Когда планету Ашшур изолировали, за ее пределами оставалось несколько тысяч жителей. Тан слышала, они просили другие планеты признать их своими гражданами. Даже Землю. Но развитые миры переборчивы, и те, кто не нашел нового пристанища, превратились в товар.
Ты или гражданин, или вещь. Третьего не дано.
Тан не удивилась, когда ставкой ее соперника оказалась девушка с Ашшура. Он проиграл, Тан забрала добычу на корабль.



Добыча походила на землянку. Мягкая кожа без рогового нароста, на голове — длинный мех буровато-черного цвета, перехваченный у затылка потертой лентой, нос и уши — просто хрящи. Зубы тупые, когти тоже.
Поговаривали, Ашшур когда-то был земной колонией, так что сходство неудивительно. Но земляне компенсируют физическую слабость имплантами, срастаются со своими ИИ и кораблями.
Ашшурцы — примитивнее.
Добыча лежала у лап Тан, содрогаясь от рыданий и холода. Прошлый владелец держал ее почти без одежды. Тан не любила слезы. Мать сказала бы запереть добычу, сестра — побить, тетя — не садиться за карточный стол.
Тан поступила иначе.
Часть груза была хрупкой, его перекладывали мягкой тканью. Эту ткань Тан принесла добыче.
— Укройся, — сказала Тан. — В следующем порту я куплю одежду.
Добыча села, укрыла узкие плечи тканью, только плакать не перестала.
— Не пытайся бежать, — сказала Тан. — Или напасть. Я сильнее. Я разобью твой череп лапой или клювом.
Она не ожидала ответа, но добыча заговорила, и голос у нее был на удивление ровным:
— Зачем тебе я? Ты же перевозчик, да? Или торговец? Или и то, и другое. В любом случае я ничего не смыслю в вашей птичьей технике и не смогу быть вторым пилотом. Много за меня не выручить, Дгон выбирал: поставить меня или ботинки…
— Я не ношу ботинки, — ответила Тан, пошевелив когтями на лапе, и добыча вздрогнула — коготь был длиннее ее ладони. — А ты принесешь пользу.
— Какую?
— Будешь греть меня в перелетах.
Тан ждала новых вопросов, но добыча поморщилась и сказала:
— Ясно.



Тан слышала шутку: как отличить ашшурца от землянина? Предложи ему совокупиться. Землянин спросит, сколько ты стоишь, а ашшурец — сколько ты ему заплатишь.
Тан не платила. Выгодная сделка. Добыча быстро училась и на удивление хорошо знала, как доставить Тан удовольствие.



В новой одежде добыча не мерзла. Тан подобрала ей наряд в цветах своей семьи. Фиолетовый и красный. Даже ленту нашла — та, которой добыча собирала свой мех, совсем истерлась.
Добыче шло, пусть она каждый раз кривилась, когда одевалась.
Она больше не плакала, но смотрела зло. Тан этого не понимала.
— Тебе не нравится одежда? — спросила она. — Или еда?
— Не нравится быть собственностью, — ответила добыча.
— Ашшур в изоляции. Ты — собственность. Этого не изменить.
Добыча дернула плечом.
— Почему ты злишься? — спросила Тан. — С прошлым хозяином было лучше?
Добыча засмеялась. Этот звук Тан слышала от землян, он ее напрягал: казался похожим на клекот перед броском.
— Не было, — сказала добыча, а потом добавила странное: — Но я и не хотела, чтобы он мне нравился.



— Ты знала, что Ашшур в изоляции из-за вас? — спросила добыча.
Она завела привычку сидеть на ящиках с товарами. Тан не запрещала.
— Да, — ответила Тан. — Политика.
— А причины ты знаешь? — добыча теребила кончик ленты. — Почему ваши правители решили отрезать нас от галактики? Сделать всех, кто не был на планете… изгоями?
— Собственностью, — поправила Тан.
Добыча махнула рукой.
— Не знаю, — сказала Тан. — Это неважно.
— Удобная позиция, — произнесла добыча. — Тебя ничто не волнует, ты не вмешиваешься, просто пользуешься, да?
— Да, — Тан подошла к ящику, наклонилась над сидящей добычей, заглянула в темные глаза. В мешанине света и тени зрачок на секунду показался вертикальным.
Занятно.
Тан смотрела, пока добыча не вздрогнула, отворачиваясь.

Тан летела домой. Окольными путями, доставляя одни грузы и подбирая другие, но целью оставалась родина.
— У тебя перья сменили окрас, — заметила добыча. — Красный стал ярче, появились фиолетовые.
— Да, — Тан закивала. Этот жест она подхватила у добычи. — Цвета моей семьи, моего гнезда.
— Ты специально их отращиваешь? — спросила добыча. Она бродила по рубке туда и сюда, подобрав подол: Тан немного не рассчитала и взяла слишком длинную одежду.
— Нет, — сказала Тан, любуясь добычей, — скоро брачный сезон. Мы прилетим домой к его началу.



Добыча попыталась сбежать в следующем порту. Тан думала дать ей фору и развлечь себя охотой, но не хотела задерживаться на этой планете, так что схватила добычу в паре шагов от корабля. Повалила на спину, прижала одной лапой к земле, развернула крылья и наклонилась, поднося клюв к самому лицу, щелкнула им и сказала:
— Объяснись.
Добыча зажмурилась.
— Ты хочешь скормить меня своим будущим птенцам? — спросила она.
Тан не понимала, зачем задавать вопрос, если уже знаешь ответ, но произнесла:
— Да.
Добыча всхлипнула, поджала дрожащие губы.
— Я не хотела расстраивать, — заговорила Тан. Она чувствовала… Вину, да, это было похоже на вину. — Ты принесешь пользу. Мы не чудовища. Твоя смерть будет безболезненной.
— Ну спасибо, — голос добычи звучал нерадостно. — Вам же хватает пищи. Ритуальные жертвы только дань традициям. Я знаю, я изучала вашу культуру. Зачем же? Это того стоит?
Мать сказала бы притащить добычу на корабль и лететь домой, сестра — убить и привезти труп, тетя… Тетя бы поддержала Тан. Она тоже считала традиции пережитком прошлого.
Тан помогла добыче подняться на ноги.
— Иди, но ты все равно не гражданка, — сказала Тан, отпуская ее.
— Зато я жива, — ответила добыча и добавила: — Спасибо.
В темном мехе на ее голове — он назывался «волосы» — путалась красная лента.



Тан не рассказала о добыче. Даже тете.
В брачный сезон она нашла пару, но они не успели вырастить птенцов. С Ашшура сняли изоляцию, Земля признала колонию и предоставила им технологии. Как и любой юный мир с новым вооружением, Ашшур начал уничтожать своих врагов. Первым оказался родной мир Тан.



Над пленными ставили опыты. Тан знала, что умрет. Когда пришла ее очередь шагать в лабораторию, она не дрожала, даже не шевелила зажившими обрубками, которые остались от ее крыльев, — их отрезали в первый день в плену. Бежать бессмысленно, сражаться — тоже. Можно лишь принять судьбу.
Судьба встретила ее в лаборатории. Черный мех на голове стал короче, но взгляд темных глаз остался прежним.
— Узнаешь меня? — спросила… нет, не добыча, ведь добычей теперь была Тан и они поменялись местами. — Я узнала тебя сразу, как ты поступила на мой объект.
Охранники, словно целиком состоящие из искусственных частей, неподвижно замерли у стены.
— Я принесу пользу? — спросила Тан.
— Конечно, — ответила та, что некогда была добычей, и улыбнулась.
Перед глазами Тан мелькнул кончик ленты.