Держи меня за руку долго, пожалуйста,
Крепко держи меня, я не пожалуюсь.
Сердце в плену не способно на шалости,
Если не хочешь потери - молчи.
Я путь свой сама устелила пожарами,
Ядом, отчаяньем, страхами, ранами,
Кровью без крови, ожогами шалыми.
Не отпускай мою руку, держи!

Ночные Снайперы - "Южный Полюс"

— Эй!
Громкий окрик, что донес холодный порыв ветра, такой же резкий и будоражащий, заставил девчушку тут же оглянуться — хрупкая фигурка, темные волосы, развевающиеся из-под сползшего капюшона куртки, испуганный взгляд, дрожащие губы и закоченевшие пальцы, с силой сжимающие ледяные перила моста.
— Ты что здесь делаешь?
Она стояла лишь в нескольких шагах от дрожащей под пронизывающим ветром девочки, застигнутой врасплох её неожиданным появлением. Русые пряди взбивал и лохматил неутихающий вихрь, все время норовя спрятать часть лица. Придерживая их рукой, она смотрела, не отрываясь, словно пронзая свою случайную собеседницу насквозь острым, как стилетный клинок, взглядом, и решительность читалась в каждой черточке её лица, в каждом изгибе её стройной фигуры.
— ... — осипший голос зашипел, сорвался, и стоящая у перил девчушка, худенькая и совсем юная, отворачиваясь, закашляла.
— А, дай угадаю, — светловолосая сделала шаг, но в сторону, без попытки приблизиться. — Любуешься? — кивнула она в непроглядную тьму за мостом, где далеко внизу, отчужденно и невозмутимо, мерно неслись тяжёлые воды.
Вместо ответа иззябшая девочка лишь затравленно покосилась, словно ощетинившись и ещё больше сжавшись в ком.
— Ну конечно, — сильная рука коснулась металлической ограды моста, — я вот тоже люблю пройтись вечером... Особенно в такую погоду, когда на улице даже бродячего пса не встретишь, — очень осторожный шаг, и снова молчание в ответ. — Поговорить сама с собой...
Расстояние между ними оставалось небольшим, но непробиваемый барьер, которым отгородилось замерзающее на ветру хрупкое создание, и который так явно ощущался, непреодолимостью своей не сулил ничего хорошего.
— И главное, я вижу, что тебе это нравится... — ещё один шаг, и уже на расстоянии вытянутой руки была та, которую хотелось сейчас же схватить за ворот куртки: хотя бы оттащить от чугунного поручня, к которому девочка уже словно примерзла, а потом отправить домой отогреваться. — Тебя как зовут?
Теперь, когда в свете ближайшего фонаря появилась возможность хорошо рассмотреть бледное худое лицо, она заглянула в темные как ночь глаза, очерченные черной каемкой ресниц, проследила линию слегка изогнутых бровей и, коснувшись взглядом кончика носа, чуть вздернутого кверху, остановилась на плотно сжатых искусанных губах. Понадеявшись на чудо, она шагнула навстречу.
— Меня зовут Анна.
Вздрогнув и шарахнувшись в сторону от протянутой руки, девчушка едва не упала, запнувшись за собственную сумку, которая стояла под ногами.
— Эй, эй!.. Не надо так, слышишь? Я не буду подходить к тебе, если не хочешь, — выставив руки перед собой, словно отстраняясь от чего-то, вскинулась Анна.
Пауза затянулась. Секунды бежали, а они всё стояли и молча смотрели друг на друга, не решаясь что-либо сделать.
Наконец Анна, вздохнув, сама облокотилась на перила и перевела взгляд с юной незнакомки на огни ночного города.
— Я не трону тебя, — её спокойный голос звучал уверенно и убедительно. — Просто хотела узнать, что такая маленькая девочка, как ты, делает здесь в такой поздний час совершенно одна? Тебе, наверное, около четырнадцати — пятнадцати? В школе учишься?
Огромные черные глаза, не мигая, наблюдали за собеседницей.
— Можешь не отвечать. Но, думаю, если ты ещё немного здесь проторчишь, то схватишь воспаление легких или ещё что-нибудь не самое приятное, — только теперь они снова смотрели друг на друга.
Не выдержав этой дуэли, девочка сконфуженно спрятала взгляд и, подняв сумку, шагнула прочь.
— Ты далеко живешь?
Но та, не останавливаясь и не оборачиваясь, продолжала уходить.
— Я что, разговариваю сама с собой? — усмехнувшись, негромко проговорила Анна. — Похоже на то... — и ещё раз посмотрев вслед удаляющейся фигурке, развернулась в противоположную сторону. — Всё, скорей домой. Теплый душ, горячий чай и спать.
Едва успев сделать пару шагов, Анна почувствовала легкую вибрацию в кармане пальто.
— Ань, привет, ты в городе? — приятный женский голос в телефонной трубке невольно заставил улыбнуться.
— Здравствуй, Света, да, я в городе... Не могу сказать, надолго ли, но пока я здесь.
— Давай сейчас ко мне, а? Неизвестно, сколько ты пробудешь дома на этот раз, и я боюсь не увидеться с тобой до твоего отъезда.
— Я же только что приехала... Вот ещё даже до дома дойти не успела.
— Ты и в прошлый раз так говорила, а через пару часов твой автоответчик, с которым, между прочим, я общаюсь больше, чем с тобой, сообщил, что у жаждущих лицезреть тебя вряд ли осуществится эта мечта в ближайшие три месяца.
— Свет, может всё-таки завтра, а? — Анна посмотрела на часы. — Я обещаю тебе, до завтра я точно никуда не уеду. Устала очень...
— Свои отговорки оставь для других. Я хочу видеть тебя, и немедленно.
— Пока я доеду, будет уже хорошо за полночь, и мы всё равно не сможем как следует поговорить.
— Я уже ставлю чайник и иду готовить для тебя ванну.
— Здесь ни одного такси, даже обычные машины редко проезжают.
— Прошу тебя, не теряй времени.
— Ты давишь на меня, это...
— Я кладу трубку и через тридцать минут открываю дверь.
— Хорошо, я приеду.
Анна с тоской посмотрела вперёд — туда, где через пару кварталов её бы ждали тишина, одиночество и покой, вздохнула, мысленно чертыхнулась и, пообещав напомнить себе в следующий раз отключить телефон, поменяла курс на сто восемьдесят градусов. Некстати вспомнилась та девочка, которую она только что встретила здесь. «Интересно, далеко ей до дома? Как она там? — подумала Анна и осеклась от собственной мысли. — Да причем здесь эта ненормальная? Не хватало мне ещё о какой-то случайной прохожей вспоминать, — девушка тряхнула головой, будто прогоняя навязчивые думы. — Своих проблем хватает...»
Увиденное заставило Анну остановиться. У схода с моста, прислонившись спиной к ограждению, сидела хрупкая девушка в черной куртке, опустившись на землю и свернувшись клубком. Анна потормошила её за плечо, но та лишь что-то невнятно промычала, безвольно сползая на бок. «Только не это...» — мелькнуло в голове, а уже в следующую минуту Анна, подхватив под руки оказавшееся на удивление легким тело, стояла на автодорожной полосе, пытаясь поймать хоть какой-нибудь транспорт.

* * *

Первое, что увидела она, открыв глаза, это очень странную картину, висевшую на стене. Сложно было догадаться по, как казалось, совершенно хаотично нанесенным мазкам разных цветовых оттенков о задумке художника, но взгляд словно захватывала эта цветная круговерть. Девочка приподнялась и села на кровати. Приглушенный свет ночника вырисовывал незатейливое убранство помещения. Комнату вряд ли можно было назвать уютной, она больше походила на временное пристанище — гостиничный номер или не знающее заботливой руки жильё. «Что произошло? Где она и как сюда попала? Кто мог быть здесь хозяином?» — враз нахлынувшие беспокойные предположения вызвали неприятное чувство. Вся одежда была на ней, за исключением куртки и сапожек. Подавляя головокружение и чувство подступающей тошноты, девочка выбралась из-под укрывавшего её пледа и, свесив ноги с кровати, собралась было встать, но, услышав тихие приближающиеся шаги за дверью, вмиг нырнула обратно под мягкое покрывало, закрыла глаза и притворилась спящей.
В комнату кто-то вошел и остановился на пороге. Пытаясь успокоить дыхание, оглушенная биением собственного сердца, девочка боялась пошевелиться.
— Проснулась?
Этот голос она уже слышала... Лиза приоткрыла глаза и посмотрела в сторону говорившей:
колючий взгляд, растянутые в усмешке тонкие губы и эта скользившая в движениях уверенность — теперь память восстановила почти все события, произошедшие с ней за последнее время. Единственной загадкой оставалось то, почему они всё-таки сейчас вместе и куда она её отвезла.
— Если ты сможешь подняться, я бы предложила тебе поесть, — Анна направилась в сторону кровати, держа в руках поднос.
— Я хочу уйти.
— Какая неожиданность! А я уже подумала, что ты немая... или ещё разговаривать не научилась, — театрально повысила голос Анна.
— Просто я ни с кем говорить не собиралась, — буркнула та.
— О, уже научилась, вижу, — девушка поставила поднос с исходящей паром глубокой плошкой на маленький столик рядом с кроватью, где располагалась угрюмая гостья. — Раз так, то может, всё-таки скажешь, как тебя зовут?
— Вы уже наверняка знаете, — черные глаза исподлобья смотрели на хозяйку квартиры.
— Ну, я много чего знаю, — Анна присела на стул, стоявший в некотором отдалении. — Так как?
— Лиза.
— А я — Анна, если ещё помнишь. А это моя квартира. Я не часто здесь появляюсь, поэтому извини за беспорядок.
— Где мои вещи? Я пойду домой.
— Ну, об этом пока можешь даже не думать, — щелчок зажигалки, и белый клуб дыма устремился в потолок.
Лиза хотела что-то возразить, но внезапно начавшийся приступ спазматического кашля не дал ей такой возможности. Она замахала руками, шумно выдыхая, неловко вылезла из-под покрывала и села на краю кровати. Глаза наполнились слезами, лицо раскраснелось, а худенькая фигурка, ссутулившись, содрогалась от приступов удушья.
— Не надо... курить... — приняв вынужденное положение, прерывисто проговорила она.
— У тебя астма, что ли? — Анна тут же затушила сигарету и распахнула окно.
— Сумка... — шумное хрипящее дыхание заполнило комнату.
Анна, выбежав в коридор, примчалась с Лизиной сумкой и, вывалив её содержимое прямо на кровать рядом с девочкой, осталась рядом, внимательно наблюдая за её действиями. Лиза быстро отыскала ингалятор и уже привычным движением впрыснула дозу лекарства. Постепенно состояние девочки улучшалось, и уже через несколько минут она смогла нормально дышать.
— Ещё какие-нибудь проблемы есть?
Лиза молчала, сосредоточенно укладывая в сумку раскиданные по кровати тетради и учебники.
— Тогда пеняй на себя, больше я носиться за аптечками по квартире не буду.
— Я хочу уйти, — повторила девочка.
— Я же сказала, что сейчас об этом и думать нечего. За окном ночь, а денег на такси у тебя, как я могу предположить, нет. Можешь возразить?
Лиза понуро уставилась на собранные в сумку пожитки.
— Я хорошо в городе ориентируюсь. Пешком дойду.
— На другой конец города? Что, хочешь снова свалиться в очередном обмороке в какой-нибудь подворотне?
— Вы знаете, где я живу?.. А... ну да, — Лиза снова посмотрела на свою сумку. — Тогда почему Вы меня не отвезли ко мне домой? — черные глаза испытующе, с ещё не прошедшим недоверием смотрели на Анну.
— Думала. Но потом решила, что неприятности, из-за которых ты оказалась одной на мосту, могут быть как-то связаны с твоими родными. Поэтому привезла тебя сюда. А уж дальше сама решай, как тебе поступать.
Лиза продолжала сидеть, словно что-то обдумывая и избегая смотреть на приютившую её хозяйку.
— Там спагетти, — кивнула Анна в сторону ещё дымящейся плошки. — Если хочешь, можешь поесть. Ничего другого у меня всё равно не найти. Я только сегодня приехала. Практически вместе с тобой.
Раздался звонок в дверь. Анна встала и направилась к выходу.
— Давай, приступай, — слегка изменившимся голосом сказала она, выходя из комнаты. — Не стесняйся, — и в её зеленых глазах словно заструился мягкий свет, а губы тронула едва заметная улыбка.

* * *

Отваренные макароны на вид казались невероятно вкусными. То ли от витавшего над ними аромата каких-то специй, то ли оттого, что вот уже больше суток Лиза практически ничего не ела. Желудок нетерпеливо заурчал, болезненными спазмами давая понять, что теперь молча терпеть голодовку он не намерен. Уплетая угощение, буквально заглатывая его, не жуя, девочка расслышала за дверью взволнованные голоса и поневоле прислушалась.
— Света, тебе вообще не нужно было приезжать, — Анна говорила намеренно тихо, но её голос отчетливо доносился до слуха Лизы.
— Ты не могла со мной так поступить! — возмущался второй женский голос, обладательница которого, по всей видимости, являлась непрошеным гостем.
«Хотя кто из нас двоих тут больше непрошеный гость — это ещё вопрос», — подумала Лиза, торопливо приканчивая свой поздний ужин.
— А вообще — нет, отчего же, вполне в твоем духе! — разорялась гостья. — Ты всегда жалела бездомных кошек и собак больше, чем людей!
Застыв на мгновение, Лиза, неосторожно вдохнув, поперхнулась и, стараясь не уронить с коленей плошку, а руками закрывая рот, пыталась побыстрей проглотить остатки еды. Побагровев от сдерживаемого дыхания, девочка еле справилась с очередной напастью. Откашливаясь так тихо, насколько это было возможно, она ладошкой слегка постукивала себя по груди как раз в тот момент, когда в комнату вошли.
— Это она?
Пристальный взгляд незнакомой девушки, на чьем лице читалась смесь раздражения и пренебрежения, окончательно смутил Лизу, которая, держа на коленях пустую посудину и совершенно не зная куда себя деть, молча смотрела на гостью, явно не одобряющую её появление здесь.
— У тебя есть дом?
— Свет, пойдем на кухню. Оставь её в покое, — Анна подошла к девочке и, взяв из её рук пиалу, заглянула в покрасневшие от кашля глаза. — Ты плакала, что ли?
Лиза лишь помотала головой, но отвечать не стала.
— Ты не говорила, что она немая, — не унималась Светлана, даже не пытаясь скрыть своего отношения к случайной гостье подруги.
— Она не немая. Видимо, у неё есть причины не отвечать тебе, — Анна приподняла за подбородок насупившуюся мордашку и, словно что-то для себя решив, провела ладонью по голове. — Отдыхай. Если ночник мешает, можешь выключить его.
— Ты её защищаешь?!
— Мы поговорим с тобой, но не здесь.
И развернув блондинку за плечи, Анна практически силой вытолкала её из комнаты.
— Ань, стоп! Я не поняла... Она тебе что, нравится, что ли? Эта тощая, нескладная... да она же вообще ещё ребенок! — Светлана, продолжая стоять у самой двери, решила вести борьбу до конца.
— Так, вот давай ты сейчас все свои подобные мысли оставишь при себе, — резкий тон, с почти металлическим оттенком, заставил Лизу вздрогнуть. — Иначе мне действительно придется уехать раньше запланированного срока. Гораздо раньше.
— Поезжай, Ань, поезжай! Прямо сейчас! Я тебя самолично провожу и даже прослежу, чтобы твой самолет поднялся в воздух. И только тогда спокойно вздохну.
— Света, я не понимаю, что тебе сдалась эта несчастная? Свет клином сошелся на том, что я её сюда привела?
— А тебе, скажи, она на что сдалась?
— Ты же понимаешь, что сейчас мы говорим о разных вещах, — голос Анны то отдалялся, то снова слышался совсем близко, — и я прошу тебя, давай подальше отойдем отсюда. Пошли на кухню.
— Боишься, что она это слышит? А чего это ты вдруг стала такой чувствительной? Она уже достаточно большая, чтобы понимать свое положение! И пусть знает, что...
— Я не чувствительная. Всё, закончили разговор! Я не хочу спорить, — оборвала подругу Анна, — я много времени провела в дороге и хочу отдохнуть.

* * *

После сытной еды, отогревшись и успокоившись, Лиза уже не так рвалась обратно, под пронизывающий уличный ветер, тем более что сейчас возвращаться домой ей не хотелось. Суровая Анна немного пугала, но находясь здесь, в её доме, девочка не чувствовала себя плохо. И если бы не активное возмущение Светланы, Лиза, возможно, могла бы даже сказать, что ей здесь нравится. Она с замиранием ждала, когда девушки отойдут от двери, все же не до конца веря в стойкость Анны и боясь, что Светлана уговорит-таки выкинуть на улицу «беспризорную животину». Но бороться с усталостью не было никаких сил и, с головой спрятавшись под мягкий плед, Лиза чувствовала, как с каждой секундой её веки, словно наливаясь свинцом, становятся всё тяжелее и тяжелее. Вплетаясь в вереницу путаных мыслей, до неё долетали обрывки фраз, часть из которых она, уже почти полностью погрузившись в сон, не понимала.
— Не известно... сбежала... нужны проблемы, что ли... — неприятный и тревожащий голос.
— ...останется... утром, наверно... — дающий странное чувство покоя.
— Неосмотрительно и глупо... — врываясь резко, отдавая мерзким холодом, — ...новую боль, а ты... ты должна обещать...
— ...она уйдет, обещаю... нет, не хочу... так не будет... — и тихо, но до самого сердца, — больше никогда... никогда, правда...

* * *

Она вовсе не хотела прыгать с моста. Просто стояла и смотрела вниз, туда, где под толщей холодной воды скрывалось вязкое илистое дно. Слишком темно, чтобы что-то рассмотреть. Уже почти неразличимое движение реки словно хотело забрать с собой, унести все неприятные мысли, роящиеся в её голове, смыть печаль, что сковала её сердце, и эту боль, что не давала ей свободно вздохнуть. Она смотрела, не отрываясь, на темную гладь, и вдруг заметила проблески цвета в свинцовой воде, яркие вкрапления, что, разрастаясь, пестрящей палитрой цветов начинали закручиваться в немыслимые узоры, вытесняя темноту и заполняя все пространство вокруг. Её влекла эта пестрота. От неё веяло чем-то незнакомым и очень притягательным, немного настораживающим, но интригующим. Подойдя к самому краю моста, девочка забралась на перила и встала, глядя на вызывающее в своей странности сочетание сияющих красок . Шаг. Только один шаг — и манящее разноцветье, что хаотичными мазками каждый миг меняло настроение и рисунок внизу, станет досягаемо. Ей так хотелось ощутить, почувствовать своей кожей всё это тепло ярких красок, мягкость тонов. И нужно-то — совсем немного. Ей вовсе не страшно. И она делает этот шаг...

Лиза проснулась сразу, резко открыв глаза и тут же вспомнив всё, что произошло минувшей ночью. А также сон. Только что виденный сон, в котором, широко открыв глаза, она летела навстречу затягивающему морю цветов, выставив перед собой руки и что-то отчаянно шепча. Что она говорила? Кому? Девочка вспомнить не могла, но присутствие рядом с собой во сне какой-то невероятной силы ощущала довольно явственно.
Сейчас ей было тепло и удивительно хорошо, и совершенно не хотелось выбираться из-под уютного пледа. Пряча глаза от дневного света, бьющего в не зашторенное окно, Лиза повернула голову на бок, и... враз, словно вернувшись в свой сон, физически ощущая парение и чувство необыкновенной легкости, она опять летела навстречу пестрому ковру...
— Мне приснилась эта картина? — удивленно вскинув брови, растерянно пробормотала Лиза. — Как странно... — и уткнувшись носом в коричневый ворс пледа, глубоко вдохнула, принюхиваясь к незнакомому запаху.
Едва девочка закрыла глаза в надежде ещё немного поспать, как непонятный шорох за дверью заставил ее насторожиться.
Подкравшись к двери и медленно открыв её, стараясь не произвести ни единого звука, Лиза обнаружила Светлану, сидящую на корточках к ней спиной, перед большой дорожной сумкой и что-то активно в ней ищущую. Увлеченная своим занятием, торопливо перебирая и складывая обратно вещи, она не заметила появление неожиданной гостьи. А вот сумку Лиза узнала почти сразу.
— Что вы здесь делаете?
Светлана, замерев на мгновение, медленно повернулась к вопрошавшей.
— Это ты, — она сделала ударение, — что здесь до сих пор делаешь? Уже не раннее утро. Тебе разве не надо быть в школе? — Светлана выпрямилась, делая шаг навстречу девочке. — То, что тебе не пришлось прозябать этой ночью на улице благодаря великодушию Анны, ещё не значит, что стоит злоупотреблять ее гостеприимством.
— Я сейчас уйду, — неуверенно произнесла Лиза, оглянувшись по сторонам, словно кого-то ища.
— Если надеешься увидеть Анну, то ее нет, — блондинка изучающее смотрела на собеседницу. — Тебе лучше собраться и уйти поскорей. У Анны очень переменчивое настроение, и то, от чего она была в восторге вчера, возможно, сильно раздосадует ее сегодня. Ты ещё не видела ее в гневе, и это дает тебе основание быть сейчас спокойной. Но я-то ее знаю очень хорошо, поэтому просто даю совет — уходи, и побыстрее.
Лиза сделала шаг в сторону комнаты, но на секунду задержалась, обернулась и посмотрела на Светлану.
— Это сумка Анны.
Что-то, холодным блеском мелькнувшее в глазах девушки, заставило Лизу внутренне напрячься. Недовольство, скользнувшее тенью по лицу блондинки, стирая с него внешне спокойный облик, ясно говорило о том, что последние слова произносить было, по меньшей мере, неблагоразумно.
— Да, это ее сумка, — Светлана сделала ещё один шаг, приближающий ее к девочке. — Тебе интересно, что я там сейчас искала? — злая усмешка скривила губы девушки, искажая ее красивое лицо.
— Вот это.
И в ее руке появился маленький пакетик с белым порошком, который та держала двумя пальцами, слегка покачивая и будто дразня Лизу. — Тебе известно, что это может быть?
Лиза спешно отвернулась, не желая больше встречаться с лихорадочно блестевшими глазами Светы.
— Я не знаю, что это.
И, кинувшись в комнату за оставленной там сумкой, а затем отыскав в полумраке прихожей свои сапожки с курточкой, Лиза уже готова была выскочить на улицу. Прыгая на одной ноге и пытаясь всунуть на ходу другую в сапог, девочка в момент оказалась у двери, где, удовлетворенно улыбаясь и по-хозяйски подбоченившись, уже стояла Светлана. Её рука уверено потянулась к замку. Несколько щелчков — и путь свободен. Девочка ринулась вперед, словно подхлестываемая неприятным взглядом, перед ней распахнулась дверь, и... Лиза благополучно влетела в подошедшую быстрым шагом к порогу Анну. Отрикошетив в дверной косяк, ударившись об него плечом и потеряв равновесие, Лиза вынуждена была попятиться назад.
С изумлением посмотрев на это удивительное создание, которое стояло в одном сапоге, прижимая к себе собранные в охапку вещи, Анна рассмеялась.
— И что это значит? — опуская на пол пакет с продуктами, и заглядывая в огромные испуганные глаза, спросила она.
— Ань, она уже уходит. Ей в школу...
— Что, так спешит, что даже обуться времени нет?
Анна закрыла за собой дверь, отсекая всякую возможность покинуть квартиру.
— А ну раздевайся и марш на кухню, — безапелляционным тоном проговорила она.
— Аня, девочке уже пора, — Света, подтолкнув Лизу к двери, снова потянулась к замку.
— Мыть руки и за стол, — резанул воздух голос Анны, теперь потерявший мягкость, а взгляд, в глубине которого только что вспыхивали веселые искорки, стал тяжелым. — Я повторять не буду.
Света притихла, нехотя подчинившись воле подруги. Сложив руки на груди и шумно выдохнув, она покосилась на Лизу, которая переминалась с ноги на ногу, будто не зная, на что решиться.
— Ванная здесь, — открылась нужная дверь, и в помещении зажегся свет.
Взгляд зеленых глаз задержался на замешкавшейся гостье. Пара шагов — и благодаря уверенным действиям Анны вещи Лизы перекочевали из ее рук на небольшой комод.
— С обувью сама справишься?
Суровый вид сделал свое дело и, коротко кивнув, Лиза принялась поспешно стаскивать единственный надетый сапог.
Анна подхватила пакет с только что принесенной из магазина едой, делая вторую попытку донести его до кухни.
— Света, помоги мне, пожалуйста, я тут накупила кучу всего, и теперь это надо оформить в приличный завтрак.
— Конечно, помогу, дорогая! — защебетала Светлана, порхнув вслед за заботливой хозяйкой. — Ой, прости! Забыла убрать с полочки своё бельё! Я быстро!
И блондинка, шмыгнув в ванную, закрыла за собой дверь.
— Только посмей ей что-то сказать! — резко развернув Лизу за плечи и вжав в стену, вполголоса зашипела блондинка. — Я тебя уделаю так, что родная мать не узнает! Ясно?
Лизу напугала эта неожиданная вспышка ярости настолько, что язык отказывался слушаться. Она кивнула головой, чувствуя на хрупких плечах с болью впившиеся пальцы.
— Смотри мне, как только поешь, чтобы духу твоего здесь не было! И не вздумай ещё раз сюда прийти! Просто забудь!
И тут же отпустив девочку, повернувшись к двери и, украсив лицо ослепительной улыбкой, как ни в чем не бывало пропела деланно веселым голосом:
— Анечка, я уже иду!
Оставшись одна, Лиза, почувствовала слабость в ногах, и, проехав спиной по стене, к которой ее только что прижимала Светлана, опустилась на корточки. Слезы покатились по щекам. Истерика яростно просилась вылиться наружу, сдавленным хрипом вырываясь из зажатого руками рта. «Нельзя, нельзя...», — повторяла себе девочка, — «Иначе Аня узнает, и будет только хуже». Представив образ Анны, Лиза, совсем раскиснув, жалобно заскулила. Она не боялась ее, нет. Скорее, наоборот, что-то в этом непредсказуемом человеке заставляло тянуться к ней, смотреть в ее зеленые глаза, меняющие оттенки в зависимости от настроения, следить за уверенными движениями, прислушиваться к ее голосу — настойчивому и не терпящему противоречий. Но слова, сказанные Светланой, вызвали сейчас огромную бурю негодования, протеста в душе девочки, которую она не могла в данный момент ни объяснить себе, ни контролировать. Словно следуя внутренним инстинктам, ей хотелось прильнуть к согревшим ее рукам, ей хотелось дышать этой атмосферой понимания и заботы, и испытывать это едва уловимое ощущение необыкновенного единения, которое давало надежду почувствовать себя живой, счастливой и целой. «Не вздумай ещё раз сюда прийти!» — билось в мозгу, со скоростью учащенного сердцебиения. — «Забудь!».
В дверь постучали.
— Эй! Ты что-то слишком долго! — ответа не последовало. — Лиза! — угрожающе повысила тон Анна. — Считаю до трех, и...
Внезапно донесшийся из-за закрытой двери хриплый стон дал Анне абсолютнейшее право войти, не дожидаясь разрешения.
— Лиза! — вскрикнула девушка, тут же оказавшись рядом с сотрясающимся от рыданий телом.
Не помня себя, практически не отдавая отчета в собственных действиях, Лиза кинулась к Анне, крепко обнявши ее. Хлынувший с неудержимой силой бурный поток эмоций заполнил ванную шумными всхлипываниями и рыданиями в голос. Казалось, это ничем невозможно было остановить. Время застыло: обескураженная таким поворотом событий Анна, хлюпающая и подвывающая Лиза, обхватившая тоненькими ручками сильные плечи, и раскрасневшаяся от возмущения, с перекошенным от злости лицом Светлана.

* * *

— Знаешь, у меня ощущение дежавю, — Анна пыталась стряхнуть с себя на кухонный диванчик крепко обвившую ее руками и практически висевшую на ней Лизу. — Что ж мне всё приходится тебя таскать-то?
Девочка почти успокоилась, постепенно приходя в себя, лишь поочередно то всхлипывая, то судорожно вздыхая. Светлана молчала, укоризненно наблюдая за происходящим действом.
Анна налила воды в стакан и протянула Лизе.
— Всё настолько плохо?
Тишина в ответ.
— Хотя, наверное, ты права — ни к чему слова там, где ответ очевиден.
Анна вернулась к кухонному столу, где, как можно было предположить по наваленным продуктам, она пыталась приготовить еду.
— Свет, ну давай же, помогай!.. Черт, и что теперь со всем этим делать дальше? — озадаченно глядя на разделочную доску с нашинкованными овощами, пробормотала Анна.
— Я на целую ораву готовить не подписывалась, — фыркнула блондинка, демонстративно развернувшись и явно собираясь лишить Анну своей помощи.
— О, только не это... Свет, я тебя умоляю, ты же знаешь, что я... — почти прокричав последние слова вдогонку спешно покинувшей кухню подруге, Анна безвольно опустила руки вниз, — Теперь мы умрем от голода, — посмотрев на Лизу, она хохотнула и пожала плечами.
— Что вы хотели приготовить? — неожиданно проронила Лиза.
— О... даже не знаю... А ты в этом разбираешься? — Анна кивнула в сторону брошенных на произвол судьбы продуктов.
— Ну, могу кое-что... — Лиза подошла к Анне.
— Мои способности в этом деле довольно ограничены, — девушка слегка отстранилась, давая Лизе добро на самостоятельные действия. — Максимум — это бутерброды... к сожалению.
— А как же вчерашние макароны?
— А, считай это исключением из правил, сама не знаю, как я умудрилась не испортить их, — и она снова рассмеялась, да так легко, словно это не ей совсем недавно страшно было и слово возразить.
Лиза деловито принялась за готовку. Анна с серьезным выражением лица следила за ее работой, стараясь вовремя обеспечивать всем необходимым для кулинарии. Вскоре аромат приготовленной еды приятно щекотал носы вконец изголодавшихся девушек.
— Слушай, а ты талант! — слова Анны, в который раз за время их совместной деятельности, заставили Лизу улыбнуться. — И улыбка тебе, кстати, очень идет.
Лиза смутилась, покраснев, и уселась на диванчик. Анна быстро положила столовые приборы рядом с тарелками, и обе девушки с удовольствием принялись поглощать еду.
Ели молча. Лиза была благодарна Анне за то, что та не стала звать Светлану к столу, позволив им поесть без ее присутствия. Украдкой поглядывая на девушку, она ощущала умиротворение, находясь рядом с ней, в какой-то момент даже подумав, что уходить отсюда ей вовсе не хочется.
Анна намеренно ни о чем не расспрашивала Лизу, позволив той немного расслабиться и почувствовать себя более раскованно. От взгляда зеленых глаз не ускользнуло то, что руки девочки немного дрожали, выказывая ее беспокойство, и Анна ещё раз убедилась в правильности своего решения не приглашать Светлану к ним за стол.

— Аня, тебе звонят! — донеслось из глубины квартиры.
— Ты ешь, не спеши, я оставлю тебя ненадолго.
Анна ушла, а на пороге кухни появилась Света.
— Вижу, у вас тут идиллия, — девушка подошла к столу, демонстративно оглядев его. — Я надеюсь, ты помнишь мои слова? — она взяла солонку, и, облокотясь рукой о край столешницы, густо посолила остаток еды в тарелке Лизы. — Приятного аппетита!
Появилась Анна, с кем-то разговаривая по телефону на повышенных тонах.
— Я говорю последний раз, и больше повторять не намерена.
Она села на свое место, жестом пригласив Светлану присоединиться. Но, та, поморщив носик и отрицательно покачав головой, пошла к выходу, многозначительно посмотрев на Лизу, прежде чем оставить девушек одних.
— Картина будет готова через два дня, и не часом раньше, договор был таким, — Анна подцепила в ложку салат и подложила своей гостье. — Я вам сообщу, когда можно будет забрать полотно, а сейчас мне нужно работать. Прошу прощения, и до встречи.
Девушка отложила телефон и взглянула на Лизу.
— Всё хорошо? — в голосе слышалось сомнение. — Ты как-то странно выглядишь...
— Нормально.
Лиза старалась быстрее проглотить до жути соленую еду, но во рту горело и мутило от противного вкуса.
— Что у тебя с глазами?
— Аллергия, — нашлась Лиза, проведя тыльной стороной кисти по лицу, смахивая побежавшую слезинку.
— Тут есть запрещенный продукт?
— Нет, скорее запах... Какой-нибудь запах...
— Странно. Я духами не пользовалась... может, Света? — предположила Анна. — Она употребляет фантастическое количество косметики.
— Да, скорее всего это...
— Знаешь, у меня ничего от аллергии нет, но у Светланы есть — она часто страдает от сыпи на клубнику, но не может отказать себе в удовольствии полакомиться. Я спрошу у нее. — Анна сделала движение встать.
— Нет-нет, прошу вас, не надо! У меня сейчас всё пройдет!
И Лиза, впихнув в рот последнюю ложку завтрака, схватила стакан с водой и с жадностью осушила его.
— Ты уверена? — Анна подозрительно смотрела на девочку.
— Да-да, не нужно беспокоиться, это не в первый раз.
— М-м... и куда ты теперь? Хотя, прости, это, наверное, не мое дело, — Анна постаралась улыбнуться как можно приветливее.
— Да нет, не нужно извиняться... Но я пока не решила... — Лиза собрала посуду и понесла под кран.
— Не вздумай мыть! — девушка попыталась оттащить Лизу от мойки.
— Мне не трудно, позвольте мне сделать это! — затараторила гостья, мертвой хваткой вцепившись в край раковины. — Хотя бы это сделать... за вашу доброту ко мне!
Разумеется, справиться с худосочным ребенком у Анны вполне хватило бы сил, но почему-то ей не захотелось этого делать. И, прислонившись плечом к холодильнику, она стала наблюдать, как проворные руки девочки взялись за дело. Лиза засучила рукава и, спрятав за ушко свалившуюся на лицо прядку черных волос, принялась за мытье посуды. Непослушные волосы всё время мешались, вынуждая ее поправлять их мокрыми руками. Анна сняла со своей головы заколку, и, собрав волосы Лизы в пучок, закрепила их.
— Тебе идти-то есть куда?
— Да, — ответила Лиза после некоторого молчания, — я вернусь домой.
— Это хорошо. В любом случае, мотаться по ночным улицам — не лучшая идея. Знаешь, это может быть чревато.
— Я знаю... — Лиза сосредоточенно терла тарелки.
— Может, тебя отвезти? У меня машина.
— Да нет, спасибо, я сама доберусь.
— Тогда я дам тебе денег на дорогу.
— Не нужно! Я не смогу вам отдать...
— То, что не нужно — врешь. А то, что не отдашь — знаю. Ты не думай, я не филантроп какой. И не раздариваю деньги направо-налево... Просто хочу тебе немного помочь.
— Вы мне и так очень помогли. Спасибо вам.
— Не официальничай, — Анна улыбнулась и, взяв чистую салфетку, принялась промокать капельки воды, попавшие девочке на лицо. — И спасибо тебе за завтрак. Было очень вкусно.
Анна мягко прикасалась к нежной коже девочки, пробуя поймать взгляд ее черных глаз, а Лиза старательно смотрела в сторону, чувствуя, как волнение начинает захлестывать ее, проступая легким, едва заметным румянцем на бледном лице.
За окнами, откуда ветер через открытую форточку вносил по-осеннему свежий воздух, медленно и с неохотой оживал новый день. Небо хмурилось, сгущая серые облака над головами прохожих, которые безликой массой наводняли улицы города. Лиза представила себя в этом бесприютном холоде, и сердце ее болезненно сжалось. Она посмотрела на Анну, но тут же снова отвела взгляд.
— Я не спросила... как тебе спалось? — Анна говорила тихо, подбирая слова, словно касалась чего-то настолько хрупкого, уязвимого, что одно неловкое движение — и безвозвратно будет потеряно то, что хотелось не просто сохранить, но ощущать рядом, словно держать в своих руках. — Я не предложила тебе вчера горячую ванну, так как не хотела... смущать тебя ещё больше. Честно говоря, я и не надеялась, что ты со мной вообще заговоришь.
Алые пятна ярко заполыхали на щеках девочки. Голос Анны, такой сейчас мягкий и притягательный, словно ломал стену, которой Лиза уже не пыталась отгородиться, но ещё пряталась за ней, боясь довериться, хоть и поддаваясь завораживающим звукам.
— Мне снилась ваша картина, — Лиза робко взглянула на Анну.
Девушка, казалась, сейчас глубоко в своих мыслях: легкая улыбка запечатлелась на тонких губах, глаза излучали нежный свет, внимательно изучая каждую деталь милого личика. — Какая картина? — рука, на секунду застыв в воздухе, чуть встрепенулась, подавшись навстречу девочке, но, так и не коснувшись её, плавно опустилась вниз.
— Там, в комнате... на стене... висит картина...
— А?.. — тут, словно очнувшись ото сна, Анна смешно дернула головой и, моргнув, словно стряхивая пелену с глаз, нахмурилась.
— Такая пестрая...
— И как... есть мысли по поводу того, что на ней?
Лиза поджала губы и опустила глаза, теряясь под строгим взглядом.
— Это моя картина. Я художница. Она написана два года назад, когда... а, ладно, — Анна открыла навесной шкафчик и что-то там начала искать. — Ну, так что? Не стесняйся, можешь сказать всё, что думаешь об этом.
— Я не стесняюсь... я не знаю. Я вообще не понимаю абстракцию.
— Спасибо за честность, — девушка, зажав что-то в руке, закрыла дверцы и снова приблизилась к Лизе. — Знаешь, многие начинают делать вид, будто действительно понимают авторскую идею, все сокровенные мысли, хотя просто гадают, совершенно не чувствуя то, что художник пытался передать. А ты ответила честно... Спасибо тебе, что не пытаешься лукавить.
Анна раскрыла ладонь, и на ней Лиза увидела маленькую иконку. Было видно, что она самодельная — изображение Иисуса на маленьком кусочке дерева в виде креста.
— Вот. Возьми. — Анна вложила поделку Лизе в руку, и, взяв ее кулачок в свои ладони, немного потянула на себя.
Они смотрели друг другу в глаза и не спешили разорвать эту связь. Что-то случилось этим утром с каждой из них. А может, и немного раньше, ещё там, на утопающем в сумерках мосту, когда неожиданный порыв подтолкнул Анну не оставить без внимания одиноко жавшийся к перилам темный силуэт.
Но внезапно раздавшийся голос рядом словно вернул их на землю.
— А, между прочим, клиент ждать дольше отпущенного срока не будет.
Светлана, закутанная в легкий палантин, который скорее подчеркивал, чем скрывал наготу, надменно оглядывала обеих девушек.
— Что ты делаешь? — Анна ошарашенно смотрела на подругу.
— Мне сказали, твоя работа тормозится тем, что ты никак не можешь найти образ девушки для написания картины. Я решила, что сумею тебе помочь. Ну, думаю, ты не будешь против.
— Мм...
— Я уверена, что смогу стать твоей музой на какое-то время.
И отпустив край полупрозрачной материи, Светлана позволила ей, легко скользнув вниз, упасть к своим ногам. Красивые, идеальные округлости, которым могла бы позавидовать любая женщина, предстали взорам Анны и Лизы. Светлана ликовала, видя растерянность и дикое смущение девочки, взгляд которой выдавал неподдельное восхищение её формами.
Анна кашлянула, провела ладонью по лицу, словно избавляясь от невидимого покрова, и явно через силу посмотрела на Светлану.
— Пожалуйста, оденься.
Лиза, пылая, как зарница, кинулась вон из кухни, стараясь проскользнуть мимо натурщицы, не задев ее.
— Лиза!
Почувствовав, как внутри что-то оборвалось, Анна метнулась вслед за девочкой и почти ухватила ее за руку, когда та, словно угадав ее намерение, резко дернулась в сторону, больно ударяясь локтем об стену.
— Постой же! Вот черт... — прошипела Анна сквозь зубы, кидая злобный взгляд на выросшую перед ней, как скала, Светлану.
— Не глупи! Пусть уходит!
— Не останавливай меня!
Совершенно не стесняясь своей наготы, Света, широко раскинула руки в стороны, словно укрепляя свою позицию.
— Аня, ты обещала мне вчера...
— Не вынуждай меня применять силу... — свирепея, прорычала Анна.
— Это ты меня вынуждаешь...
И Света, размахнувшись, влепила Анне звонкую пощечину.
— Приди уже в себя! — выкрикнула девушка, поднимая палантин и наконец-то прикрываясь.
Анна, словно захлебнувшись от такой неожиданности, недоуменно застыла, глядя на потирающую руку Светлану. Та, морщась от неприятного чувства жжения по всей ладони, уже просто впала в исступление:
— Ты что, хочешь, чтобы к тебе нагрянул наряд полиции? Хочешь поучаствовать в роли главного ответчика по делу ненормальной малолетки? Давай! Я думаю, когда она вернется домой, ей зададут немало вопросов по поводу того, где она была и с кем провела эту ночь.
— Ты... ты слышишь саму себя сейчас? — сухим, тихим голосом проговорила Анна, отняв руку от полыхающей щеки. — Света... Ты вообще понимаешь, о чем сейчас говоришь?
— Я понимаю... — приблизившись к лицу Анны настолько, что дыхание обожгло её кожу. — Это ты не отдаешь отчета в своих действиях...
Почти не мигая, девушки смотрели друг на друга с такой яростью и упорством, словно вели борьбу не на жизнь, а на смерть.
Негромкий щелчок дверного замка заставил обеих выйти из оцепенения.
— Лиза! — Анна рванула вперед, оттолкнув Свету в сторону.
— Нет! — ухватив Анну за край футболки, блондинка пыталась ее удержать.
— Лиза, подожди!
Анна практически волокла на себе подругу, повисшую на ее плечах всей своей массой.
Выскочив на лестничную площадку, Лиза обернулась, бросив последний взгляд на художницу, появившуюся в дверном проеме, и побежала вниз по ступеням.
— Не совершай очередную ошибку, о которой придется жалеть! — голос Светланы пронзительным металлическим эхом вторгся в сознание Анны.

Упираясь руками в перила и глядя на мелькающую между пролетами фигурку, Анна стояла, не в силах сдвинуться с места, словно неведомая сила сковала ее, не давая возможности догнать, остановить, вернуть себе...
— Зачем ты так? — выдохнула она, бессильно поводя плечами, желая освободиться от тисков подруги.
Когда внизу стихли последние шаги, Анна закрыла глаза и, стиснув зубы, со всей силы ударила кулаком по перилам.
— Господи, да за что?!

* * *

— Если это очередная твоя блажь, то это твои проблемы, — женщина средних лет суетилась возле плиты, наполняя небольшое помещение кухоньки аппетитными запахами приготавливаемой еды, — но если это попытки выудить из меня деньги на новогоднюю поездку с подругой, то могу заверить тебя, что она была неудачной, — хлопотавшая говорила, не глядя на маленькую собеседницу, что затравленным зверьком сидела в углу на табурете. — Если тебе нужны деньги, то иди и заработай их, слава Богу, совершеннолетняя, как-никак.
Только теперь женщина повернулась и одарила холодным взглядом свою дочь.
— Са-аша-а! Сынок, иди ужинать!
Через минуту на кухне появился мальчик шести лет, несущий в поднятой над головой руке модель самолета, явно сделанную им самим, и громкими звуками активно изображающий полет.
Мать заботливо положила порцию еды сыну, ласково потрепав его по волосам, как она это делала довольно часто в порыве нежных чувств.
— А ты ляжешь спать голодная, — очередная порция материнского гнева обрушилась на голову Лизы. — А если ещё раз пропадешь из дома, то можешь оставаться там, где ты шляешься!
Девочка встала и пошла к себе в комнату — точнее, в ту комнату, которую она делила с братом.
Было ещё не так поздно, но, пробродив по улицам почти целый день, Лиза чувствовала себя замерзшей и очень уставшей. Опустившись на свою кровать, и расслаблено раскинувшись поверх покрывала, девочка ощутила приятное облегчение. Замерзшие конечности постепенно согревались — их слегка покалывало, но беспокойства это почти не доставляло. Она привыкла. И не только к тому, что физически ощущала сейчас. Она привыкла к тому холоду и безразличию, что окружали ее с того момента, как она себя помнит. Мать всегда хотела сына. А родилась она — не отличавшаяся красотой, не выдающаяся талантами, да к тому же слабая и хилая, из-за чего ей всегда давали меньше лет, чем было на самом деле.
Теперь, в свои шестнадцать, она прекрасно знала, что такое быть изгоем в собственной семье. С каждым годом мать всё больше отстранялась от нее, практически не уделяя внимания, а отец постоянно работал, был в долгих командировках, но и приезжая, не мог проявлять хоть сколько-нибудь нежных чувств по отношению к дочери, чтобы не раздражать мать. Сладости, как и подарки на праздники, всегда доставались исключительно Сашеньке. Непутевую дочь, как называла ее мать, старательно обходили вниманием, обязав ее беспрекословно выполнять поручения по дому. Лиза всё больше замыкалась в себе. Количество подруг значительно поубавилось, а сама она не могла позволить себе лишний раз приобрести обновку или сходить в кино. Ее мир становился все меньше и меньше, сужаясь до размеров этой маленькой комнатки. Но даже и здесь она не могла почувствовать себя свободней. Брат играл по большей части в гостиной, заявляясь сюда только за новыми игрушками или чтобы поспать. И тогда Лиза с едва скрываемой завистью смотрела на его всклокоченные светлые кудри, пухлые щечки, разрумянившиеся от шумного веселья, и слушала его милый голос, который с такой легкостью произносил слово «мама».
Девочка шумно сглотнула тугой комок, неприятно сдавивший горло. Сколько раз она пыталась и не могла найти ответ на такой простой вопрос — почему?
Услышав приближающиеся к комнате шаги, Лиза свернулась калачиком на боку, к стене лицом, и закрыла глаза. Мать, заглянув в комнату, что-то пробурчала, щелкнула выключателем, и Лиза снова осталась одна в полной темноте, наедине со своими мыслями. В носу у неё захлюпало, тело содрогнулось, ещё больше сжавшись в комок, голову неприятно сдавило, а в маленькие ладошки скатились горячие капли не сдерживающихся слёз.
— Аня... — неожиданно сорвалось с губ, слегка приводя девочку в чувство.
Тут же воскресив в воображении образ, который неотступно преследовал ее в течение этого дня, она шумно выдохнула и, уткнувшись со всей силой в подушку, тихо заскулила.

* * *

— Перестань психовать и соберись, — Светлана, устало развалившись в плетеном кресле, с жалостью смотрела на Анну, которая пыталась сосредоточиться на картине. — Ничего с ней не будет. Эта штучка, я думаю, не пропадет. Да к тому же ещё с твоими деньгами. — Света глубоко затянулась.
— Не называй её так, — кисть бесцельно скользила по холсту.
— А как называть? Малолетняя воровка, которая не погнушалась спереть твои деньги, пока ты скупала полмагазина, для того, чтобы, между прочим, её же и накормить.
— Если ей нужны были эти деньги...
— Дорогая, да не в этом же дело! — блондинка встала и прошла за ширму. — Сам факт такого поступка говорит сам за себя.
— Да, это не совсем то, что я хотела бы ожидать от нее. Но... я вообще не уверена, что она причастна к пропаже бумажника.
— Анечка, даже если ты непонятно с какого перепугу вдруг нашла что-то в этой невзрачности, это еще не оправдывает ее.
— Понимаю, всё понимаю... и всё же...
На ходу застегивая блузку и поправляя волосы, Света подошла к художнице.
— Ты должна забыть об этом как о страшном сне, раз не хочешь подавать на нее за кражу, и ты... — один брошенный взгляд на полотно и лицо девушки вытянулось, изображая недоумение, растерянность и возмущение одновременно, — ты что, издеваешься надо мной?! Аня, что это?!
Темно-коричневые, казавшиеся почти черными глаза испуганно смотрели с картины. Вились растрёпанные ветром волосы цвета воронова крыла. Бледные впалые щеки, чуть приоткрытые, обескровленные губы... взлетевшие к верху линии изогнутых бровей.
— Такой я увидела ее там, на мосту.
— И это то, что я должна сейчас созерцать, после бесконечного дня моего самопожертвования ради твоей карьеры?!
— Тебя никто не заставлял жертвовать собой, — отложив палитру на небольшой рабочий столик, Анна развернула мольберт портретом к стене.
— Вот именно! Друзей заставлять или умолять не надо. Хороший друг всегда сам знает, когда в нем есть необходимость и, поступаясь собственными амбициями, приходит на помощь.
— Света, ну о чем ты сейчас говоришь? Ты ведь торчишь здесь вовсе не из-за картины, или переживая за сдачу работы в срок. Ты просто караулишь меня, чтобы я не побежала искать Лизу, — собрав использованные кисти, Анна принялась очищать их одну за другой.
— Вот только не говори, что это произошло бы на самом деле, не будь меня здесь! Эта маленькая негодяйка...
— Я просила не называть ее так.
— А я просила тебя быть благоразумной, — Светлана морщилась от резкого запаха растворителя, помахивая рукой возле своего носа.
Чистые кисти вернулись на свои места и Анна жестом попросила подругу покинуть студию.
— Я хочу лечь пораньше, а завтра, чуть свет, возьмусь за заказ.
— Уже ухожу. И знаешь, тебе нужна более достойная женщина.
Анна усмехнулась.
— Например, такая, как ты?
Светлана с изяществом приблизилась к художнице.
— Мы никогда не говорили с тобой об этом, но... — пальчик блондинки, коснувшись Анны, мягко лег в ямку между ключиц и медленно заскользил вниз, — это было лишь потому, что ты не хотела видеть во мне...
— Я зря задала этот вопрос, — Анна благоразумно отстранилась.
Ещё несколько секунд Светлана молча, не отрываясь, смотрела в глаза девушке. Затем, резко развернувшись на каблуках и улыбнувшись как ни в чем не бывало, подошла к большому шкафу. Повертевшись перед огромным зеркалом в полный рост и оставшись довольной увиденным, Света покинула квартиру подруги, пообещав завтра же наведаться сюда снова.

Стоя под прохладным душем, Анна вспоминала события прошлой ночи и казавшегося сейчас таким далеким утра. Подставляя лицо под освежающий поток, девушка чему-то улыбалась. Нет, не усмехалась, не растягивала губы в жалком подобии улыбки, а именно улыбалась. Этого не случалось уже очень давно. Почти два года...

Сильная и непреклонная Анна. Всегда независимая и уверено следующая своей дорогой. Никто и подумать не мог, что какая-то смазливая восемнадцатилетняя девчонка будет из нее практически вить веревки и заставит забыть не только о принципах, а и о всякой разумности. Это было то, что называют иллюзией, затмением.
Анна верила каждому сказанному слову и каждому данному ей обещанию. Не испытывала и тени сомнения в том, что то восхищение, уважение и понимание, которое она видела в любимых глазах, было искренним. Анна доверяла и ничего не хотела слышать, ничего не хотела знать, о том, что происходило у нее за спиной. Пока однажды жизнь не предоставила ей возможность увидеть всё собственными глазами.
То, что было для нее так свято и незыблемо, в один момент было уничтожено. Слишком много боли заставило ее стать беглянкой, бросив родной город и успешную карьеру, вынудив искать спасение далеко от дома, где так много напоминало ей о той, в которой она видела смысл своего существования. Счастье Анны было разбито на миллионы цветных крупиц, из которых, как она думала, вряд ли когда-нибудь могла сложиться красивая гармоничная картина.


* * *

— Лиза!
Ловко лавируя в узком проходе между рядами парт и расталкивая попадавшихся на пути одноклассников, к девочке приближался неукротимый ураган по имени Славка. Рыжие, по плечи остриженные волосы, ярким пятном выделяясь в толпе, торчали в разные стороны. Лисья мордочка, усыпанная веснушками, карие глаза, внутри которых прыгали бесноватые огоньки, и красные полноватые губки — абсолютная противоположность Лизиной скромности и неброскости.
— Лизка, ты где вчера пропадала? — повиснув на шее у подруги, вопила девочка.
— Славка, задушишь, пусти, — на бледном лице появилась улыбка.
— Господи, я ведь так волновалась за тебя! Так, — деловито подбоченившись и приняв серьезный вид, — ты должна немедленно обо всем мне рассказать!
— Давай после уроков, ага?
— Стой-стой! Не так скоро... — хитрые глазки прищурились. — Что-то я... я не понимаю что, но... Хм...
Лиза смущенно отвернулась, не в силах выдержать пристальный взгляд. Обычно ничто не могло устоять под его пытливостью и ускользнуть от его внимательности. Вот и сейчас Лизе казалось, что Славка просто насквозь видит все ее мысли, а все ее мысли вот уже второй день были только об одном.
— Лизунь, я кое-что заметила...
— Вот и хорошо, теперь ты успокоишься и не будешь меня доставать.
— Теперь я точно не успокоюсь, и буду тебя доставать, пока ты мне не расскажешь всё с самого начала и до конца, с подробным описанием непристойных моментов и порочащих тебя сцен.
— Славка, ты что, издеваешься? — Лиза с печалью заглянула в светящиеся озорством глаза. — Да кто меня захочет такую? Я и непристойные моменты — совершенно не совместимые понятия.
— Ага... а чего у тебя лицо такое... загадочное? Явно неспроста это! — подытожила лиса-Славка, тут же шмыгнув на своё место, так как, совершенно бесцеремонно нарушая нормальное течение жизни, в класс вошел учитель.

День в стенах школы казался бесконечно долгим, но время отбывания шести уроков для учащихся одиннадцатых классов наконец подошло к концу, и задребезжавший звонок с последнего учебного часа подарил им столь долгожданную свободу.
— Фью... — присвистнула Славка, разглядывая оберег в виде деревянного крестика. — А ты уверена, что она не маньячка какая? — рыжик состряпала подозрительную мину и подмигнула.
— Ну, какая маньячка, если я живая и здоровая вернулась домой? Лучше бы оказалась маньячкой и избавила меня от этого существования...
— Лиза, ну что ты такое говоришь?! — Славка приобняла девочку за плечи. — А как же я? Ты не можешь так просто оставить меня!
— Ты найдешь себе подругу получше, у которой нет таких проблем, как у меня.
— Молчи, глупая! — Славка недовольно надула губки. — Мне никто не нужен, кроме тебя. Ни одна из этих пустоголовых кукол, у которых все разговоры только на одну тему — чья-нибудь очередная потеря невинности.
Лиза грустно улыбнулась.
— Тогда пойдем, съедим по мороженому? У меня кое-какая мелочь осталась про запас. И к тому же ужасно хочется есть.
— Ты опять пришла голодная?
Лиза кивнула, стыдливо пряча глаза.
— Так, пойдем ко мне!
И ухватившись за сумку Лизы, Славка потащила девочку в сторону своего дома.
— Слав, я уже обедала у вас позавчера и поза-позавчера, мне неудобно. Что, в конце концов, скажет твоя мама? Она вовсе не обязана кормить всех подряд.
— За маму не переживай, она всё знает. И ты не «все подряд». И кстати, в следующий раз, когда захочешь броситься с моста, лучше приходи ко мне.
— Слав, я же говорила, что не собиралась прыгать...
— Позырим ночью телик, ужастик какой-нибудь, чтобы от страха заснуть невозможно было, а? — продолжала Славка, игнорируя только что сказанное подругой.
— О, да, ты любишь такое! — засмеялась Лиза. — Только я не собираюсь полночи любоваться на ходячих покойников.
— А ты и не будешь смотреть... Ты будешь жертвой.
— Кем-кем я буду?!
— Жертвой... Я буду вампиром и буду лишать тебя жизни, — когда Славку начинало нести, ее трудно было остановить.
— Да? И сколько раз... будешь лишать?
— Много, — она уверено тряхнула огненной головой. — Испробую на тебе все мои накопленные знания.
— Славка, оказывается, маньячка у нас — это ты!
— Ага, и ещё какая!
И заливисто засмеявшись, озорная лиса с довольным видом повела подругу восвояси, крепко держа за руку.

* * *

Вернувшись домой под вечер, Лиза постаралась незаметно прошмыгнуть мимо гостиной, где вся семья сидела перед телевизором. Чуткий слух матери уловил едва заметное движение, и через пару мгновений вслед за девочкой в её комнату вошла и родительница.
— Ну и почему ты так поздно? Хотя, можешь не отвечать. Я уверена, что ты всё равно не скажешь правду.
— Я у Славки была. Мы готовились к контрольной, — Лиза вытаскивала из сумки учебники и тетради.
— Если хочешь есть, то макароны на плите. Надо будет — подогреешь.
— Спасибо, я не хочу, меня накормили.
Мать сверкнула недобрым взглядом, но в этот раз удержалась от нравоучений.
— Твое дело.
И, скорее машинально расправив несуществующие складки на покрывале кроватки сына, женщина вышла из комнаты, достаточно красноречиво хлопнув дверью.
— Фу-у-у... — выдохнув с облегчением, Лиза села за письменный стол и опустилась головой на руки. Ей хотелось поскорее лечь в кровать, чтобы уже ничто не отвлекало и не мешало ей думать о таком приятном моменте, произошедшем в ее жизни, как встреча с Анной.
Как-то странно защемило в груди, и возникло непреодолимое желание снова почувствовать ее присутствие рядом. Лиза с тоской посмотрела на темный квадрат окна.
«Она наверняка сейчас не спит и пишет свою картину. Кажется, работа должна быть готова к завтрашнему дню? — подумала девочка и полезла в сумку за телефоном. — Совсем забыла Славке позвонить».
Под пальцами что-то зашуршало.
«Хм, интересно, что это такое? — Лиза извлекла загадочный предмет, посмотрела на него и заулыбалась — огромная конфета, облаченная в красочный фантик. — Славка, ну конечно, кто же ещё?».
Завибрировал телефон, требуя к себе немедленного внимания.
— Ты чего не звонишь? Ты дома? — взволнованный голос в трубке.
— Слав, я только пришла, всё в порядке, не волнуйся. И... спасибо за подарок, — Лиза немедленно спрятала находку под подушку.
— Подарок? А-а-а, да не за что, — Славка засмеялась. — Раз не хотела брать добровольно, возьмешь в принудительном порядке. Ты же знаешь, меня хлебом не корми, дай силу применить.
— Слава, спасибо тебе огромное. Что бы я без тебя делала? Пропала бы давно...
— Так, подруга, не кисни! А завтра мы с тобой обязательно сходим к тому месту...
— Какому месту?
— Ну, где ты познакомилась со своей Анной. Я хочу знать всё!
— Ты правда этого хочешь?
— Конечно! Мне безумно интересно, где ты нашла свое счастье, — весело щебетала Славка. — Может, и моё где-то там поблизости ходит?
— Слав, ну что ты такое говоришь? Счастье — это когда люди вместе...
— Мы найдем повод увидеть твою Анну, и вы будете вместе! — бодро и на полном серьезе.
От этих слов сердце Лизы пустилось вскачь с такой прытью, что девочка еле смогла справиться с эмоциями.
— Славка, ты даже не представляешь, какие женщины окружают ее. Где уж мне до них?
— Знаешь, но ведь почему-то этот оберег она подарила не какой-нибудь пышногрудой блондинке, а тебе. Думаю, это что-то да значит.
— Как бы мне хотелось, что бы твои слова оказались правдой.
— Ладно, Лиза, ты только не грусти. Самое главное, что вы встретились, узнали друг друга, и теперь дело за малым, — оптимизм Славки невозможно было убить ничем.
— Хм, ты считаешь? Мне, серой мыши, плоской как доска, из которой торчат ребра, у которой нет ничего лучше двухгодичных джинсовых штанов и такого же возраста свитера, ничего не стоит обойти этих глянцевых красоток? Да они к косметологу ходят чаще, чем я сажусь есть!
— Дорогая, если меня не обманывает чутьё, ты с этой проблемой уже справилась.
— Интересно, когда это я успела? Когда как последняя бродяга замерзала ночью на мосту? Или когда я перед Анной заходилась в приступе астмы? Или когда я чуть не сбила ее с ног, выбегая из ее квартиры в одном сапоге? Даже не знаю, что выбрать — всё такое многообещающее.
— Я не знаю, в какой именно момент ты ей приглянулась, но если бы не так, то ей никакого резона не было бы бегать за тобой по подъезду, с голой бабой на плечах.
— Ох, кстати, эту Светлану тоже со счетов сбрасывать не надо. Я думаю, она быстрее съест собственную сумочку, чем согласится на наши с Анной отношения.
— А ее никто и спрашивать не собирается. Вы уже, слава Богу, сами совершеннолетние и паспорта имеются, если что, на всякий случай.
— Эх, Славка...
— Взбодрись! Нам сейчас твоя неуверенность совершенно ни к чему.
— Спасибо тебе за всё, что ты для меня делаешь.
— Я это делаю не только для тебя, а и для себя. Потому что твои проблемы — это мои проблемы.
— Ну, хорошо, увидимся завтра в школе. Спокойной ночи, Слава.
— Спокойной ночи. Ни о чем не беспокойся, Лиза, всё будет по-нашему. И пусть тебе приснится твоя Анна.
Не успела Лиза положить телефон, как дверь в комнату распахнулась и в нее ворвался Сашенька.
— Лиза! Смотри, что у меня есть!
Девочка улыбалась, слушая забавный рассказ братика по поводу новой игрушки.
— А ещё в выходной меня поведут в зоопарк! И, может быть, мне купят собаку!
— Собака — это замечательно, — Лиза взъерошила непослушные светлые кудряшки. — У тебя появится друг, настоящий друг, поэтому, береги его.
Мальчик немного задумался.
— Такой, как твоя Славка? — прищурившись, глядя на сестру.
— Да, — не смогла не засмеяться Лиза, — как моя Славка.

* * *

— Света, мне больше не наливать, — Анна попыталась встать из-за стола, но рука подруги заставила ее плюхнуться обратно на место.
— Но мы должны отметить написание твоей картины, — и бокал девушки снова наполнился искрящимся напитком.
— Картину ещё не купили, поэтому отмечать особо нечего.
Несмотря на все старания Светланы, художница пребывала в подавленном состоянии. Но блондинку это не останавливало. У нее был четкий план на сегодняшний вечер, а точнее, на сегодняшнюю ночь, отходить от которого она не собиралась ни на шаг.
— Радость моя, я хочу, чтобы ты наконец-то улыбнулась. Не забывай, тебе позировала лучшая натурщица.
Анна перевела взгляд с пустой тарелки на Светлану, с некоторым трудом сосредоточив его на ней.
— Скажи мне, что ты задумала? — тон, которым были сказаны эти слова, не предвещал ничего хорошего. — Ты сегодня на удивление покладиста и терпелива.
— Аня, как ты можешь так говорить?! — блондинка всплеснула руками, внутренне холодея от неприятного металлического оттенка, зазвучавшего в голосе подруги. — Ты же знаешь, что я для тебя всё, что угодно...
— Всё, что угодно? — взгляд Анны был непроницаем. — И если я сейчас озвучу свое желание, ты согласишься выполнить свою долю участия в его осуществлении?
— Анечка, — Светлана кокетливо заулыбалась, — ты говоришь загадками. Разумеется, я буду не против выполнить любое твое желание, — и, тщательно показывая соблазнительное и многообещающее выражение лица, девушка накрутила на палец белый локон.
— Прекрасно, — Анна решительно встала, чуть покачнулась, но смогла устоять.
— Что ты задумала? — Света, продолжая театрально улыбаться, с некоторым недоверием следила за действиями подруги.
— Я хочу найти ее. Я знаю адрес Лизы, — и, придерживаясь рукой за стену, Анна пошла к выходу.
— Подожди, подожди, Аня! — Светлана вскочила со стула и попыталась перехватить художницу на выходе из кухни. — Подумай, дорогая, даже если ты так сильно хочешь увидеть ее, то сейчас не самое подходящее время для этого. Прошу тебя, потерпи до утра. Во-первых, ты в данный момент совершенно не в той кондиции, чтобы появляться перед ней, во-вторых, сейчас слишком поздно, и она наверняка уже спит! Не забывай, она еще школьница! И, в-третьих, когда ты заявишься к ней посреди ночи, как отнесутся к этому ее родители? Что вообще ты найдешь сказать, когда они спросят: «Кто ты?».
— Найду что сказать, — Анна набросила на шею шарф и потянулась за пальто. — К тому же, сдается мне, не всё там так гладко. И я думаю, она будет не против.
— Не против чего? — Светлану начинала бить мелкая дрожь от того, что столь желанная добыча, которая вот-вот должна была угодить в ее сети, практически ускользала из расставленных силков.
— Пойти со мной.
— Нет-нет! — тараторила Светлана, вставая между шкафом и Анной. — Ты только представь, родители открывают дверь и видят на пороге пьяную в хлам тридцатилетнюю художницу...
— Мне двадцать семь...
— Не многим меньше! — продолжала взывать блондинка. — И которая требует выдать ей немедленно их ещё неоперившуюся дочь! Ань, я тебя из ментовки замучаюсь вытаскивать!
Анна на мгновенье задумалась, потом бросила колючий взгляд на Светлану.
— Я не доверяю тебе. Но, кажется, сейчас ты права.
— Можешь мне не доверять, но прошу тебя никуда сейчас не ходить.
Анна, оставив пальто висеть на вешалке, направилась в студию.
— Аня, мы же еще не закончили наш ужин! — Света обиженно надула губки, пробуя вернуть внимание девушки себе.
— Закончи без меня, пожалуйста, я хочу побыть одна, — бросила Анна, не смотря на подругу и полностью ее игнорируя.
— Аня! — заколотила Света ладошкой по закрывшейся перед ее носом двери. — И ты так и не сказала про долю моего участия! Что я должна сделать?
Дверь слегка приоткрылась.
— Не мешать мне.
И тут же захлопнулась снова.
«Ну, погоди же у меня, Анна, значит ты так со мной, да? — Светлана ринулась на кухню к недопитой бутылке. — Ещё пара маленьких глотков, и можно из нее ваять всё что угодно».
Легко подхватив бокалы, Светлана запорхала по коридору, слегка пританцовывая и пару раз крутнувшись вокруг себя. Подойдя к двери студии, девушка остановилась, прислушалась и затем, прислонившись к ней спиной и навалившись всем телом, проехалась вниз, усаживаясь на пол. «Давай, Анна, не тормози, — блондинка сделала маленький глоток из своего бокала. — В этот раз я тебя никому не отдам, и не надейся».


Анна задумчиво смотрела на портрет, который вот уже второй день покоился у нее в студии. Рука захотела коснуться изображения, но предусмотрительно остановилась в нескольких миллиметрах от полотна.
— Лиза... — прошептали чуть слышно губы. — Лиза...
Анна закрыла лицо руками и опустилась на высокий табурет. Она хотела заплакать, очень хотела, но, вспоминая девочку, считала, что не имеет права быть слабой.
Странный шорох с той стороны двери привлек внимание художницы.
— Света, я, кажется, просила тебя... — Анна сама удивилась, насколько громким был ее голос и безапелляционным — тон. — Если не хочешь ехать домой, ты можешь располагаться где тебе угодно, эту квартиру ты знаешь не хуже меня.
Ответа не последовало — вместо этого что-то довольно шумно прошаркалось по двери, вынудив-таки Анну подойти и открыть ее.
Один поворот замка, и, помогая двери распахнуться, в комнату ввалилась Светлана, запрокинувшись на спину и с трудом удерживая бокалы, с расплескавшимся наполовину вином.
— Ты чего? — Анна в нерешительности застыла, глядя сверху вниз на улыбающуюся Светлану.
— Может, сначала поможешь подняться? — блондинка многозначительно кивнула на свою ношу.
Анна вздохнула и, поддерживая подругу, помогла ей встать.
— Я же сказала, что пить больше не буду, — сдвинутые к переносице брови, тон ответа и весь вид ее ясно давали понять, что свое решение менять она не намерена.


Стекло жалобно звякнуло, когда Анна всучила пустой бокал Свете.
— Ну, теперь ты довольна? За мою картину выпили, за твою карьеру выпили, кажется, больше поводов не осталось? — Анна подошла к рабочему столику и взяла одну из кистей.
— Что ты хочешь сейчас делать? — довольно улыбаясь, Светлана откинулась в кресле.
— Я хочу рисовать, — художница взяла деревянную рамку с уже натянутой и подготовленной для написания холстиной и закрепила на мольберте.
— Мне раздеться?
Тон, которым были сказаны последние слова, имел настолько однозначный подтекст, что Анна немного опешила. Она обернулась, перехватив на себе слегка затуманенный взгляд блондинки.
— Света, думаю, тебе лучше поехать домой. Я вызову такси.
Но едва Анна сделала пару шагов, как голова ее закружилась и девушка осела на пол.
В момент оказавшаяся рядом Светлана приобняла подругу за плечи, развернула ее лицо к себе и произнесла, смакуя каждое слово:
— Нет, милая, этой ночью мы будем вместе. Этой ночью ты будешь полностью в моей власти, несговорчивая, упрямая Анна.
И, чувствуя, как внутри начинает закипать так долго сдерживаемое желание, Светлана коснулась безвольных губ Анны своими губами, оставляя на них влажный поцелуй.


— Аня, давай, поднимайся, — вот уже несколько минут Света билась в безуспешных попытках хоть как-то поставить Анну на ноги.
— Я не... могу... кажется, перебор...
Анна с трудом держалась за уплывающую реальность, готовая в любую секунду отключиться и уснуть. Глаза смыкались, а потеря координации делала все прилагаемые усилия к тому, чтобы хоть немного переместиться самостоятельно, тщетными.
— Я... я хочу... отдыхать... — Анна, держась одной рукой за Светлану, а другой за стену, медленно ползла в сторону спальни.
— Видимо, тебе и правда не надо было столько пить, — пыхтела блондинка, раздосадованно думая про себя: «Что ж ты меня все время вынуждаешь идти на крайние меры?»
Дотащившись до спальни, Анна рухнула, как подкошенная, на кровать и, пробурчав что-то неразборчивое, тихо засопела.
— Нет-нет! А как же мой план? Аня! — Света забралась на кровать и стала тормошить подругу. — Да очнись же ты!
Анна абсолютно не реагировала на настойчивые действия Светланы, погрузившись в глубокий сон и не имея возможности видеть, как разъярённая блондинка, отчаянно ругаясь, бессмысленно мечется по комнате.

* * *

— Вот, — на раскрытой ладони Лизы лежала заколка.
— Что это? — Славка взяла ее и, повертев в руках, вернула подруге.
— Ты сказала, что надо придумать повод, чтобы пойти к Анне, так вот это — повод. Это ее заколка. Я, когда убегала, совсем забыла про нее и утащила с собой.
— Ну, так это замечательно, — Славка расцвела в улыбке. — Мне определенно нравится твой настрой и такая активная заинтересованность в действии. Сегодня же пойдем к ней домой!
— Слав, только я немного боюсь.
— Не бойся ничего, я же буду рядом, — озорно подмигнув и ободряюще хлопнув Лизу по плечу.

Огромное высотное здание насмешливо смотрело на двух девочек, сиротливо стоявших во дворе.
— Слав, я не совсем уверена, что это ее подъезд, — Лиза задрала голову, проследив взглядом по ряду убегающих ввысь окон многоэтажки. — И квартиру тоже не знаю...
— Ничего, найдем, не волнуйся, — Славка кинула сумку на лавку и примостилась рядом. — В конце концов, прибегнем к опросу соседей. А сейчас надо подождать.
— Подождем, — вздохнула Лиза, зябко поежившись в тоненькой куртке.
— Замерзла? — рыжик пододвинулась к Лизе, и они прижались друг к другу. — Слушай, здесь рядом есть кафе, может, ты пока посидишь там, а я... Лиза! — Глаза Славки сделались огромного размера. — Это же ты!
Из соседнего подъезда, вышел мужчина, и быстрым шагом направился в сторону припаркованной неподалеку машины. В руках у него были две картины. Что было запечатлено на одной из них, девочки не видели, так как она была развернута в другую сторону. А вот чей портрет был написан на второй, догадаться труда не составило.
Лиза, глядя недоуменно на собственное изображение, не могла проронить ни слова.
— Стой здесь! — скомандовала Славка и рванула в сторону обладателя прекрасного.
О чем именно она говорила с мужчиной, Лиза не слышала, но довольный вид возвращающейся подруги вещал о многом.
— Ну, ты готова, — лицо Славки светилось от удовольствия, — увидеть свою Анну?

* * *

Закрыв дверь за покупателем, Светлана прошла на кухню: «Надеюсь, когда ты проснешься, не станешь искать свой шедевр».
Чайник почти бесшумно опустился на плиту, а в руке девушки задымилась тонкая сигарета.
— Аня, Аня, Аня... — негромко и растягивая, произнесла она, совершенно без интереса посмотрев в окно. — И только попробуй вернуть себе этот портрет.

Пустив наливаться в ванную воду, девушка распахнула халатик и внимательно осмотрела свое отражение в зеркале.
— Ты не можешь отказаться от этого.
Длинные пальцы скользнули по груди, мягко захватывая ее. И дальше, медленно опускаясь вниз, поглаживая смуглую кожу, коснулись паха.
Почувствовав томление в низу живота, Светлана присела на край ванны. Халатик легко соскользнул с одного плеча, обнажая, словно провоцируя, и обостряя ощущения.
Она положила руки на колени и, медленно ведя ладонями по внутренней поверхности ног наверх, развела бедра... Нежная плоть отозвалась, отвечая на ласки.
— Аа-а... — томный выдох, и, держась одной рукой за край ванны, девушка полностью отдалась во власть блаженства.
Фантазия рисовала пленительные очертания знакомой фигуры, до которых ей сейчас так хотелось дотронуться. Удовольствие мягко разливалось внутри, заставляя воображать желанную женщину, хотеть её всё сильнее и сильнее. Контролируя нарастание удовлетворения, Светлана то приближала экстаз, доводя себя почти до пика, то ослабляла действия, вынуждая его теплой волной откатывать, оставляя сладкое послевкусие.
— Аня... — прошептала Света.
Очередной прилив был настолько захватывающим, что поглотил девушку, сковав судорогой трепещущее естество. Она негромко застонала, сильно сжав бедра, и мелкие тихие толчки сотрясли ее тело.
Почувствовав приятное расслабление, ей почему-то захотелось заплакать, но внезапный звонок в дверь нарушил сентиментальность ситуации.
— Черт... — выругалась блондинка, чувствуя, как стремительно теряется полученное наслаждение.
Поднявшись и запахнув халат, девушка недовольно направилась открывать дверь, с искренним желанием уничтожить нежданного гостя на месте, кем бы он ни оказался.

* * *

— Ну, давай же! — Славка вот уже с которой попытки пыталась впихнуть Лизу в подъезд.
На удачу девочек, через несколько минут вслед за мужчиной с картинами вышла женщина, неся какие-то объемные пакеты. Славка придержала дверь, что давало им возможность зайти, избежав звонка по домофону. Пытливая лисица выведала у мужчины, что разговаривала с ним светловолосая подруга художницы, поэтому предупредительное оповещение могло стать чревато — блондинка бы их просто не впустила.
— Слав, я не могу одна, — упиралась Лиза, в который раз отступая. — Что, если мне откроет Света? Она же спустит меня с лестницы одним пинком!
— Ну, хорошо, давай я буду стоять этажом ниже и в случае чего поймаю тебя, когда ты будешь лететь, — отшутилась смешливая подруга, наконец-то затолкав волнующуюся девочку вовнутрь.

Некоторое время почти неподвижно простояв у знакомой двери, Лиза таки решилась нажать на кнопку звонка. Потянулись секунды томительного ожидания, в течение которых сердце ускорилось так, словно силой своих ударов собиралось пробить грудную клетку. Наконец звук открываемого затвора нарушил тишину подъезда.
— Вот это наглость! — Света, сложив руки на груди, растянула губы в ядовитой улыбке.
— Здравствуйте... — Лиза чуть замялась, но нашла силы говорить дальше: — Мне нужно увидеть Анну.
— Желающих до Анны и без тебя хватает. И если это всё, что ты хотела сказать, можешь проваливать отсюда.
— Это не всё! — неожиданно громко прозвучавший голос девочки эхом раскатился по нескольким этажам.
— Ну а что ещё? — остановилась Светлана, почти закрыв за собой дверь.
— Вот...
— И что это?
— Это заколка Анны, я пришла вернуть ее.
— Давай сюда, — Светлана потянулась к заколке, но Лиза отдернула руку и спрятала ее у себя за спиной. — Это что ещё за фокусы?
— Я хочу отдать ее Анне... лично ей, в руки.
— Ах, вот мы какие значит, да? — девушка нахмурилась и сжала губы в негодовании. — Или ты отдаешь эту вещь, которая тебе не принадлежит, мне, или можешь катиться с ней туда, откуда пришла. Нечего тут условия диктовать.
— Это не ваша квартира, вы не можете здесь...
— Я — могу, девочка, — злобно сверля глазами из последних сил держащуюся, чтобы не сбежать, гостью, прошипела Светлана. — Ты даже не представляешь, что я могу.
И шагнув за порог квартиры, Светлана почти вплотную приблизилась к Лизе.
— Здесь я имею право делать всё, в отличие от тебя, глупая малолетка, — дышала она в лицо оробевшей девочке. — И если ты немедленно не покинешь этот дом, то я найду способ избавить Анну от твоих домогательств, понятно?
— Анна не прогнала бы меня... — сжимаясь, но, не отступая, ответствовала Лиза.
— Кстати, об Анне... — Светлана недобро улыбнулась, от чего у собеседницы пробежали по спине мурашки. — Как ты думаешь, когда я сообщу твоим родителям, где ты провела ночь пару дней назад, не упустив подробностей в плане вполне определенной ориентации Анны, каковыми окажутся их действия? Грандиозные последствия — гарантирую!
— Но... вы же ее подруга, вы не сможете решиться на такое!
— Я только сейчас тебе сказала, что я могу всё! И не остановлюсь ни перед чем, лишь бы убрать со своей дороги такое чудовище, как ты!
Лиза покачала головой.
— Это не я, это вы — чудовище.
Перед глазами всё расплывалось от слез, заколка выпала из ослабевшей руки, и, увидев напоследок усмехающееся лицо блондинки, Лиза бросилась прочь.

Стоя в темном, абсолютно лишенном какого бы то ни было освещения маленьком пространстве подъездного тамбура, Лиза, крепко вцепившись в куртку подруги, плакала навзрыд.
— Ничего, мы что-нибудь придумаем, — поглаживая худенькие плечи, повторяла, пытаясь ее успокоить, Славка.
Лиза крутила головой и ещё больше заходилась в приступе истерики.
— Нет... Мы ничего не сможем... Я... никогда ее больше не увижу.

* * *

Чайник вымученно испарял последние капли жидкости, оставшейся на дне. Светлана крутанула флажок, выключая газ, и услышав неспешные шаги Анны, шедшей на кухню, швырнула заколку на холодильник, добавив ее в кучу скопившейся там разнообразной мелочи.
— Вот это я вчера наханячилась до состояния Малевича. Похмелье теперь, чёрт, как его квадрат: в голове так же темно... ничего не помню, — художница налила в стакан воды из под крана и залпом осушила его. — Кто-то приходил?
— Приходил заказчик. Я отдала ему картину, деньги за нее лежат на столе, — Светлана кивнула в сторону пачки банкнот.
— Да? — Анна глянула на часы. — Он же должен прийти только через час.
— Ну, знаешь, обстоятельства вынудили его забрать полотно пораньше.
— Ну и хорошо... Я рада, что мне не пришлось видеться с этим занудливым типом. Спасибо тебе, дорогая, ты меня выручила.
— Он не занудливый, он просто хочет добиться от тебя взаимности, — Светлана снова зажгла сигарету.
— Кажется, я ему как-то уже говорила о своих предпочтениях, — Анна открыла ящик стола и начала что-то искать. — Вот настырный. Черт, как же болит голова...
— Зато у него есть деньги и он считает, что их достаточное количество — единственное чудо, способное изменить любые предпочтения.
— А кто ещё приходил? Кажется, я слышала, как в дверь звонили дважды.
— Ань, о чем ты? — Светлана округлила глаза, стараясь придать своему лицу выражение искреннего удивления.
— Разве нет? — Анна поморщилась.
— Конечно, нет! Кто ещё мог прийти? Ты ждешь ещё кого-то?
— Да нет, не жду... где-то были таблетки, — художница намочила руку холодной водой и приложила ко лбу. — Я точно помню, что, когда я уезжала, у меня оставалась пара в запасе, — больной взгляд упал на холодильник. — О, точно, наверное, там, в моей любимой горе всякой всячины, — и Анна, страдая от мучительных спазмов в голове, наклонилась за табуретом. — Ох, ты ж, ёжик лысый, — охнула она, хватаясь за голову.
Вспомнив о заколке, Светлана ринулась к художнице и, развернув ее слабое после вчерашнего тело, усадила подругу на диван.
— Аня, что ты хочешь сделать? Ты соображаешь? Да ты сейчас навернешься так, что мало не покажется! Давай ты не будешь играть в конструктор, а? Я сейчас тебе всё принесу, — и блондинка метнулась на поиски спасительных пилюль.
Анна, подперев голову рукой, послушно сидела, не шевелясь, так как малейшее движение причиняло невероятную боль. Ещё раз косо посмотрев на завал наверху холодильника, девушка попыталась переместиться в направлении его, но получив новую порцию гнева от взорвавшейся от возмущения головы, отказалась от подобного порыва.
— Свет, ну где ты... — жалобно простонала Анна. — Кажется, я сейчас сдохну.
Послышались торопливые шаги, и улыбающаяся Светлана с довольным видом споила Анне спасительное лекарство.
— Я, пожалуй, полежу ещё, — Анна медленно поднялась и направилась обратно в кровать. — Что-то мне хреново.
— Я могу сделать тебе массаж, — вслед проговорила Света.
— Сделай мне, пожалуйста, чай... если тебе не сложно, — и, не оглядываясь, Анна оставила недовольную подругу наедине с собой.

* * *

Пробродив по улицам до позднего вечера, Лиза и Славка расстались, как обычно, в одном из дворов, откуда им было идти до своих домов приблизительно одинаково. Лиза почти успокоилась, лишь на душе было неприятное гнетущее чувство. Анну увидеть ей так и не пришлось. Девочка не раз с сожалением вспоминала об оброненной заколке, печалясь, что лучшего повода, чтобы появиться перед художницей, у нее теперь не найдется. Славка, как могла, утешала любимую подругу, придумывая невероятное количество всевозможных способов достижения поставленной цели. Лиза только грустно улыбалась, пряча черные глаза, то и дело наполнявшиеся слезами.
Тяжело вздохнув, девочка перешагнула порог собственного дома. Натянуто улыбнувшись своему отражению в зеркале, чтобы скрыть следы подавленности, она, зажав подаренную Анной иконку в кулаке, пошла в свою комнату.
— И как это понимать? Что ещё за продовольственный склад ты устраиваешь у себя на кровати, а?
Перед Лизой неожиданно выросла мать, держа двумя пальцами на весу конфету, которую та спрятала накануне под подушку. Девочка делала так — не часто, но делала, когда Славка угощала ее чем-нибудь вкусным. Не из жадности. Просто Лиза слишком редко видела участие к себе со стороны людей, и подобные вещи воспринимались ей как дорогой подарок, который она сначала долгое время хранила, прежде чем съесть. Славка, конечно, готова была набивать ее карманы лакомствами хоть каждый день, но она отказывалась и лишь в очень редких случаях соглашалась принять дар. И вот теперь ей грозил серьезный разговор на эту тему последствия которого Лиза вполне могла себе представить.
— Я жду! — напомнила мать, заставляя дочь замирать от страха перед собой.
— Это Славка... — еле слышно произнесла Лиза. — Слава меня угостила...
— И что дальше? Ты решила, что делиться с братом не обязательно и ничего умнее не придумала, как припрятать ее? Ты, неблагодарная поганка, позволяешь себе выделывать подобные фокусы?!
Мать ударила девочку по щеке, отчего та, потеряв равновесие, отшатнулась и упала, запнувшись за игрушку брата.
Женщина продолжала поливать ее бранью, используя все неприятные и обидные слова, которые только находила. Лиза же почти ничего не слышала: подвернутая во время падения нога саднила, голова закружилась и наполнилась распирающей болью, все звуки слились в единый гул, наваливаясь и давя. Она сделала попытку встать, но поначалу боль не позволила ей этого сделать. Кое-как, придерживаясь за стену, Лиза поднялась, стараясь не опираться на пострадавшую ногу.
Мать размахивала перед ее лицом злополучной конфетой, перечисляя все нелицеприятные эпитеты, которыми удостаивала свою дочь. Лиза старалась держаться, все время боясь выронить иконку.
— Что ты там ещё прячешь? — мать схватила девочку за руку и попыталась с силой разжать стиснутую ладонь.
— Ничего, — поспешно ответила Лиза, пробуя сопротивляться.
Больно надавив на запястье, женщина заставила пальцы разжаться.
— Что это? — она рассматривала поделку, небрежно вертя ее в руке.
— Отдай мне, пожалуйста, это мне... подарили... — Лиза потянулась за иконкой, со страхом заглядывая матери в глаза. — Пожалуйста, отдай...
Девочка хотела забрать дорогой подарок, но хлесткий удар по руке пресек ее намерение.
— В наказание я заберу эту вещь! — и мать направилась в гостиную.
— Но она тебе не нужна! Зачем она тебе? — голос девочки задрожал, срываясь. — Пожа...
Женщина открыла балконную дверь и, размахнувшись, швырнула в темноту маленький предмет.
— Вот так, — закрыв балкон и удовлетворенно потирая руки, изрекла она.
Лиза почувствовала, как становится трудно дышать. Шумно выдыхая и кашляя, она похромала к висевшей на вешалке одежде.
Мать следила за действиями дочери с нескрываемым любопытством.
— Если надеешься найти ее в этой темноте и слякоти, то напрасно, — и, рассмеявшись, добавила, прежде чем удалилась: — Пока будешь искать, подумай над своим поведением, времени для этого у тебя будет навалом.
Сделав себе ингаляцию лекарства, Лиза попыталась успокоиться, понимая, что в таком состоянии она вряд ли сможет не только найти пропажу, но и вообще выйти на улицу. Приступы у девочки случались на многие раздражители, в том числе на мокрую и холодную погоду. Поэтому выходить ей сейчас на улицу, пока дыхание не восстановилось, было не очень-то разумно, но Лиза как можно скорее хотела взять в руки дорогую для себя вещицу.
Опираясь на перила и стараясь облегчить себе спуск, девочка не торопясь преодолевала расстояние до улицы.
«Я найду, найду ее, — упрямо твердила она. — Не вернусь, пока не отыщу».

* * *

Бешено сверкая глазами, Анна широкими шагами меряла небольшую территорию собственной студии.
Проспав почти целый день после принятого накануне изрядного количества спиртного, девушка проснулась полчаса назад, и первое, что она захотела сделать — это повесить на стену своей комнаты портрет Лизы. Шквал неконтролируемых эмоций обрушился на художницу, когда она обнаружила, что портрет исчез.
— Я тебя спрашиваю, какое ты имела право распоряжаться моей собственностью?
— А я тебе ответила, что деньги за эту картину будут небольшой компенсацией за украденный ею бумажник, — без особой уже уверенности повторила блондинка, забившись в угол.
— Твою мать, Света, это моя собственность, понимаешь, моя! И распоряжаться ей могу только я! Включай же, наконец, мозг и начинай переваривать и усваивать полученную информацию! — Анна занесла руку, и на пол полетели баночки с кистями, палитры и тюбики с краской. — Черт возьми, или ты красишь волосы вместе с мозгами?
— Я... я... — Светлана не в первый раз попадала под горячую руку подруги, и теперешняя сцена не была чем-то из ряда вон. Но в целях самосохранения, видя, что невменяемость дорогой подруги принимает глобальные размеры, она драматично закатила глаза, и, охая, откинулась назад, оперевшись спиной о стену.
— Так, не страшно, — попыталась убедить вслух саму себя Анна, — у меня где-то остался номер телефона этого заказчика, — и, игнорируя профессиональную игру Светланы в роли умирающей Дездемоны, девушка пулей вылетела из рабочего кабинета.
Подставив к холодильнику табурет и взобравшись на него, художница окинула печальным взглядом не за один год ею созданную коллекцию «Чего только нет».
На пол полетели листочки с записями, ручки и цветные мелки; маленькие сувениры, когда-то ею привезенные из-за границы, или подарены знакомыми; среди бессчётного множества прочего там были давно не работавшие часы, расческа, которую она как-то отчаянно, но безуспешно пыталась найти, сувенирные упаковки, коробка из-под духов, сами духи и непонятно как оказавшаяся там заколка, которую она часто использовала и никак бы не сдала «на склад»... ее заколка?
Светлана, появившаяся в этот момент в дверном проеме, тут же исчезла.
Анна непонимающе смотрела на небольшой предмет, который — девушка была уверена и прекрасно помнила — остался тогда у Лизы.
— А ты как здесь оказалась, а? — сойдя с табурета, Анна наклонилась и подняла заколку. Несколько мгновений раздумья. Тень сомнения промелькнула на лице художницы.
— Света! — громко на всю квартиру. — А ну иди сюда!
И безумный вихрь, не получивший ответа, понесся в четко заданном направлении.
Дверь в комнату, где находилась Светлана, оказалась заперта изнутри.
— Немедленно открой! — Анна с силой дернула за дверную ручку, но дверь не поддалась. — Мне надо задать тебе вопрос. Всего один вопрос...
— Аня, я должна переодеться. Сейчас за мной приедет такси, меня вызывают на позирование.
— Света, ответь мне всего на один вопрос... — удивительно тихим голосом, но чеканя каждое слово.
Чуть помедлив, блондинка открыла дверь.
— Как это оказалось на холодильнике?
Девушка мельком взглянула на уже знакомую вещицу.
— Ань, а почему я должна знать историю перемещения вещей в твоем доме?
— Света...
Блондинка хотела сказать ещё какую-нибудь колкость, но что-то во взгляде Анны ее остановило. Что-то новое, необычное, какой-то оттенок грусти и вместе с тем отчаянной надежды. Эта сильная женщина казалась сейчас такой уязвимой, слабой и зависимой.
— Света, кто ещё приходил? — и уже утвердительно: — В дверь звонили дважды, я уверена.
Светлана торопливо натягивала кофточку, явно нервничая, отчего путалась в рукавах и маленьких пуговицах.
— Это была она?
— Аня, пойми, это проблемный ребенок, у которого не все в порядке не только...
— Убирайся...
— Я не поняла... что? — блондинка нервно дернулась.
— Я говорю... убирайся из моего дома. Немедленно. — И яростные огоньки снова вспыхнули в темных, теперь уже почти коричневых глазах.
— Ухожу! — напустив на себя маску безразличия, Светлана прошествовала мимо Анны, в которой начинала подниматься новая волна гнева.
— И шмотки свои забери, — Анна шагнула к прикроватной тумбочке и открыла ее дверцу. — Всё забирай, чтобы ничего твоего в этом доме больше не было.
— Знаешь, вот сейчас ты очень похожа на ревнивого мужа, — блондинка с вызовом, неотрывно глядя Анне в глаза, подошла к ней почти вплотную. — Тебе не кажется, что всё это похоже на семейную сцену?
Художница уловила тонкий аромат дорогой парфюмерии.
— Аня, если бы ты только захотела, из нас получилась бы отличная пара, — девушка хотела взять подругу за руку, но та вовремя отстранилась.
— Если ты немедленно это всё не заберешь, через десять минут содержимое тумбочки отправится на помойку.
— Я заберу это завтра, когда ты будешь более адекватна и способна трезво мыслить.
Светлана направилась было в сторону выхода, но подозрительный шум за спиной заставил девушку обернуться.
Анна выгребала пузырьки и флакончики, тюбики и упаковки с салфетками и бросала на плед, которым была застлана широкая кровать.
— А ну прекрати сейчас же! — вскрикнула Светлана, бросившись к Анне и пробуя оттащить ее от подвергшейся нападению косметики. — Не смей трогать!
— Это отчего же?! — Анна привстала и, развернувшись в пол оборота, обожгла подругу свирепым взглядом. — Это ведь мой дом, не так ли?
— Но, это мои вещи!
— Однако с моими ты вольна поступать по своему разумению?
— Ах, так это дешевая месть? — Света взвизгнула от возмущения и припала к выдвижному ящичку, не давая Анне тронуть его. — У меня здесь очень важные вещи, не вздумай с ними поступить так же!
— Я вздумаю, дорогая! Ещё как вздумаю, и поступлю! — И слегка оттолкнув сопротивляющуюся блондинку, Анна одним рывком вытянула ящик.
Несколько маленьких брошюрок, пара женских журналов и...
— Ну, а это ты как объяснишь?
Под ногами девушек, среди пестрой глянцевой литературы, лежал бумажник Анны.
— Каким образом это попало в твои вещи, ты, конечно, тоже не знаешь, да?
Анна подняла кожаное портмоне и положила его в карман своего халата. Участь макулатуры была точно такой же, как и остального содержимого тумбочки. Подобрав плед за края, Анна стащила его с кровати, и понесла вместе с наваленными пожитками Светланы вон из комнаты.
— А плед ты куда понесла? — блондинка семенила за разозлившейся не на шутку хозяйкой квартиры.
— Туда же, куда и все то, что находится в нем.
— Но это плед, который я тебе подарила! — вопила Светлана тонким, неприятным голосом.
— Он мне все равно не нравился, — Анна бросила всё возле входной двери и пошла в свою комнату одеваться.
— Ты что, серьезно понесешь это все на помойку?
— Я все равно сейчас пойду мимо нее, поэтому захвачу сразу, чтобы не валялось до утра.
— Аня, ты истеричка! — голос Светланы практически перешел на ультразвук.
— Да? Но сейчас меня интересует совсем другое, — Анна вышла, натягивая теплый свитер. Ее голос был напряжен, она не кричала и не ругалась, но свинцовый оттенок его говорил о том, что девушка отнюдь не шутит и настроена решительно. Светлана знала Анну слишком хорошо, чтобы испытывать буйство художницы в подобные моменты на себе. Поэтому, она молча, трясясь от раздражения и возмущения, спешно одевалась.
Перед тем, как покинуть квартиру, Светлана исподлобья посмотрела на подругу и, ничего не говоря, таща в руках неудобно большой куль, зашагала к лифту.
Анна вышла следом и, не взглянув в сторону блондинки, поспешила вниз по лестнице.


Потратив на дорогу около двух с половиной часов, Анна остановила свою Сузуки у одного из подъездов стандартной пятиэтажки. В неосвещенном дворе было очень темно. Выйдя из машины, девушка едва сделала пару шагов, как по голове её стукнуло что-то брошенное сверху — маленькое, но весьма твердое.
— Черт, — выругалась художница, глядя в темноте на еле различимые контуры предмета, лежащего на мокром асфальте. — Идиоты. — Анна наклонилась, чтобы рассмотреть, что же это было. Пара секунд, и на ладони привычно расположилась самодельная иконка.
Анна смотрела на деревянный крестик, и самые разнообразные мысли обуревали ее. Она старалась отогнать неприятное предположение, но оно настойчиво штурмовало шаткую оборону в мыслях девушки. Анна сделала еще один шаг по направлению к дому, но все-таки остановилась. Не решаясь идти дальше, она стояла под накрапывающим дождем и, глядя на маленький амулет, мысленно произносила только одно слово — ее имя.
Вернувшись в машину, Анна пристегнулась и потянулась к ключу зажигания, но рука так и застыла на полпути и, несколько секунд бесцельно провисев в воздухе, опустилась, не коснувшись белого металла ключа. Девушка закрыла глаза и откинулась на сидении.
Да, она все прекрасно понимала. Она понимала, что разница в возрасте между ними превышает все допустимые пределы. Она понимала, что не имеет морального права предлагать подобные отношения столь юному созданию, даже если предположить, что девочка не будет против. Она понимала, что сама сущность такой связи может в какой-то период их возможной совместной жизни вдруг восприняться Лизой совсем по-иному. Она понимала всё. Однако...
Стало душно, и Анна открыла окно. Неуютный холод ворвался в салон автомобиля, неприятно обдувая лицо и неся запахи дождя и прелой листвы. Художница достала из кармана иконку и бросила ее на асфальт. «Так не годится, совсем не годится», — девушка, закрыв ладонью лицо, беззвучно роняла слезы, проклиная в душе свою слабость, эту чертову невозможность что-либо изменить и эту жизнь, которая подарила несколько часов счастья только для того, чтобы потом заставить ее снова бежать от своей памяти.
Хлопнула подъездная дверь. Кто-то вышел и, чуть помедлив на крыльце, неуверенно ступил под дождь. Миниатюрная фигурка, чуть прихрамывая, перемещалась мелкими шагами.
«Уехать отсюда куда-нибудь, как можно дальше, чтобы ничего этого не помнить... чтобы всё забыть...» — звук мотора заставил Анну слегка отвлечься от мрачных мыслей. Ближний свет выхватил из темноты неширокую гладь тротуара и, мягко тронувшись с места, автомобиль поехал вперед.

Держа телефон перед собой, Лиза, согнувшись в три погибели, внимательно всматривалась во все неровности и мелкие предметы, попадавшие в небольшое поле подсветки. Она поднимала голову наверх, мысленно рисовала возможную траекторию падения иконки, и снова принималась разглядывать темный асфальт. Все ее надежды были на то, что вещица всё-таки долетела до тротуара, а не упала в заросли кустов и деревьев у подъезда. Было бы много сложнее отыскать ее там, и, в таком случае, пришлось бы дожидаться утра, потому что свет от мобильного не давал возможности полноценно видеть. Лиза, на полусогнутых ногах, низко наклонившись к земле, осматривала по сантиметру землю перед домом, на которой предположительно должен был находиться бесценный подарок. Дрожа от холода, девочка мокла под непрекращающимся дождем и мечтала только об одном — укрыться под теплым одеялом, зажав в руке свою драгоценность, и молить о сне, в котором она сможет быть с Анной.

Добравшись до последнего подъезда, Анна обнаружила, что покинуть двор этим путем ей не удастся: придется возвращаться и выезжать той же дорогой, какой она приехала. Развернуть машину не было возможности, поэтому, выжав сцепление и включив заднюю скорость, девушка медленно двинулась в обратную сторону.
«Это ещё что там такое?» — художница пыталась разглядеть, маячивший по ходу движения Сузуки периодически гаснущий огонек. Кто-то топтался посреди тротуара, странно пригибаясь и высвечивая землю. Предупредительно посигналив, Анна попросила дорогу.
Фигурка отшатнулась в сторону, и что-то едва знакомое проскользнуло в неуклюжих движениях, заставив сердце девушки болезненно сжаться. Она ещё пристальней вгляделась в очертания темного силуэта. Машина была уже довольно близко, но лицо девочки оставалось неразличимым. И тут, тоненьким голосом что-то прокричав, свершено неожиданно ребенок бросился под машину. Анна резко затормозила и, буквально выскочив из салона, кинулась вытаскивать сжавшееся в комок перед машиной неразумное существо. Схватив, как котенка за шкирку, девушка сильным рывком подняла это нечто и развернула к себе лицом.
— Ты что, ненормальная?! — рыкнула Анна и тут же, совершенно опешив, растерянно выронила: Лиза?..
Девочка, вытаращив глаза, тряслась как осиновый лист. Увидев Анну, она была настолько поражена этой встречей, что не могла вымолвить ни слова.
— Лиза... — Анна крепко держала и не могла найти в себе силы отпустить эти хрупкие плечи. — Что... что ты делаешь?
— Искала, — девочка протянула руку и на раскрытой ладошке Анна увидела многострадальную иконку.
— Это что, такой способ восполнения недостатка адреналина? Сначала выкидывать вещь из окна, а потом бросаться за ней под машину?
— Я её не выбрасывала!
— Но она свалилась мне на голову, когда я вышла из машины...
— Это не я... Это... мама выкинула её! И она сейчас чуть не попала под колеса!
— Да это ты чуть не попала под колеса!
Лиза растерялась, опустила голову и пожала плечами.
— А ну, давай, садись в машину. Чувствую, надо поговорить.
Девочка незамедлительно юркнула в раскрытую для нее заднюю дверь, и черная Сузуки наконец покинула неприветливый двор.

Небольшое кафе, в котором находилось не так много посетителей, оказалось довольно уютным и недорогим. Это было весьма важно, потому что, как и предвидела Анна, Лизу очень смутил как сам факт посещения кафе, так и то, что за нее собираются платить.
— Если хочешь, можешь считать это моей благодарностью за тот завтрак, что ты для меня приготовила, — художница лезла из кожи вон, пробуя найти возможность хотя бы напоить девочку чашкой чая.
— Этим завтраком вы меня саму же и накормили тогда, так что уж вы-то мне точно ничего не должны.
— Ну, хорошо, это кафе закрывается поздно, у тебя ещё есть время передумать. А теперь расскажи мне, что произошло?
— Да ничего... ничего особенного. Всё как всегда, — девочка посмотрела в сторону, теряясь под пристальным взглядом зеленых глаз.
— А царапина на щеке — тоже дело рук матери?
— Это случайно, я, когда в темноте подвернула ногу, упала и за что-то зацепилась щекой...
— А тебя не учили, что старших обманывать не хорошо? Тебе досталось за ту ночь, что ты не была дома?
— Нет, это никого не беспокоило.
— Хм, что, так часто пропадаешь?
— Нет, довольно редко... просто не беспокоятся.
Анна потянулась через стол, и ее ладонь мягко легла на тонкие пальчики, нервно теребившие салфетку.
— Хочешь, поедем ко мне?
Лиза вскинула огромные глаза на Анну.
— Прости, мне не следовало так... пугать тебя. Не волнуйся... — художница, словно растягивая момент, нехотя отняла свою руку.
— Я вас не боюсь... — Лиза, с благоговением принимая этот порыв, чувствовала, как трепетно Анна относится к ней. И ухватив девушку за большой палец, заставила вернуть руку на место. — И это так невероятно, что вы оказались у моего дома.
— Ну, что ты, ничего странного. Просто я хотела тебя увидеть.

Две чашки чая, огромный кусок торта и мороженное — художница все-таки сделала заказ и, не спеша отпивая горячий напиток, с еле скрываемым наслаждением наблюдала, как девочка уплетает купленное для нее лакомство.
Анна видела, что тема взаимоотношений Лизы и ее семьи доставляет девочке ужасное неудобство, поэтому решила ни о чем ее не расспрашивать больше, оставив выяснение подробностей на лучшие времена. Она старалась отвлечь Лизу от неприятных мыслей, рассказывая забавные случаи, произошедшие с ней и ее знакомыми. А Лиза улыбалась, и в ее глазах вспыхивали восхитительные огоньки, когда она смотрела на Анну. Своими взглядами двое грели друг друга, дарили нежность и понимание. А сердца начинали радостно трепыхаться и, томясь от счастья, выстукивали самую прекрасную мелодию на свете.

Прощаясь все в том же темном дворе, девушки обменялись телефонными номерами.
— Хочешь, я напишу тебе что-нибудь перед сном? — Анна, опьяненная обществом Лизы, с трудом сдерживала желание обнять девочку, притянуть к себе и попробовать на вкус ее поцелуй.
— Да, — Лиза кивнула головой. — Если, конечно, вам будет удобно.
— Знаешь, неудобно шубу в стринги заправлять. — Лиза засмеялась, а Анна фыркнула. — И вот ещё что: перестань уже мне «выкать», а то я начинаю чувствовать себя дряхлой старушонкой рядом с тобой.
Лиза хохотала, а Анна, улыбаясь, смотрела на нее. И дождь, что, налетал с порывами ветра, хлестая по стеклам и заливая землю под колесами автомобиля, словно стирал, смывал прошлое, со всеми его отголосками и неприятным осадком на душе, давая возможность прямо здесь и сейчас начать все с чистого листа.

* * *

Середина весны, апрель. Теплая, солнечная погода радовала жителей большого города своей стабильностью и вовсю кричала о скором приходе лета. Всё менялось: менялась природа, менялась сущность вещей и взглядов, менялись обстоятельства и причины, менялись люди и их судьбы.

Сузуки SX4 мчалась с максимально допустимой скоростью по запруженному автомобилями шоссе.
— Аня, объясни мне, что это за глупости такие? Вы же виделись с утра! Не обязательно сейчас нестись как угорелой только для того, чтобы пару минут уделить своей неотразимой школьнице! — Светлана нервничала, пытаясь трясущеюся рукой накрасить ресницы.
— Обязательно. Мы договорились, что я подъеду к концу уроков.
— Ну, во-первых, я рискую опоздать к врачу, а во-вторых... знаешь, это не нормально! — возмущалась блондинка, глядя на подругу и демонстрируя лицо с одним накрашенным глазом.
— Это то, чего ты, к сожалению, не способна понять, — Анна усмехнулась. Потянувшись к бардачку, она выудила из его недр салфетки и положила Свете на колени. — Бросила бы ты это дело.
— Если бы ты дала мне время собраться, вместо того, чтобы делать такой крюк...
— Ты прекрасно знала, во сколько я за тобой заеду.
— Ты просто не можешь мне до сих пор простить этот случай, — Света надула накрашенные красной помадой губки и демонстративно отвернулась к окну.
— Если бы это было так, то ты не сидела бы сейчас рядом, а я не таскалась бы с тобой на твои курсы реабилитации от наркозависимости, — девушка достала пачку сигарет, вытащила одну и, подержав немного в руке, положила обратно.
Светлана молча пронаблюдала за этим действом, но, не решившись что-то сказать, спешно принялась накрашивать другой глаз.

Лиза и Славка стояли в назначенном месте и о чем-то живо болтали. Подъехавшая машина привлекла внимание девочек, и, узнав ее, Лиза, улыбаясь, шагнула в сторону черного седана. Но, увидев выходящую Светлану, остановилась в нерешительности: улыбка сползла с бледных губ, а в глазах промелькнул испуг. Славка легонько подтолкнула подругу, удивленно вскинув брови, будто задавая молчаливый вопрос.
— Привет, малыш, — Анна лучезарно улыбалась, глядя на Лизу. — Здравствуй, Слава.
Подойдя к подружкам, художница слегка приобняла Лизу за плечи, и они вдвоем отошли в сторону.
Про Светлану Славка много слышала за эти последние полгода, но видела ее сейчас впервые. То, что это именно она, девочка догадалась по внешности незнакомки и по реакции Лизы.
— Здравствуйте, тётя, — рыжик наклонила голову на бок и сощурила глаза.
— Это что ещё за зверь? — Светлана свысока смотрела на растрепанное существо с веснушками.
— Меня зовут Славка... эм, Владислава, — поправилась девочка, чуть смутившись, но не отводя взгляд.
— И что с того? Мне твоё имя ни о чем не говорит. Как и твоя внешность, которая, так же как у твоей подруги, напрашивается на немалую доработку.
— Ну, по поводу вашей наружности, я так понимаю, вопросов возникать не должно? Несмотря на все старания косметологов, их попытки придать вам привлекательность оказались напрасными?
— Да как ты смеешь со мной так разговаривать, чучело рыжее?!
— А почему бы и нет? Мне тоже ваша внешность не говорит абсолютно ни о чем! Я вообще, по молодости своей, очень многого ещё не знаю. А вот в вашем солидном возрасте, я думаю, уже можно было бы похвастаться определенными достижениями.
— Солидный возраст?! — в голосе Светланы проскочили истерические нотки. — Послушай, ты, мелкая заноза, или ты прекращаешь нести чушь про мой возраст, или я тебя разукрашу так, что тебе точно ни один косметолог помочь не сможет.
— А на мне всё как на собаке заживает, так что можете зря не стараться, тётенька.
— Я тебе не тётенька! — покрываясь пунцовыми пятнами, Светлана с трудом держала себя в руках.
— А кто же вы? — изображая искреннее удивление, и уже притворно сценически. — О, Боже мой! Неужели вы?..
— Замолчи! — зашипела блондинка, трясясь от злости и понимания своей беспомощности против этого болтливого ребенка, цепляющегося к каждому слову.
— О, вы, я смотрю, уже познакомились?
Анна и Лиза подошли к собеседницам.
— Аня, мы должны немедленно уехать отсюда, — Светлана недовольно передернула плечами.
— Мы уезжаем, — Анна повернулась к Лизе. — Позвони мне, как только закончишь делать уроки.
Ладошка Лизы с трудом высвободилась из рук Анны, не желавших отпускать ее. Девочка растерянно молчала в присутствии бьющейся в нервном припадке блондинки, не решаясь произнести ни слова.
— Эй, малыш, ты меня слышишь? — Анна, улыбаясь, мягко приподняла лицо Лизы за подбородок, вынуждая ее посмотреть себе в глаза.
— Да, — девочка улыбнулась и, чуть наклонив голову вниз, потерлась щекой об руку Анны.
В продолжение движения рука девушки, мягко касаясь щечки Лизы, скользнула к ее шее, чуть поднявшись до ушка, и пальцы, нежно погладив его, погрузились в черные пряди волос. Спустя мгновение рука Анны быстро опустилась девочке на плечо.
— Я буду ждать твоего звонка.
Светлана недовольно фыркнула, тем самым снова привлекая к себе внимание Славки.
— Тётя, если вы будете так нервничать, то у вас ещё и волосы повыпадут...
Светлана таким взглядом посмотрела на неугомонную болтушку, что та невольно попятилась.
— ...вот ужас-то будет, — все-таки договорила Славка, развернувшись в пол-оборота, готовая дать дёру в любую секунду.
— Заткнись! — рявкнула Светлана и, не дожидаясь подругу, села в машину.


— Тебе понравилась эта малявка? — Анна с улыбкой глянула на Свету, уже в машине, по дороге в наркологическую клинику.
— Лучше за дорогой смотри! — Светлана, отвернувшись в окно, пыталась утихомирить свои мысли, мечущиеся с хаотичностью молекул.
— Ха, не ожидала от тебя, — Анна улыбалась, не скрывая полученного удовольствия от встречи с Лизой.
— Да с чего такие параноидные мысли? Аня, я тебя умоляю, не надо приписывать мне то, к чему я касательства не имею! Якшаться с малолетками — это твой удел. Думаю, это уже болезнь.
— Ну, не такие уж они и малолетки, — Анна продолжала улыбаться, как ни в чем не бывало. Почему-то сейчас сказанное Светланой об ее отношениях с Лизой не только не обижало, а наоборот, словно ещё больше обостряло то чувство, что сейчас заставляло биться сердце Анны с удвоенной силой. — Между прочим, некоторые в их возрасте уже детей рожают.
— Ну да, ты ещё скажи, что это нормально.
— Я просто привела пример.
— Это неудачный пример.
— Согласна. Так тебе понравилась Славка? — Анна остановила машину на светофоре и внимательно поглядела на подругу.
— Кто? Этот рыжий кошмар? Этот мелкий монстр с языком без костей? Нет, уж, увольте! — Света шумно и долго выдохнула, словно выпуская пар, и через несколько мгновений совсем тихо добавила: — А ещё она обозвала меня старухой.
Анна засмеялась так, что в рядом стоящих у стоп-линии машинах на нее начали оборачиваться люди.
— Ты давай громче гогочи, а то два соседних перекрестка ещё не слышат твоего веселья, — ворчала блондинка.
Анну несло, словно прорвавшуюся плотину.
— А здорово она тебя...
— Ты считаешь это смешным?!
— Ха-ха, ну, молодец девчонка! Светка, ты бы себя видела!
— Молодец?! — Светлана вытянулась, насколько позволил ремень безопасности, и выпучив глаза смотрела на заходившуюся в приступе истерического смеха Анну. — Она молодец?! — девушка, опустилась в свое кресло, усмехнулась и словно задумалась: — Этот рыжий кошмар — молодец? Хм... — и, вспомнив снова острое личико, усеянное веснушками, отчего-то и сама тихо рассмеялась.


Время идет вперед и не оставляет в будущем места для прошлого. Затирает трещины и маскирует погрешности; сглаживает неровности и создает иллюзию покоя; отсекает возможность сделать шаг назад, выписывая загадочными рунами уготованное нам. Время милостиво дает шанс простить и освободиться, оставив всё позади, так же как и принять благо спасительного тепла и возродиться.
Большая квартира художницы теперь не была такой безжизненной и неуютной. Согретая заботливыми руками Лизы, она стала спасительным островком для двоих, нашедших друг друга в этом мире. Девочка была довольно частым гостем здесь. Пока Анна работала над картинами, Лиза с удовольствием хозяйничала по дому или зачитывалась томами из прекрасно собранной коллекции классиков. Иногда, когда Анна разрешала, девочка с восхищением наблюдала, как рождались образы на ее полотнах, как удивительно гармонично переплетались цвета в прекрасном, неподражаемом стиле. Словно открывая для себя одну дверцу за другой, Лиза ловила каждое движение дорогого человека, впитывала эмоции и узнавала повадки. Она дышала ею. Она ею жила.

Анна с улыбкой смотрела, как Лиза старательно водит кистью по ватману, оставляя разноцветные полосы акварели.
— Очень интересный колорит.
— Что-то не так? — девочка отдернула руку, словно коснувшись горячего.
— Всё замечательно. И меня радует, что ты выбираешь теплые тона. Вот здесь мне нравится момент, — Анна указала пальцем на закрученную спиралью линию, где переход от пастельного к ярко красному был довольно своеобразным, но удивительно гармоничным.
— Это Славка.
— О, как неожиданно, хотя... наверное, ты права... да, так оно и есть.
Анна взяла новую кисть и добавила пару мазков.
— Вот так мы твою Славку дорисуем.
— Думаешь, это нужно? — Лиза кинула взгляд на кубики акварели, что-то обдумывая.
— Уверена, — Анна отложила кисть и вытерла руки.
— Хм... хорошо, — девочка промыла свою кисть в воде и, поменяв цветовую гамму, снова принялась выводить свои мысли на бумаге.
— Аня?
— Да?
— А тебе нравится рисовать обнаженных женщин?
— Ну, такова моя работа, — Анна немного растерялась. — Писать обнаженную натуру — не такая и редкость в профессии художника. Я не всегда могу выбирать заказы, ты же понимаешь? Но ты не должна из-за этого волноваться, — и, почти касаясь губами самого ушка: — Я хочу смотреть только на тебя.
Руки Анны легли на плечи новоиспеченной художницы и, пройдясь вниз по спине, обвили тоненький стан.
— Напомни, сколько тебе лет?
— Неужели так трудно запомнить? — на фоне цветных разводов появился огромный темно-синий вопросительный знак.
— Нет, трудно не запомнить, трудно поверить.
— Между прочим, я уже в этом году буду поступать в институт! — такой же огромный и темно-синий, но восклицательный.
— Хах, а мне хочется отправить тебя в среднюю школу.
— Ага, если меня — в среднюю школу, тогда я хочу поинтересоваться, что твоя рука в данный момент делает у меня на бедре?
— Ха-ха-ха! — Анна сгребла в охапку своё счастье и притянула к себе. — Хочешь знать?..
— Стало любопытно.
Оказавшись в крепких объятиях, Лиза почувствовала, как приятное тепло, растекаясь по телу, заставляет ее прижиматься всем существом своим к любимой. Анна наклонилась, сокращая расстояние между их губами до нуля. Нежное касание — и уже ничто не способно было удержать их от чувственного поцелуя.
— Теперь тебя надо отмыть и постирать, — Анна с удовлетворением отметила увлажнившийся взгляд девочки.
— Тогда отпусти меня, — Лиза продолжала держать свое личико на опасном расстоянии от лица Анны. Она облизнулась и закусила краешек раскрасневшейся губки.
— Не хочу... — Анна даже не думала разрывать кольцо из сцепленных рук.
— Ну, тогда...
И девочка, сильно оттолкнувшись ногами от пола, подпрыгнула, подтягиваясь на руках за плечи Анны. Ноги обвились вокруг бедер девушки и цепко ухватились за корпус.
— ...Неси! — скомандовала Лиза, с довольной улыбкой поглядывая на художницу.
— Знаешь, наверное, это всё-таки моя судьба — таскать тебя на себе.
Лиза тихонько посмеивалась, полностью доверяясь сильным рукам Анны.
— Но мне это даже начинает нравиться... щёлкни, — Анна развернулась так, чтобы Лизе удобно было дотянуться до выключателя. — Ты — единственная моя ноша, которую я готова носить вечно.

Гора пушистой пены возвышалась над поверхностью воды. Анна и Лиза сидели по разным сторонам ванной, ощущая приятное расслабление и слегка будоражащее чувство, вызванное деликатностью момента. Чуть приглушенный свет, создаваемый множеством маленьких свечей, расставленных по полочкам и краям ванной, и приятная музыка, льющаяся из динамиков, придавали ситуации пикантность, вынуждая Лизу время от времени уходить под воду с головой в попытке скрыть нарастающее смущение.
Анна чуть подалась вперед и наощупь отыскала ножку Лизы. Удерживая ее одной рукой за щиколотку, Анна, нежно касаясь ладонью, провела другой рукой от стопы до колена и обратно. Лиза собралась было выполнить очередное погружение, но была остановлена.
— Не прячься, — взгляд Анны был очень взволнованным.
Лиза замерла в нерешительности.
— Тебе неприятно? — Анна начала новое восхождение, медленно, давая возможность прочувствовать момент и оценить его.
— Мне... нравится, — тихо мяукнула Лиза, снова пробуя скрыться под водой.
Анна потянула ее за ножку на себя, заставляя оставаться на поверхности и приблизиться.
Подхватив и вторую ножку Лизы, девушка помогла найти для них удобное положение, примостив их на своих бедрах. Теперь они оказались очень близко друг к другу.
— Перестань смущаться, — Анна улыбнулась, сажая огромную горсть пены на голову Лизе. — Ты — моя принцесса.
— Я — скорее нищенка с базара, — Лиза попыталась отстраниться, но, Анна, положив руки на талию девочки, лишила ее такой возможности.
— Малыш, я сделаю всё, чтобы ты смогла почувствовать себя настоящей принцессой.
Лиза прятала взгляд, но ее руки каким-то образом оказались на плечах художницы.
Анна, удерживая миниатюрное создание одной рукой, второй заскользила от колена по бедру. Не спеша поднимаясь наверх, она заставила Лизу посмотреть себе в глаза.
— Всё в порядке?
— ...Да.
Слегка настойчивое движение — и их губы встретились. Нежный поцелуй вскружил голову Лизе, побуждая потянуться к любимой ещё сильней.
— Держи меня, — выдохнула Анна, оставляя поцелуи на длинной тонкой шее. — И не бойся. Я не сделаю ничего, что тебе не понравится. Доверься мне, малыш...
Анне почудился всхлип, она насторожилась и прислушалась. Звук не повторился, но тело Лизы мелко вздрагивало, вызывая беспокойство.
— Малыш?.. Лиза... — Анна попыталась отодрать от себя насмерть приклеившуюся девочку, чтобы взглянуть той в лицо, но у нее ничего не получилось. Сердце ёкнуло от нехорошего предчувствия. — Лиза, прошу, посмотри на меня...
В ответ вырвался новый всхлип, а за ним последовали и остальные.
— Господи, да что случилось?
Анна боялась отцепить её силой, чтобы не оставить синяки на прозрачной коже девочки, но надо было что-то предпринимать.
— Лиза, хорошая моя, — Анна гладила девочку по спине, судорожно пытаясь найти выход из этого положения, — скажи, что не так? Тебе что-то не понравилось? Я не буду этого...
— Скажи... — совсем тихо, еле уловимо.
— Мм... что? Я не совсем поняла...
— Скажи... — срывающимся от рыданий голосом прохрипела Лиза чуть громче.
— ...Что сказать? — Анна чувствовала, как внутри всё начинает холодеть.
— То, что ты сказала... — всё так же пряча взгляд, уткнувшись лбом в плечо.
— ...А что я сказала? — Анна почти физически ощущала, как под ней начинает разверзаться пропасть, в которую та неумолимо должна была упасть.
— Скажи ещё раз то, что ты сказала мне... — чуть успокоившись, но не меняя позиции.
— Мм, я сказала... доверься мне?
— Нет, раньше...
— Господи, что же я такого сказала-то?.. Я не сделаю тебе ниче...
— Ещё раньше, — нетерпеливо перебила Лиза, шмыгая носом.
— Ещё раньше?.. Не бойся меня?
Лиза подняла заплаканные глаза на Анну. Та попыталась улыбнуться, но только уголок рта нервно дернулся, выдавая ужасное смятение и беспокойство художницы.
— Ты сказала... — Лиза запнулась, словно решая, стоит ли продолжать.
— Давай, подскажи мне, малыш. Твой вид меня пугает, поэтому я сейчас очень плохо соображаю и я...
— Ты сказала...
Их взгляды пересеклись, зацепились, крепко-накрепко.
— ...Держи меня? — Анна смотрела, не отрываясь, в полные слез черные пленительные глаза.
Лиза кивнула головой и снова потянулась на плечо.
— Боже ты мой, — облегченно выдохнула Анна, притянув Лизу к себе и давая той прекрасную возможность выреветься на своем плече. — Глупышка, какая же ты ещё глупышка, — и Анна тихо засмеялась, а Лиза, захлебываясь слезами, прижималась к любимой с такой силой, на которую только была способна.
— Конечно, я помню и готова повторить свои слова, — Анна целовала острое плечико Лизы, с нежностью лаская ее хрупкое тельце, прикасаясь ладонями к гладкой коже. — Держи меня... — дыхание обжигало, распаляя внутри желание и заставляя хрупкую девушку отвечать на решительные действия безумно любившего ее человека. — Крепче держи, малыш... — Лиза распрямилась и, запрокинув голову назад, чуть выгнулась с грациозностью дикой кошки, позволяя Анне более откровенные ласки. — Не отпускай меня.