Осенний вечер в обычной московской квартире на маленькой кухне и привычный задушевный разговор. Полупустая бутылка водки, крупно порезанный сыр на блюдце, пара яблок и все это присыпано пеплом из переполненной пепельницы.
- Вот тебя, Макс, я уважаю, - говорила пьяненькая девушка сидящей напротив мужеподобной девице. - Вот по тебе сразу видно, что ты настоящий.
Стрижка под бобрик, сломанный нос, одинокая серьга в ухе, руки с выпирающими бицепсами, татуировка - лабрис на плече, короткие обгрызенные под корень ногти, безразмерная майка-милитари и мешковатые штаны цвета хаки - даже в темноте Машу, широко известную в узких кругах как Макс, сложно было принять за девушку. Впрочем Машей ее давно не звали даже родители - Макс и все. А тем кто с этим не согласен - Макс быстро объяснит почему они не правы - все же 10 лет в боксе что-то да значат.
Пьяненькая являла собой классическое воплощение «клавы» - немного вульгарный «боевой раскрас», юбка чуть короче, чем допускают приличия, массивные серьги и вечные поиски не менее вечной любви в любом ее воплощении.
- Ты же понимаешь, Макс, я же не какая-то там подзаборная. Мне же главное чувства, чтобы все по-настоящему, - и пристально разглядывала собеседника сквозь мутное стекло рюмки, а тот многозначительно сжимал кулаки и хмурился.
- Ты давай рассказывай и пойдем рожу бить, чего уж там, - Макс решительно стукнул по столу кулаком так, что блюдце с сыром подпрыгнуло, а забытое на краю стола яблоко скатилось на пол.
- Я утром по кольцу еду от Таганки до Комсомольской, ну и подремать в перегоне успеваю. На Комсомольской на автомате из вагона выхожу, а тут что-то подняла глаза и вижу стоит. Я ведь сначала брюки ее заметила - белые, аж глазам больно. А потом, если бы ты видела ее руки, пальцы длинные и тонкие, ногти короткие, но явно маникюр делает, стрижка такая под мальчика, стоит книжку читает. Глаза подняла от книги, улыбнулась. И тут я, Макс, и пропала. Слышу только - двери закрываются, следующая Курская. И я, как дура, к дверям ломанулась и ее по дороге толкнула. На следующий день еду - опять стоит, меня увидела - заулыбалась, а мне, ну так неудобно, полной дурой себя выставила. Так и ездили неделю, я уже совсем духом собралась, знакомиться - раз она сама не подходит. Только она не одна ехала, - девушка, так долго крепившаяся, опять заплакала, - а с чувырлой какой-то блондинистой. Сучка крашенная, - девушка недобро прищурила глаза, а голос ее почти сорвался на визг, - ненавижу, ненавижу, - и пьяно зарыдала уткнувшись в ладони, - ну вот почему так? Одним и принц на белом коне, а другим даже с конями не везет.
- Дура ты, Светка, - с чувством сказал Макс, затем встал из-за стола и неловко приобнял в конец расклеившуюся девушка за плечи и тихо почти шепотом добавил, - брось, просто мы настоящие, поэтому у нас все трудно, через силу. А они, - Макс презрительно фыркнул, - они картинки, красивые ненастоящие картинки.