Когда работаешь с мертвыми, учишься ценить жизнь. Каждую минуту отпущенного времени пропускать через себя, осознавать, что в любой момент эта жизнь может оборваться самым непредсказуемым образом. В детстве Мора любила разбирать свои заводные игрушки, раскладывать их на части, чтобы понять, как они работают. Теперь она раскладывала по частям человеческие тела, разбирала их внутренности, но сколько она ни пыталась понять механизм жизни, все равно что-то ускользало от нее. Чего-то не хватало, чтобы снова запустить сердце, какой-то маленькой шестеренки, закатившейся под половицу. Но если разобранную куклу еще можно было спасти, то человек умирал навсегда, и никак невозможно было вернуть его к жизни, вернуть его самому себе. В первое время это пугало Мору, а после она почти смирилась. В конце концов, она всего лишь патологоанатом, а не Иисус.
— Но ты не волнуйся, Данте, Джейн сделает все… — шептала она чернокожему парню, лежащему на столе. — Мы сделаем все, чтобы найти твоего убийцу.
— Да неужели? — раздался за ее спиной язвительный голос. У Моры замерло сердце.
Валери Дельгадо — сволочь, бесчувственная стерва, готовая отгрызть голову любому, кто встанет у нее на пути. Как только ни называли ее за спиной, каких только страшных сплетен ни рассказывали, но у Моры по коже бежали мурашки от одного только звука ее голоса, от пряного запаха ее духов. Она готова была выслушивать все упреки Джейн, все жалобы о невыносимости Дельгадо, и даже всегда соглашалась с ними, но мысли ее витали где-то совсем далеко, где-то в объятиях с этой Шахразадой, чей взгляд мог бы убить, уничтожить, но мог и воскресить, подарить самую жаркую, самую непредсказуемую любовь.
— Зачем ты пришла сюда, Валери? — спросила Мора, пытаясь сохранить спокойствие и отстраненность.
— Вообще-то, Данте был моим свидетелем, если ты не помнишь, — Валери подошла к столу, придирчиво осмотрела труп. — А вы допустили, чтобы его убили.
— Ты же знаешь, что это не наша вина, — Мора старалась не смотреть на Валери, сжимаясь, как будто от холода.
— Конечно, знаю, — улыбнулась Валери, но взгляд ее оставался ледяным и колким. — Только это все равно будет решать суд.
Сложив на груди руки, Валери смотрела, как Мора извлекала из головы Данте пулю и кладет ее в специальный контейнер. Она точно принимала экзамен, и под ее взглядом Мора чувствовала себя неуютно, заметно нервничала, даже скальпель не слушался и все норовил отскочить в сторону. Мора тяжело дышала и скрывала смущение за пластиковой маской. Она старалась не обращать внимания на скользящие, нахальные взгляды Валери, на ее нескромные жесты, когда она взяла окровавленную пулю, прокатила ее между пальцами и провела ногтями по тонким бороздкам.
Никогда в жизни Мора не чувствовала себя такой беспомощной и слабой. Мысленно она проклинала себя и Дельгадо, мысленно просила ее уйти и не отвлекать от работы, но язык словно прилип небу, а в груди нарастал крик, чтобы Валери никогда не уходила и осталась с ней. Это было опьянением, дурманом, который надо прекратить.
— Удивительно, как такой маленький кусочек металла оборвал жизнь молодого, здорового человека, — протянула Валери, кладя пулю обратно в контейнер, будто случайно задев белый манжет халата Моры. — Разве это не восхитительно? Он строил какие-то планы на будущее, а потом раз, и все внезапно закончилось. Из-за какой-то маленькой пули, из-за каких-то слов, которые он даже сказать еще не успел. Ты можешь в это поверить?
— Так бывает, — натянуто ответила Мора.
— Да. Так бывает, — усмехнулась Валери.
Звучно отчеканив каблуками по кафельной плитке пола, она оказалась сзади Моры, зажала ее в кольце своих рук, плотно вдавливая в край прозекторского стола. Она взяла запястье Моры и направила ее руку с зажатым скальпелем к шее Данте. В лаборатории стало как-то слишком душно, а свет стал ослепительно ярким и резал глаза, от этого у Моры кружилась голова. Она отчаянно убеждала себя, что именно от этого, а не оттого, что она чувствовала горячее тело Валери в опасной близости, слышала, как она нарочито шумно дышит, облизывает губы, как ее грудь поднимается при каждом вдохе и при каждом выдохе прижимается еще теснее. Валери нарушала все личные границы, и это сводило Мору с ума. Она терялась в мыслях, пыталась сосредоточиться на трупе. Но Валери не оставляла ее в покое, медленно провела языком по краю уха Моры, обжигая жарким шепотом.
— Мора, ты бы смогла убить человека?
— Технически это совсем несложно, — пробормотала Мора, — но…
— Только не говори мне о морали, — перебила ее Валери. — Твой отец, я слышала, глава мафии.
— Откуда ты… — Мора шумно задохнулась, когда Валери положила руку ей на живот.
— О! От меня ничего невозможно утаить, я же лучший следователь. В отличие от Джейн.
Последнюю фразу Валери выплюнула ядовито и даже, как показалось Море, немного ревниво.
— Джейн — хороший детектив, — торопливо возразила Мора.
— Хороший, — Валери мазнула губами по шее Моры, — но этого недостаточно. Надо быть лучшим, совершенным, идеальным. Уж тебе ли не знать об этом.
Валери гладила Мору круговыми движениями, похлопывая ладонями по животу, обхватывала грудь, крепко сдавливала ее под одеждой. Ее руки были такими сильными, а прикосновения такими властными, резкими, даже немного грубыми, что у Моры пересыхало во рту. Она хотела бы увернуться, но тело, скованное приятной стягивающей болью, больше не слушалось, отдаваясь Валери. Мора закрывала глаза, надеясь спрятаться от навязчивых, почти преступных желаний, глубоко дышала, но все равно в груди становилось так тесно, что сердце стало похоже на бомбу, которая в любой момент может разорваться.
— Ты ведь хочешь меня, да? — насмешливо спросила Валери, бесстыдно залезла рукой в штаны Моры и прижала горячие пальцы к лобку.
— Нет, совсем нет, — сипло проговорила Мора, хотя ее дрожь и слишком явное волнение были красноречивее любых слов.
— Ты совсем не умеешь врать, — улыбнулась Валери и засунула руку еще глубже, утопая пальцами в смазке.
— Это просто физическая реакция на внешнее раздражение, — Мора покраснела, как юная девственница. Кровь обожгла щеки изнутри.
— Посмотрим. Что ты скажешь, когда будешь стонать и дергаться в моих руках, как течная кошка, — Валери зловеще усмехнулась и чуть надавила на промежность Моры. — Я доведу тебя до такого оргазма, которого ты никогда не испытывала.
Скальпель тонко звякнул, выскальзывая из пальцев Моры, но Валери успела поймать его, крепко зажав в кулаке. Она вдруг схватила Мору за плечи и развернула к себе, срывая с ее лица маску. Мора смотрела на Валери испуганно и вместе с тем откровенно любовалась ею, скользя взглядом от косого разлета длинных бровей до красиво очерченных тонких губ. Валери толкнула ее на стол, сбрасывая на пол тело Данте, и сама запрыгнула на Мору, сжав ее мощными бедрами.
Легким, порывистым взмахом скальпеля Валери оставила на щеке Моры короткий порез, смазала выступившую кровь и приложила руку к губам, с преувеличенным удовольствием слизывая красные капли с кончиков пальцев. В ее глазах появился хищный блеск. Она провела скальпелем по шее Моры, глубже проникая под кожу, а после целовала свежую рану, зажимая ее языком и всасывая кровь.
— Ты такая сладкая, — ухмыльнулась Валери, поигрывая окровавленным скальпелем возле лица Моры.
Тонкое лезвие опасно мелькало перед глазами, Мора напряженно следила за движениями Валери, как осужденный на смертную казнь следит за движениями раскачивающегося маятника, который вот-вот разрубит его пополам. Валери, наслаждаясь страхом Моры, широко размахнулась и воткнула скальпель в нескольких дюймах от ее лица.
Затем она схватила Мору жестко за волосы и потянула на себя, впечатывая поцелуй в ее рот. Она кусала и растягивала губы Моры, болезненно надавливала на зубы и десны, она не давала Море отстраниться, крепко удерживая ее за жгут волос, намотанных на руку. Она не целовала Мору – она пыталась ее сожрать. Мора слабо дергалась, пытаясь освободиться, но Валери только заводилась еще сильнее. Сопротивление злило и возбуждало ее. Глаза наливались холодной яростью, спортивной злостью, точно в голове у нее что-то щелкнуло, и кто-то запустил в ней программу уничтожения всего вокруг. Она ударила Мору по лицу, оставив на скуле небольшую ссадину. Валери сорвала с Моры штаны и глубоко протолкнула пальцы, надавила ногтем на клитор. Как ни пыталась Мора сдержаться, она все равно не справилась с накатившим возбуждением и застонала от наслаждения, хотя раньше никогда не замечала за собой мазохистских наклонностей.
Несмотря на боль, несмотря на слезы, выступившие в глазах, Мора хотела, чтобы Валери била ее еще сильнее, сдавливала ее, тянула, стягивала, унижала ее. Наверное, стоило бы задуматься о причинах такого странного удовольствия, но у Моры не было времени на психоанализ.
Она хваталась за бортики стола, царапала его края, приподнимала бедра, чтобы видеть сквозь широко раздвинутые колени, как Валери медленно вводила ей во влагалище холодный тонкий скальпель, чуть-чуть не задевая острым лезвием мягкие ткани. Следовало быть осторожной, любое слишком резкое движение могло оказаться смертельным, но от этого риска Мора, к своему ужасу, возбуждалась еще сильнее, и еще нестерпимей становилось в груди. Но Мора изо всех сил зажималась и сдерживалась, чтобы не забиться в предательском экстазе на руках у Валери, которую она ненавидела и страстно хотела одновременно.
— Что такое, Мора, тебе не нравится? — лукаво прошептала Валери, вытаскивая скальпель. Она облизала его, аккуратно положив плашмя на язык. — А как тебе вот это?
Убрав скальпель, Валери сняла с пояса узкий черный ремень и, сложив его вдвое, ударила Мору наотмашь. Мора вскрикнула, и хлесткие удары посыпались на нее градом. Валери била ее по бедрам, животу и груди и, к своему ужасу, Мора чувствовала смертельное, нестерпимое наслаждение, особенно когда металлические заклепки ремня касались ее кожи и, обжигая, оставляли мелкие красноватые следы. Мора даже не успела понять, что случилось, как Валери забросила ремень ей на шею и затянула петлю. Мора задыхалась, пытаясь поймать посиневшими губами пузырьки ускользающего воздуха, но только беспомощно открывала и закрывала рот, как рыба, выброшенная на берег. На висках отчаянно пульсировали вены, Мора цеплялась бессильными руками за ремень, пытаясь ослабить хватку, но Валери держала слишком крепко. Перед глазами Моры поплыли черные круги, но как раз в тот момент, когда Мора уже почти потеряла сознание, Валери, наконец, ослабила петлю, сдернула ремень и спрыгнула со стола. Мора судорожно закашлялась, хватаясь за шею, на которой багровела полоса от ремня.
— Говорят, что страх смерти обостряет сексуальные чувства.
Валери притянула Мору к себе за ноги. Встав коленями на валяющийся труп Данте, она стала жадно вылизывать внутреннюю сторону ее бедра, поднимаясь к паху, захватывала зубами кожу и оставляла неровные засосы. Мора била Валери пятками по плечам, но Валери крепко держала ее, обводила языком клитор, как змея, бросалась языком в теплое влагалище, как можно глубже заползая внутрь. Мора хватала Валери за волосы, но у нее закончились силы, она и так была уже на пределе, старалась отвлечься от слишком приятного жара внутри, пересчитывая плитки на потолке.
Неожиданно в ее кармане завибрировал телефон. Валери приподнялась и, облизав губы, достала его.
— Джейн, — прочитала она определитель номера. — Как раз вовремя.
Она странно улыбнулась и вместо того, чтобы ответить на звонок, прижала боковую панель телефона к промежности Моры, стала медленно водить им вверх-вниз, издевательски отмечая ее реакцию. Вибрация, конечно, была не слишком сильная, но Мора все равно чувствовала, как она проходит вглубь ее тела, чувствовала гладкий корпус пластикового телефона, который так приятно нагревался от звонков. Самовнушение не помогало, в глазах прыгали улыбающиеся скалящиеся рожицы Валери, которые гоготали, как черти, и все повторяли: «Ну признайся же. Признай, что ты не в силах сопротивляться мне». Мора понимала, что эту странную игру она проиграла, и все равно боролась до последнего, но тут на сцене появилась Джейн.
— Мора, ты почему не отвеч…?! — Джейн оборвала вопрос на полуслове и застыла в немом удивлении посреди лаборатории.
— Джейн, — выдохнула Мора и содрогнулась всем телом, позволяя огню, горевшему в груди, наконец вырваться на свободу.
Все-таки Валери оказалась права, такого яркого, такого мощного оргазма Мора не испытывала никогда — так, чтобы перед глазами сверкали искры и каждая мышца гудела от блаженной усталости и чувственного восторга. Валери победила, но почему-то Мору не слишком расстроило поражение.
— Что здесь вообще происходит? — спросила Джейн, переводя изумленный взгляд с Моры на Валери и обратно.
— Ничего особенного, мы просто играли в одну игру, — язвительно ответила Валери. Выходя из лаборатории, она раздраженно хлестнула Джейн ремнем по плечу. — И ты победила. Стерва!