Вечер клонился к ночи. Библиотека работала круглосуточно, однако библиотекарша всё равно смотрела на ночных посетителей не слишком радостно.
Линна сидела напротив, - специально, мать её, напротив, - потому что знала, что в противном случае я буду к ней приставать.
— Ты в двадцатом билете что отвечать будешь? — с некоторой тревогой в голосе спросила она.
— Отвечу по конспектам, как ещё, — я перебрала бумажки и нашла нужную лекцию.
— По конспектам? А там не две строчки?
— Как — две? Целых три! Но их же можно абзацев на десять раскатать. Сказать про то, и про это. И подробности…
— Ага…
Линна прикусила кончик карандаша и задумчиво посмотрела на свои конспекты, став от этого ещё более желанной. Она принялась что-то быстро писать, и мне захотелось потянуть её за волосы, откинуть на стуле, точнее, на этой скамье, и поиметь.
Линна довольно вздохнула, я вздрогнула и поспешила вернуться к своим записям. Сходить, что ли, в туалете подрочить.
— Ты уже все вопросы сделала?
— Мм, почти… Пятый ещё не совсем, двадцать второй — и до конца. А, нет, — я внимательно всмотрелась в свой почерк, — двадцать второй готов.
— Медленно всё это.
Линна потянула руки вверх и зажмурилась от удовольствия. Тонкое платье натянулась на её груди, обозначила соски. Линна далеко не всегда носила лифчики. Ой, блин!
Я поспешила перейти к двадцать третьему вопросу. К моему счастью, его я хорошо знала, потому разобраться с ним было делом трёх минут.
А вот у Линны, похоже, всё шло не так гладко. Она ёрзала на месте, листала учебники, конспекты, ещё чьи-то конспекты, и в итоге умоляюще посмотрела на меня (проигнорировав даже тот факт, что последние несколько минут я буквально поедала её глазами).
— Что у тебя в двадцать первом билете?
— Конспекты, учебник, — с готовностью ответила я, — ещё я вопросы преподу задавала. Ну, на консультации, которую ты проболела.
Линна вздохнула. Линна неуверенно посмотрела на меня.
— Можешь дать списать?
— С удовольствием! — я протянула ей нужные листы.
А после экзамена я тебя всё-таки завалю и трахну. Ну что за чёрт, почему мне так хочется трахаться.
Несколько столов в библиотеке были заняты такими же, как мы, студентами. В углу сидел взрослый мужик, часто зависающий здесь ночами. Мимо прошла библиотекарша, бдительно озираясь.
В таком месте только и делать, что хотеть ебаться, чёрт. Это был сарказм. Кажется, ни на что больше моих сил просто не осталось.
Я потихоньку стянула кроссовок, затем — носок, как можно незаметнее оглядываясь. Студентам было пофиг на всё, кроме вопросов, библиотекарша вернулась на своё место, и, похоже, вознамерилась выспаться. Кажется, шансы у меня есть.
Когда Линна подняла голову, я сидела и быстро писала ответ на двадцать четвёртый вопрос, временами заглядывая в учебник (к счастью, и этот вопрос не был сложным).
— А, двадцать второй…
— Тебе ответ дать? — я с интересом посмотрела на девушку.
Видимо, Линна уже устала от всего.
— Если можно…
— Можно, — ответила я, протягивая ей листы.
Она благодарно кивнула и углубилась в мой почерк. Я коснулась пальцами своей ноги её голени. Ввиду того, что на улице даже ночью было жарко, Линна сидела в тонком голубом платье с юбкой до колена. Мне не было видно, что я делаю, но это не помешало провести вверх по её ноге и скользнуть по внутренней стороне бедра.
Линна напряглась. Я, как ни в чём не бывало, принялась писать двадцать четвёртый вопрос.
Нога моя тем временем медленно продвигалась между её бёдрами. Линна поёрзала — и придвинулась к столу, немного раздвигая ноги, видимо, чтобы мне было удобно. Я уткнулась большим пальцем в её промежность, в её трусики, который на ощупь были кружевными.
Библиотекарша, видимо, решила пожертвовать сном, потому что внезапно начала снова обходить столы. Мы с Линной замерли, как будто нас уже застали за непристойным. Я поспешила углубиться обратно в двадцать четвёртый вопрос, Линна, покраснев, начала переписывать мой ответ на двадцать второй.
Мою вытянутую ногу зажимала между своих бёдер Линна, мой большой палец упирался в её промежность, и девушка вольно-невольно пыталась об него тереться. Руки её дрожали, ресницы подрагивали, щёки розовели.
Библиотекарша прошла мимо, внимательно глянув на нас, но ничего не сказав. И вернулась на своё место.
Линна еле слышно вздохнула. Я двинула ногой совсем немного, нащупала край трусиков и отодвинула их в сторону. Линна глубоко вздохнула, когда мой большой палец нащупал её клитор и надавил.
Я стала двигать пальцем вверх-вниз и одновременно изображала бурную деятельность, пытаясь дописать ответ на двадцать четвёртый вопрос. Линна кусала губы, смотрела в записи, прерывисто дыша, — но молчала. Мне стоило больших усилий не опустить руку между своих бёдер, глядя на её милое смущённо-возбуждённое личико.
Вдруг Линна глубоко вдохнула — и замерла, но замерла только сверху, низ её всё так же жаждал и всё так же продолжал двигаться. Я согнула свою ногу поудобнее и скользнула немного ниже клитора. Линна приподнялась, изогнулась — и принялась тереться входом во влагалище о мою ногу. Невероятно мокрым входом. Настолько мокрым, что было ясно, что милая девочка уже давно хотела.
Студенты слева что-то слишком громко сказали, хихикнули. Линна замерла, видимо, от страха. Мой палец скользнул во влагалище, и я почувствовала, как оно начало сокращаться. Я с трудом сдержала самодовольную улыбку (а может, и не сдержала).
Покрасневшая, казалось, до самих корней волос Линна прижала руку ко рту и часто задышала. Её вторая рука крепко сжимала ручку, и мне захотелось, чтобы там, в её руках, были мои руки.
Библиотекарша вновь решила пройтись мимо столов. То ли чувствовала что-то неладное, то ли просто страдала бессонницей. Я, низко склонившись, начала писать двадцать пятый вопрос, Линна стала судорожно листать учебник, одновременно глядя на конспекты.
— Вы бы отдохнули, — библиотекарша подошла к нам и тронула Линну за руку. — С ясной головой учить легче.
Линна вздрогнула, сжала своими бёдрами мою ногу и напряжённо улыбнулась.
— С-спасибо.
Библиотекарша кивнула и отошла. Линна еле заметно выдохнула. Её бёдра двинулись туда-обратно, её тело явно жаждало продолжения.
— Может, — тихо, совсем тихо, — ты вытащишь свою ногу из меня?
Я улыбнулась подобно Мефистофелю и осторожно, стараясь не запачкать, освободила свою ногу из плена Линниных бёдер. Как можно незаметнее натянув носок на мокрую ногу (оно во время секса, конечно, приятно, но натягивать носок на ногу в смазке – уже не так) и сунув её в кроссовок, я без лишних просьб протянула Линне ответ на двадцать третий билет.
Дрочить хотелось как никогда.
Впрочем, получасом позже Линна затащила меня в этот маленький туалет при библиотеке, где можно было только стоять и нельзя было стонать и кричать, но, по крайней мере, не нужно было следить за выражением своего лица.