Леди Интегра улыбалась.

Нет, вряд ли сторонний наблюдатель мог бы заподозрить что-то неподобающее в серьезном, почти строгом выражении лица. Уж точно ничего не замечали члены Совета Круглого стола, но Серас слишком хорошо знала подобное выражение, чтобы ошибиться. Улыбка пряталась морщинками в уголках глаз, солнечным зайчиком задевала край напряженно сжатых губ, размыкавшихся, чтобы произнести очередную ироничную отповедь или обхватить кончик сигариллы, которые изредка удавалось раздобыть и одной из которых Интегра с наслаждением затягивалась сейчас. Табачный дым окутывал серой паутинной вуалью привычные резкие черты, но — спасибо острому вампирскому зрению — совсем не мешал Серас наблюдать. И казалось странным, что она прежде не замечала, как сдерживаемое тепло освещает осунувшееся и не слишком-то женственное лицо леди Интегры, делая его красивее всех женских лиц, виденных ранее. Впрочем, на самом-то деле ничего удивительного, уж слишком мало в последнее время было поводов для улыбок.

А странно было нечто иное. Никогда прежде при взгляде на хозяйку у Серас не приливала кровь к щекам и не тяжелело в паху.

«Ч-черт», — выругалась она про себя. «Пип Бернадотте, что ты вытворяешь?!»

«Ты становишься похожа на мою матушку, когда так говоришь, — Пип фыркнул. — Прости, девчушка. Засмотрелся».

«Между прочим, мы здесь для того, чтобы охранять леди Интегру, а не для того, чтобы на нее пялиться!»

«А от кого охранять-то? От этих старых пердунов?»

Серас прикусила губу, сдерживая очередной возмущенный возглас (главное — не вслух, иначе выйдет совсем неловко). Пердуны, между прочим, были не такими уж старыми. По крайней мере, не все: младшему Пенвуду не исполнилось и сорока, и он был достаточно хорош собой. Впрочем, она не успела как следует развить эту мысль, потому что теперь уже запротестовал Пип:

«Эй, прекрати, я не хочу пялиться на какого-то мужика!»

«Давай тогда выберем нейтральный объект? К тому же, мы здесь для того, чтобы…»

Шел третий час какого-то ужасно важного и не менее нудного совещания, поэтому оба они смертельно скучали.

«Чтобы охранять Интегру от старых пердунов. Боюсь представить, что они с ней сделали бы, если бы не мы. Между прочим, это и есть нейтральный объект: она ведь тебе тоже нравится, девчушка».

Серас на минутку потеряла дар речи от возмущения. Потом вновь скользнула взглядом по светлым волосам леди Интегры, отливавшим золотом в закатном свете солнца.

«Разве это… не из-за тебя все?»

«Ты на нее постоянно смотришь, неужели не заметила? Я потому и обратил внимание».

«О господи».

Хотелось убежать куда-нибудь, свернутся в клубочек в темном углу, мысленно заткнуть уши и не слушать, не слушать, что нашептывает ее любимый внутренний дьяволенок. К сожалению, ничего этого сделать было нельзя. Даже уши не заткнуть.

«Ничего страшного, девчушка, я не в обиде. Больше того, разделяю твои чувства к мисс Хеллсинг. Хотя по некоторым параметрам ей с тобой никогда не сравниться».

Это отдавало каким-то извращением. Серас не слишком разбиралась в таких вещах, но это точно не было нормально — обсуждать привлекательность начальницы со своим… ну… любовником, что ли.

«Тебе не кажется, что это ненормально?»

«Плевать на норму, получай удовольствие».

Между тем Интегра поднялась из-за стола, извиняясь за спешку, и направилась к выходу. А когда они поравнялись уже в коридоре — вдруг протянула руку, чтобы мимоходом легонько потрепать Серас по волосам. Прикосновение теплой затянутой в тонкую ткань ладони не было неприятно, напротив, но Серас вздрогнула — и от неожиданности, и…

«…И, между прочим, это уже не первый раз. Ты ей тоже нравишься, девчушка».

«А если это было просто так?»

«Просто так гладят кошек. Не трусь. Просто попробуй привлечь ее внимание, в конце концов».

«Я не знаю, что делать».

«Я помогу».

Это было… приятно, как будто кто-то держит ее за руку, направляя, помогая сделать необходимое. Кто-то, чья воля полностью созвучна с ее волей, а пульс бьется в такт с ее пульсом. Она — они — шагнули вперед, открывая дверцу машины перед леди Хеллсинг.

Та сперва удивленно взглянула на Викторию, а потом чуть улыбнулась и молча села в машину. Серас облегченно выдохнула, опускаясь на соседнее сидение.

«А ты чего ожидала, девчушка? Сразу ее лапать хотела? Нет, начинают с мелочей».

Серас залилась краской.

«Ничего такого я не хотела! И, насколько я помню, меня ты лапать не стеснялся!»

Он рассмеялся.

«Не завидуй. Все-таки ты на нее совсем не похожа».

«Между прочим, я могу и обидеться».

«Вообще-то это был комплимент».

Серас хмыкнула, не очень-то представляя, как к этому относиться.

«Хорошо, а что дальше?»

«Пока продолжай в том же духе, а там посмотрим».

Но возможность «посмотреть» выдалась не очень-то скоро. По ночам они выезжали на задания с солдатами, а днем леди Интегра обычно бывала занята. Бернадотте, правда, не видел в этом никакой проблемы: по его мнению, отвлечь хозяйку от бумажной работы было делом исключительно благим, но Серас противилась и упрямо укладывалась в гроб, хотя мысленные разговоры, как и некоторые мысли, сон отгоняли напрочь.

«Девчушка, сколько можно? Ты ведь не хочешь спать».

— Ты, кажется, вообще никогда не спишь, — фыркнула Серас. Вдали от лишних ушей она могла позволить себе разговаривать с Пипом вслух, и находила это гораздо более удобным.

«Смотря что подразумевать под словом «спать», — у Бернадотте, как всегда, ровно одно было на уме. Серас попыталась осуждающе покачать головой, но ее разобрал смех:

— По-моему, ты обычно называешь это по-другому.

«Обычно я называю это «как следует трахнуть мою маленькую вампиршу». Хотя моя вампирша, кажется, в последнее время думает скорее о том, как…»

— Вот уж про леди Интегру я такого точно не думаю! — не очень убедительно возмутилась Серас, отмечая про себя с веселой досадой, что Пип определенно плохо влияет на нее.

«А почему не думаешь, если хочешь?»

— И не думаю, и не хочу! — отрезала она, всеми силами пытаясь подавить непрошенные… ощущения. То ли Пипа возбуждали подобные разговоры, то ли он там внутри занимался чем-то неподобающим. — Эй, перестань!

«И не подумаю, — прозвучало полушепотом в ее голове. — Хотя если ты решишь присоединиться…»

— Это нечестно, знаешь ведь, что у меня нет выбора, — Серас, вздохнув, сдвинула прочь крышку гроба. Закрыла глаза, а секунду спустя Пип уже наяву обнимал ее, щекоча горячим дыханием шею.

Как-то так получалось, что в гробу они в последнее время делали что угодно, но только не спали.

* * *

Осеннее солнце позолотой покрывало тусклую бронзу опавших листьев.

— Люблю это время года, — заметила Интегра негромко и словно про себя.

Они возвращались домой после очередной утомительной и затянувшейся до утра охоты на чересчур смышленого вампира, но леди Хеллсинг захотела немного пройтись пешком, и Серас, не задумываясь, вызвалась сопровождать ее. Нельзя сказать, что Интегра всегда была рада добровольной охране («И то правда, — смеялся Пип обычно, — такой эскорт, девчушка, слишком двусмысленно выглядит»), но сейчас не возражала.

— А мне больше нравится лето, — Серас постаралась поддержать разговор, хотя ничего, способного вызвать интерес или хотя бы заставить хозяйку обратить внимание, в голову не приходило. — Слишком грустно, когда оно заканчивается. И слишком холодно.

По старой памяти вампирша любила тепло прогретых солнцем улиц и запах горячей пыли на асфальте, пусть сами яркие лучи и вызывали теперь только болезненную резь в глазах да воспаленно-розовые пятна на мгновенно обгоравшей и так же мгновенно возвращавшейся в норму белой коже.

— Постойте, — вдруг сбилась она, и Интегра приостановилась, недоуменно оглядываясь. — У вас в волосах что-то запуталось.

И впрямь: меж светлых прядей нашел приют желтый березовый лист, сухой и невесомый, готовый рассыпаться в пыль под неосторожным касанием. Чуть помедлив, Серас уже сама, без подсказок и помощи Бернадотте потянулась достать… и застыла с листком в вытянутой руке, наткнувшись на чересчур понимающий и чуть насмешливый взгляд, словно на невидимую стену.

— Что-то не так, Серас? — спокойно поинтересовалась леди Интегра, мягким движением убирая в сторону заслонившую лицо прядь. В легкой улыбке таилось что-то пугающее и завораживающее одновременно. — Не бойся. Я, в отличие от некоторых, не кусаюсь.

— Ничего я не боюсь, — возмутилась Серас. Она хотела отстраниться, но Интегра успела перехватить ее кисть с желтым листком. Замаранные грязью и кровью форменные перчатки настолько контрастировали с тонкой тканью, обтягивающей запястье Интегры, что свершившееся уже прикосновение казалось невозможным, недопустимым — и в то же время естественным, как соприкосновение разных полюсов магнитов.

«Вот оно, девчушка», — шепнул Бернадотте внутри. Его уверенность успокаивала, и Серас позволила себе несмело сжать чужую ладонь. Листок выскользнул из пальцев и, кружась, опустился на землю, но Серас этого не видела — она вглядывалась в лицо хозяйки, впервые не прячась и не отводя глаз.

— Нужно идти, — заметила Интегра наконец. Виктория кивнула, нехотя отводя взгляд. Поднявшийся ветер подталкивал в спину, трепал ее короткие волосы, запутывал все новые листья в длинные пряди хозяйки, и отчего-то Серас уже готова была согласиться: это лучшее время года. Лучшее время за много-много лет.

Интегра не отнимала руки, и они шли рядом почти до самого особняка.

* * *

Когда леди Хеллсинг позвонила ей по старенькому телефону, сохранившемуся в комнате Серас с довоенных еще времен, и попросила подойти в спортивный зал, Серас не слишком удивилась: хозяйка частенько брала ее с собой в тир, по странной привычке стремясь приравнять к интуитивной меткости вампира отточенное годами упорных тренировок человеческое мастерство. Но на сей раз, видимо, планировалось что-то другое.

Она оказалась права. Леди Интегра стояла у защищенного решеткой окна с парой тренировочных рапир в руках.

— Серас, ты ведь никогда не занималась фехтованием? — поинтересовалась она в ответ на смущенное приветствие. — Может, захочешь поучиться? Мне не с кем тренироваться.

— Почему бы нет? — Серас кивнула. Это и впрямь было интересно, но, кроме того, ей показалось, что дело было не столько в отсутствии партнеров, сколько в их уровне. А с реакцией вампира мало кто мог потягаться, впрочем, еще меньше нашлось бы желающих попробовать. Пожалуй, леди Хеллсинг была единственной.

Да, наверное, дело было именно в этом. Так Серас думала до тех пор, пока Интегра не взяла ее руку в свои, поправляя положение кисти — слишком похоже на то, другое касание пару дней назад в залитой утренним солнцем аллее. Серас едва не дернулась прочь: прикосновение прошило, словно удар тока, и несуществующий ветер пробрался под одежду, вызывая легкую дрожь. А потом сильные пальцы, даже в защитных перчатках казавшиеся Серас изящными, сдвинулись вверх по ее предплечью к локтю.

Ни о каком правильном положении руки уже не было и речи: Серас напряженно замерла под прикосновениями, неосознанно потянулась ближе…

— Не отвлекайся, — прозвучало щелчком по носу. С досады Серас сильно прикусила губу — и струйкой крови окропила пол и собственную униформу.

— Ого, — Интегра усмехнулась. — Ну ладно. Можно считать, что сражались до первой крови.

Она отпустила руку Виктории, но взамен взяла ее за подбородок, внимательно разглядывая постепенно затягивающуюся ранку на губе. Серас невольно поморщилась — при всей вампирской регенерации укус ощутимо саднил — и коротко облизала ранку… А потом, когда Интегра склонилась к ней, осторожно касаясь губами, поперхнулась воздухом и почему-то зажмурилась.

«Ничего себе, — хрипловато восхитился Бернадотте. Темнота под веками пахла его дешевым куревом. — Похоже, в наш план придется внести некоторые коррективы, девчушка».

«Какие?» — Серас тяжело дышала.

«Это уже не мы соблазняем мисс Хеллсинг, а она нас. А теперь открой глаза и поцелуй ее в ответ».

Серас не нужно было открывать глаза — страшно было открывать глаза, — она и с закрытыми глазами, одной рукой притянув к себе леди Интегру, легко нашла ее губы.