт мотнула головой – а потом резко вдохнула, когда язык Рене коснулся и без того напряжённого соска. Она почувствовала, что, если Рене начнёт сосать, тут всё точно кончится. Волосы Рене щекотали грудь; всё тело Кейт казалось ей таким же влажным и набухшим, как сосок.
Она высвободила руки и стиснула плечи Рене, восхищаясь гладкостью её кожи. Рене отпустила её грудь, и Кейт застонала, а потом, когда Рене двинулась ниже, сжала её голову ладонями. Нежные и мягкие губы прокладывали дорожки поцелуев по животу, от бедра к бедру, от ключиц до пупка.
Кейт снова застонала, раздвигая ноги пошире. Рене хмыкнула, щекоча ей живот, и прижалась носом к бедру.
- Закрой глаза, - сказала она.
Кейт послушалась.
Рене поцеловала её, а потом её плечи упёрлись ей в бёдра. Язык прошёлся по коже, нырнул внутрь, выскользнул обратно, заставив Кейт чувствовать пустоту, несмотря на успокаивающие прикосновения. Рене повторила всё ещё раз, и от предвкушения лёгких мимолётных касаний по телу Кейт прошла дрожь. Она потянула Рене за волосы. Она умоляла.
Потом её коснулся палец… два пальца. Кейт раскрылась навстречу всем умениям Рене, и та целовала и заполняла её одновременно. Кейт потянулась, и пальцы свободной руки Рене переплелись с её. Закрыв лицо ладонью и содрогаясь, она кончила.
- О Господи…
Оргазм начался, когда губы Рене дотронулись до неё, и нарастал, как землетрясение, пока Кейт не осталась лежать, тяжело дыша и не в силах пошевелиться. Крепко зажмурившись, она чувствовала, как поцелуи Рене, хотя и нежные, обжигают ей живот и бёдра.
- Стой, - попросила она, когда наконец смогла говорить.
И Рене обняла её, обвиваясь вокруг неё, грудью к груди, забросив ногу поверх её ног, прижимаясь вплотную. Кейт нашла в себе силы обнять её в ответ и царапнула спину, не спрашивая разрешения; Рене замурлыкала, уткнувшись ей в щёку.
- После того, как тот парень ударил меня ножом, тут всё всегда ощущалось по-другому… - пробормотала она.
Кейт проследила линию шрама, другой рукой двигаясь вдоль изгиба бёдер и ягодиц Рене.
Та отбросила волосы с её лица.
Кейт подумала о всех тех словах, которые хотела сказать, о вопросах, которые хотела задать. Но все вопросы теперь принадлежали Рене. Когда ты уйдёшь? Когда ты вернёшься? Она отогнала эти мысли, зная, что ответы ей не понравятся. Что Рене не понравится говорить правду, или лгать, или отмалчиваться.
Если любишь кого-то, отпусти его на свободу…
- Скажи, - произнесла Кейт, шевельнувшись и прижавшись плотнее к Рене.
Та лениво улыбнулась, двигая бёдрами в ритмичном темпе.
- Все эти свидания на одну ночь… Все те женщины в темноте, куда я не хожу за тобой…
Кейт скользнула рукой между их тел, и лицо Рене напряглось. Она смотрела на Кейт, не отрываясь.
- …Кто-нибудь знал об этом месте? – и Кейт изогнула пальцы.
Лицо Рене превратилось в маску удовольствия, и она откинула голову на подушку.
- Они знали, как именно надо нажать, чтобы ты…
Рене застонала и притянула Кейт к себе.
- …сделала именно это?
Кейт поцеловала Рене, нападая одновременно языком и пальцами. Ответное сопротивление было чисто для красоты, Рене притворялась, что сделана из камня и не растает от ласк дебютантки. Но потом она сдалась, и Кейт поцеловала её глубже.
Они двигались в такт, подаваясь друг к другу, прижавшись вплотную – пока Рене не оторвалась от Кейт, еле переводя дух.
Та воспользовалась этим, чтобы прошептать:
- Знали ли женщины, с которыми ты была такой агрессивной, что на самом деле тебе нравится лежать на спине?
Рене прикусила губу и зашипела, когда Кейт коснулась губами её уха.
- Могли они вообразить тебя такой, как сейчас?
- Кейт, - выдохнула Рене.
Ничего другого Кейт услышать и не хотела. Она нажимала, дразнила и целовала, пока сбивчивое дыхание Рене не сменилось криком. Кейт держала её, когда она с всхлипом изогнулась дугой.
- Я здесь, - сказала Кейт.
Рене застыла, как изваяние, но позволила обнять её и шептать ей на ухо всякую ерунду о милосердии, прощении и любви.
Позже они ещё раз занялись любовью, не торопясь, изучая друг друга заново. А потом, наконец устав, сидели полуодетые на кухне, доедали остывшую китайскую еду и болтали. Город и прошлое оживали в рассказах.
Когда Кейт проснулась, Рене уже не было. На подушке лежала записка:
«Мне нужно найти ответ».
Кейт провела утро в библиотеке, пытаясь снова приблизиться к тому, что потеряла. Она вспомнила о снеге и открыла переплетённое издание Роберта Фроста, принадлежавшее её отцу. На пальцах тут же осела пыль.
Начало стихотворения не отличалось от многих других. Ни намёка ни на леса, ни на Готэм. Но последняя строфа отозвалась в груди Кейт болью.
Ах, если бы сердца людей
умели вытерпеть без стона
коловращение вещей
и не страдали убиённо
в трагедиях последних дней
своей любви или сезона! *****
Кейт провела пальцами по строчкам. Сегодня она отправится патрулировать улицы. И постарается забыть о той части своей души, которая нуждается в Рене.
Может быть, на этот раз получится.


---

*упрощённый уличный вариант бейсбола
** цитата из стихотворения Р. Фроста «Остановка у рощи вечером в снегопад» (пер. на рус. М. Шишлиной)
*** «Скрещенье тропинок в осеннем лесу» - цитата из испанского перевода стихотворения Р. Фроста «Другая дорога» (пер. на русский В. Черешни)
**** следующая строчка этого же стихотворения
***** Р. Фрост, «Нежелание» (пер. на русский В. Кормана)