~*~



Аудитория полна сонных, уставших, отвлеченных, незаинтересованных в лекции людей. Они перешептываются, обмениваются записками, наконец, просто спят. Кого-то из них литература интересует, кого-то нет, но мисс Франке не слушает ни один.



На этом фоне Анна надеется выделиться. Взгляд у неё пристальный, внимательный, следящий, не пропускающий движений. «Лучше бы ты так внимательно слушала лектора, чем наблюдала за движениями её пальцев», - одергивает себя Анна, но без толку.



Она одновременно хочет быть пойманной и боится того, что её застукают на этом разглядывание в упор, на интересе к литературе XIX века, почти болезненном. Анна жаждет внимания, но если получит, то знать не знает, что делать с ним дальше. Возможно, положить в красную коробку и завязать бантом, хранить под подушкой, у виска.



- Подробнее об этом вы можете прочитать у Рихарда Майера. Если заинтересуетесь, конечно.



Анна по привычке записывает фамилию на полях, хотя эта же фамилия уже отмечена у неё несколькими страницами ранее.



- А где можно достать книгу? – раздается вопрос из шумящих рядов. Хочешь показать преподавателя свою заинтересованность предметом – задавай вопросы. Можно глупые, можно переспрашивать то, что только объяснили, пытаться выглядеть умным. Анна не задает вопросов и надеется, что мисс Франке не так легко купить. Она внимательно слушает, когда не отвлекается на черт-их-побери руки, хорошо знает программу, прилежна – это более твердая валюта.



- ... и был похоронен на кладбище, недалеко от города. На сегодня всё. Для тех, кто прослушал, - взгляд мисс Франке останавливается на галдящей парочке, - занятий на следующей неделе не будет. К нашему общему удовольствию.



По аудитории разносится притворное несогласие.



- Не знаю, как вы, но я точно скучать не буду, - прерывает мисс Франке студентов, хватает пачку сигарет со стола и выходит из помещения.



Две недели срок долгий и угнетающий. Анна морщится. Её раздражает пошлость сокурсников, их непонимание того, что мисс Франке чувствительна к фальши. Сара Франке кажется Анне немного одинокой, но без трагедий, интересной, но и, без всяких сомнений, резкой тоже. Не заслуживающей снисходительности или раздражения своих учеников, но и всеобщей любви не заслужившей. Да и не нужна ей эта любовь, наверное. Что уж говорить о любви отдельно взятой ученицы – такое никому не нужно.



Анна не собирается предпринимать никаких активных действий, но и отказываться от своего чувства тем паче.



~*~



«Самое ужасное, - думает Анна, - что я ничего о ней не знаю».



Идет экзамен, Анна и её сокурсники заполняют несложные тесты. Мисс Франке сидит на широком подоконнике и курит:



- Положите телефон, пальцы устанут, - говорит она Элен.



- Это жестоко, - говорит та. – Вы не замечали за собой склонностей к садизму?



- Нет.



- Может быть, они только сейчас раскрываются?



- Нет, - резко смеется мисс Франке, - скорее у меня склонность к мазохизму, - говорит она немного смазано.

Анна видит в ней эту мягкость и покорность. Другие – нет. Кто-то из них круто ошибается.



Списать литературу легко, но Анна не списывает. Для неё это важно.



~*~



Сны Анны не эротического содержания, однако же они непристойны. После них трудно встать с кровати. Во сне они едут в поезде, милю за милей, мисс Франке – ох, Сара! – сидит рядом и курит. Вскоре всё купе погружается в дымный туман.



- Долго ли нам ещё ехать? – спрашивает Анна.



- До самого конца, - отвечает Сара.



И они едут, а Анна засыпает на острых коленках той, которую столь остро обожает.



Анна и просыпается собственно от этой щемящей нежности, влюбленности, погруженности в себя, и чуть не плачет.



- Что с тобой? – спрашивает соседка по комнате в общежитии.



- Живот прихватило, - врет Анна невинно.



Влюбленность и желудочные колики путаются людьми так легко, что даже немного тошно.



~*~



И всё же у Анны есть верная подруга, с которой можно поделиться всем. Обычно они с Элси ездят по книжным лавкам или художественным магазинам. Будущие журналист и дизайнер, знают друг друга с детства, когда они были просто Анной с высоким хвостом светло-русых волос и Элси с толстой черной косой.



- Так глупо, - говорит Анна и скользит средним и указательным пальцами по корешкам книг. – Я влюбилась в свою преподавательницу. Женщину!



- Это случалось и ранее, - замечает Элси касательно женщин и вытягивает здоровенный красный том с полки.



- Ну да, верно, - сбивается Анна, но тут же продолжает снова. - У нас разница в возрасте тридцать лет.



- Это ты у неё спросила?



- Нет, это я на сайте нашего университета посмотрела. Пока что-то не случается с тобой, в это так трудно поверить. Мне она должна казаться очень старой.



- Не кажется?



Анна пожимает плечами.



- Что же мне делать?



Теперь очередь Элси пожимать плечами.



- Все любят шоколад, - медленно говорит она. – Подари её шоколадку.



- Ты гений! – Анна щелкает пальцами.



Их дальнейшие планы на сегодня прозрачны: засунуть в рюкзак выбранные книги, съездить за красками по шелку, есть фисташковое мороженое, пить кока-колу и спрайт.



- Я расскажу, как пройдет эксперимент c шоколадом.



- Угу.



Воскресенье подходит к концу.



~*~



Дарить мисс Франке шоколад Анна так и не рискует, кто знает, горький тут нужен или молочный. Но в крупицах информации отыскивается один весьма полезный факт – любовь их преподавательницы к мармеладу.



На второй лекции мисс Франке появилась с пакетиком мармелада и жевала его десять минут от занятия. Студенты в большинстве своём решили, что это неприемлемо, разве можно одновременно читать лекцию и есть? Как неуважительно! Но Анна не видит причин их уважать – не заслужили. Безусловное уважение – глупость, а поступок мисс Франке лишен подтекста. Она сделала то, что захотела. Анна была очарована.



Коричневые бумажные пакетики просты, не смущают, не делают намеков. В одном пакетике оказываются мармеладные мишки, в другом червячки, в третьем кофейные зерна. Всё вместе в четвертый пакет и туда же листок со стихотворением. К счастью, хорошим, к счастью, не переписанным от руки, к счастью, не со своим.

Отдать подарок незаметно – первая необходимость. Подставлять себя это одно, но компрометировать мисс Франке – совсем другое.

Анна прогуливает лекцию по философии и направляется на задний дворик, куда приходят дымить преподаватели и студенты в обеденный перерыв. Но мисс Франке приходит сюда часто и просто во время окон. С расписанием Анна сверяется трижды, чтобы её ожидание не было напрасным.



Мисс Франке появляется из арки неожиданно. Черная футболка, одна и та же на протяжении всей недели, и неизменные брюки. Гардероб мисс Франке настолько постоянен, что мог бы служить точкой опоры в этом мире, где все текуче.



- Здравствуйте, мисс, - улыбается Анна.



- Прогуливаете? – кивает головой мисс Франке.



- Немного, - соглашается Анна. – Но это не постоянная практика.



Мисс Франке курит, Анна сидит и боится. Надо как можно быстрее отдать подарок и уйти. Ещё пара минут и начнётся аллергия на никотин.



Анна поднимается со скамейки, чувствует, как ветки дерева на секунду схватили её за волосы, и подходит к мисс Франке.



- У вас вчера был день рождения, - говорит она.



- Верно.



- С прошедшим.



Когда мисс Франке заглядывает в пакет, Анна уже выходит из сумрачного уютного дворика на залитую солнцем улицу.



~*~



Анна набирает номер Элси, и её руки дрожат. Она даже вытягивает их перед собой, чтобы убедиться в этом.



- Через сколько ты освободишься? – спрашивает Анна.



- Час. Может быть, полчаса.



- Я приеду.



Автобус в этот жаркий день едет мучительно долго, застревая во всех возможных пробках. Анна проигрывает по кругу в своём плеере Travis. Кто-то наступает ей на ногу, кому-то наступает она. Поездка продолжается.



~*~



Чудом не проехав свою остановку, Анна всё же сходит своевременно.



- Давно жду тебя, - замечает Элси.



- Ты быстро освободилась. Этот автобус из ада.



- Призрачный автобус?



- Если бы. Призрачные, по крайней мере, обычно пустые.



Они идут до ближайшего парка и садятся там на зеленую лавочку.



- Как дела? – спрашивает Анна, хотя ей и не терпится рассказать первой.



- Рисуем портрет. Девушка, которая нам позирует, перепутала в последний раз обувь и вместо одних босоножек надела другие. Теперь у неё на ногах туфли-мутанты.



Несмотря на внутреннее напряжение, Анна смеётся.



- Долго ещё будете писать портрет? – оттягивая момент, когда она вывалит на голову Элси свой рассказ, Анна получает странное, болезненное удовольствие.



- До конца месяца, а потом уже экзамены.



- Ясно.



Пауза длится не более минуты.



- Я подарила мисс Франке мармелад и кофе.



- И как оно?



- Если бы я знала!



Элси обнимает Анну за плечи и верит, что у её подруги всё будет хорошо.



- Знаешь, я иногда думаю, - Анна мнётся, - нет, обычно я запрещаю себе думать о… взаимности. Чтобы не испытывать горького разочарования от возвращения в реальность, - Анна лукавит. Она часто представляет, что они с Сарой Франке вместе. Мысли должны быть позитивны и притягивать желаемое, так считает Анна. – Но когда думаю, то даже не знаю… Что мы будем делать вместе? Ей будет скучно со мной.



- Ты будешь слушать, а она рассказывать.



- Твоими бы устами!



Ветер становится порывистым и уносит шляпу Элси. Телефон Анны вибрирует в кармане.



~*~



В начале лекции мисс Франке раздает им распечатки.



- У вас там восемь листов по литературе. Можете почитать, если ваши мозги ещё работают.



- Можно мне бумажки за прошлое занятие? – спрашивает Дик.



- Бумажки… - мисс Франке перебирает тетради и бесконечные стопки на столе, - бумажки можно найти в туалете.



- Мне кажется, вы ко мне несправедливы!



Мисс Франке смотрит удивленно и как-то растерянно отнекивается. Анна смеётся.



Такие шутки трудно оценить, если они направлены на тебя, но Анна уверена, что привыкла бы.



Ничего не имеет значения более, когда в твоей распечатке на один лист больше.



~*~



Для Анны остается загадкой, как такой взрослый человек может оставаться столь хрупким, будто стеклянным. Кажется, брось камень – и разобьется вдребезги. И уж люди считают себя безгрешными и бросают.



- Надо было готовиться дома, - говорит она Хлое, но осекается. Мисс Франке вспоминает, что готовиться дома невозможно без распечаток с прошлого занятия, на котором Хлои не было. В попытке исправить ситуацию она говорит: - Или ходить на занятия.



Куда там! Хлоя хорошо поставленным голосом возмущается:



- Я не могла прийти на прошлой неделе!



Анна видит, как мисс Франке готова взять свои слова обратно, но поезд уже сошел с рельс.



- Я не отдыхала, как вы могли бы подумать, - продолжает на повышенных тонах Хлоя. Мисс Франке садится на стул и закрывает лицо рукой, кивает. И так худая, в этот момент она кажется Анне прозрачной.



- Я болела.



- Понятно.



Молчание повисает в комнате. Хлоя хочет, чтобы перед ней извинились, но этого не будет. Анна хочет треснуть Хлою, но и этого не будет.



- Продолжим? – убирая руку от лица, спрашивает мисс Франке. Группе остается только согласиться.

Мисс Франке часто говорит с людьми, будто они вместе строят Вавилонскую башню. Но Анне всегда понятно, о чём она. Может ли это стать для них причиной быть вместе?



В конце занятия Анна подходит к преподавательскому столу:



- Спасибо за интересную статью, - говорит она и кладет пару листков на столешницу. Впервые там есть приписка от руки.



- Не за что.



Анна улыбается.



- Послушайте…



- Да? – страх медленной волной подкатывает к горлу и, видимо по ошибке, ударяет в мозг.



- Не обязательно говорить, что это статья. Письмо и письмо, хорошо?



- Замечательно, - соглашается Анна и, не попрощавшись, выходит из кабинета.



~*~



Во всём, что мы делаем, есть точка невозврата. Что-то, после чего события будут происходить так, как сходит лавина: быстро, неизбежно, оставляя разрушения.



- У нас свидание? – спрашивает мисс Франке.



- Вы пригласили, вам лучше знать, - отзывается Анна.



- А вы согласились. На что вы согласились?



- Оставим в этом вопросе некоторую долю неопределенности. Я согласилась провести время вместе.



Все эти выверты должны ничего не стоить после их переписки. Чужие стихи оказались более откровенны, чем они способны быть друг с другом.



- Какой последний фильм вы смотрели? – спрашивает Анна. Если не знаешь о чем говорить, то всегда есть книги, музыка, кино и политика. У особо везучих – общие знакомые.



- «Что делать в случае пожара».



- И что же?



- Пусть горит, - смеётся мисс Франке.



Они немного говорят о кино. Анна любит, когда всё плохо, герои страдают, а в конце притаилась какая-нибудь неожиданность. Мисс Франке, напротив, любит фильмы светлые и простые.



- Где-то должно быть просто, - говори она. – Вам разве в жизни сложностей не хватает?



~*~



Анна и Сара проводят много времени вместе. Анна узнает, что с Сарой Франке смотреть кино невозможно: она постоянно перещёлкивает то в конец фильма, то в середину, а то и вовсе начинает искать понравившийся момент, «ну, тот, который был в самом начале». Узнает, что Сара не терпит голод и не любит опаздывать, но всё равно постоянно опаздывает. Не помнит имен своих студентов, регулярно путает их.



Анна не знает, какие бытовые мелочи о ней падают в копилку Сары.



Иногда грань переступается, иногда медленно смывается волна за волной.



~*~



Несмотря на то, что они часто встречаются на нейтральной территории и даже бывали друг у друга в гостях, их первый поцелуй символично случается там, где всё начиналось – в кабинете.



На улице уже сумерки, и в окна просачивается лишенный яркости серый цвет. Сара сидит за своим столом, Анна напротив. Она ждет, когда тетради на проверку закончатся.



Потом они вместе идут к двери, но в последний момент, вместо того, чтобы дернуть ручку и выйти в коридор, Анна прислоняется спиной к стене и улыбается.



- Что такое? – спрашивает Сара и наклоняется к Анне.



- Всё хорошо.



Ещё несколько вопросов и ответов, соприкоснувшись губами, а потом они уже целуются почти целый час.



- Если мы задержимся ещё немного, то перестанет ходить транспорт, - говорит Анна.



- А… - выдыхает Сара. – Тогда пойдём.



Они растворяются в серой улице. Осень подходит к концу, её сдувает резким холодным ветром.



~*~



Наступает зима, и теперь Сара ходит в неизменном черном дутом пальто. Анна носит рыжее.



Студенты ропщут на мисс Франке, потому что она вечно открывает окна нараспашку.



- Хочешь яркий шарф? – спрашивает Анна. – Или познакомиться с Элси?



- Можно.



- Ты грустная сегодня.



- Да, - подтверждает Сара.



Когда Сара не весела, она предпочитает отсутствие вмешательства вниманию. Пусть так и будет, решает Анна, и они проводят дни в молчании.



- У меня была подруга, - говорит неожиданно Сара. – Мы с ней встречались, а потом она ушла к моему другу.

Анна не знает, к чему ей это рассказывает Сара. Обычно откровения этой женщины всегда беспричинны и никуда не ведут.



- Это всё ничего, но никак не могу понять, зачем он мне потом звонил и спрашивал, как я себя чувствую.



- Идиот потому что, - отзывается Анна. – И потому что хотел отпущения грехов.



- Непонятно.



- Непонятно, - соглашается Анна.



Их следы на снегу четкие и глубокие.



- Я бы звонить не стала, - говорит Анна.



- Это правильно.



Остается только надеется, что это не было соглашением на будущее: бросишь меня – не звони.



~*~



Порой зимние ночи выдаются горячими. Начинается всё с долгого взгляда или заправленной за ухо пряди волос, а заканчивается пальцами глубоко внутри.



Анна любит чувствовать себя главной, любит, когда Сара стоит перед ней на коленях, оперевшись на руки. Когда она прогибается, то считай позвонки - не хочу. Анна обычно просто сцеловывает вкус кожи.

Сама Анна любит, когда её гладят по шее кончиками пальцев, прижимают руки к кровати и целуют, но она ждет момента, чтобы опрокинуть любовницу одним движением под себя.



Раздвигать ноги свои или чужие сладко. Никогда не знаешь, что принесет больше удовольствия: удовлетворение физическое или моральное.



Когда кто-то из знакомых спрашивает, как она предпочитает: сверху или снизу, то Анна всё же не понимает вопроса. Она всегда разрывается между: «А ты?» и «Что ты имеешь в виду?» Никто ей не может дать ответа, так что она не отвечает тоже.



~*~



С такой разницей в возрасте вопроса о том, кто главный в отношениях стоять не должно. Его и нет – главная Анна.



~*~



Сара ставит перед Анной тарелку с рисом.



- Ты есть будешь? – Анна не знает, куда деть руки во время разговора. Неловкости между ними хватит, чтобы придать остроту отношениям или чтобы вызвать тошноту?

- Почему спрашиваешь?



- Ты без тарелки.



- Ты так сказала это, будто я собираюсь отравить тебя.



Сара смеется, но Анна и так знает, что это шутка. С Сарой она привыкла смеяться, когда та ожидала этого и извиняться за искренний смех.. Это несложно, всего лишь маленькая любезность.



Раздается звонок в дверь, и это может быть только Элси. У Сары, кроме Анны, нет друзей даже в канун Рождества.

С Элси всегда приятно знакомить: её мягкость, доброжелательность и неосуждение привлекательны для людей вне зависимости от возраста.



Сара и Элси играют на гитаре без всякой настройки. И Анна чувствовала бы себя лишней, если бы после третей бутылки они с Сарой не целовались под столом.



Вождение и секс в нетрезвом состояние схожи. Ты теряешь управление, но ничто не заставит тебя остановиться и выйти из машины.



- Тебе завтра будет стыдно перед подругой, - предполагает Сара.



- Не особо, - надеется Анна, проводя мокрыми и липкими пальцами по горячей спине Сары.



~*~



Каникулы заканчиваются быстро, с ними так бывает всегда.



Иногда они целуются в туалете, иногда разговаривают за столиком в кофейне.



Анна всегда проигрывает, когда дело касается знаний. История и литература неожиданно превращаются в белое пятно. Анна привыкла признаваться в некомпетентности, слушать, не спорить. Тяжело быть из раза в раз глупее.



- Ты узнаешь всё это. У тебя есть время… - говорит Сара обычно. – Тридцать лет. – А иногда и вовсе: - Тебе это не надо.



- Когда ты всё успела?



- Времени много.



- Ох, мне так не кажется.



Но изредка они говорят о людях, и тогда уже Саре приходится играть на чужом поле.



- Тебе нравятся мои сокурсники? – спрашивает как-то Анна, чтобы сгладить неловкую паузу.



- Трудно сказать, мой предмет они знают отвратительно.



- Причем тут это? – удивляется Анна. – Как люди.



Сара пожимает плечами:



- Не знаю.



Но на самом деле всё-таки знает, как выясняется позже. Люди ей нравятся не сильно, в частности студенты.



- А я, значит, тебе нравлюсь? – улыбается Анна.



- Конечно, нет, - взгляд в пол, но смешок все-таки срывается и выдает. Самое откровенное признание, которое можно получить.



- И почему же?



- Пей чай и пойдём.



Сара не выходит из дому, пока не поест.



~*~



Анна может узнать большинство своих знакомых по походке, и Сара не исключение. Она передвигается стремительно, мало что замечая вокруг.



- О чём ты думаешь, когда идешь по улице?



- Я вчера смотрела фильм ночью…



- Да, по телевизору не принято показывать что-то хорошее днём.



Выставка современного искусства производит большое впечатление на Сару, но Анну оставляет равнодушной.



- В каком-то фильме художник занимается любовью со своей подругой на полотнах с краской и продает их. Круто?



- Кожу будет потом сушить, - отрезает Сара.



- Не круто, - разводит руками Анна. – Но, несмотря на то, что тебе эксперименты не по душе, - она говорит на полтона ниже, - я хочу тебя.



Сара отворачивается достаточно быстро, чтобы её смущение досталось случайному прохожему. Они выходят из галереи на улицу.



- Не отворачивайся в следующий раз, - просит Анна. Ей бы так хотелось хоть раз увидеть подтверждение желания Сары не в постели. Не выцеплять признания в любви между строк. Иногда Анне кажется, что их отношения она придумала сама.



- Иногда мне нужно слышать о том, что ты меня любишь.



Сара закуривает и выдыхает дым два раза, прежде чем ответить.



- Но мне нужно не говорить о своих чувствах. Что будем делать?



Концентрация серьезного в разговоре превышена, Анна думает, что в такие моменты у них над головами загорается красная лампочка.



- Ничего.



Достаточно ли просто знать, как человек к тебе относится и что он думает, или обязательно надо услышать это от него?



- Неспособность выражать свои эмоции, страх перед ними – это проблема.



Но Анна не уверена в своих словах. Если посмотреть правде в глаза, то проблемы у неё, а Сара выглядит равнодушной. И вдруг на перекрестке двух улочек Анна не знает, о чем думает Сара. Холодный воздух не помещается в груди.



~*~



Весна в этом году выдается медленная, не спешащая вступить в свои права. Часто идут дожди и ни один день не обходится без ветра. Кто кого начал избегать с начала весны?



Сара всё такая же умная, но Анне, пожалуй, скучно. Или тяжело. Они не могут проговорить до рассвета. Анна спит, а Сара курит. У Анны начинается сильнейшая аллергия на никотин.



- Скоро лето. Что мы будем делать?



- Не так уж скоро.



Анна никогда не подходит близко к краю пропасти. Ещё за три метра у нее начинается головокружение, и холодок пробегает по позвоночнику. Два метра – и ей кажется, что обувь становится скользкой, и она сейчас проедет прямо до обрыва. Иногда даже в глазах темнеет. Анна не боится высоты, но боится падать.



До лета остаётся несколько шагов.



~*~



- И чего ты боишься? – спрашивает Элси.



Не успеть, остаться без возможности выбирать, жить без любви.



- Не то чтобы я чего-то боялась… - мнется Анна. – Я люблю её. Но когда мы вместе, то я несчастна.



- И?



- У неё никого нет, кроме меня.



- Но у неё и до тебя никого не было.



- Когда-то кто-то наверняка был. Но на тот момент, когда мы познакомились – не было, - уточняет Анна.



- Сара когда-нибудь тебе говорила, что без тебя ей было плохо?



- Нет.



Анна согласна с Элси, решать за других - последнее дело.



~*~



Иногда Анна ругается с Сарой. Иногда Сара ругается с Анной. Даже этот процесс не бывает у них обоюдным. Если в механизме что-то разлаживается один раз, то обычно проще купить новый, чем починить старый.



- Сегодня слишком жарко, чтобы ругаться, - сетует Анна.



- И душно.



Погода который день мешает им выяснить отношения, но откладывать уже смешно.



- Хочешь расстаться? – спрашивает Сара. Анна только кивает головой. Они поменялись ролями, и теперь её очередь молчать.



Их совместный день продолжается, на улице плавится асфальт.



~*~



Что значит «отлично» от преподавателя, который славится своей беспристрастностью, но с которым ты спала несколько месяцев? Может быть, это объективная оценка, может, наконец-то документальное подтверждение наличия чувств, а может и вовсе их отсутствия. С некоторыми людьми всегда не совпадаешь, как ни старайся.



Прошлогодняя пожухлая трава сменилась зелёной, летней. Так и должно быть.