(годом раньше)

Я поставила кружку на стол и мельком глянула на стеклянный циферблат: идти ещё не стоит... слишком рано... пока.

Ясное дело, Катерина и сегодня так и не появилась, оставила мобильный таки, дура, даже не позвонить.

...глупышка Катя...

Она наверняка опять гуляет со своей наркоманкой, леди, вообразившей из себя "кое-что", то, которое девчонке так долго было необходимо.

Хмыкнула. Я уже перестаю замечать, что хандрю по пустякам.

Эмоционально разграблена...

После вчерашнего вечера.

Эх, Катерина... побрал бы тебя чёрт безногий...

А зубная боль уже два дня не дает покоя, голос дрожит.
Все смеются... они думают, что раскусили меня... идиоты. Не выйдет... ничего.

Ты завалилась под восемь вечера, выпросила кофе, побросала на ковре походный рюкзак на куртку (или, наоборот), торопливо пробежалась пальцами по спинке кожаного дивана и начала, нервно, правда, свою печальную сказочку о потерянном якобы в моей гримёрке мобильном телефоне. (Что же ты там забыла?)

Конечно, "якобы".

Как бы я ещё смогла затащить тебя к себе в малогабаритное снимаемое захолустье?

- Не зна-а-аю, милочка, - довольно протянула я, сверяя точное место укрытия сего предмета с образами в голове. - Не думаю, что я причастна к твоей потере.

И потом добавила:

- Спроси лучше у той, у которой проводишь всё своё свободное время.

Ты, как я и ожидала, немного скривила губки, но от желаемого не отступилась.

- Я знаю, что он у тебя. По локации понятно, кое-кто был непредусмотрительным и забыл его выключить.

Коне-ечно... смешно. Разве это было ошибкой? Неужели ты нашла бы меня иначе?

- Ну ладно, детка, - твоё любимое выражение, - сейчас буду, - я перешагнула через порожек, ведущий в кухню, и хлопнула ладонью по микроволновке. – Хочешь - подогрей кофе, плита у меня давно не фурычит.

- Спасибо, - но ты осталась стоять на месте.

- Знаешь, - попыталась я развязать беседу, - я на днях купила клёвые туфли, не хочешь примерить? Я такие терпеть не могу, а тебе, кажется, в самый раз.

Обиделась.

- Прекрати.

И где набралась такой наглости?

- Просто отдай мне телефон, и я пойду, без пререканий.

- Сейчас, Кис, одна секунда...

Твою мать, и куда я дела этот проклятый дряхлый мобильник?..

Тогда я еще даже не предполагала, чем закончится твой неожиданный визит. Похоже, ваши беседы с "леди" были весьма содержательны... Всем перемыли кости, да, девочки?

- Я должна тебе кое-что рассказать.

Приехали, Катюша.

- Я здесь не из-за телефона, - оп-па... - Это так... мелочь... у меня есть еще один, старый...

Ты шагнула за мной на кухню и повторила мой жест, правда, более плавно: прямо-таки возложила тонкие пальцы на крышку микроволновки.

- Я хочу всё забыть.

Понятно. Эта клуша куда-то исчезла, тебя бросили, бедную, решила вернуться к такой же брошенной стерве? Далеко берёшь... чёрт побери...

- Допустим. И при чём же тут я?

Несмотря на повисшую между нами явную недосказанность, ты вела себя уверенно. Мы понимали друг друга, забывая о придуманных планах и формальностях. Куда же девалось моё коварство?

...наверное, оно всё теперь в твоём сердце, груди, голове, волосах и пальцах.

Вся эта наша перебранка определённо начинала душить, бессовестно и безвозвратно.

- Милочка, у меня не так много времени, чтобы пытаться вытянуть из тебя поэму... и, кстати, слезь с моей печки, там недопитый кофе, а я хочу спать. Валяй.

Я сбила тебя с толку. Теперь ты явно не скажешь тех речей, что готовила секундой ранее. Чёрт, я ненавижу тебя больше, чем...

- Кто я для тебя, Даш? Я хочу всё знать. Знать... нет... хочу знать всю правду.

Да, конечно... я бы сказала: "Поезд ушёл", однако назло мне приближается станция под названием "Хочу Екатерину".

POV Шизы

В её глазах дробит стекло огни вечерних этажей.
И где-то очень глубоко воет ветер в ней, в ней.
Город дышит сном сквозь миллион закрытых век.
А за её ночным окном чёрной тоской кружится белый снег.
Полночных звёзд холодный свет, в стакане лёд замёрзших рек.
В её окне сто тысяч лет каждый вечер снег, снег.
И когда метёт белых хлопьев круговерть.
Вновь она не спит и ждёт, что весна придёт быстрей, чем смерть.
Зима внутри, в душе февраль.
В твоих глазах моя боль и моя печаль.
Не уходи, я здесь одна.
Только скажи, где весна, где моя весна?
(Tracktor Bowling — "Снег")

"Зачем я опять вернулась? Зачем я вообще не позволила себе забыть её?.."

— У меня завтра концерт. Ты пойдёшь со мной? — глупенькая девочка-тёзка доверчиво посмотрела в глаза. Захотелось её ударить.

— В каком качестве?

Она замялась. Да, не думаю, что звездюлька локального масштаба захотела бы в самом начале карьеры портить репутацию.

— Ну... Мы что-нибудь придумаем...

— То есть — я придумаю. Да, детка?

Под моим взглядом она съёжилась и, пробормотав что-то в духе: "Кажется, я забыла выключить чайник", — ретировалась на кухню.

На МОЮ кухню. В МОЕЙ квартире. Где уже вовсю валялись ЕЁ вещички...

* * * * * *

— Шиза?! — вот это номер! Никак не ожидала увидеть своих мальчиков.

— Она самая! — я чуть было не повисла на шее у Тёмки. — Я скучала…

— Ты где два года пропадала? — милый Даня чуть не задушил меня.

— Лучше не спрашивай, — я улыбнулась. Ну да, против воли. Ну да, улыбка казалась наклеенной. Дальше что?

Моя спутница жадно ловила каждое слово. У меня в очередной раз возникло желание дать ей по черепушке.

— Стойте! Это та самая Шиза, да? — её голос возбуждённо дрожал. Кажется, девушка Даша нашла мальчикам ну совсем уж клиническую идиотку. Впрочем, неудивительно. Помнится, она терпеть не могла независимых профессионалов, у которых есть своё мнение.

— Та самая, — засмеялся Лёшка. — Наша бывшая вокалистка.

— Ой, Даша так много про тебя рассказывала! И Катерина тоже... — тёзка никак не желала успокаиваться. А мне внезапно показалось, что меня как мешком с цементом по башке ударили.

— Ну и что не работаем? — я даже не оборачиваясь поняла, что пришла девушка Даша.

— Здравствуй, Даша, — единственное, что я могла сделать — это обернуться и изобразить рожу кирпичом.

Сказать, что она была неприятно удивлена, значило бы не сказать ничего. Сказать, что я была неприятно удивлена, значило бы не сказать ничего. Сказать, что Катерина была неприятно удивлена, значило бы не сказать ничего. Мальчики напряглись. И только глупая девчонка мило улыбалась, переводя взгляд с меня на Катю и обратно.

И тут до меня дошло, что она всё ещё цеплялась за мою руку. Н-да, не так я себе представляла встречу с Катериной...

— Шиза? — девушка Даша пялилась на меня, как на оживший труп.

— Юльхен? — выдохнула Катерина.

— Вроде да, — я краем глаза заметила, что тёзка напряглась. Идиотка. Сейчас начнётся...

— У вас, я вижу, всё замечательно, — я пожала плечами. — Не буду мешать творческому процессу, — с этими словами я ушла, спиной ощущая всю эту гремучую смесь эмоций, направленную на меня.

POV Радистки

Я разрываю кожу лезвием фраз,
Я разгоняю по жилам пустоту.
Тебя не помнят, забыли тысячу раз,
А я не верю в твою слепую мечту.
(Ошмётки Тани — "Реквием По Мечте")

Когда это началось? Когда я позволила ей забрать власть надо мной? Когда решила забыть Юльку?..

Вот и получила пощёчину, заслуженно получила. Моя нимфетаминочка, моя Юльхен — и её тёзка, новая вокалистка "Граней безумия", дремучая дура — и вместе. Нет, так не должно было быть, её не должно было быть, эта девчонка не должна была существовать...

Мы должны были быть вместе, я должна была уехать к ней. Зачем я осталась?..

И теперь — только ледяная насмешка в любимых светлых глазах и ядовитое "У вас, я вижу, всё замечательно"... И узкая, неестественно прямая спина, в которую так удобно кидать отчаянные взгляды.

— Кис, ты куда собралась? — а Дашка не дремлет. Чувствует, сучка, что ей уже не так-то просто удержать меня в своих лапках...

— Проветриться, — да, соврала. Научилась, наконец-таки...

И только глупая девочка Юля не понимает, в чём дело, и мило улыбается. Хочется стереть с её хорошенького личика эту улыбку и заставить её рыдать. Но нужно догнать ту, другую Юльку и... А что я ей скажу?.. Что "это не то, о чём она подумала"? Непроходимая глупость. И, не думаю, что ей будут нужны мои извинения. Кажется, у неё тоже всё замечательно — любимая работа, симпатичная девушка, уютная квартирка, ни к чему не обязывающий утренний секс и пара таблеток перед сном.

Ну почему я на ней так помешана?..

— Юльхен, подожди! — я всё-таки вцепилась в рукав её тонкой осенней куртки, такой до боли знакомый тёмно-красный рукав.

— Зачем? — она всё-таки обернулась и остановилась. Дико знакомое выражение лица. Усмешка, надменно вскинутый подбородок, чуть прищуренные светлые глаза не выражают ничего, кроме презрения.

— Я хотела тебе сказать... Прости меня, если сможешь.

— Киса, я соврала. Я не собиралась тебя ждать, — она обаятельно улыбнулась и, осторожно, но без излишней нежности, разогнув мои пальцы, ушла.

— Зачем ты мне это сказала? — тихо прошептала я ей вслед. — Зачем, моя нимфетаминочка?

Доза вторая. Флэшбэк.

POV Нуки

Гм, весьма неожиданный поворот событий...
А Шиза даром времени не теряла, недооценила я её все-таки.

Катерина так и вскипела вся. Что, обскакали дурочку? Злишься...

А ты, Даша, злишься на свою куколку?..

Глупо задавать риторические вопросы, когда из-под твоего носа уводят...
...игрушку?
...трофей?
...любимую, может быть?..

— Кис, ты куда собралась?

— Проветриться.

И всё?
Любишь её, да?
А знаешь, мне даже нравится это дура, Юля. Такая наивная, не знает обо всей этой любовной чепухе, что мы тут устроили. Может, она станет достойной тебе заменой, а, Кать? Шиза не пропадёт, не в первый раз уже обломают ей и так уже слишком большие певичкины крылышки, как считаешь?

— ...помешана...

— Что?

Мне показалось — или Катерина ещё что-то пытается сказать вслед этой леди "у вас и так все отлично"?

— Юльхен, подожди!

А, ну куда же без этого?
Неужели бы ты просто так отпустила этого кролика, который уже стал сам твоей розовой таблеткой?

Я развернулась к стене.

Маленькая Юля недоверчиво пялилась мне в спину (и как я почувствовала все это?), ребята из "Граней" молча провожали взглядом мою девочку, что-то шептали, перебирали грязное бельё моих, именно моих, когда-то давно отброшенных в сторону мыслей.

— Как ты думаешь, она все ещё...

— Погоди, ещё не известно...

Но я не стала больше молчать.

— Девочки, вам ещё не надоело перебирать сплетни? — выпалила я первое, что пришло в голову. — Лучше бы следили за тем, кого сажаете на неостывшее кресло, — и, послав воздушный поцелуй новенькой, я поспешила удалиться. Кажется, за мной последовал едва различимый плевок. Пусть так, нам уже нечего терять, да, Кать?

* * * * * *

— И как мне это понимать, а?

Она пришла довольно поздно, не так, как обычно. Веки заплыли...

— Молись, дура. Если я узнаю, что ты не только пила, но и...

— А что, это запрещено?

— Вообще-то да, если ты не знала. Или ты решила закончить так же, как твоя "девочка-розовый-кролик"? Нет уж, этого я тебе не позволю.

— Я не нуждаюсь в твоих запретах, — и Катерина предательски фыркнула. — А если ты не в состоянии удержать того, кого любишь, это твои проблемы.

Как же она чертовски права... ненавижу.

— Ну, извини, нет у меня того "тайного обаяния", коим тебя к ней притянуло...

Ответа не последовало. Она только крепче сжала кулаки на своём одеяле, которое я достала ещё за два дня с антресоли, будто предчувствуя его будущую необходимость.

— Иногда ты меня сильно бесишь...

Немного испугавшись реакции не совсем трезвой девушки, я присела рядом на своём, точнее, арендованном у соседей, кожаном диване. На то самое место, куда я впервые пролила тот самый кофе из микроволновки, задев его ладонью в ту долгожданную ночь двенадцать месяцев назад.

— ...но я всё равно люблю тебя.

Честно? Я была рада, что она пьяна... мне даже показалась, что на пару часов она совсем забыла свою Юлию... или как она там её называет?..

— Дашка-а-а... Налей мне кофе...

— Что, так же, как и в первый раз? — я улыбнулась, наверное, впервые за вечер. — Ты же знаешь, у меня проблемы с плитой!

— К чё-ё-ёрту, — Катерина заёрзала руками в поисках чистой чашки на заваленном посудой столе, — я хочу кофе, и пусть будет сегодня всё как "в первый раз"... я тебе разрешаю.

...да, это сегодня ночью ты будешь милой и послушной Кисой, Катериной, а может, и Катенькой... мало ли что в голову взбредёт?
Однако я же знаю, что будет завтра... снова Шиза, снова эта проклятая депрессия...
Вот бы завтра никогда не наставало... детские мечты...

POV Радистки

And she'll scream and she'll shout and she'll pray
And she had a name, yeah she had a name
(Muse — "Stockholm Syndrome")

— Зачем ты это сделала? — я поставила кружку с уже остывшим кофе на подоконник и в первый раз за последние n минут подняла глаза на Дашу. — Зачем ты нас снова сводишь?

— Киса, расслабься, — она лениво потянулась и повела плечами. Я в очередной раз отметила, что у Юльки это получалось гораздо более естественно и легко. Нимфетаминочка моя, что же ты со мной делаешь?.. — Я всего лишь хочу немного испортить ей жизнь. Ну и проверить тебя на верность. И да, кстати, она спит со своей тёзкой, так что тебе не о чем беспокоиться.

— Я и не беспокоюсь, — да, я не беспокоюсь, я всего лишь боюсь сойти с ума...

Она положила руки мне на плечи. Я не возражала, мне вдруг стало совершенно всё равно, что будет со мной, что будет с ней, что будет с нами, что будет с Юлькой...

... А время шло, ведь, в сущности, оно не могло больше ничего сделать. Боль притуплялась, Шиза была безукоризненно вежлива и даже взглядом или намёком не оскорбляла меня и не выдавала своих истинных намерений или эмоций. Иногда она казалась биороботом, равнодушной машиной, фарфоровой куклой...

Нет, я была перед ней виновата, я слишком многого для неё не сделала, я слишком многого ей не дала, я не могла рассчитывать на что-либо, кроме холодности...

Она была почти совершенством, по крайней мере, так казалось мне. И... и я уже всерьёз понимала, что мои опасения насчёт прописки в комнате с обитыми ватой стенами были далеко не беспочвенными. А что мне оставалось делать, кроме как сходить с ума? Да, как-то так...

... — Юль, почему ты вернулась? — спросила я её в один прекрасный день.

Тонкое лицо стало похоже на маску. Очевидно, мой вопрос загнал её в тупик.

— Это, в общем-то, совершенно неважно, — Юлька усмехнулась. — Давай на сегодня закончим. Увидимся завтра, — и она ушла.

Да, она меня избегала, как будто я совершила преступление. Так-то оно и было, если вспомнить... И так не должно было быть.

Чувство вины, казалось, потихоньку вгоняло меня в гроб.

И да, у моей тоски было имя, красивое женское имя. Мою тоску звали Юльхен...

POV Шизы

Ain’t it hard to find illusions when you’re livin’ in a memory
Just like prisoners in paradise
So close but yet so far
There will come a time no matter who you are
When you ask yourself was it right or wrong
For me to turn away,
But hey we’re just children of tomorrow hangin’ on to yesterday
(Europe — "Prisoners In Paradise")

— Что ты делаешь? — тёзка прислонилась к дверному косяку.

— Собираю твои вещи, — я пожала плечами и забросила в дорожную сумку зубную щётку. Вроде всё... — Выметайся, детка.

— Почему? — глупая девчонка чуть не расплакалась. Меня же это совершенно не задевало. Она могла истерить сколько угодно. Максимум, чего добилась бы — напутственного пинка.

— Ты мне надоела, — я снова пожала плечами и вручила ей её вещички. — Достаточно? А теперь не испытывай моё терпение и вали по-хорошему.

— Твоя Катерина всё равно спит с Дашей! — неожиданно злобно выкрикнула идиотка, устремляясь к выходу. — А ты так и останешься жалкой свихнувшейся наркоманкой, ясно тебе?! Никогда она с тобой не будет!

Хлопнула дверь. Со стен и потолка посыпалась штукатурка. А я опустилась на пол и тихо завыла от тоски. В который раз за последние два года.

* * * * * *

— Даш, ну что за бесталанную идиотку ты нашла? — я нарисовалась прямо перед носом бывшей "начальницы". — Неужели никого получше не было?

— А тебе какое дело? — девушка Даша высокомерно прищурилась и попыталась меня обойти, но я даже под кайфом была гораздо проворнее её. Чего уж говорить о состоянии полной трезвости?

— А может, я хочу занять её место, — я усмехнулась и с вызовом посмотрела на неё. Когда мне страшно, я наглею. Вот и сейчас я маскировала свою неуверенность под нахальство. — Примешь обратно?

— Приму, — она ядовито улыбнулась. Я почти пожалела о том, что приняла это решение. Но отступать было поздно.

— Кажется, и с Катериной нужно позаниматься? — ну да, ляпнула, не подумав. Так часто случается.

— С Катериной занимаюсь я, — хорошенькая мордашка моей собеседницы стала напоминать лицо настоящей фурии. Я прямо-таки залюбовалась. Столько искренней злости увидишь не часто.

— Мне от неё не нужно ничего... Кроме занятий вокалом, — я состроила невинные глазки, решив, что если уж наглеть, то до конца.

— Н-ну ладно, — девушка Даша, видать, опешила от такого напора. — Можешь начать прямо сейчас. Пошли, провожу.

* * * * * *

— Киса, ты совершенно не умеешь петь.

У меня возникло неприятное чувство дежа вю. Это уже было, давно, но всё же. Всё казалось дурацким бездарным фильмом. Катя, прислонившаяся к стене. Я, устроившаяся на подоконнике. Девушка Даша, довольная, как кошка, нализавшаяся валерьянки. Напряжение, повисшее в помещении. Электрические разряды, то и дело потрескивающие между нами.

— Теперь ты будешь заниматься вокалом с Шизой. Киса, ты меня слышишь? Ау!

Разумеется, это был всего лишь флэшбэк. Да, конечно. Мне показалось.

— Но... Я не хочу с ней заниматься!

Да, это тоже там было. Возмущение. Неверие. Отчаяние. И... нет, на этот раз я была бесчувственным бревном. Вернее, упорно пыталась им стать. Наверно, видок у меня был ещё тот...

— Девочки, не ссорьтесь, — девушка Даша, видимо, сполна насладилась произведённым эффектом и куда-то умотала. Мы остались наедине.

— Кажется, нас только что поставили раком, — я слышала свой голос как будто через вату. А перед глазами всё ещё стояла ТА сцена. В ТОТ злополучный день. С ТЕМИ Шизой и Катериной.

Хотелось заорать, сорвав голос, и крушить всё вокруг. Лишь бы разбить это дурацкое кривое зеркало. Scheisse!

Scheisse. Дерьмо. Fuckin' shit. Логическая цепочка превратилась в замкнутый круг.

Катя усмехнулась. Она тоже всё помнила.

Доза третья. Сожаление.

POV Шизы

Глаза не видят солнца, в миpе её темно.
В глазах застыла осень, листья и тонкий лёд.
Поговоpи с ней снова, видишь, ей всё pавно...
Hо бyдет слишком поздно, когда она...
В огонь ведут дороги, дpyгого не дано.
Поговори с ней снова, быть может, она поймёт.
Но уже слишком поздно, теперь ей всё pавно.
Ведь до восхода солнца она уже yмpёт.
(Tracktor Bowling — "Она")

Я отправила в рот очередную ложку мороженого и подняла глаза на Катю.

— Я на пару недель уеду, поэтому тебе придётся заниматься с Дашей.

— Зачем? — она скользнула взглядом по комнате, отчаянно выискивая, за что можно зацепиться и не смотреть мне в глаза. Глупая...

— Когда я уехала, — мне захотелось тоже отвернуться. Но я не могла себе этого позволить, — мне захотелось получить второе высшее образование. Теперь мне нужно сдать кое-что и встретиться с преподавателями.

Ну да, я не врала. Я разве что недоговаривала. Мне хотелось исчезнуть на некоторое время, чтобы не дать ей вернуть то, что было два года назад. Это ударило бы и по мне. Так что я всего лишь спасала собственную шкуру, прикрываясь благими намерениями. И да, хотелось всё-таки распутать тот идиотский любовный узел, что мы нечаянно завязали.

— Ты изменилась, — в глазах Катерины мелькнул отблеск чего-то. Чего-то, сильно похожего на недоверие. — Стала серьёзной.

— Всё меняется, — я пожала плечами. И всё-таки не выдержала характер. Отвернулась. — И я должна была когда-то измениться. У меня было предостаточно времени для этого. А теперь тебе пора. Тебя Даша ждёт.

— Да, конечно, — Катя засобиралась.

А я откинулась на спинку дивана и прикрыла глаза, чтобы не видеть её...

* * * * * *

Я думала, что проведу новогоднюю ночь наедине с учебниками по термеху, в пустой комнате общежития. Но не тут-то было. Папахен, как всегда, появился неожиданно и не в самый подходящий для этого момент. И — разрушил все мои планы. Я даже злиться на него не могла. Понимала, что родитель хотел, как лучше.

И поэтому вылезла из-под пледа, напялила на себя первые попавшиеся под руку шмотки, нарисовала на лице что-то, отдалённо напоминавшее макияж, и поплелась на какую-то дурацкую, в общем, и не нужную никому вечеринку.

Берлин сиял огнями. Вокруг меня носились опьянённые предчувствием праздника люди. А я еле брела. И снова грызла себя...

— Ты похожа на зверски замученную лабораторную крысу, — выдал фазер вместо приветствия.

— А ты всё так же не способен сделать комплимент даже собственной дочери, — я огрызнулась скорее по привычке. Просто потому что больше ничего сделать не могла. Только огрызаться в надежде на то, что меня когда-нибудь оставят в покое.

Отец засмеялся и потащил меня за собой. Да, это выглядело крайне интересно. Я давно заметила, что предок выглядит несколько моложе своих лет. И, наверное, нас все принимали за парочку, что не могло не раздражать меня...

* * * * * *

Вечер подходил к концу. Близилась полночь. А я всё не могла найти в себе силы поздравить Катю. Хотя, наверно, ей было не до моих поздравлений. Определённо, она была с девушкой Дашей. Определённо, она была счастлива. А я свой шанс проебала, как последняя неудачница.

Даже злиться было не на кого. Разве что на себя, но... Но я же хотела, чтобы всё было хорошо?

— Здравствуй, моя нимфетаминочка, — Сашхен подняла бокал. — С новым счастьем тебя.

— С-сашхен? — я чуть было не подскочила к потолку. И ведь не употребляла ничего! — Откуда ты взялась?

— Тебе же хотелось с кем-то поговорить, нэ? — мёртвая девушка посмотрела на меня сквозь стекло. Выпуклый карий глаз, увеличенный до неприятных размеров, медленно моргнул. — Или я ошибаюсь?

— Не ошибаешься, — да, это был не глюк. Она была здесь. Ради меня. Ради нас.

— Ты была смелее, — осуждающе произнесла Сашка. — А теперь я вижу перед собой размазывающую сопли малолетку.

Да, она была права. И поэтому имела полное право не церемониться. Но... что я могла сделать?!

POV Радистки

Кино остановилось
На интересном месте.
А память пригодилась.
Я помню, были вместе.
Я помню, было лето.
Мы одного хотели.
Но всё осталось где-то,
Всё на самом деле...
(Слот — "Две Капли")

Ну и на что я надеялась, наивная дура - на то, что она возьмёт и сделает за меня то, что я сама должна была сделать? Глупо...

А девочка повзрослела и поумнела, стала такой серьёзной. Юлька, Юлька, что же ты со мной делаешь? Почему я на тебе так помешана?..

Дашка всё чувствует, сучка этакая, знает, что не удержит меня в своих лапках, если Юлька решит вернуть меня. Дашка?.. Жалко её, она, в общем-то, ни в чём не виновата, а мы её обманываем. Нет, не "мы", а я. Юльхен ничего не предпринимает, она ведёт себя безупречно вежливо. И следов пребывания той глупой девочки в её квартире я не обнаружила. Значит, расстались, что ж... У всего есть свой срок годности, может, и у её любви ко мне он закончился, а я, как дура, мучаю себя и Дашку?..

... — Мне достаточно того, что я услышала. Не хочешь мне всё объяснить?

Мне показалось, что меня мешком с цементом по голове ударили. Да, я хотела ей объяснить, что не могу так больше, что хочу уйти, но вдруг поняла, ЧТО скрывается внутри этой самоуверенной стервы. И поняла, что не смогу сейчас причинить ей такую боль...

... — Да-аш?

Мне не спалось, ей тоже. Это был решающий момент, "now-or-never situation", та точка, которой надо было всё закончить или же продолжать всю эту любовную неразбериху, что мы устроили.

— Чего тебе? — всё, соберись, тряпка, и скажи ей. Сейчас или уже никогда.

Мне вдруг вспомнилось лицо Юльхен в тот момент, когда она нас увидела. Нет, так больше нельзя!

— Я не могу без неё, я не хочу, чтобы это... — что за чушь я несу? Что я делаю? Это же предательство! — Между нами ничего нет, понимаешь?

Прости, Даша, мне очень жаль, что так получилось...

— Ты бы меня ещё первого осчастливила!

Она сорвалась и убежала. А я? Я села на то место, где лежала она, и тупо уставилась на свои руки, словно могла прочитать на них ответ на все вопросы.

Она вернулась такая одинокая, такая грустная, такая подавленная, вернулась и присела на диван, глядя в пол. Меня сразу же захлестнула волна жалости к ней.

— Наверно, ты была права... Шиза другая, я не смогу с ней, — вот и всё, что я смогла из себя выдавить. — Мы ведь поедем в круиз, правда? Я так хочу отдохнуть... С тобой.

Её глаза засияли, и тут я поняла, что хочу разрыдаться...

POV Нуки

Размазанная тушь по щекам,
Ты снова смотришь в окна-глаза,
И будет больно наверняка,
Но сердце вновь не "против", а "за"…
(RadioСаt – "Зачем")

30 декабря, воскресенье.

— Хей, Катерина, пора поднимать своё ленивое тельце!

Я помешивала немного подгоревшую тягучую массу овсянки, пытаясь выловить ненавистные липкие пенки. Как маленькая, я всё ещё их ненавидела.

— Ка-ате-ери-ина-а-а...

Шиза уже неделю как не появляется в студии, слиняла, поджав хвост, маленькая певичка. То-то её мальчики криво ухмыляются. Конечно, они-то в курсе...
А ты думай, что хочешь, Дашуля.

— Уже, я уже встаю... — послышалось из маленькой гостиной, — я уже чувствую запах этой твоей проклятой каши...

"Юльхен" (я наконец-то запомнила) слиняла, а такое чувство, что её и не было вовсе... Катя о ней и не вспоминает. Или... просто не вспоминает о ней при мне?..

…стерва...

Я же вижу, что она каждый день смотрит на календарь... Может, она тоже обо всём знает?..

— С наступающим, детка!
— Взаимно, — холодно отрезала я, шлёпая тяжелую лепёшку в глубокую тарелку.

— Что-то ты сегодня не в настроении, милая, — Катерина усмехнулась, устраиваясь на обшарпанном стуле, окидывая взглядом уже привычный для себя кухонный пейзаж. — Я бы даже сказала, встала не с той ноги.

— Меньше слов — больше дела, дорогая.

Не было никакого желания сюсюкаться с это дурочкой. Её лживое личико мне уже порядком поднадоело.

Да, постель постелью, любовь любовью, но враньё я терпеть больше не собираюсь.

— Кать, нам надо поговорить.

— Да что ты? Прямо с утра?

Строит ещё из себя… будто ничего не помнит…

— Я хотела спросить об этом и ночью, милочка.

Она осеклась. Что, думала меня одурачить? Думала, я не замечу этого подвоха?

— Что тебе нужно? — Кэт выдавила из себя наивную интонацию. — Может, ты меня ещё обыщешь?

— Мне достаточно того, что я услышала. Не хочешь мне всё объяснить?

* * * * * *

Я выключила ночник и примостилась на привычном матрасе у окна "своей" комнаты, любезно предоставив диванчик Екатерине. Однако в соседних домах окна были уже тёмными, и ничто не привлекало внимания, кроме скудного звёздного неба вокруг, а в астрономии я совершенно не разбиралась. Знала только, что где-то есть Полярная звезда, звезда надежды...

Как можно надеяться на обычную светящуюся точку?.. Хотя... мне ли спрашивать?

— Да-аш...

Я повернула голову на тихий голос, демонстративно закатив затуманенные сном глаза.

— Чего тебе? Мало дивана, что ли? Вставать рано мне, отвали.

Но Екатерина стояла на месте, молча вглядывалась в моё тёмное, безразличное лицо.

— Ну?

— Я не могу без неё, я не хочу, чтобы это... между нами ничего нет, понимаешь?

Что-что?!

Я вскочила, как ошпаренная, откинула в сторону простыню, закрывающую замёрзшие ноги.
— И ты говоришь мне это сейчас? После того... что между нами, говоришь, "не было", да? Ты бы меня еще осчастливила первого, когда бы мы были на этом чёртовом пароходе, на который, я думаю, мы теперь уже и вовсе не сядем!

…да, я заказала новогодний круиз, да, я идиотка, да, я не знала, что именно так меня обломает моя, гм, девочка…

Но она не обратила внимания на моё поведение, переступила через советский порожек и села рядом, отчаянная стерва, улыбнулась, глядя мне в глаза…

— Так будет лучше, Даша… я не хочу тебя обманывать, понимаешь? Теперь мне намного легче…

— А вот мне нисколечко не легче!

Наверное, я была похожа на обиженного ребенка, которому не дали конфету или отняли красивый шарик…

Встав на ноги, я поправила неудобную футболку и быстрым шагом направилась в ванную. Кажется, я ещё не понимала, что происходит рядом со мной… а ведь всё рушилось буквально за секунды.

— Даш…

— Нет, нет, нет, слышишь?! Даже не смей мне ничего говорить, иначе я тебя выставлю! — и я захлопнула за собой дверь. — Чтобы через десять минут ты даже не думала об этой идиотке!

…однако это был, как оказалось, ещё далеко не предел её возможностей…

…Я спокойно вышла из ванной комнаты, ногами пытаясь нащупать куда-то брошенные наспех тапки.

Катерины слышно уже не было… Наверняка она снова была пьяна и теперь спала, как ни в чём не бывало. Что я ещё скажу?

Дура.

Вот и всё.

…Она сидела на моём матрасе и смотрела в моё окно, на те самые окна. Которые всегда загорались уже к четвёртому часу утра.

— Извини, мне не нужно было этого говорить.

Я лишь со свистом выдохнула.

— Дорогая, а ты не слышала о таких вещах, как думать, прежде чем озвучивать свои мысли? Знаешь, ты так просто не отделаешься от этого.

…я всегда удивлялась своему умению обращать всё в шутку, но тут моя радость была совершенно неуместна… Абсолютно не понимаю, почему не закатываю истерику, не бросаю в ярости полусобранные чемоданы, не гоню прочь эту высокомерную девчонку…

— Наверное, ты была права… Шиза другая… я не смогу с ней… я только все испорчу, да…

А я такое говорила?.. По крайней мере, пытаться — пыталась… значит, можно считать, что да…

— …Мы ведь поедем в круиз, правда? Я так хочу отдохнуть… с тобой…

Ну вот что мне ей говорить, что делать?

— Поедем, билеты не вернёшь уже, а за них, между прочим, немало уплачено…

Катерина довольно улыбнулась и протянула ко мне тонкие ухоженные руки.

— Ты даже не представляешь, как я счастлива.

И она крепко обняла меня.

— Я тебя люблю, знаешь…

…и что-то ещё, совсем тихо, я практически не расслышала…

…мне показалось, или она всё-таки назвала меня "Юльхен"?..

* * * * * *

— Не хочешь мне всё объяснить? — но, не дождавшись ответа, я плюнула в мусорное ведро, отвернувшись к раковине. — Ладно, чёрт с тобой, не хочу выяснять отношения в праздник. Сама знаешь, как Новый год встретишь…

И она виновато кивнула, отхлебывая остатки вчерашнего алкоголя, после чего я добавила:

— Я и так прекрасно понимаю, что нам никогда не быть вместе.

Катя тут же подняла на меня свои опухшие глаза, будто в первый раз услышав то, что я сейчас говорю.

— Да, я это знаю. Но, постарайся уж, если я провожу с тобой большую часть того времени, когда нормальные подружки спят по разным комнатам и кроватям, не вспоминай при мне эту… Шизу. Мне и так хватает её и этих "школьниц-сплетниц" из этой группы. Договорились?

Но Екатерина только промолчала, как я и ожидала, в принципе…

Ладно… злиться уже бесполезно.

— Иди отсюда, собирай вещи, поезд сегодня в пять…

Молчи, Катя, молчи и не думай об этом розовом кролике… Не знаю, куда она там уехала, но пока её нет, нам с тобой будет гораздо легче… Просто ты пока ещё не этого поняла…
Всё придёт.

Доза четвёртая. Решение.

POV Шизы

I've failed you again
'Cause I let you stay
I used to pretend
That I felt OK
Just one big lie
Such a perfect illusion
I made you mine
Just to hurt you once again
(The Rasmus — "Funeral Song")

— Кис, ты меня встретишь? — я прижимала трубку плечом и пыталась закрыть чемодан. Тот упорно сопротивлялся, но и я не собиралась сдаваться.

— Зачем? — этот вопрос вверг меня в состояние лёгкого шока.

— Я соскучилась, — ну да, это был не самый убедительный аргумент. Но он первым пришёл мне в голову.

— Юль, ты уже всё за нас решила, — Катя устало вздохнула. — Так зачем ты сама себе противоречишь?

— Я прошу, Кать, мне действительно очень это важно, — я со всей дури ударила по чемодану, и он наконец закрылся. — Встреть меня, пожалуйста.

— Ну ладно, — и она бросила трубку.

А я опустилась на пол и обхватила голову руками. Где же я умудрилась допустить ошибку?

* * * * * *

Она была неестественно спокойной. Сухо, по-деловому, без излишней болтовни проводила меня до дома и собралась уходить. Но не тут-то было. Я тоже не собиралась уступать.

— Давай выпьем кофе, Кис.

Она подняла на меня глаза. И отрицательно покачала головой. Что ж... У меня был только один выход. Прости, Катя, но так нужно...

Я просто-напросто сгребла её в охапку и потащила за собой. В конце концов, она была не тяжелее Сашхен. А ту я как-то раз даже на руки подняла. Как же давно это было…

На долю секунды мне показалось, что мёртвая девушка помахала мне рукой откуда-то издалека. Но это мог быть всего лишь глюк...

Сашка, спасибо тебе за мою смелость! Без тебя, думаю, эта мелодрама длилась бы вечно...

Катерина даже не сопротивлялась. И ни слова мне не сказала. Просто молча волочилась за мной. В карих глазах застыло выражение терпеливой тоски. Что-то типа "чем бы дитё не тешилось".

— Тебе с сахаром? — я отвернулась от кофеварки и взглянула на неё.

— Две ложки, — она смотрела на фотографию, висевшую на стене. Обложка первого альбома "Граней". Я специально увеличила её и вставила в рамку. — Не знала, что ты настолько сентиментальна.

— Надо же помнить, с чего всё начиналось, — я поставила кружку на стол и присела напротив неё. — Иначе можно зазнаться и упасть с горы.

— Зачем мы здесь? — Катя отвернулась.

— Допустим, мы просто пьём кофе, — я улыбнулась. — И ничего более. Уже поздно. Если хочешь, можешь остаться здесь.

— В твоей постели, разумеется? — она приподняла брови.

— Я постелю тебе в другой комнате, — я просчитала все ходы задолго до того, как начала эту игру. И теперь заслуженно почивала на лаврах. — Если тебя устроит диван.

— Вполне устроит, — мне показалось, или в её глазах промелькнул отблеск сожаления?

— Ванная прямо по коридору, — я усмехнулась и пошла готовить ей постель, уже заранее зная, что эта ночь будет не такой уж и одинокой...

* * * * * *

— Юль, можно лечь с тобой? — Катерина стояла в дверях моей спальни, кутаясь в одеяло. Если бы я не была настолько сонной... — Мне что-то не спится...

— Чего уж там, ложись, — я переместилась к стенке. — Будешь отбирать одеяло — сброшу к чёртовой бабушке.

Ляпнула, да. Лучше бы промолчала. Ну ладно. Сойдёт за обычное раздражение разбуженного человека.

Она пристроилась на самом краю кровати и свернулась клубочком, рискуя свалиться. Мне сразу стало как-то немного совестно.

— Да ложись ты ближе, — и с этими словами я осторожно притянула её к себе. — Свалишься же, а мне потом за тебя отвечать.

Катя что-то мурлыкнула, сдвинулась. И её голова оказалась на моём плече...

Я даже пошевелиться боялась. Только обняла её покрепче, уткнулась лицом в волосы и тихо прошептала на ухо:

— Спокойной ночи... любимая.

POV Радистки

Tell another story with happy ending
Tell me not to worry
Keep on pretending
(Lauri Ylonen — "Have A Little Mercy")

... — Нет, Тём, это никуда не годится, — раздалось с кухни. — Это было бы хорошо для той глупой девочки. Но не для меня.

— И что мне теперь делать с этой песней? — ворчал ударник "Граней".

— Ну смотри, — Шиза рассмеялась. — Мы сводим к минимуму твои партии, они здесь особо не нужны. Усиливаем клавишные. Затем делаем ритм чуть более рваным и нелогичным, добавляем истерики в вокал. И получаем шедевр.

Артём витиевато выругался. Я же поднялась с кровати, обнаружив на себе футболку на четыре размера больше, любезно предоставленную хозяйкой квартиры, и поплелась на звук голосов, надеясь хотя бы на завтрак.

— Доброе утро, Киса, — улыбнулась Юлька. — Извини, мы немного увлеклись и, наверно, разбудили тебя.

Ударник уронил на пол челюсть.

— А который час? — я не могла не сдержать улыбку.

— Да уже третий, — отчаянно краснея, парень встал со стула и поплёлся к выходу из квартиры. — Юль, не забудь, репетиция в семь.

— Забудешь об этом, как же... — буркнула Шиза.

... — Юль, что вечером происходило? — я снова зацепилась взглядом за ту самую обложку того самого альбома, лишь бы не смотреть ей в глаза.

— Мы пили кофе, — она присела напротив меня. — А потом спали. Просто спали.

В светлых глазах промелькнуло что-то, чему я не могла дать определения. Это было не сожаление, нет, и не страх...

— А... Что скажет Даша? — ну да, я не отличаюсь сообразительностью...

— Решай сама, — пожала плечами Юльхен. — Тут есть два варианта. Или ты остаёшься вместе со мной, и я говорю с ней сама. Или... ты остаёшься с ней. И тогда мы забываем об этом эпизоде. Выбор за тобой, Киса, — она встала, убавила огонь под сковородкой, где жарилось что-то на вид и запах весьма аппетитное, и снова присела напротив меня, поставив на стол большую кружку с кофе.

В помещении повисла тишина. Шиза смотрела в окно, покачивая ногой, я же не знала, что и сказать. Да, я ушла от Даши и теперь не могла вернуться. Да, я боялась признаться в этом. Ну да, я дура...

А выход, в общем-то, был только один — остаться с Юлькой и наконец поставить точку в этом дурацком любовном романе... Молодец, Катя, ты сама себя загнала в тупик.

... — Я остаюсь с тобой, — выдавила я из себя спустя некоторое время.

Юлька улыбнулась, поставила передо мной тарелку и вышла из кухни. Вот и всё, назад пути нет, ну и ладно...

POV Нуки

Разорван мир на сотни маленьких безжалостных "я" и "ты",
Фотки рвёт, и каждый сам за себя.
За две секунды сломана жизнь одна, две или три,
Убить тебя или любить тебя...
Я возвращаюсь.
Нас похоронят живьём,
Здесь наш Pere-Lachaise!
(Jane Air — Pere-Lachaise)

Ещё в девять утра я поняла, что не ошиблась, думая, что когда-нибудь моя девочка упорхнёт из золотой клетки.

Так и случилось.

Она просто ушла из дома, написав только холодное "Прости".

...хотя прошлый вечер не предвещал ничего подобного, мы как обычно выпили по чашечке кофе, ведь я наконец-то нашла в себе силы позвать мастера и починила испорченную до этого плиту. Мы пожелали друг другу сладких снов, вновь разойдясь по кроватям.

...но потом как всегда это привычное: "Я не могу спать одна".

Что ж, наверняка ей ты скажешь абсолютно то же самое.

* * * * * *

Я повертела в руках Катину записку, наигранно вздохнула, засмеялась. Да, как ни странно, я на неё практически не злилась. Почему - не знаю, но душа была трезвой и чувство обиды и злости все не наступало.

Эта маленькая дрянь начала менять меня. Зачем?..

Холодное солнце грело даже через толстые слои советских окон, вынуждая выйти прогуляться и найти-таки эту загулявшую Катерину.

Чёрт возьми, она невероятно похожа на кошку: те же привычки, то же безразличие к тем, кто любит её...

То же стремление к похождениям...

Лучше бы ты разделила с ней всё... Я теперь даже жалею, что ввязалась в вашу игру...
А может, я сама её развязала?

Нет, слишком много вопросов и ни одного ответа, я определённо должна найти её...

"Я не могу без неё".

"Прости".

"Извини, мне не нужно было этого говорить".

Слишком много вопросов, слишком много слов, слишком много извинений, и никаких попыток их оправдать...

* * * * * *

— Милочка, ты в последнее время совсем не своя.

Дотошная тётка, сдававшая мне эту дыру, многозначительно качала головой в поисках моего паспорта в одном из сломанных шкафчиков в гостиной:

— Что-то подозрительно ты собралась уезжать, тебе же скоро платить, не так ли?

Но я только насмешливо фыркнула:

— Если бы мне было нечем платить, я бы воспользовалась более изощрённым способом для побега. У меня мало времени, прошу вас, поторопитесь.

Но как назло, эта дама даже не старалась хоть немного ускорить поиски. Так и прокопавшись, она, наконец, отыскала мои документы и, вручив их мне с очерствевшей миной, отправила пинком восвояси.

Нет, она, конечно, неплохая, но ужасно несговорчивая.

Ну, по сравнению с Катериной она просто ангел, бесспорно.

Конечно, уезжать я никуда не собиралась, будучи уверенной в приезде Шизы, недавно позвонившей и осчастливившей своим появлением. Наверняка моя девочка отправилась её встретить. Осталось только попасть на вокзал в нужное время, кажется, к обеду Юля точно появится. Думаю, она все правильно рассчитала, готовясь к предстоящим репетициям.

Приехав на вокзал, я купила только какой-то пирожок и минералку, чтобы не умереть от скуки и хотя бы изредка делать по глотку, дабы не свихнуться от собственной неподвижности.

Так я и дождалась появления в зале ожидания того вожделенного силуэта, за которым пришла.

Катерина что-то неохотно плела, еле шевеля губами в микрофон мобильника, озираясь по сторонам и определенно выискивая материальную оболочку говорившего. Затем она скрылась в дверях, ведущих на платформы, но следовать за ней я не спешила. Пускай встречает, нет никакого желания любоваться их нежностями и улыбочками. Мы ещё встретимся, но чуть позже. Пусть вдохнет свободы, иногда полезно отпустить щенка на волю, чтобы тот увидел весь ужас улицы и сам захотел вернуться в теплый дом.

* * * * * *

Время постепенно плыло к отметке, когда некоторые примерные пары ложатся баиньки, но в это время мои девочки только прогуливались по тротуару, о чем-то заманчиво беседуя. Однако вид их был холодным, никаких поцелуев и обычных нежностей, которые я привыкла видеть у других людей. Они завернули за угол и остановились около районного супермаркета. Явно Киса была недовольна беседой: то и дело она шарила глазами в поисках чего-нибудь, за что можно зацепиться и поглядывала на часы. Что, Шиза, что-то идет не по твоему плану, так ведь?

Ты, конечно, уверенно выглядишь, но твоё волнение не скрыть в заплывших глазах, они ещё не настолько пусты, чтобы быть готовыми ко лжи.

Ну, как говорится, хватит витать в эмпиреях. Пора бы и делом заняться.

Но, к моему большому сожалению, обозначиться я так и не успела. Как смешно! Меня опередило такое пикантное действие!

Шиза крепко обхватила Катьку за плечи, но, вопреки моим ожиданиям, она тут же сбросила руки, тряхнула ладонями и, крепко ухватив эту аморфную девчонку, потащила её в сторону, как оказалось позже, своего любовного гнездышка под кодовым названием "дом".

Думаешь, один-ноль?

Нет, дорогая Юльхен, кое-чего ты не учла. Я тоже успела немало узнать о тебе. Не беспокойся, этой ночью мы ещё встретимся, только дай мне немного времени...

Доза пятая. Двойственность.

POV Нуки

"Что за чёрт?" — единственное ругательство, которое пришло в голову ненормальной девице, развалившейся на постели, забывшей о репетиции, времени и совести вообще.

Правда, у этой девицы есть довольно веское оправдание, и имя ему – температура. А конкретнее — "тридцать восемь с половиной градусов жуткого уничижения". Глупо, обидно и непонятно. Но, как говорится, звёзды управляют слабыми…

Я так и не пришла к Шизе, не знаю, почему. Стоило только подойти к её дому, как будто что-то лопнуло внутри. А вокруг люди, которые ни о чём не знают, они давили, и я вернулась домой. День был прожит зря.

Я прошлась по комнате, вслушиваясь в бессмысленное тиканье часов, которое уже никого не волновало. Если честно, эта квартира нагоняла страшную тоску, но только в ней я чувствовала себя живой. Здесь была свобода, будто под каждой кроватью, диваном и на каждой полке билось гигантское сердце ночного города.

Хотя, на самом деле, это были всего лишь старые часы, нередко теряющие счёт времени при некачественных батарейках.

Ну что, Катя, ты довольна?

… На подоконнике всё ещё лежит твоя поношенная кофта. Кажется, ты не рассчитывала оставаться у неё на ночь. Может быть, она тебя соблазнила? Или, тебе стало плохо, или…

Строить догадки – это все, что мне оставалось делать. Не было никакого настроения снова ввязываться в переделки с вокзалами, девочками и испорченными бутербродами из станционной палатки. И вообще, я же болею! Пора сходить в аптеку, купить себе какую-нибудь дрянь и упиться ей, как всегда делает твоя подружка.

Ладно, Дария, сама виновата. Меньше знаешь – крепче спишь, так хоть можно было нафантазировать, что ты уехала к родителям или к дружку из университета.

Кто-то включил приёмник, а там твоя песня. Напрягает. Я беру толстый свитер из шкафа, хозяева, наверное, специально не взяли его в дорогу, надеясь, что им воспользуется кто-то менее состоятельный, громко кричу, глубоко вдыхая ртом крупные пылинки.

Мне очень хочется кричать так, чтобы вовсе перестать дышать. Я не могу больше ждать тебя, это напрягает ещё больше, чем твой голос на радиоволне.

* * * * * *

Любезный аптекарь всучил мне арбидол и отправил восвояси, даже не попытавшись выслушать мои обычные простудные симптомы. Покачав головой, он достал первую попавшуюся упаковку, как мне показалось, с приоткрытой крышкой, отдал мне, и я направилась домой, разглядывая беспечных голубей.

Я не буду тебе звонить, солнышко. Если тебе грустно – позвонишь сама, я хочу насладиться искренностью этого холодного утра.

И правда, когда последний раз я выходила на улицу в хорошем настроении?

Все мое время занимали концертные залы, студии и эта бездарность, которая в итоге всё равно умотала к кому-то другому, позабыв о человеке, во многом её раскрывшем.

Та-та-ти-тата, закружилась голова…

А ведь скоро нужно будет составить график концертного тура… Нет, я больна, и думать об этом не собираюсь.

— Эй, девушка, погодите!

На меня обрушилось что-то странное, в обвисшей куртке и сиреневом берете. Понятное дело, девица. Хочет автограф или денег. Не дождёшься, дорогуша, сегодня не твой день.

— Вы не подскажете, как пройти на вокзал, я просто не местная, и…

Вот это номер! Она меня даже не узнала…

…и мне это определённо понравилось.

Она выглядела довольно нелепо, из-под старенького головного убора выглядывали пряди ярко рыжих волос. Казалось, она только проснулась и бежит навстречу солнечному свету, сама переливаясь в его лучах. Она что-то говорит, я не слушаю, куда-то веду её, и она идет, не колеблясь. Вот, мы уже сидим на скамейке возле "моего" подъезда и едим холодное шоколадное мороженое…

Я думаю, ей пятнадцать.

— Я совсем недавно приехала, хочу стать певицей.

— Да что ты?! — я искренне удивилась рвению этой странной малолетки, но решила не гнать лошадей, а вдруг она и правда талантлива?

… Нет, ну а вдруг?

— Марина! – она протянула мне свою маленькую руку, состроила довольную мину. Видимо, это имя принадлежало ей.

— Приятно познакомиться, — отрезала я. Почему-то её улыбка меня взбесила.

Наверняка, она ожидала, что я тут же кинусь ей в объятия, расцелую и предложу помощь в деле, о котором она так мечтает. Но нет.

И вообще, я не люблю маленьких девочек с руками, исцарапанными кошкой. Гудбай, детка. Я же сказала, сегодня не твой день.

— Прости, милая, я терпеть не могу мороженое, — и, ответив СВОЕЙ улыбкой, я впихнула упаковку с эскимо в протянутую мне руку и благополучно удалилась.

Только я могу есть мороженое в состоянии с именем "тридцать восемь с половиной градусов жуткого уничижения".

Просто, знаешь, Катерина, не все такие, как ты. Я не лягу в постель с первой встречной. Мне жаль тебя.

POV Шизы

Всего семь жизней до весны.
Осталось перезимовать,
Запомнить и расшифровать
Все эротические сны.
Наш венерический матрас
На чердаке сожрала моль.
Спасал он нас с тобой не раз,
Когда кидала вдруг любовь.
(Год Змеи — "Семь Жизней До Весны")

— Ребят, не убивайте, ужасные пробки, — я ворвалась на репбазу. И застыла на месте. Мои мальчики тихо-мирно настраивали свои инструменты. А в кресле у окна... расположился Серёга.

Катя врезалась в меня, возмущённо пискнула что-то и замолчала, разглядев причину моего удивления. Тёмка поднял голову от установки. Пару раз ударил палочками по тарелке. И снова нагнулся, пробурчав под нос что-то малопонятное.

Лёшка нежно тронул струну, нахмурился и продолжил воевать с басухой. Даня так и не оторвался от гитары. Я скользнула к микрофонной стойке и состроила невинные глазки. Катерина устроилась в углу.

— Я разрываю кожу лезвием фраз, — я откинула назад волосы, чтобы мне ничто не мешало, и встала поближе. Музыка? Да, это было для меня спасением. Ведь когда я пела, я не могла чувствовать ничего, кроме всепоглощающего счастья... — Я разгоняю под кожей мысли всерьёз, — у меня внутри ничего не шевельнулось. Сейчас мне было всё равно. — Тебя не помнят, забыли тысячу раз, — мне вдруг захотелось всё бросить, убежать, скрыться. Чтобы все обо мне забыли. Но не для того я возвращалась. — А я не верю в твою слепую мечту.

Мне вдруг стало тошно до синих чёртиков перед глазами. Думаю, голос меня тоже подводил. Серёга хмурился. Катя отвернулась к окну. Тёмка так забылся, что пару раз не попал в ритм. Даня порвал струну. Лёшка скосячил. Я сфальшивила.

Всё шло не по сценарию. Так не должно было быть. Этой гробовой тишины не должно было быть. Нас не должно было существовать. Той Шизы больше не было. На её месте стояла глупая, взрослая и совершенно чуждая этой обстановке тётка.

— Может, отдохнём? — наконец предложил миляга-ударник. — А то что-то не ладится.

— Да, пожалуй, — я отошла от микрофонной стойки и присела в кресло. — Киса, замени меня. Я хочу тебя послушать.

Она покорно поплелась на моё место. Я же присела рядом с Серёгой.

— А где девушка Даша? — ну да, этот вопрос меня не то, чтобы мучил, но...

— Сказала, простыла, — усмехнулся мой собеседник. — Ты устала после сессии?

— Что-то типа того, — я кивнула. Нет. Я не устала. Просто мне было тошно.

* * * * * *

Ощущение собственной чужеродности не покидало меня на протяжении всего вечера. И теперь, после затянувшейся репетиции, шагая к дому, где обитала девушка Даша, я не понимала, зачем это мне нужно. Но я обещала Кате поговорить.

Боишься... Юльхен?

Почему-то я перестала ассоциировать это имечко с собой. Ведь Сашкина Юльхен, Джульетта, Шиза, Rouge et noir — кто там ещё?!— умерла вместе с группой "Грани безумия", два с лишним года назад. Ей на смену пришла девица, которая даже по-русски разговаривала с немецким акцентом.

Я поднялась на восьмой этаж. Пешком. Мне как-то не хотелось воспользоваться лифтом. Слишком много было мыслей. Слишком много было эмоций. Слишком многое мне надо было загнать глубоко внутрь.

Девушка Даша выглядела... Ну, в общем, так выглядит любой человек в состоянии под кодовым названием "тридцать восемь с половиной градусов жуткого уничижения".

Она даже не удивилась, увидев мою "мордочку зверски замученной лягушки" (как выразился Тёмка). Просто молча посторонилась. Круг замкнулся. Теперь я была виновата перед ней. Теперь она проиграла.

— Ты, как я понимаю, не лечишься? — я состроила озабоченную гримаску. — А ну брысь под одеяло пить молоко с мёдом!

— У меня нет мёда, — фыркнула она.

— Зато у меня есть. Я же девушка предусмотрительная, — я продемонстрировала коронную усмешку и всё-таки загнала её в кровать.

* * * * * *

— Даш, мне нужно кое-что сказать, — я отвернулась к окну, чтобы она не видела моего лица.

— Что? — она сделала ещё один глоток горячего молока и поморщилась. Ну да. Я же садистка. Довела жидкость до кипения, иначе же никак.

— Мы с Катериной решили... То есть, это я решила. Мы будем жить вместе.

Всё. Дороги назад нет. Прости, Даша. Но так получилось. Так будет лучше. Для кого?.. Отражение в стекле не давало ответа на вопрос. Оно просто молчало.

— Она от меня ушла, — девушка Даша усмехнулась. Бледная копия МОЕЙ усмешки. — Совет вам да любовь, девочки.

Да. Я была перед ней виновата. Но ничего с этим поделать не могла...

— Прости, — я ушла. — Но так будет лучше...

POV Радистки

И секс и рок-н-ролл,
И старый Ibanez.
Мой друг вчера умер,
А сегодня воскрес.
Кефир и молоко,
Тёртая морковь.
Спасает не любовь,
А секс и рок-н-ролл.
(Год Змеи — "Sex & Rock'n'Roll")

Юлька пришла домой, когда я уже лежала в кровати. Швырнула сумку через всю комнату, скинула свои высокие ботинки, на ходу переоделась в домашнее платье и ушла на кухню. Звякнул бокал, грохнула дверь холодильника, рухнула табуретка, хлопнула форточка, зашуршала одежда. Моя девочка появилась в спальне с бутылкой вермута, соком и двумя бокалами в руках.

— Ну, за нас, — она криво улыбнулась.

— За нас, — я подняла свой бокал. — Твоё здоровье.

— Девушка Даша сказала, что ты от неё ушла.

— Ну... да, — я даже чуть не подавилась.

— Почему я узнаю об этом последней? — Юлька встала и вышла из комнаты.

Зашуршала одежда, звякнули ключи, хлопнула дверь, моё счастье куда-то ушло. А я осталась одна в чужой квартире и чужой постели.

... Она вернулась в седьмом часу утра, аккуратно закрыла за собой дверь, прошла в другую комнату, включила компьютер и начала что-то печатать. Я тихонько встала, на цыпочках прошла к ней и заглянула через плечо. На мониторе чернел текст на незнакомом языке.

— Чем занимаешься? — я осторожно обняла её.

— Роман сдавать завтра, а перевод не закончен, — усмехнулась моя девочка. — Вернее, уже сегодня сдавать. Ложись спать, я тут надолго. Работа есть работа.

— Удачи, — я тихо закрыла за собой дверь в комнату.

Она обиделась, моя Юльхен обиделась. Надо было ей сказать сразу, но кто думал, что так выйдет?.. Я же хотела, как лучше! А получилось... как всегда... Ладно, потом я всё ей объясню, когда действительно просплюсь...

... Так больше нельзя, нельзя столько спать, нельзя столько врать, нельзя молчать о том, что действительно важно. А что было важно — для меня, для Юльки, для Даши, для нас?..

Отражение в зеркале ехидно ухмылялось, оно знало ответ...

Я обнаружила на кухонном столе листок бумаги в клетку. "Еда в холодильнике, разогреешь сама. В семь у тебя запись, я появлюсь в студии. Целую". Вроде успокоилась. По крайней мере, мне так показалось...

А времени оставалось не так уж и много, надо было собираться и бежать...

... Я опоздала на три минуты. В студии уже присутствовали Даша, Юлька и Серёга. Но молчание было ответом на моё "Всем привет!". Юльхен листала книжку, Дашка подпиливала ногти, Серёга устроился рядом с моей девочкой и попивал чаёк. И стояла такая тишина, какая бывает перед грозой...

Доза шестая. Начало конца.

POV Нуки

-Она от меня ушла.

Дверь лениво скрипнула, предательски стукнули ботинки Шизы о мой порожек.
Наверное, это звук конца, так звучит последнее дыхание.
"Она ушла, ушла к ней".

Я прошлась по комнате, пнула ногой старый силиконовый шарик-попрыгунчик, почему-то оказавшийся в этой съемной квартире. Он медленно, подпрыгивая, прокатился вдоль алого ковра, описал круг и остановился. Его путь чертовски походил на мой собственный.

Звонок в дверь.

Не веря своим ушам, я бросилась в коридор, по пути спотыкаясь о собственные тапочки. Мимо меня промелькнул Катин шарф, в спешке оставленный на полу у постели.

Однако странный гость ожиданий моих не оправдал, совершенно незнакомый человек стоял на пороге, улыбаясь. Трендовая куртка, синие кеды бросились в глаза, казалось, в девушке сошлись абсолютно несовместимые вещи, она была похожа на одно большое полотно ткани с угрюмой расцветкой в мелкий цветочек.

- Я могу вам чем-нибудь помочь? - грубить не хотелось, я поймала себя на мысли, что совершенно не злюсь. Я ожидала того, что в конце концов случилось.

- Можете.

Без приглашения леди ввалилась в коридор, поправляя на плече тяжелую сумку. Улыбка на её лице то и дело играла в прятки с меланхоличными морщинками на лбу.

Ей хватает трех секунд, чтобы осмотреться, двух, чтобы улыбнуться вновь, одной, чтобы напугать меня, поразить, отвлечь от реальности.

- Детка, у меня сюрприз.

- Что-что!?

Меня возмущает её наглость, я делаю шаг вперед, к ней, стараюсь сократить диапазон её дыхания, но она продолжает стоять на месте с тем же невозмутимым видом. А потом спрашивает, она явно что-то знает.

- Посмотреть не желаешь?

Я только хмыкнула, но мой рефлекторный кивок показался ей утвердительным ответом. Она тут же стала изящно что-то нащупывать в коричневой сумке, висящей у неё на плече.

Я взглянула на часы. Интересно, я успею куда-нибудь уехать денька на два?..

- Ну, в принципе, я могу тебе показать, но... - ультрамариновая нога очертила на линолеуме полуокружность, - я боюсь то, что я покажу, тебе не очень понравится.

Вот это номер.

- Милочка, - спокойствие вмиг мне изменило, - я сама решу, что мне по вкусу, а что нет. А если это не имеет ко мне отношения - будь добра, можешь удалиться восвояси, я тут никого не держу.

Леди сделала напряженную обиженную мину.

- Зачем же так грубо? - я и не заметила, как у неё из руки в руку переместился белый конверт, в таком обычно выдают напечатанные фото, - Я думала, тебе будет хоть немножечко интересно.

Она достала краешки фотокарточек из бумажной упаковки, вытянула полностью только одну и протянула мне.

Сначала я испугалась, не скрою, но постаралась оставить мускулы лица без движения, с такой дамочкой не стоит казаться беззащитной.

- Красивая фотография... - лениво протянула я, чувствуя, что это далеко не последний "подарок", приготовленный для меня этой странной девицей.

Что на фотографии? Ну, ничего особенного, правда!

Там Катя.

Просто Катя, сидит на незнакомой постели, накрывает голые колени незнакомым одеялом, серая незнакомая футболка полностью скрывает её хрупкое тело. Оно лишь со стороны кажется воинственным. Об этом знаю только я, я знаю, всё о её теле. Я...

И Шиза.

Это её квартира. Я знаю...

- Это всё? - я протянула фотографию девушке, но она отмахнулась и отстранилась от меня.

- Оставь себе, эта мне не очень нужна.

"Эта"?

О чем она говорила, о фото или о Кате... Ей не понять, она не знает ничего, что происходило между нами...

Я так думала. И я ошиблась.

- Не торопись. - девица выдернула меня из спокойствия, я поняла, что у неё в руках ещё три фотографии, они игриво насмехались надо мной тремя уголками в руках леди, переступившей мой порог.

- Берегись, - она протянула мне еще один мелованный листочек с изображением. Я быстро взглянула на него, отвернулась, почувствовав резкий пинок тошноты.

- Уходи, меня их грязь не интересует.

Девушка смеётся. Она понимает, да и я тоже. Я проиграла. Всё, крахом летит моя победа-Виктория.

На полу блестит отражением коридорного светильника изображение Кати и её Юльхен. Я невольно вцепляюсь зубами в беззащитный ноготь большого пальца.

- Значит, я не ошиблась. Тебе это всё-таки важно...

- Ничуть. - Я перебиваю её. В доказательство своих слов жестоко опускаю голые ступни на фото, левой ногой пытаюсь растоптать губы и тело любимой девушки. - Видишь? Мне на-пле-вать.

Ни я, ни она не верим в то, что я ревностно повторяю. Девушка хохочет в голос, перед глазами у меня мелькают её синие кеды. Мне хочется пить.

- Не волнуйся, - она успокаивается и убирает остальные фотографии обратно в сумку. Значит, там то же самое... - это всего лишь одна из копий.

Что? Что значит "всего лишь одна из"? Она же не хочет?..

Я выхожу из себя, мне достаточно было только немного сил, чтобы вытолкнуть это наглую даму из квартиры. Но я ещё слишком многого не знаю. Пока мне хватает лишь вцепиться в её модную куртку и прижать к стенке, наслаждаясь девчачьими холодными глазами и таинственными линиями на лбу.

- Что тебе нужно? Кто ты такая, что забыла в моем доме?

Тогда мой голос нисколько не походил на голос певицы, я хрипела от какой-то непонятной внутренней боли, а под правой ногой еще горел след от растоптанной фотографии.

Леди незаметно вытащила дешёвый мобильник и помахала им перед моим носом.

- Один звонок, милая, - я невольно отпускаю её, понимая, что в этой грязной игре не так всё просто, - один звонок редактору, и в газете появится очень интересная статья с замечательными фотографиями в подтверждение.

- Мерзавка... - я знала, что выгляжу глупо, но тогда мне было всё равно, правда, наплевать на собственную внешность...

...я слишком её любила, чтобы позволить какой-то левой идиотке завладеть хоть частью её личной жизни. Молча, втайне от самой себя, я ненавижу Шизу за то, что она не следит за своей квартирой.

Если, конечно, она не в доле...

- Что тебе нужно от меня? - только сейчас я поняла, что, фактически, данные фотографии не имеют никакого отношения ко мне, - Я тут, кажется, совершенно не причем. Не проще ли тебе обратиться к одной из тех, кого ты запечатлела?

Кивком я указала на валяющийся фотоснимок.

- Ну... - леди выдавила из себя пренебрежительное жужжание, - так всё гораздо веселее, тебе не кажется?

Черт возьми, у нас скоро гастрольный тур, и "Грани" едут с нами. Эта статья может разрушить всю карьеру этой талантливой наркоманки... Конечно, многих мальчиков только привлекают такие... Но речь идет не о пиаре или привлечении внимания.

Это личная жизнь... любовь, как бы абсурдно ни звучало...

Если бы здесь была другая, не Катя, другая девчонка, я готова была бы закрыть глаза на всё это.

Но Катерина...

Наши отношения всплывут следующими.

- Чего тебе надо, назови условия, - я решила покончить с этим раз и навсегда. - Натурой платить не буду, денег проси, может быть, я соглашусь.

Она чувствует фальшь, это придает ей еще больше уверенности.

- Деньги - это слишком скучно, да и на твое тело спросу нет...

- Обрадовала.

- Меня интересует только Шиза, до твоей любовницы мне нет дела.

Я стукнула кулаком возле её лица, с вешалки упала моя весенняя шляпа. Мне показалось даже, что девица легонько вздрогнула.

- Следи за речью, милая.

- Конечно-конечно, - она высвободилась, заходя мне за спину, заставляя мгновенно обернуться. - Так вот... мне нужна только Шиза... понимаешь ли... у меня с ней счеты... это долгая история...

Я не хочу ни о чем думать.

- Просто назови цену.

- Она должна умереть.

- Чего?! - я не верила тому, что происходило в эти секунды, - Я не шучу, милая, скажи мне цену и всё!

Но девушка больше не смеялась. Она смотрела на меня холодными глазами, в её руках всё ещё блестел дешевый телефон.

- Или Шиза умрет быстро - или медленно, под косыми взглядами прохожих и насмешками близких. Конечно, такая смерть Юли мне нравится больше, но... тогда вместе с ней будет умирать и Катерина, а ты этого явно не желаешь.

Мое молчание позволяет ей продолжить.

- ...да, и я ждать не хочу. Ну, как тебе такое условие?

- Ты ненормальная глупая стерва, - выдохнула я, - она просто изменила тебе, а ты уже жаждешь крови.

Она снова смеётся.

- Да ну тебя, эта Шиза и грамма моей ревности не стоит, а вот человеку, которого я любила, она причинила много боли. Ну, твоя Катя одна из её частей. Короче... - она протягивает мне номер телефона, - звякни мне на недельке, мы вместе придумаем, что делать.
Она уходит, мне в шею дует из открытого окна на лестничной клетке.
"Она должна умереть"...

Ненормальная стерва... Это шутка, такая глупость не может быть правдой…

Я смотрю на часы, в голове еще не сложилась картина происходящего. Я скованно одеваюсь и направляюсь в репетиционную.

"Она должна умереть"...
"Она должна умереть"...

Я словно под кайфом…

POV Шизы

Reila!..
Dare yori mo kimi wo ai shiteiru.
Reila!..
Ai shiteiru, ai shiteiru…*
(The GazettE — "Reila")

— Ну что могу сказать? Всё очень плохо. Дурная наследственность, наркотики, стрессы? — тон врача-офтальмолога был мягким. Но взгляд — пронзительным. Даже неуютно становилось. — Деточка, да ты ослепнешь от малейшего нервного потрясения. С глаукомой шутки плохи. Чем же ты раньше думала?

Чем-чем… Точно не головой...

Я поднялась со скамейки, на которой задержалась на неопределённый срок. Надо было идти. Куда? Зачем? Как? Слишком много было вопросов. А ответа на них я найти не могла.

Какая-то маршрутка. Какой-то полуподвальчик. Какой-то столик. Ужасный "Санрайз". Слишком много текилы, слишком мало сока. И — как обледеневшая колючая проволока внутри.

Что теперь? Всё? Конец? Пиздец котёнку? Сдаёшься... Юлия Алексеевна? А Катя? А музыка?

Слишком много вопросов. Слишком мало сил. Слишком мало жизни течёт по венам...

Моё печальное уединение нарушили. Девочка-тёзка. Она всё говорила и улыбалась… А я её не слушала. Она казалась мне назойливой мухой, жужжащей у лица. Я опомнилась только тогда, когда она повисла на моей шее.

— Детка, ты меня ни с кем не перепутала? — отцепить её от себя и идти дальше. Чтобы окончательно загнать себя. Позвонить Кате. Попросить меня забрать. А не всё ли равно?.. Может, лучше остаться здесь, свалиться и умереть?..

— Я люблю тебя!

Глупо. Глупо, тупо и нелепо.

— Извини, детка. Но ты меня не интересуешь, — идти. Идти куда угодно. Мне хотелось бежать через весь этот грёбаный город, чтобы колючая проволока в груди заржавела от дождя, смешанного со снегом.

— Но... Но...

Она походила на большую, чуть потрёпанную куклу. Рот открывался и закрывался. Чересчур густо накрашенные глаза медленно моргали. Противно.

Она всё ещё висла на моей шее. Я же застыла, как последняя идиотская статуя в трижды клятом Эрмитаже. Пауза постепенно превращалась из театральной в прямо-таки неприличную.

Слишком много было тщательно скрываемой истерики. Слишком много этих нахуй не нужных эмоций. Слишком...

И я её поцеловала. Во мне совершенно не к месту проснулась жалость.

— Прости, я сплю с Катей, — Всё? Всё. Теперь настал конец. Пора идти.

* * * * * *

— Кис!.. Ты меня заберёшь? Я заблудилась, — я ни за что не признаюсь ей. Нет.

— Ну конечно, — я каким-то неведомым десятым чувством ощутила, что моя Катя улыбалась.

Всё? Всё. Пора жить дальше и беречь себя. Ради неё. Ради нас.

Розовые таблетки с кроликом. Две штуки. Мёртвая девушка, приветственно помахавшая мне рукой. Жизнь продолжается...

*Рейла!..
Каждый по сравнению с тобой любим...
Рейла!..
Я любил тебя, я любил тебя...

POV Радистки

В красивых журналах считают пунктиры,
Такое не выдумать даже нарочно.
А я каждый вечер ползу до квартиры,
И ближе, чем были - уже невозможно.
(Ночные Снайперы — "Асфальт")

— Итак, дамы, мне нужно сообщить вам одну неприятную новость, — Дашка была странно напряжена, словно в ожидании какой-то подставы.

— И какую же? — губы Юльки изогнулись в саркастичной усмешке. — Ты нас бросаешь? Или, быть может, мы где-то накосячили?

Сидевшие рядом с ней музыканты "Граней" переглянулись и синхронно фыркнули. Последний вопрос казался действительно абсурдным — косяков у этих ребят на моей памяти ещё не было. Ну, кроме проблем с вокалисткой...

— Следи за речью, милочка, — холодно усмехнулась Дашка. — И за своими окнами тоже.

И она вынула из кармана куртки запечатанный конверт, в какие обычно помещают фотографии, и бросила его моей девочке.

Там были мы — в постели, в различных позах, совершенно увлёкшиеся и просто спящие... Полуодетые, вовсе голые, уютно лежащие на диване... Мне показалось, что меня как будто мешком с цементом по голове ударили.

— И у меня есть ещё одна вещь, — моя... бывшая девушка?.. вытащила из другого кармана точно такой же конверт. — Думаю, тебе это очень понравится... Юлия.

Сколько же ненависти было в её голосе... Я внутренне сжалась. Казалось, в воздухе повисло грозовое облако — это могло убить всех нас...

— Фотошоп, — рассмеялась Юльхен. — Никто ничего не докажет. Тём, подтверди. Ты же у нас дипломированный юрист.

Да, это была шпилька в мой адрес, это было напоминание о том, что не стоит показывать свою слабость. Она была сильной, моя Юльхен, а я... Тряпка!..

— Ну, да, — неуверенно протянул ударник "Граней".

... Ситуация запутывалась всё хлеще с каждым днём, становилось всё сложнее — словно с цепи сорвавшаяся Дашка, ни в чём ей не уступающая Юлька, и я меж двух огней. Это было практически невыносимо...

Но конца-края этому всему не было видно...

Доза седьмая. Передоз.

POV Нуки

Я сидела тихо, как собачка, а автобус так и застревал в пробках, будто специально изводил меня своей беспричинной глупостью. Я отхлебнула "спрайт", опустила голову, проверяя собственные кроссовки: на месте они или нет. Не знала даже, чем занять себя. Мне мерещились кислотные синие кеды и глянцевые фотографии.
Было мерзко.
А потом, немного погодя, меня отвлек мелодичный звук мобильника, такая привычная стандартная песенка, похожая на традиционный немецкий марш, означавшая пришедшие новости. Я взглянула на экран, фыркнула. Парень, сидевший возле меня, демонстративно посмотрел мне через плечо.

Я быстро встала, вышла, не заплатив.

"Планы изменились" — всё, что украшает мой маленький синий экранчик, а на верхнем колонтитуле вместо номера — пробел. Пусто. Бессмысленно, как "камин аут" в начале творческого пути. Ещё немного, и он грозит моей девочке.
Смешно.
А кто написал, зачем?..
Хотя, я прекрасно знаю, кто. Сама себе вру.
Та дамочка приходила ещё раз и снова трясла оригинальной пленкой перед моим носом...

... Я выставила наглую журналистку, пошли к чёрту эти голубочки. Близится тур, а я забиваю всяким дерьмом голову.

Мне навстречу летят какие-то бумажки, цепляются за ноги, но я не смотрю, не чувствую их обжигающей простоты.
Я иду к Шизе расставить все точки над "ё".

— Эй, Даша!

...только сейчас я заметила эту мерзкую девчонку Юлю, которая, как оказалось, "следовала" за мной от самой студии.

— Что тебе нужно?

У неё невероятно довольный вид, как у кошки во время течки — ну, ну же!.. Мяукай, чертовка. Разворачивай передо мной своё меховое пузо...

— Нужно кое-что прояснить.

У меня в руках недопитая газировка. Незаметно, скромно так, я отворачиваю зелёную крышку бутылки. Если эта дрянь начнёт выкобениваться — вылью ей на голову искрящуюся жидкость. Пусть повеселится девочка. Ненавижу её. Всех ненавижу.

— Я тут недавно видела Катю...

— До свидания.

Я незамедлительно развернулась, и, вместо того, чтобы осуществить желаемое, просто кинула бутылку ей под ноги.
Ухмыляется.
Вот как мяукают дрянные кошки.

* * * * * *

Я знаю, что Шиза неглупа, мы просто всё решим, разложим по полочкам. Пусть Катя будет с ней, мне всё равно...

...пусть только перестанет ходить ко мне...
...я ненавижу бесполезные надежды...

А может... Вдруг Катерина давно уже пытается сбежать от своей Юльхен и просто не говорит мне, боясь, что я не прощу её?
А вдруг, чёрт побери, всё же возможно!

Издалека послышался знакомый голос, наверное, опять Катя по радио... она сейчас как никогда популярна на альтернативных каналах... как же некстати эти ужасные фотографии...
...на которых никогда не будет меня?..
Или — это не магнитофон? Мне, что, и правда кажется?..

— Подожди секунду, я сейчас...

Этот невероятно похожий голос... она даже, кажется, напевает свою песню.
Она совсем близко, вон она, только одна высотка отделяет меня от маленькой, совсем не изменившейся Катерины...

— Какие люди без охраны!..

А это ещё кто?
Стоп... это же...

... домяукалась.

Она там не просто так, я уверена, мне хватает и пары шагов, чтобы оказаться скрытой в проходе плохо закрывающегося подъезда. Отсюда всё замечательно видно. Пока рано ломать комедию, посмотрим, что будет дальше.

— Детка, тебе что-то от меня надо?

Шиза, как всегда, "сама уверенность", строит из себя невозмутимую стерву, хотя я чувствую, отчётливо и ясно, как стучит её бешеное сердце. В глубине души она понимает, чем может закончиться такая встреча.

...проблема заключатся в том, что она не играет Катей, она любит её, а я просто мешаюсь, несмотря на то, что люблю не меньше.
Я всегда оказывалась третьей лишней. Наверное, это судьба...
...Шиза... оправдай же мои надежды...

Спустя какое-то время, буквально минуты проходят, пока они говорят о каких-то глупостях, о морали и возможностях этой идиотки. Юлька скалит зубы, лезет в карман.

Я замираю.

Убийство. Холод?
Кислота?..

— Катя!..

Я сорвалась с места, деревянная дверь с грохотом отлетела в сторону, мне почудилась, что даже одна пара хлипких петель слетела и звякнула о бетонный порог. Чего там разглядывать?!
Я захлёбывалась кислородом, свистевшим на губах, Шиза закрывала лицо, Юлька облегчённо смеялась. Моя девочка повторяла движения Юльхен, но шагала назад, она успела... успела оттолкнуть любовницу.
Как же я ненавижу их обеих!
Синие кеды мелькнули в проёме подъезда напротив.
Стерва... я догадывалась, что всё будет именно так.

— Катя! Чёрт тебя подери!!!

Мне холодно, а тишину заполняет сигнал фуры, дальнобойщик в кабине усиленно давит на руль.
Мне холодно, меня никто не замечает, а моя девочка падает в смерть на моих глазах, я вижу, Шиза тоже, а мерзкая самка-кошка хохочет, из её рук выпадает с треском разбитого стекла пустой пузырёк.

У меня в кармане куртки маленькая бутылка джина, я достаю стеклянное тело, направляю его в висок этой дряни. Не кислота, но тоже больно.

Я слышу только крики и новую тишину. У меня заложило уши, я уже перешагнула через тротуар...

...но не успела...

Всё вокруг белое, белое...

Я словно под кайфом...

"Она должна умереть"...

POV Шизы

Делай шаг.
Делай вдох.
Делай в камеру "Во!",
Пока однажды не забудешь, ради чего.
В любом случае, все мы пропащие души...
Так что — просто слушай.
Заткнись и слушай!
(Nonsons — "Группа Риска")

— Пойдём? — я поднялась со своего стула и подала Кате руку. — Ты сегодня отлично поработала.

Девушка Даша злобно посмотрела мне в спину. Если бы взглядом можно было убивать, она бы прожгла во мне с полдюжины дыр.

— Ты, как всегда, преувеличиваешь, — рассмеялась моя Киса. — Пошли, у нас мало времени.

— Ну да, фазер не будет долго ждать, — мне внезапно стало так херово, как не было даже тогда, когда наступала ломка.

Спрятать тоску за улыбкой. Спрятать больные глаза за чёрными очками. Спрятать любимое хрупкое тело за мешковатыми джинсами. В этой весне ясно чувствовался горький привкус безысходности.

Спасения нет. Но ради неё надо верить в чудо. Ради нас надо верить в чудо. Пусть даже и чудес не бывает.

Терпи, Юлия Алексеевна. Терпи и молчи. Сожми зубы и улыбайся. Не давай ей понять, как тебе больно. Береги её и береги себя.

"Я уеду на пару недель в Берлин. Не скучай и береги себя".

Слишком много слов. Слишком много фальши в этих словах. Слишком мало главного и слишком мало настоящего. Хотелось совершать безумные поступки. Танцевать всю ночь в маленьком клубе "для своих". Жарко целовать её в полумраке. Петь только для неё. Носиться босиком по ночному городу. Сходить на кладбище и распить там бутылку красного вина.

Что угодно делать. Лишь бы она была счастлива. Лишь бы не всматривалась так внимательно в моё лицо.

Кажется, я скоро сойду с ума от такого образа жизни...

Мне надоело притворяться, что всё хорошо. Мне надоело врать ей. Я до такой степени завралась, что потолок в моей квартире казался звёздным небом. Нарисованные на обоях лианы расцветали причудливыми цветами. Лампочка под потолком с успехом заменяла солнце и луну. А настоящее небо казалось потрёпанной декорацией из разорившегося цирка.

Так было нельзя. Так было невозможно. Но так — было.

Переплести пальцы. Лёгкий поцелуй в висок. Как контрольный выстрел. Руки на плечах. Доверчиво прижавшееся ко мне тело. "Ты же не оставишь меня, нет?". Они влюблены. Они молоды. Они вместе. Они отчаянно счастливы. Они нужны друг другу.

"Они" счастливы. Когда я начала так вот думать о нас? Когда я так изменилась?

Мёртвая девушка помахала мне рукой откуда-то издалека.

Две таблетки, тайком, чтобы она не заметила. Ещё одна — чтобы точно взяло. Привычное лёгкое возбуждение. Притянуть её к себе. Поцеловать. Ладонь на моём бедре — так по-хозяйски и так привычно.

Перебирать русые волосы. Улыбаться почти искренне. На нежность сил почти не остаётся. Я скоро сойду с ума с таким образом жизни...

* * * * * *

— Пойдём погуляем? — мне отчаянно хотелось идти вперёд. С ней. С моей Катей. С моей любимой.

— Подожди секунду, — она зачем-то копалась в своём небольшом рюкзачке.

— Какие люди без охраны!.. — я даже подскочила от неожиданности. А, это всего лишь девочка-тёзка...

— Детка, тебе что-то от меня надо? — приподнять бровь, добавить немного сарказма в голос и усмешку.

Она смотрела на меня так, как будто убить хотела. Да, это было забавно.

— Деточка, ты меня убить хочешь? — выдать привычный смешок. — А силёнок-то хватит?

Она молча сверлила взглядом Катерину. Нет, только не это... Я не позволю!

Пауза превращалась из театральной в прямо-таки неприличную. Качество постепенно переходило в количество. Вокруг нас сгущались грозовые тучи.

И тут она сделала практически неуловимое движение рукой. Кислота. Как это банально!

Убрать Катю за спину. Защитить её ценой собственной жизни. Руки немеют. Сил нет. Она вырвется. Голос пропал. Надо крикнуть ей, чтобы успокоилась. Из горла вырывается лишь хрип.

Да, я любила её.

Всё было как в замедленной съёмке. Она оттолкнула меня. Закрыла лицо руками. Отчаянно закричала. Пошатнулась. Сделала несколько шагов назад. Упала на проезжую часть, прямо под колёса массивной фуры.

Мир померк. Краски исчезли. Осталась только темнота. Это был конец...




— Ты сегодня отлично поработала, — Юлька подала мне руку.

В её глазах не было ничего, кроме беспросветной тоски, в уголках губ чётко обозначились две резкие морщинки. Ей было двадцать пять лет, всего двадцать пять лет...

Я больше всего боялась,что она уйдёт к другой, что наши отношения ей надоели, что я ей надоела...

Она была такой красивой, такой успешной — она была живой легендой. А я, маленький плевочек в "звёзды", что она нашла во мне?..

... "Я люблю тебя, Киса" — ведь это всего лишь слова, не было в них, не было в этой вымученной улыбке, не было в этих светлых глазах, не было в безрадостных морщинках у рта, не было в долгих молчаливых прогулках настоящего счастья. Была какая-то затаённая печаль и была какая-то безуспешно подавляемая тревога.

В этой весне ясно чувствовался горький привкус безысходности...

... Она как будто прощалась с жизнью, со мной, с городом, со всем и всеми.

... Тяжело жить, когда над тобой словно нависают грозовые тучи, и молния вот-вот ударит прямо в макушку...

А может, я просто не создана для счастья, она не создана для счастья, мы не созданы для счастья?

И всё же, неважно было наше "до", неважно было наше "после", была важна только одна эта обречённая секунда. Наш роман изначально был обречён, но отнять его у нас никто не смог бы...

Кажется, я скоро сойду с ума с таким образом жизни...

Мёртвая девушка помахала мне рукой откуда-то издалека.

Я словно под кайфом...

... — Деточка, ты меня убить хочешь? А силёнок-то хватит?

И тут я поняла — одна из нас сейчас умрёт... И пусть это буду я, ведь моя любимая должна жить — её жизнь слишком важна по сравнению с моей. Снова "now-or-never situation", снова "сейчас или никогда". Кажется, я обречена на это...

... Юльхен сделала шаг вперёд, отодвинула меня за спину, я поневоле сделала два шага назад — мы танцевали фокстрот со смертью, без надежды на спасение.

Два шага вперёд, оттолкнуть её руку, закрыть собой любимое хрупкое тело, кислота в лицо, шаг назад — адская боль. Шаг назад, зажмуриться, руки к лицу, чтобы не видеть её пронзительно-светлых глаз, крик на грани сознания — мой крик?.. Ещё шаг назад, звон разбитого стекла, ухватиться за воздух — я лечу?..

Оглушающий гудок автомобиля, удар, ещё один удар, — головой об асфальт — мёртвая девушка, протягивающая руку. Всё — всё закончилось, моя нимфетаминочка, береги себя и прощай...