«О боже, только не скульптура из салфеток!»
Прихватив щёку зубами, Кейт удерживает эту мысль при себе, но чувствует, что ещё чуть-чуть — и она просто выхватит эту... что это? лебедь?.. эту штуку из рук недовольной Америки. К счастью, Америка поступает абсолютно правильно, чем избавляет её от такой необходимости: она с опаской ставит скульптуру обратно на стол, как будто эта мерзость может оказаться заразной
— Принцесса, — произносит Америка. В этом платье она прекрасна, хотя Кейт до сих пор не верит, что та согласилась его надеть. — Мне здесь до чёртиков надоело. Это самая ужасная вечеринка в мультивселенной.
Кейт сомневается в ее словах.
- А как насчет…? – вселенной с причудливыми, вывернутыми наизнанку динозаврами? Или той, с летающими обезьянами-пираньями? Ну, например?
- Во всей мультивселенной.
Кейт открывает рот, чтобы возразить: Америка говорит ерунду — но в этом платье она выглядит потрясающе, да и насчёт вечеринки она права, сплошная тоска.
— Ну да. В смысле, допустим. И что ты предлагаешь? Сбежать?
В конце концов, отец просил ее всего лишь появиться здесь. Все, что будет после - только в ее руках.
Америка должна улыбаться постоянно, думает Кейт. Она всегда великолепна, но когда улыбается, весь мир словно вспыхивает. Прямо сейчас она улыбается, будто задумала какую-то каверзу, и от этого в животе у Кейт происходит что-то странное.
«Только не это».
Что-то трепещет, словно крылья бабочек. Бабочек, которые подсказывают: «Я хочу ее поцеловать».
Америка перестает улыбаться и озабоченно сдвигает брови.
- Все в порядке, принцесса?
- Конечно. Ага. А что?
- Ты позеленела. Выглядишь, будто тебя сейчас вырвет.
- Кажется, мне надо на воздух. Что думаешь?
Америка вскакивает со стула так легко, будто готовилась сделать это с той минуты, как присела.
- Все, что пожелаешь.
***
Вселенная с облаками. Кейт любит ее больше остальных. Здесь плотные облака, на которых они могут лежать как на шезлонгах. После стычки с двойниками Но-Варра – Земля- 200081?? – и с разумной грязью, и буквально тигровыми лилиями – они заслужили передышку.
Платье Америки испорчено. Подол мешал ей, и она оторвала где-то во вселенной аттракционов. Но ничего страшного – оказалось, под платьем у нее шорты. Очевидно, это такой стиль. И Америке он идет.
- Хочешь на 212-ю? – спрашивает Америка.
- Корейский ресторан?
- Да. Я умираю от голода.
- Мы и правда хорошо подрались, - соглашается Кейт, сжимая свой лук. Она не собирается откладывать его до тех пор, пока они не окажутся в безопасности на Земле-Земле. Ну, в относительной безопасности. Жаль, Америке там не нравится.
- Корейское барбекю есть и на Земле, кстати говоря.
Ей не надо уточнять, на которой именно. Америка знает и закатывает глаза.
- Не такое хорошее, как на 212-й.
- Тебе обязательно со всеми спорить?
- Я просто твёрдо держусь своего мнения, принцесса.
- Я не могу определить, то ли ты все еще стараешься быть милой…
- Не можешь?
- …или ты просто издеваешься надо мной. «Принцесса».
Америка коротко, грубовато смеется, и от этого звука Кейт снова становится тепло.
- Мы уже установили, что ты мне нравишься.
- Ага, - отвечает Кейт и делает вдох, чтобы успокоиться. – А еще ты думаешь, что я не такая уж натуралка.
Америка поворачивается, смотрит на нее веселым, но внимательным взглядом.
- Я думала, что шучу, – отвечает она, но смотрит на рот Кейт так, что становится ясно: если она и шутила, то надежда в её шутке тоже была. Теперь Кейт понимает это.
- Но ты же видела, как я на тебя смотрю? – шепчет Кейт, а потом разделяющее их расстояние исчезает, и больше они ни о чём не говорят.
Совсем не говорят.