Марлу на самом деле звали по-другому. По документам у неё было одно имя, для друзей – другое. Марлой она была только для себя.
Вдоль позвоночника у неё вилась татуировка: «Мы встретились в ебанутый период моей жизни». Ни одного знакомого Тайлера у Марлы не было, и это единственное, в чём Зоуи, её подруга и соседка по квартире, могла быть уверена.
Зоуи любила пуговицы, книги – не столько читать, сколько трогать, ощущать их вес в ладонях, ставить на полку, – и наблюдать за Марлой.
Марла была красивой. Человек-напиток – волосы цвета колы, кожа – кофе с молоком, глаза – коньячные. Она и выглядела всегда чуть пьяной – много смеялась, широко жестикулировала, говорила не те вещи, что принято озвучивать.
У неё был очень странный, хриплый и шепчущий голос, слова шипели в нём, растворяясь. Может быть, он не всегда был таким. Может быть, к этому имел отношение страшный шрам на шее, напоминающий застёгнутую поперёк нежного горла молнию. Ещё он походил на отсчёт лет на стене в тюремной камере – длинный-длинный ряд засечек, перечёркнутый одной линией.
- Я ехала на велосипеде, - говорила Марла про этот шрам в разгар дымной, хмельной вечеринки. – Ехала, слушала музыку. И не заметила, что меж деревьев натянута леска.
- Шла по улице, - рассказывала она во время перекура на крыльце университета, - никого, как ни странно, не трогала. И в целях сохранения баланса насилия в мире за мной увязался псих с ножом. Бывает. Носите с собой газовый баллончик, арматуру и спецназовца.
- Из-за болезни пришлось делать операцию, - отвечала она поинтересовавшемуся преподавателю, скорбно поджимая губы.
- Я влюбилась в свою соседку и потеряла голову, - ухмылялась она, притягивая к себе вяло отпихивающуюся Зоуи. – Я похожа на невесту Франкенштейна?
- Нет.
- Хм... а на Франкенштейна?

1.
Первый их разговор вышел коротким и странным.
Трель дверного звонка заставила Зоуи подпрыгнуть, отчего стол, на котором она стояла, недовольно заскрипел.
- Секундочку. Две секундочки. И ещё чуть-чуть, - забормотала она под нос, старательно разглаживая только что наклеенное на стену полотно обоев и выдавливая воздушный пузырь.
Удовлетворившись результатом, она спрыгнула на пол, мельком полюбовалась своей работой – почти половина комнаты пройдена, рисунок непрерывный, края не отслаиваются – и побежала открывать дверь, петляя меж лежбищ обоев и куч мусора.
На пороге стояла девушка. Она улыбнулась Зоуи – и ни костюм мужского покроя, в котором строгость линий прекрасно сочеталась с изяществом, ни роговые очки не сумели придать гостье ни грана серьёзности.
- Привет, - сказала она. – Я видела объявление, в котором говорилось, что милой квартирке без вредных привычек требуется второй жилец.
- Здравствуйте, - Зоуи попыталась пригладить волосы и обнаружила, что некоторые пряди намертво склеились и что в волосах запутались ошмётки от старых обоев, которые она сдирала утром. – Да-да, владелец квартиры сильно поднял плату, и я думаю, делить её на двоих будет легче, - в комнате за её спиной от стены отделилась обоина и величественно спланировала вниз. Девушка насмешливо вздёрнула брови, Зоуи приняла это на свой счёт и зачастила, - я почти закончила ремонт в гостиной и обустроила вторую жилую комнату. И, если ты... вы захотите въехать, то вам тут понравится. Оплата вносится раз в месяц, и на двоих сумма получается небольшая, всего...
- Я видела объявление, - повторила девушка, затаскивая в квартиру чемодан. – Я согласна.
- А... эээ... Я рада. Только, пожалуйста-пожалуйста, не курите в общей комнате и... – Зоуи нервно покрутила пуговицу на своём комбинезоне, - не водите парней, хорошо?
Марла медленно, смакуя движение губ, ухмыльнулась.
- А девушек?
Зоуи покраснела так, что, казалось, клочки обоев в волосах вот-вот вспыхнут.
- Тоже, - еле проговорила она.
- Чёрт. Ну, тогда я продолжу этот вечер не здесь, если ты меня понимаешь. Закончишь ремонт до завтра, ага?
«Коротковатый разговор, - думала Зоуи, опуская валик в ёмкость с клеем, - но она классная, сразу видно. Необычная, но классная».

2.
- Я лесба, я учусь на юридическом, отвратительность моего характера варьируется от минус бесконечности до плюс Армагеддона в зависимости от менструального цикла, - сказала новая соседка на следующий день. На шее у неё красовался яркий засос. Зоуи старалась не смотреть – ни на шрам, ни на след страстного поцелуя. – И зови меня Марлой.
- Я Зоуи. И я... библиотекарь.
- Охренеть! Правда, что ли? Гугл вас ещё не истребил как вид?
Зоуи улыбнулась и поставила на стол тарелки со спагетти и сосисками-осьминожками.
Марла потыкала сосиску вилкой.
- Хотя знаешь, - сказала она, - за особую умилительность тебя нужно внести в список охраняемых видов.
Она дёрнула Зоуи к себе на колени, та замерла, оценивая своё положение в пространстве и возможные пути отступления.
- Ну правда, - протянула Марла, - ты милая, ты умеешь готовить и клеить обои. Выходи за меня.
- Боюсь, это невозможно, - стараясь говорить ровно, ответила Зоуи.
- Да ладно, я же юрист, я знаю, в каких штатах разрешены однополые браки.
- Пойду помою посуду.

3.
Вечер был обычным, уютным и усталым.
Зоуи читала Марле вслух учебник уголовного права. Совершенно не понимала, что такое фелонии и мисдиминоры, пугающе часто встречающиеся в тексте, но была рада помочь Марле, которая лучше воспринимала информацию на слух.
Марла делала себе педикюр. Она уже закончила с помощью иголки вырисовывать на каждом ногте по букве и теперь любовалась подсыхающей надписью «Рок-н-ролл». Особенно хорошо, на взгляд Зоуи, получились дефисы.
Зазвонил телефон. Марла взяла трубку, попутно прихватив с тумбочки закрепитель для лака.
- Да, - сказала она. Улыбнулась, нехорошо и обаятельно одновременно. – Да-а-а... Да, хозяин. Ах, я уже мокрая. Ещё!
Она постанывала так, что Зоуи мучительно покраснела и попыталась закрыть уши двумя книгами.
- Да! – заходилась Марла, не забывая тщательно покрывать ногти закрепителем. – Да!!! Я кончаю!
- Кто это был? – спросила Зоуи, когда Марла повесила трубку.
«Что ты тут устроила?!» - хотелось спросить ей.
- А, декан звонил, - отмахнулась Марла. – Грозит исключением, всё как обычно.
Зоуи выдохнула.
- Ты опять не ходишь на лекции?
- Я ходила! Только уснула на первой паре, а следующие проходили в другой аудитории, и моё тело на них не пошло. Я проснулась в обед, зато чувствовала себя прекрасно.
- А почему тебя никто не разбудил, когда все уходили на другую пару?
- Ну, ты ведь знаешь, какими пелеринами с кружевами я обкладываю тех, кто меня пытается будить. Кажется, я сквозь сон слышала свой голос – и матерь божья, какие слова он произносил!
- Твои одногруппники не знают, что тебя нужно ущипнуть за ухо, и ты проснёшься?
Марла подняла на Зоуи глаза, в которых читались жалость к такой наивности и в то же время явное восхищение.
- Зоуи, дорогая. Только ты рискуешь приближаться к человеку, который, не открывая глаз, обещает намотать твои внутренности на де Сада и поиметь чугунным интегралом.
- Мне больше нравится другая угроза, про бешеного дикобраза без смазки.
- Да ты эстет.
- Я просто люблю животных, - сказала Зоуи и открыла учебник на той странице, где остановилась.

4.
- А что у меня е-е-есть, - пропела Марла, явно дожидавшаяся возвращения Зоуи с работы.
- Гонорея? – спросила та, сгружая сумку на диван.
- Фиг тебе. Смотри.
Марла протянула ей шестиугольную пуговицу. Она была глубинно-синего цвета, тёплая, очень приятная на ощупь.
- Откуда? – прошептала Зоуи, сжимая в кулаке подаренное ей сокровище.
- Срезала с костюма доминиканского посла, - с небрежной гордостью сказала Марла.
- Расскажи-расскажи!
Марла усадила её рядом с собой на диван, погружая в личное пространство, полное тонкого запаха духов, сигарет и грубоватого обаяния. И начала рассказывать, щекоча ей ухо дыханием и ощущаемыми улыбками.
У каждой пуговицы в коллекции Зоуи была своя история. Некоторые из них были изложены странным голосом, похожим на шипение открытого огня, в который капает вода.

5.
Телефон и Зоуи играли в молчанку. Бездушный аппарат явно выигрывал, так как Зоуи время от времени печально вздыхала.
Не то чтобы она не ожидала подобного исхода. Но надеялась, что по-другому всё-таки бывает.
- Мне кажется, любовь - понятие, встречающееся исключительно в беллетристике, - сказала она, вздыхая в десятый раз.
Марла отвлеклась от своих ушей, из которых по одной вытаскивала многочисленные серёжки. На салфетке перед ней уже лежали четыре штуки.
- Не скажи, не скажи, - хмыкнула она. – Одна моя знакомая пара – из девочек, если ты понимаешь, – скоро отмечает десять лет отношений. Херни они пережили не меньше, чем выпадает на долю маленькой страны, на территории которой нашли месторождения нефти, но до сих пор щебечут друг с другом так, что только зависть берёт. Но даже с этой завистью смотришь на них и понимаешь: они должны быть вместе.
Зоуи внимательно выслушала и тоже немного позавидовала и порадовалась.
- Но, чтобы быть честной, - продолжала Марла, - расскажу и про другую знакомую пару. Расстались недавно. Одна хотела трахнуть другую в зад, а вторая сочла, что это ущемление прав её вагины. Лесбы – редкостные дуры. Я так говорю именно потому, что сама такая, ага.
Зоуи вздохнула и накрыла телефон журналом, чтоб не смотреть на него.
- А у тебя как в жизни всё было? – спросила она.
Марла поправила очки, которые, как давно знала Зоуи, носила исключительно для стиля.
- Иногда я думала, что мне нужна девушка... которая мужик. Ну, ты понимаешь. Но это хуже, чем встречаться с портовым грузчиком или вышибалой. Или мне не везло – все семь раз. Иногда думала, что мне нужна мужик – в смысле, тюфяк с печальными глазами, мягким нравом и мягким пузом. Поймала себя на разбивании тарелок и поняла: это не то, чего я хочу. Ещё было несколько девочек, про которых можно было сказать только одно: «Последние мозги пролизала». А потом, - она усмехнулась, развратно и с намёком, - вдруг решила: а испорчу-ка я натуралочку, развращу под себя и буду счастлива.
Журнал сполз с телефонного аппарата и соскользнул на пол, но Зоуи этого не заметила.
- Почему именно я?
- Ты милая. Вся такая... в пуговицах. У тебя красивые ключицы. Не знаю я! Ты мне нравишься, и я тебя хочу. А ещё у нас с тобой легко нашёлся общий язык.
- Хм?
- Покажи язык.
Зоуи подумала, оценила, насколько смешно будет выглядеть, но всё-таки показала.
- Вот видишь, розовый. И у меня тоже, подсекаешь?
- У индейца племени чероки тоже не оранжевый, но это не значит, что в его речи мы поймём хоть слово.
Марла просто расхохоталась и пришла к ней на диван обниматься. Зоуи не стала вырываться и тоже тихонько засмеялась.

6.
- Слушай, - на кухню заглянула голова Марлы в тюрбане из полотенца. – Ты не против, если я на тебя подрочу?
- А? – Зоуи чуть не уронила кастрюлю с водой, которую хотела поставить на плиту.
Марла окинула её насмешливым, понимающим взглядом.
- Я просто считаю невежливым делать это без спроса.
- У Торы Бёрч ты тоже спрашиваешь?
- Она не против, иначе бы у неё не было таких сисек. А Кристине Риччи я пишу е-мейлы. Ну, так мне можно?
- А если я запрещу?
- Тогда в моих мыслях всё будет по принуждению. Неплохой вариант, кстати. О, ты мне кивнула? Ты мне правда кивнула? О, ты ещё раз кивнула! Отлично.
Зоуи осталась готовить ужин. Она посахарила суп и вылила только что заваренный чай в раковину.
Но она взяла себя в руки – и к моменту, когда Марла вышла из ванной, все безобразия были устранены.
Марла была чуть зарумянившаяся, очень довольная.
- И как я тебе? – не удержалась Зоуи.
- Ужасно развратная. Моя горошинка от тебя в восторге.
Зоуи молча бросилась мыть посуду.

7.
Чистка зубов – не то занятие, во время которого человек ожидает каких-либо потрясений. Зоуи наслаждалась клубничным вкусом детской зубной пасты, когда открылась дверь.
Марла вошла в ванную молча, не глядя на Зоуи. На ней были только мужская рубашка в крупную клетку и флёр вальяжного соблазна. Остановившись возле стиральной машинки, Марла начала расстёгивать рубашку. Сочетание длинных пальцев цвета жжёного сахара, сонной грации и пуговиц чуть не заставило Зоуи поперхнуться водой и пастой.
Она бездумно продолжила чистить зубы, косясь в зеркало на Марлу. Та затолкала рубашку в барабан машинки и улыбнулась.
- Я думала написать на груди: «Бисексуальность в два раза повышает твои шансы найти вторую половинку», но с прискорбием осознала, что размер не тот для таких надписей.
Зоуи прополоскала рот. Промыла щётку. Тщательно смыла оставшиеся на раковине следы пасты.
- Что, - прошелестела Марла опасно ласково, - опять пойдёшь мыть посуду? Ты уже каждое блюдечко по десять раз перемыла.
- А... Ммм... У меня есть бабушкин сервиз. Сто лет не распаковывала! – пискнула Зоуи.
- У нас кончилось моющее средство.
- Я шампунем!

8.
- Я в замешательстве, - сказала Зоуи.
Сидящая на подоконнике Марла подняла голову от конспектов.
- А я – в поправках. Наша Конституция напоминает мне дряхлую старуху со скверным характером и обвислой грудью. Её изречения все толкуют по-своему, а она прётся от собственной стабильности. Так что с тобой?
Зоуи, как всегда в такие моменты, ощутила острую интеллектуальную недостаточность. А поглядев на Марлу – и совсем передумала что-либо говорить.
Она тайком посматривала на Марлу последние полчаса и думала, что вот так, спиной к свету, всецело поглощённая чтением, та смотрится одухотворённо и возвышенно. Не человек – а изображение человека, сотворённое кистью тихо безумного гения.
Только периодические взрывы ругательств: «И как, какой камасутрой извилин я должна запомнить эту хрень?!» выбивались из образа.
Зоуи опомнилась от пощёлкивания пальцами.
- Хэ-э-эй, комета Зоуи, вы покидаете нашу Солнечную Систему. Ты была в замешательстве, а не в прострации. Так что такое?
- В журнале привели тест на сексуальную ориентацию...
- Всё зло – от женских журналов, - мимоходом заметила Марла.
- И у меня тридцать баллов, что соответствует результату «бисексуальность».
- Боже, храни женские журналы!
- Хотя год назад я проходила очень похожий тест и вышла стопроцентно гетеросексуальной.
- С кем не бывает, - Марла перелистнула страницу тетради и с удивлением воззрилась на набросок из жизни двух спичек, прерывающий конспект.
- Думаю, дело в том, что ответы на некоторые вопросы не учитывали множество жизненных ситуаций... – осторожно сказала Зоуи. – К примеру, в вопросе «Целовались ли вы с представителем своего пола?» не было варианта ответа «Да, но я сопротивлялась», из-за чего мне пришлось ответить утвердительно. Это и привело к начислению лишних баллов.
- Ммм... А что ты ответила на следующий вопрос, который интересуется, понравилось ли вам?
Зоуи спряталась за журнал.
Хмыкнув, Марла сползла с подоконника.
- Пошли, мы должны отметить это.
- А... а конспекты?
- Твоя ориентация для меня важнее каких-то там конспектов! И ты ведь напишешь мне шпаргалки?

9.
В жилых комнатах было мало места, но много стен. В одной из них каким-то чудом сродни бесконечным лентам и кролику в шляпе фокусника помещались Зоуи, её коллекция пуговиц и всевозможные ретро-сувениры.
- О господи, я попала во Францию сороковых, - восхитилась Марла с порога.
В час ночи взлохмаченность её причёски казалась не столько креативной, сколько уютной и безыскусственной. Растрёпанные волосы, безразмерная футболка с надписью «Я жёлтая подводная лодка, созданная жуками», торчащее из растянутого ворота плечо... Марла выглядела гораздо моложе и сексуальней обычного.
Зоуи вытерла глаза краем одеяла и всхлипнула. Марла дёрнула плечом и покрутила в руках крошечный цветочный горшочек.
- Оу... ты ревёшь. Извини, я тогда попозже зайду.
- У собаки... – прерывисто заговорила Зоуи, нервными пальцами сжимая корешок книги. – У собаки умер... хозя-а-аин!
- Горе-то какое, - согласилась Марла.
Зоуи хлюпнула носом.
- А что ты хотела?
- А, да, - Марла зябко переступила на месте босыми ногами. – Слушай, я уже полгода за тобой ухаживаю. Я дарю тебе цветы – вот, видишь этот кактус? – и спела бы серенаду, но не могу подобрать рифму к слову «сиськи». Давай я тебя нежно изнасилую, и будем мы уже счастливы вместе, ага?
Зоуи сама не поняла, вздрогнула она или кивнула.
Зато поняла Марла.
- Отли-и-ично, - протянула она, переступая порог.

10.
- Ух ты, у тебя и на нижнем белье пуговицы!
- Я люблю пуговицы... и тебя.
- ...знаешь, будь я мужиком, у меня упало бы от умиления. Но я не мужик, так что ни-ку-да тебе не деться, дорогая.