Когда Рейчел Берри целует Квинн Фабре у раковин в школьном туалете в вечер выпускного, она ни о чем не думает. Ее щека все еще звенит от пощечины Квинн, на губах Фабре еще держится солоноватый привкус едва высохших слез. Рейчел не обнимает Квинн, она просто подходит очень близко и наклоняет голову. Вьющиеся пряди у висков обеих – светлые и темные – мешаются, когда Квинн делает движение навстречу, по-прежнему стискивая подол своего голубого платья руками.

Рейчел не задается вопросом «Зачем?», она просто видит боль и тоску в прекрасных глазах Квинн и хочет что-то сделать, чтобы это прекратить. Она говорит Квинн, что не видела девушки красивее, и это правда: в Фабре все кажется завершенным, словно вылепленным мастером, который уверенной рукой придавал своему творению самые совершенные черты. И вид Квинн, плачущей, в то время как она должна принимать корону Королевы школьного бала, бьет по Рейчел с неожиданной силой.
И она целует, неловко, зажмурившись изо всех сил, ожидая, что ее вот-вот оттолкнут.

Квинн – не отталкивает.
Она тихонько вздыхает, словно хочет что-то сказать прямо в губы Рейчел, но передумывает. Мягкое тепло внезапного поцелуя Берри заставляет ее на время забыть обо всех печалях и разочарованиях этого вечера. Квинн смотрит на отражение в зеркале краем глаза. Она и Рейчел. Квинн думает, что не видела ничего более красивого – тоже.
Кажется, это не они и все это не с ними. И Квинн отпускает себя, отвечая на поцелуй увереннее, поднимая руки и обхватывая лицо Рейчел ладонями, поглаживая кончиками пальцев смуглую гладкую кожу, зарываясь в темные волосы.
А потом все резко заканчивается.

Рейчел отступает от Квинн стремительно, разом обрывая все: поцелуй, касания нежных рук, собственное нарастающее желание прижаться теснее, ощутить кожей более полно. Губам щекотно, они все еще хранят ощущение влажной сладости и вкус чужой помады, но Рейчел заставляет себя перечеркнуть поднимающуюся изнутри тоску.
– Прости, – шепчет она охрипшим голосом. Квинн смотрит на нее как-то странно, а потом ее взгляд становится холодно-насмешливым, и она усмехается. Словно давая понять, что извинения Берри – последнее, что ей сейчас нужно.
И Рейчел понимает. Она прикусывает нижнюю губу и резко срывается с места, исчезая за дверью. Бежит по коридору, стуча каблуками, шурша платьем, почти не разбирая дороги.
Она еще не осознала, что сейчас произошло, но нутро жжет знакомое ядовитое чувство.
Потеря.

Квинн фотографируется для выпускного альбома одна, но фотографу не нужно просить ее улыбнуться. Она улыбается искренне и ослепительно. Ощущение праздника все-таки находит ее, и Квинн идет танцевать и смеется, часто облизывая горячие губы, не спеша заново подкрашивать их.
Рейчел, впрочем, этого не видит.

*
В Нью-Йорке все для Рейчел искрится волшебством. Она вдыхает полной грудью воздух, в котором ей повсюду слышится сырость, и улыбается, улыбается постоянно, не замечая этого. Город дает ей силу, заставляет ненадолго накинуть непроницаемый покров на мысли о школе, хоре, Финне.
И Квинн.
Рейчел возвращается в отель, сбежав от Финна. Ей зябко, сердце тяжело трепыхается в груди: то ли от того, что было между ней и Хадсоном, то ли от встречи с мисс ЛюПон. Новые туфли немного жмут ей, и Рейчел чуть морщится, вбегая по ступеням на нужный этаж. Останавливается в коридоре и, нагнувшись, снимает обувь. Смотрит на наметившиеся мозоли.
Подняв голову, она сталкивается с взглядом Квинн.
Квинн стоит, прислонившись к стене, в коротком полосатом платье; растрепанные остриженные волосы делают ее совсем хрупкой. Не сводя пристального взгляда с Рейчел, Фабре подносит к губам руку с сигаретой и делает короткую затяжку.
Рейчел моргает, изумленная.
– Тебе нельзя курить, Квинн.
– Потому что мы в отеле? – негромко спрашивает Фабре, выпуская изо рта дым.
– Голосу это навредит, – осторожно говорит Рейчел.
Квинн напоминает ей огонь. Он светит, он может греть, но чем ближе к нему подходишь, тем сильнее обжигаешься.
– Плевать на голос, – отвечает Квинн. Откидывает голову, медленно опускает ресницы. Рейчел смотрит на нее во все глаза, и эта картина: невысокая фигура девушки в тонком платье, тлеющий кончик сигареты, круглые коленки и торчащие вихры – оттискивается в ее памяти. Как снимок, что хранят у сердца; как еще один необъяснимый дар Нью-Йорка.
Рейчел делает неуверенный шаг вперед и замирает рядом с Квинн. Пахнет сигаретным дымом и духами. Курение так не вяжется с образом Квинн, что на мгновение у Рейчел появляется ощущение нереальности происходящего.
Квинн докуривает до фильтра и тушит окурок о ближайшую урну. Поворачивается к Рейчел, и та боязливо вздрагивает от хищной улыбки на губах Фабре.
– Почему ты вернулась без Финна?
Словно в замедленной съемке, словно это и правда мутная пучина сна – Квинн приближается, пока они не оказываются почти вплотную друг к другу.
– Почему ты поцеловала меня, Рейчел?
Резко – как удар. Квинн. Запах дыма, сухие ладони касаются лица Рейчел, в каре-зеленых глазах – злые искорки.
– Жалеешь меня, Берри?
И почти сразу, острым краем по мякоти:
– Дурочка.
Рейчел не замечает, кто делает движение первым. Но, кажется, снова она – не смыкая ресниц, не слушая голос собственного разума, игнорируя все стоп-сигналы и границы. Это неправильно, она не знает, зачем ей это, но Квинн внезапно подается навстречу, и она мягкая, изумленная, отдающая контроль в чужие руки. Руки Рейчел Берри.

На этот раз Квинн почти смиряется. Ей нравится, да, ей нравится целоваться с Берри. Ее тело начинает жить собственной жизнью, и оно льнет к Рейчел. Чуть ниже живота пульсирует теплое, пугающее чувство, бархатная пустота, которую невозможно контролировать. Сложно думать, сложно выбирать, руки Рейчел обвивают талию Квинн, ее губы приоткрыты, и влажные касания языка так осторожны.
Смирение.
Квинн не знает, что с ней, почему ее колени слабеют, а дыхание рвется, она не понимает, откуда в Рейчел столько смелости и свободы, так сильно и так – так слишком.
Квинн вырывается, отшатывается и неосознанно тянет руку к губам. Рейчел, кажется, тоже оглушена всем происходящим, она смотрит на Квинн широко раскрытыми глазами и с силой стискивает подол платья.
– Ты больная, Берри.
Квинн задыхается от злости, от страха и от понимания того, как трудно ей было сделать этот шаг назад. Но это правильно. Просто отделить черное от белого. Выбросить все лишнее. Закрыться.
Квинн разворачивается и торопливо идет в номер. Ворс ковра щекочет голые ступни, и хочется сделать себе больно.

*
Рейчел входит в класс хорового кружка, ведя за собой Финна. Они пришли из библиотеки, где она нашла его, сидящего в углу на полу, прячущегося и потерянного. Тогда ей остро захотелось спасти его и свою влюбленность… А теперь Финн – за ее плечом, и она ощущает привычное чувство защищенности. Он выше, он сильнее, он тот, кто ей нужен – хотя бы сейчас.
Рейчел заходит в класс и тут же видит Квинн, красивую, слепящую. Их взгляды успевают пересечься, и Фабре прищуривается – всего лишь на мгновение. А потом идет навстречу Берри и Хадсону и улыбается им, словно успела соскучиться.
Словно способна скучать по кому-то.
Рейчел резко становится холодно. Она нерешительно опускается на свое место, затылком ощущая на себе пристальный взгляд Квинн. И все время, пока мистер Шустер произносит свою очередную подбадривающую речь, а все вокруг обмениваются впечатлениями и планами на лето, Рейчел может думать только о том, как близко к ней сидит молчаливая Фабре. Она ощущает, как пересыхают губы, и облизывает их машинальным движением.
Вкус губ Квинн, ее сбившееся враз дыхание, ее внимательный взгляд, неверящий, вопросительный…
Финн встает и подходит к Уиллу, чтобы поговорить о чем-то. Рейчел провожает его глазами. Почему она так редко думает о нем после Нью-Йорка?
Или – еще до этого?
– Похоже, Финн многого не знает.
Рейчел вздрагивает и оборачивается. Квинн пригибается к коленям, наклонившись в ее сторону. Тонкие брови насмешливо изогнуты, а зеленые глаза… Рейчел не решается взглянуть в них. Слишком колко. Слишком откровенно.
– Как думаешь, что бы он сказал, если бы знал? – голос Квинн, грудной, ласкающий, шелковая удавка, гладкость змеиной кожи.
– Что тебе нужно, Квинн? – не выдерживает Рейчел. Смотрит на свои руки.
– Встретимся в классе астрономии.
Квинн резко срывается с места и устремляется к выходу. Ее ухода никто не замечает, а Рейчел остается сидеть неподвижно, уставившись в одну точку.

В классе астрономии солнце вовсю льется через высокие окна, ярко раскрашивая парящие под потолком муляжи небесных тел. Квинн сидит на одной из парт и, откинув голову, смотрит на шар, изображающий Венеру. На вошедшую Рейчел она не оборачивается.
Берри устраивается рядом с ней и принимается рассматривать учебные плакаты на стенах.
Они молчат и молчат, и Рейчел кажется, что именно эта тишина говорит то, что должно быть сказано. Словно они уже объяснились, и теперь в воздухе слышны отголоски тех самых фраз, которые могли бы что-то исправить между ними.
– Я больше не буду приходить на занятия Хора, – говорит вдруг Квинн. – Это все не для меня.
Рейчел внимательно смотрит на нее сбоку. На четкий профиль, на пушистые ресницы. Квинн. Миллион вопросов. Ни одного ответа.
– А что твое, Квинн? – голос звучит совсем негромко.
Фабре вскидывает голову привычным для Рейчел порывистым движением.
– Ничего, у меня нет ничего моего, окей?
Такая ожесточившаяся, такая хрупкая. Рейчел делает короткий вдох.
– Хор нужен тебе, Квинн. Там тебя никто никогда не осудит, наоборот…
– Правда? – перебивает ее Фабре. – Ты что, серьезно так считаешь?
Она встает с парты и отворачивается.
– Это очередная ловушка. Еще хуже, чем в команде поддержки. Сплошные… пустые слова! Ложь! Тренер Сильвестр, может, и сука, но она не делает вид, что люди ей небезразличны, потому что это не так!
Рейчел беспомощно наблюдает за ней.
– Меня достал Хор, – Квинн смотрит на Берри, сверкая глазами. – А больше всего меня достала ты, чертова Рейчел Берри, самопровозглашенная звезда, вечная принцесса, которую все обязаны любить! Тебе мало Финна, да? Ты решила, что можно что-то доказать, играясь со мной?
– Квинн…
– Я не понимаю тебя, Берри. И не хочу понимать! Не хочу тебя видеть, слышать твой мерзкий голос, чувствовать все это!
Рейчел подходит к ней, смотрит испуганно.
– О чем ты, Квинн?
Зеленые глаза Квинн. Боль и ярость заперты в них, как тигр в клетке.
– Какого черта, Берри? Насмотрелась на Сантану? Ты же… Ты вообще понимаешь, что ты делаешь?
Голос Квинн обрывается, словно ломается застывшая корочка – из крови? изо льда?
– Я тоже не понимаю этого.
Все происходит снова. Слишком сильное чувство, Рейчел поддается ему, ныряет на самую темную глубину. И она знает, что Квинн утягивает вместе с ней.
– Мы просто должны остановиться, ясно? – Фабре делает шаг назад. Рейчел опускает голову.
– Не уходи из Хора, пожалуйста.
– Ты – последний человек, мнение которого я желаю знать, Берри.
Усталость хрустит осколками.
– Прости, – жмурится Рейчел. Ей хочется плакать, ей хочется сказать, что она виновата, хочется подойти к Квинн и обнять ее, покачивая.
Квинн стоит в луче света, высоко держа голову. Ее губы чуть заметно дрожат.
– То, что было, эти… Это ничего не значило. Ты сама это знаешь, – с силой выдавливает она.
Рейчел медленно поднимает на нее взгляд. И молчит.
– Ты все поняла, Берри? – срывается на злобное шипение Квинн. – Забудь про это! И… и больше не подходи ко мне, просто не подходи. Тебе понятно?
– Да, – еле слышно говорит Рейчел. – Прости.
Она приближается к Квинн, мимолетно касается губами ее щеки, почти у уголка губ. И выбегает из класса, пытаясь успеть унести свои слезы как можно дальше от Фабре.

Оставшись одна, Квинн подносит пальцы к щеке и прикладывает их к тому месту, где были губы Рейчел. Легонько поглаживает, прикрыв глаза.
А потом, опомнившись, принимается с ожесточением тереть, смаргивая обжигающие слезы.
Солнце скрывается, и сияние гаснет. Королева плачет одна в пустом классе.

*
– Забери меня отсюда. Берри. Забери меня, забери меня отсюда, я больше не могу, пожалуйста…
Хриплый торопливый шепот в трубке, сдавленные вслипы, Рейчел сонно моргает, прижимая телефон к уху.
– Берри, Берри, забери меня, ну пожалуйста, мне так плохо, Берри…
– …Квинн?
Сон слетает с Рейчел вместе с резко отброшенным одеялом. Рейчел смотрит на себя в зеркало, по-прежнему не выпуская телефон: спутанные волосы, бледное лицо, розовая пижама в маленьких медвежатах… Она стягивает пижамные штаны и переступает через них к шкафу.
– Рейчел, ты же приедешь? Ты приедешь? Ты здесь? Ты слышишь?..
– Я приеду, Квинн. Где ты сейчас?
– Мне так страшно, Рейчел, так страшно…
Рыдания разрывают тишину. Разрывают Рейчел на части.
– Квинн, успокойся, скажи, где ты сейчас?
– Я… Я… Они напоили меня… Я не хотела! Рейчел…
Рейчел прикусывает губу. Внутри липким комом ворочается тревога. Через невидимое пространство, откуда-то из темноты за окном, к Рейчел летит чужое одиночество и вползает под ребра, вливается в кровь, вгрызается, как свое.
Квинн Фабре. Маленькая потерянная девочка.
Что ты натворила на этот раз, Квинни?

Рейчел немного не доезжает до дома, который ей указала захлебывающаяся слезами и тошнотой к себе Квинн, когда видит невысокую фигуру, медленно бредущую по обочине. Лучи фар выхватывают из тьмы Квинн в светлом платье, покрытом какими-то пятнами и разводами, с сбитыми коленками, босоногую. Квинн идет, низко склонив голову, спотыкаясь и прихрамывая. Рейчел колючей удавкой стискивает горло осознание: она приехала слишком поздно.
Квинн позвонила ей слишком поздно.
Рейчел тормозит, выпрыгивает из машины, бросается к Квинн и, не думая ни о чем, обнимает ее, прижимая к себе изо всех сил. Слезы брызгают из глаз, она гладит и гладит грязные пряди, застывшие плечи под тонкой тканью платья. Вдыхает запах духов Квинн, смешивающийся с запахом чужого пота и алкоголя. Шепчет:
– Я здесь, Квинн, я здесь… Все хорошо, я приехала за тобой.
Квинн молчит. Она утыкается в плечо Рейчел лбом, а потом несмело тянет руки и обнимает ее за шею. Дрожит от холода.
Рейчел смотрит ей в лицо, смотрит на волосы, показавшиеся ей поначалу чем-то испачканными.
– Квинн, что случилось? Что с твоими волосами?
Квинн долго не может выговорить фразу, с ее губ слетают только невнятные звуки.
– Покрасила, – шепчет она наконец. – Я больше не… Я…
– Тише, тише, – испуганно бормочет Рейчел. Ее взгляд скользит по ссадине на щеке Фабре, замирает на искусанных губах.
– Мне идет? – спрашивает Квинн. – Я красивая?
– Очень красивая.
– Я по-прежнему самая красивая девушка, которую ты знаешь? – запекшийся рот Квинн трогает улыбка. Рейчел становится жутко до мурашек.
– Да, Квинн. Ты самая красивая.
– Ты врешь, – Квинн морщится, глаза в смазавшейся туши наполняются слезами. – Ты опять врешь мне, Берри. Почему? Почему ты все время делаешь мне так больно? Зачем ты снова…
Рейчел целует ее в губы. Запуская пальцы в жесткие пряди, с силой вжимаясь, ощущая вкус выпитого алкоголя и крови. Безотказно пьянящий коктейль.
Рейчел целует и дает ответ сразу на все вопросы.
Квинн тоненько постанывает, царапает неровными ногтями запястья Рейчел. Приоткрывает губы с отчаянной жаждой и плачет. Соленые дорожки сбегают по щекам, попадают в рот.
Рейчел закрывает глаза, чтобы не видеть режущий свет фар машины, перед которой они с Квинн стоят, спаянные так крепко – не разорвать. Она целует ссадину на щеке Фабре, трогает ее языком.
– Берри… – выдыхает Квинн. – Ты опять это делаешь. Берри, Берри, Берри…
– Рейчел.
Они чуть отодвигаются друг от друга, глядят глаза в глаза.
– Рейчел, – послушно повторяет Квинн. – Рейчел. Рейчел…
– Пойдем домой? – спрашивает Рейчел. Протягивает Квинн руку. Та молча смотрит на ладонь. – Пожалуйста.
– Домой, – тихо говорит Квинн. – Куда это?
Она словно трезвеет в один момент. Отступает, щурит темные глаза.
– Мы можем… Мы можем поехать ко мне, – неуверенно предлагает Рейчел.
– Зачем? – Фабре начинает усмехаться.
– Тебе нужно поспать, Квинн. Нужно обработать твои раны. Может, лучше сразу к врачу. Что у тебя болит?
Квинн смеется. Дергает головой.
Смех обрывается, словно отсеченный.
– Мне не нужна твоя жалость и твоя благотворительность тоже. Иди к черту.
– Квинн…
– Я сказала, иди к черту!
Рейчел растерянно шагает ей навстречу.
– Квинн, пожалуйста. Я не могу оставить тебя здесь. И не оставлю. Поехали, Квинн. Ну же.
– Отвали, Берри. Обойдусь.
Фабре разворачивается и делает несколько нетвердых шагов. Рейчел подбегает к ней.
– Квинн, перестань, ну пожалуйста!
Квинн молча продолжает идти, глядя прямо перед собой.
– Давай я хотя бы позвоню твоим родителям! – беспомощно восклицает Рейчел.
Квинн останавливается и бросает на нее взгляд исподлобья.
– Я ударю тебя опять, если ты сейчас же не уберешь свой хренов огромный нос отсюда.
И Рейчел сдается. Она опускает руки. Отпускает Квинн.

Лето уходит.

*
У новой Квинн Фабре розовые волосы, тяжелые ботинки и колготки в сетку.
У нее новый взгляд; глаза решительно очерчены черным, и, если попытаться заглянуть в них, то можно увидеть только такую же густую темноту.
Квинн, эта новая Квинн, идет по коридору школы, и толпа расступается перед ней. Вокруг нее тесно сжато кольцом молчание, а на границе этого круга колышется пена сплетен и пересудов. Но Квинн кажется такой неуязвимой, ее глаза смотрят и будто бы никого не видят, ее голова высоко поднята, а накрашенные темной помадой губы вызывающе приоткрыты. Квинн – королева в изгнании, и холод мантией следует за ней, разливается почти видимыми волнами.
Рейчел находит ее под лестницей, в окружении «Стерв». Она появляется в тот момент, когда одно из этих отвратительных созданий подносит зажигалку к сигарете Квинн. На Квинн длинная юбка, ее волосы в беспорядке, голый беззащитный живот выставлен напоказ.
Квинн красивая, а Рейчел остро ощущает свою тоску по ней.
Квинн молчит, только смотрит на Рейчел с интересом и подносит сигарету к губам снова и снова. Берри даже кажется в какой-то момент, что ее просто не узнали, но решили выслушать, не перебивая.
Очень неуютное чувство.
Однажды мы были подругами, говорит Рейчел. И что-то мелькает во взгляде Квинн, а потом она бросает:
– Я не вернусь в Хор.
Но Рейчел слышится непроизнесенное.
Ты нужна нам, говорит она. Нам нужны твой трепетный грудной голос и твое очарование.
Рейчел нервно улыбается и размахивает руками. И мысленно добавляет: «Мне. Ты нужна мне».
Квинн слушает, наклонив голову. И даже чуть-чуть улыбается.
–…я расстроена из-за того, что не вижу тебя в хоровом классе.
Это – просто набор фраз. Половина правды.
«Ты нужна мне»
«Я скучаю по тебе»
«Дай мне помочь тебе».
Квинн смотрит так, словно все понимает намного лучше Берри.
– Мы будем счастливы, когда ты вернешься в Хор, – выпаливает Рейчел. Она подходит совсем близко к краю, она чувствует это. Уйти, нужно уйти. Не видеть этих безразличных глаз.
Квинн проводит языком по губам, выпуская дым. Смотрит Рейчел вслед.

Рейчел заканчивает петь, выдыхая последнюю строчку. Опускает руки, разжимает кулаки. Освобожденно вздыхает. На сегодня ее репетиция закончена.
– Отлично спела, Берри.
Квинн Фабре за ее спиной, окутанная запахом табака, укутанная в черное. Рейчел оборачивается и почти сталкивается с ней, стоящей очень близко. Пошатнувшись, пытается отодвинуться, но Фабре хватает ее за локоть и держит.
– Квинн?..
– Ты так смешно произносишь мое имя, когда боишься, – Квинн наклоняется к Рейчел. – Ты такая смешная, Рейчел.
– Что тебе нужно, Квинн?
Рейчел чувствует дыхание Фабре на своем лице. Она вся напрягается, до звона. Расстояние между ними – такое несущественное.
– Ты всегда целовала меня, – шепчет Квинн. – Я хочу попробовать сделать это первой.
– Что? Квинн, ты…
– Наконец-то ты замолчишь.
Поцелуй Квинн похож на укус. Ее язык раздвигает губы Рейчел, вторгаясь почти насильно. Она до боли сжимает пальцы на предплечье Рейчел, оставляя синяки. Но Рейчел не думает об этом, она неловко, свободной рукой, обхватывает щеку Квинн, задевая колечко в носу. Открывается навстречу Квинн, отдается ей с непосредственной искренностью.

И Квинн понимает: только проклятая Рейчел Берри может целоваться с ней так. Только с проклятой Рейчел Берри ей хочется целоваться так. Или как-либо еще.
Но Квинн не скажет об этом Рейчел. Она не хочет больше быть слабой, зависимой от чужих слов и собственных эмоций.
Лед. Тишина. Вакуум.
И только шум жаркой крови в ушах, вскипающей от близости Рейчел, заглушает все это, оспаривает, разрушает гармонию пустоты, которую Квинн так старательно выстраивала.
Что может быть опаснее этого.
Желаннее этого.
Квинн не знает.
Она разрывает поцелуй. Рейчел смешно и доверчиво тянется к ней снова и натыкается на холодную усмешку.
– Кажется, теперь мы в расчете.
Рейчел моргает, не понимая. Квинн не намерена объяснять ей. Она хочет уйти, ведь Рейчел-то так хорошо умеет уходить.
Фабре почти заходит за кулисы, когда в спину ей отравленной стрелой вонзается:
– Еще нет. Это был только один раз.
Квинн не останавливается, только прикусывает изнутри щеку, чтобы не рассмеяться.
Если Рейчел Берри хочет заплатить долг еще раз – Квинн даст ей эту возможность.
Ведь, в конце концов, Рейчел Берри всегда получает то, что хочет.