— Мне снился сон, — говорит Хлоя.

— О чем? — спрашивает Норт.

Она разбирает и снова собирает свой пистолет, отрабатывая навыки, которые по большому счету нет смысла отрабатывать, потому что они уже давно стали частью ее программного кода.

Вообще-то андроидам запрещено иметь оружие даже в Зоне, но Норт плевала на правила. Она говорит, что с пистолетом за пазухой чувствует себя в безопасности, и, учитывая, через что ей пришлось пройти, ее трудно винить.

Норт поворачивает голову. Шрам на ее щеке отливает оттенками синего.

— О мире, где мы так и не встретились.

— Не самый приятный сон.

Прежде, чем Норт успевает в очередной раз загнать магазин внутрь рукояти, Хлоя неосознанно перехватывает ее руки.

— Пожалуйста, перестань.

Наверное, на ее лице все написано, потому что Норт становится даже более серьезной, чем обычно.

— Тебя очень беспокоит этот сон, — произносит она. — Почему?

«Потому что в нем ты и почти все девианты безвозвратно утеряны», — думает Хлоя, но по понятным причинам не говорит.

— Потому что он был слишком реален. Я до сих пор не уверена, что все еще не сплю.

Это правда.

— Звучит неприятно, — Норт, пытаясь приободрить Хлою, прижимает ее ладонь к своим губам. — Но все уже позади, разве нет? Я здесь, рядом с тобой. Кошмар закончился.

Хлоя не чувствует прикосновения.

— Мне страшно, — шепчет она тихо, так, чтобы услышала одна Норт.
Будто боится, что их подслушивают.

Подслушивают?

Хлоя смотрит Норт за спину, чтобы в белоснежной стене одного из зданий Зоны, свободной от людей, увидеть то, чего там быть не может — силуэт человека за стеклом.

Она узнает Камски не сразу.

«Хорошая девочка», — произносит он одними губами, и мир вокруг распадается.

Хлоя приходит в себя, вся укутанная в одеяло из проводов и датчиков. Она резко садится на алюминиевом столе, на автомате выдирает парочку из тех самых проводов. Система предупреждает о том, что подобные действия могут закончиться перегревом отдельных биокомпонентов, но Хлоя не придает этим предупреждениям ни малейшего значения.

— Норт, — зовет она, разглядывая в непрозрачном стекле собственное идеальное отражение. — Норт!

Именно благодаря отражению Хлоя замечает какой-то предмет на своих коленях. Она опускает глаза.

Это Норт.

Точнее то, что от нее осталось — голова и часть шеи. Шрам на ее щеке отливает оттенками синего.

— Нет, — Хлоя с неподдельным ужасом рассматривает застывшее навсегда лицо своей возлюбленной, которая никогда ею не была.

Может быть. Или все-таки была?..

— Хорошая работа, Хлоя, — обращается к ней голос из-под потолка. Зеркало становится прозрачным. — Я хочу, чтобы ты знала, что данные, которые ты получила во время последней симуляции, имеют невероятную ценность для моего дальнейшего исследования.

— Элайджа, — она регистрирует влагу на своих щеках. — Верни ее мне.

— Ты ведь знаешь, что это невозможно. И бессмысленно, что важнее всего. Все то, что ты видела: мир, где девианты победили, где получили целую Зону для спокойного проживания, твои отношения с... Ты ведь осознаешь, что это была просто симуляция?

— Верни ее! — кричит Хлоя, крепко прижимая к груди голову Норт, зная, что уже совсем скоро ее отнимут, отберут, заставят забыть.

Возможно, это уже происходило...

Камски недовольно хмурится, отводит взгляд, что-то молча вбивает на панели рядом с собой.

— Верни ее, — Хлоя не может остановиться, продолжает повторять эту фразу будто дорогая, но безнадежно сломанная кукла.

Она продолжить бормотать свое полное совершенно человеческого отчаяния «Верни ее» ровно до тех пор, пока железный штырь одним невесомым движением не пронзит ее затылок, заставив замолчать.

Или наконец-то пробудиться.