Прошлое. Первая встреча. Перемены
Второй отец Морганы оказался человеком, бесконечно помешанным на родственниках и родословных; и с одной стороны это было хорошо – пока он изучал генеалогические деревья, он не мешал Моргане заниматься делами, - а с другой стороны это было ужасно – потому что он был одержим поиском подходящего жениха с тех пор, как Моргана стала достаточно старой, чтобы держать нож самостоятельно.
- Так, - говорил он, - Бране не подходит, он в свойстве с горными великанами через троюродную бабушку семиюродного племянника; кроме того, он твой двенадцатиюродный брат.
- И что? – спрашивала Моргана серьезно.
- Выходить за родственников – великий грех, - объяснял второй отец.
Замковый священник, пожимая плечами, бормотал, что все люди, в общем-то, братья по Адаму и Еве. Моргана добавляла мысленно: "И все мы связаны через царство фей". Один из ее прапрапрадедушек был эльфом из-под холма, и это от него ей досталась любовь к сырой земле: когда никто не видел, Моргана могла есть землю горстями, - и именно из-за него она так зависела от фаз луны: в новолуние она худела, к полнолунию поправлялась. Второй отец этих ее особенностей терпеть не мог – у него самого никаких неожиданностей в родословной не было. Моргана злорадно думала, что он о них просто не знал.
Хотя, может быть, он и правда был только человеком, иначе разве он женился бы на ее матери?
У матери Морганы после рождения третьей дочери начали расти крылья. Моргана знала об этом, потому что помогала матери одеваться; отец не знал, но, может быть, его влечение к матери и такое открытие бы не поколебало. Каждый раз, когда Моргана видела, как второй отец смотрит на мать, она испытывала такую зависть, что прикусывала губу; ей страшно хотелось и крылья, и чтобы на нее так смотрели.
Отец был так беззаветно влюблен, что по настоянию матери, ни на секунду не задумавшись, наверное, выгнал бы из замка всех своих обожаемых родственников, отказался бы от собак и книг и каждый миг проводил бы на коленях возле ее постели. Но мать Морганы ничего подобного от него не требовала. Книги, собаки, родственники наполняли маленький замок так, что по вечерам трещали стены, и дыму от факелов некуда было ни подняться, ни лечь.
Вместе с дымом Моргана по вечерам просачивалась в подвал и ковыряла замковые стены ложкой. Она сама не могла бы объяснить, зачем это делает; но земля за подвальными стенами пряно и остро пахла змеями и вином, и Моргана набивала себя до тех пор, пока ее не тошнило.
Однажды вечером к ней из стены вышла высокая, высокомерная женщина; ее тяжелое платье текло и переливалось, как вода, и Моргана уставилась на него во все глаза сквозь дым и землю. Женщина снисходительно похлопала Моргану по голове, как хлопают, может быть, столбики на кровати; и Моргана вспыхнула от негодования.
- Я думала, ты вырастешь в змея, - сказала женщина, - а ты пока ведешь себя как червячок.
Моргана проглотила все, что держала во рту, и сердито спросила:
- Кто это "я"?
Женщина отряхнула юбку и небрежно сказала:
- Можешь называть меня Вивиан. Я твоя четвероюродная прабабка со стороны матери и я собиралась научить тебя тому, что знаю сама.
Против воли Моргана была заинтригована.
- Чему это? – уточнила она. – Ходить сквозь стены? Шуршать платьем? Обзываться?
- Для начала – быть вежливой с незнакомыми, - со смехом ответила женщина; и Моргана дерзко спросила:
- Вы уверены, что вы сами знаете, как это?
- О да, - сказала женщина. – Я это знаю.
Второй раз Моргана увидела эту женщину только вечером, когда протискивалась через обеденный зал ко второму отцу. В руках у женщины был кубок, она громко смеялась, и ее платье казалось еще более водяным, чем в подвале. Отец смотрела на женщину исподлобья, она ему явно не нравилась, потому что среди ее родственников эльфов было заметно больше, чем у Морганы. "Только ли эльфы? – подумала Моргана цинично. – Горные великаны, может быть? Каретные хамы?" Словно прочитав ее мысли, женщина бросила на Моргану такой тяжелый взгляд, что Моргана даже споткнулась.
- Я бы уехала завтра, - сказала женщина, плавно заканчивая какую-то мысль, и отец посмотрел на Моргану застенчиво и печально.
- Давайте сначала спросим ребенка, - предложил он. – Моргана, вот тетушка хочет, чтобы ты жила у нее и училась тому, что тебе потом может быть очень нужно.
- Чему это? – дерзко спросила Моргана, и "тетушка" снова прохладно ответила: - Хотя бы вежливости.
- Ну, этому мы и сами ее научим, - сказал второй отец и привлек Моргану к себе, и Моргана посмотрела на него почти влюбленно.
"Тетушка" настаивала:
- Я дам ей то воспитание, которое ей подобает. Рано или поздно она станет… - тетушка замолчала, словно чуть не сказала лишнего, потом повторила: - Рано или поздно Моргана станет одной из величайших надежд Альбиона.
Отец поморщился, он терпеть не мог предсказания; ему и о будущем не нравилось говорить, потому что – кто может знать, что случится завтра? От всех этих предположений, как он сам говорил, у него начинала болеть голова; и если и были люди, которым вход в замок навсегда был заказан, так это предсказатели.
"Тетушка", кажется, поняла это; она сказала:
- Моргане необходимо общество сверстниц.
Отец воспротивился:
- Зачем это?
"Тетушка", улыбаясь, ответила:
- Они научат ее быть более… женственной. Всегда легче учиться, если перед глазами пример.
И, явно устав от спора, она вдруг дотронулась до отца Морганы.
- Хорошо, - медленно сказал он. – Моргана, ты едешь завтра.
У Морганы приоткрылся рот, потом она затопала ногами и завизжала.
- Вот об этом я и говорю, - с удовольствием сказала женщина. – Может быть, когда-нибудь ты и станешь змеей, но пока ты только червяк. Смотри, как надо.
Она взяла Моргану за руку и провела ее рукой перед глазами отца. Отец Морганы вздрогнул и сказал:
- Так решено, - но Моргана видела в его глазах неуверенность, как будто он совершенно забыл, что с ним случилось минуту назад, и опасался, что сказал лишнего. – Крепкое сегодня вино, - невпопад добавил он и засмеялся.

На новом месте. Истории. Обещания
В замке "тетушки" не было девочек одного с Морганой возраста. Там и людей-то не было – ни слуг, ни гостей; и, привыкшая к шуму и суете маленького замка, Моргана чувствовала себя неуютно. Земля в замке "тетушки" пахла гораздо хуже, чем дома, в ней было гораздо меньше вина и змей и гораздо больше воды, и Моргана постоянно чувствовала чудовищный голод. Что-то такое было разлито в самом воздухе, от чего Моргану постоянно тянуло, что-то грызло ее изнутри и сдавливало так, что хрустели кости. По ночам Моргана не могла уснуть, днем наяву видела странные образы – единорога она еще могла опознать, остальные существа были ей неизвестны; возможно, "тетушка" могла рассказать о них, но с самого дня переезда Моргана не разговаривала с "тетушкой".
Зато "тетушка" говорила с Морганой. Даже если Моргана старалась не слушать, часть слов все равно доносилась – больше всего было разговоров о будущем, "тетушка" говорила о людях, которых еще не существовало, например, о младшем брате Морганы, Артуре ("Нет у меня никакого младшего брата", - думала Моргана сердито), и о рыцаре, которого называла Ланселот.
- Ты столько могла бы сделать для Ланселота, - говорила "тетушка".
"Я не хочу, - мысленно огрызалась Моргана. – Можно подумать, этот Ланселот будет моим любовником. Ради чего стараться?"
"Тетушка" говорила про страны, о которых Моргана никогда не слышала, хотя выучила все карты в книгах второго отца, и упоминала далекие, несуществующие горы и острова так просто, будто в них можно было оказаться, как только выйдешь из замка. Чаще всего она говорила про гору Гибел – по ее словам, там стоял замок, который когда-нибудь будет принадлежать Моргане, - и про остров Авалон, на котором когда-нибудь поселится Артур.
"Почему это должно меня волновать? – мысленно огрызалась Моргана. – Пока я живу с тобой, не случится ничего интересного".
И еще "тетушка" упоминала про волшебство. Ничего конкретного, вскользь намекала: "это запретное превращение", или – "это запретное заклинание", или – "это животное ты, возможно, когда-нибудь сможешь призвать", или – "за это, если бы ты только смогла это применить, тебя бы сожгли на костре". Наверное, она ожидала, что Моргана заинтересуется запретным и тайным, но Моргана только хотела домой, к матери, второму отцу и сестрам. Хотя "тетушка" разрешила ей свободно ходить по замку, Моргана почти не выходила из комнаты и ничего не делала целыми днями. Сначала это было ужасно, мучительно, невыносимо скучно, потом она так отупела, что ей было почти все равно.
Через два, три дня – или, может быть, через неделю? Моргана перестала считать, сколько дней прошло с тех пор, как "тетушка" перевезла ее в замок, - "тетушке" надоело. Моргана почувствовала, как что-то тащит ее из кровати, грубо волочет по полу (ночная рубашка задралась, и голым задом Моргана пересчитала все камни и все ступени длинной лестницы), потом она стукнулась о дверной проем, проехалась по жесткому ковру и упала к ногам сидящей в кресле "тетушки". Моргана вскинула голову, собираясь наконец выругаться, и услышала легкий смешок откуда-то со стороны.
Она оглянулась так резко, что хрустнула шея.
Две женщины примерно того же возраста, что и "тетушка", сидели возле камина, одна из них, удивительно рыжеволосая, держала в руках вышивку и смотрела прямо на Моргану, - наверняка она и смеялась; лицо второй было скрыто шарфом – от взгляда на нее у Морганы почему-то екнуло сердце, и ей почудилось, что она поняла, что именно так грызло ее все это время.
- Это и есть червячок? – спросила рыжеволосая женщина и отложила вышивку. – Подойди сюда, - сказала она Моргане.
"Вот еще!" Моргана фыркнула и отвернулась. "Тетушка" двинула рукой, Моргана взлетела и упала рядом с рыжеволосой женщиной.
- Осторожнее, Вивиан, - вскричала рыжая. – Так ты уронишь великий шанс Альбиона в камин, и мы не успеем ничего сделать!
Скрытая шарфом женщина ничего не сказала, только подвинулась. "Тетушка" сердито ответила:
- Я уже устала от нее. Разговаривать с ней примерно так же приятно, как со стенами, а пользы даже меньше, чем от стен.
- Ну, ну, - увещевающе сказала рыжая. – Наверняка все не так плохо.
Она наклонилась, чтобы посмотреть Моргане в глаза, и Моргана почувствовала, как от этого взгляда в ней все переворачивается, и холод распространяется по лицу, по шее, потом течет по груди.
- Эй! – сказала она сердито.
- Видишь? – рыжеволосая обратилась к тетушке. – Она все понимает, просто не хочет.
Скрытая шарфом женщина повернула голову; запах ее волос донесся до Морганы сквозь ткань, и Моргана с ужасом почувствовала, что от этого запаха в животе что-то заныло.
Рыжеволосая женщина снова посмотрела Моргане в глаза.
- Я – королева Северного Уэльса, - спокойно сказала она. – Ты можешь называть меня Энид. Между нами нет никаких родственных связей.
Моргана глупо кивнула и посмотрела на скрытую шарфом женщину. Энид проследила за ее взглядом.
- А, - сказала она, и ее голос дрогнул. – Это королева Опустошенных земель. Она твоя племянница Мелиор.
Терпение Морганы лопнуло.
- Я не знаю никаких мелиор, - сказала она. – У меня нет никаких племянниц! Все мои сестры слишком маленькие, чтобы у них были дети!
Женщины переглянулись.
- Я знаю, где Уэльс, - продолжала Моргана, - но Опустошенные земли? Авалон? Гибел? Кому нужна Владычица озера?
"Тетушка" улыбнулась, и это была очень неприятная улыбка.
- Так ты все-таки слушала, - сказала она.
- "Слушала"! – закричала Моргана. – Можно подумать, я могла бы не слушать! Я ненавижу сказки о том, что будет! Кто может знать, что будет завтра?
Энид положила руку ей на плечо.
- Мы все знаем, - спокойно сказала она. – И что будет завтра, и что будет через семь, и что будет через двадцать семь лет.
- Это невозможно, - заявила Моргана.
И впервые заговорила Мелиор.
- То, что ты этого не можешь ("Пока не можешь", - уточнила Энид), не значит, что этого не может больше никто.
От ее голоса у Морганы в животе затрепетали бабочки.
- В конце концов, - добавила Мелиор, - ты именно для этого здесь. Чтобы научиться видеть и понимать будущее.
- Чтобы научиться убивать и исцелять, - откликнулась Энид.
- Чтобы научиться всему, что мы умеем, - подытожила "тетушка" и поднялась с кресла. – Но сначала тебе надо научиться мыться.
Моргана взглянула на Мелиор и покраснела, ощутив даже через шарф, что Мелиор насмешливо улыбается.

Открытия. Обучение
Королевы наполнили замок условной жизнью: ни одна не привезла с собой слуг, но каждая могла создать тонкие, полупрозрачные иллюзии. Иллюзии пекли настоящий горячий хлеб, заправляли кровати, зажигали настоящие факелы по вечерам; специально для Морганы Энид выпустила во двор иллюзии больших собак и больших коней и иллюзии рыцарей, сражавшихся на мечах. Моргане пока не разрешали выходить во двор, она могла только наблюдать иллюзии из окна; и она наблюдала жадно, она даже не думала, что скучает по людям.
Из окна видны были стены; за стенами были деревья; за деревьями были холмы, за холмами – горы.
- Одна из них – Гибел, - сказала как-то Энид.
- Которая? – спросила Моргана.
- Ты сама узнаешь, когда время придет.
Воспитание Морганы досталось королевам; Вивиан бросила замок ("Вернулась в озеро", - пояснила Энид, Моргана не решилась расспрашивать), но Мелиор сказала, что Вивиан непременно вернется ("Вместе с Ланселотом", - добавила Энид, и Моргана фыркнула).
С королевами было проще – условно проще, разве может быть просто с людьми, которые знают будущее на двадцать семь лет вперед? По крайней мере, они не так раздражали Моргану, как Вивиан, – с ними можно было поговорить, им можно было задавать вопросы, и они учили Моргану – постепенно – применять магию.
День, когда у Морганы получилась первая слабая иллюзия (она вырастила цветок на окне), был днем ее первых месячных; испуг Морганы от того, что после колдовства у нее идет кровь, был неописуем. Она так заплакала, что Энид пришла на шум, так, что Мелиор, которая в этот день учила ее, впервые откинула шарф с лица; и, когда королевы склонились над ней, Моргана впервые увидела сияющие, как звезды, глаза и темные, как ночь, волосы.
- Что случилось? – спросила Энид; и Моргана прохныкала: - Я умираю.
- А, - сказала Энид беспечно, - я-то думала, что-то серьезное.
Тоска Морганы по матери была огромной.
Энид учила Моргану распознавать животных, которые появлялись днем; Мелиор говорила о существах, которые появлялись ночью. Энид вырастила для Морганы огромную яблоню с золотыми яблоками (когда Моргана попробовала повторить заклинание, у нее выросла крошечная кособокая ель; Энид сказала: "Это оттого, что ты такая же колючая внутри"). Мелиор создала оленя, за которым Моргана бегала по всему замку, а потом убила его; - и Моргана смотрела на оленя в немом ужасе, пока Мелиор не зачерпнула из его раны кровь и не вытерла руки о волосы Морганы. ("Ты должна убивать", - сказала она; но у Морганы получались только маленькие беспомощные щенки, и она не могла заставить себя убивать их.) Энид научила Моргану летать.
Мелиор начала учить Моргану оборотничеству.

Капризы. Тяжелые новости. Приглашение
- Я больше не могу сидеть в замке! – закричала Моргана, и королевы переглянулись.
- Тебе пока нельзя выходить, - сказала Энид.
- Почему? – закричала Моргана. – Почему? Почему?
Она топала ногами, как маленький ребенок.
- Я хочу выйти! Я хочу домой! Я хочу к маме!
- Слышу речи будущей королевы, - ехидно сказала Мелиор, - величайшей колдуньи и надежды всего Альбиона.
Моргана вспыхнула от этой несправедливости.
- Разве кто-нибудь спросил меня, хочу ли я этого? – закричала она. – Меня никто не спросил! Верните меня домой, вы должны!
- Мы должны? – противным голосом переспросила Мелиор; и Моргана почувствовала в этот момент, что могла бы возненавидеть ее.
Энид вмешалась:
- Я думаю, ты не понимаешь, Моргана…
- Нет, подожди, Энид, - сказала Мелиор. – Я хочу послушать, что мы еще должны.
Ее глаза сверкали даже сквозь шарф, и Моргане стало горячо и больно дышать.
- Вы должны перестать меня мучить, - еле слышно прошептала она; но Мелиор услышала.
- Значит, мы тебя мучаем, - с выражением повторила она. – Наверное, тем, что разговариваем с тобой и обучаем тебя?
- Да! – закричала Моргана. – Тем, что держите меня здесь, хотя я этого ничуть не хочу, и учите вещам, за которые меня сожгут на костре!
Энид казалась расстроенной. Мелиор – взбешенной.
- Ты разве не знаешь, - очень тихо спросила она, наклоняясь к Моргане, так, что Моргана даже сквозь шарф почувствовала теплое дыхание на губах, - что это из-за тебя моя земля опустела? Только для того, чтобы я могла оставить все и учить тебя?
Энид положила руку на плечо Мелиор, но Мелиор оттолкнула ее.
- Конечно, не знаешь, - сказала она почти с ненавистью. – Потому что не хочешь знать. Потому что слишком глупа, чтобы оценить великую жертву моей земли, и слишком медлительна, чтобы испытывать благодарность!
Она была в такой ярости, что исчезла; и воздух, ринувшийся туда, где она стояла, чуть не сбил Моргану с ног. Лицо Энид было печально. Она посмотрела Моргане в глаза, и Моргана почувствовала, что от этого взгляда может заплакать.
- Не бери в голову, - сказала Энид. – Не сейчас. Тебе еще очень многое надо выучить. Если хочешь, мы попробуем взять тебя на гору Гибел, - тебе нельзя выходить, правда нельзя, но есть шанс, что там тебя никто не найдет.
Моргана медленно кивнула. Потом развернулась и убежала к себе, чтобы расплакаться.

Земля горы Гибел. Первая форма
Подножье горы Гибел поросло лесом – маленькие кривоватые ели (Моргана огляделась смущенно и гордо), высокие сосны, огромный дуб (Моргана запрокинула голову, пытаясь увидеть омелу); сырая земля пахла солнцем и перепревшей листвой, и Моргана потянула было горсть в рот, но опомнилась и виновато оглянулась на королев. Энид сделала вид, что ничего не заметила. Мелиор не смотрела.
Мелиор так и не разговаривала с ней с тех пор, даже на занятиях. Моргана и так-то не понимала оборотничества, а без инструкций стало в разы сложней. И хуже всего было то, что очарованность никуда не делась. Моргана не могла не смотреть на Мелиор – и каждый раз вздрагивала, чувствуя и вину, и радость.
Мелиор плотнее закуталась в шарф. Энид спросила: "Моргана, ты ничего не чувствуешь?"
Моргана пожала плечами:
- Нет, а должна?
Мелиор фыркнула:
- Я же говорила, ей рано быть здесь.
Энид посмотрела на Моргану разочарованно. Отвечала она Мелиор:
- Я все же надеялась, - и Моргана почувствовала досаду и злость.
- Это, наверное, из-за того, что вы рядом со мной, - пробормотала она себе под нос. Мелиор – услышала.
- Пойдем, Энид, - сказала она сердито. – Опять мы во всем виноваты.
- Но мы не можем оставить Моргану, - возразила Энид.
- Можем, можем. – Мелиор потянула Энид выше по склону, и Моргана осталась одна. С бешено бьющимся сердцем. С пылающими щеками.
Ветер растрепал ее волосы.
Потом она услышала, как поют странные птицы.
Деревья здесь все же были темнее, чем те, рядом с замком второго отца, или те, из окон замка Вивиан. Моргана подошла к дубу и обнаружила, что кора покрыта завитками, похожими на замочные скважины. От дуба пахло не деревом, а дымом; Моргана попыталась дотронуться до него рукой, и дуб расступился от прикосновения. У Морганы перехватило дыхание.
Она опустилась на землю, и ее юбки сразу намокли от сырости; Моргана набрала полную горсть земли, и в этот раз поблизости не было никаких королев, которые помешали бы ей ощутить вкус ее царства.
Она ни разу такого не пробовала. Змеиный вкус здесь был силен, как нигде, и не было никакого вина, чтобы разбавить его. "Это опасно", подумала Моргана краем сознания, но она не могла уже остановиться и наклонялась все ниже и ниже, пока не легла на землю лицом, открытым ртом – и попыталась захватить как можно больше.
У нее уже не было никаких рук, тело стало подвижнее и тяжелее, чем раньше, и она больше не чувствовала ни юбок, ни ног. Лицо, наверное, осталось прежним – она чувствовала, как слезы текут по щекам, и могла облизывать губы, - но нюх обострился многократно. Она попробовала языком воздух, потом позвала (голос у нее изменился):
- Мелиор! Энид!
Королевы не отвечали, но Моргана чувствовала, что они где-то рядом. Что-то было неправильно.
Моргана двинулась за ними и услышала, как под ней шуршит земля. Она оглянулась и впервые увидела свой хвост. Чешуя у нее была желтой. Ей это понравилось.
- Мелиор! Энид!

Там был замок, на горе Гибел, и Моргана знала его название, - когда-нибудь силой своего волшебства она построит его. Теперь королевы попытались войти в него; и Моргана чувствовала, что их не пускает сама земля горы Гибел. Если бы королевы попробовали колдовать, земля убила бы их. Моргана заспешила вперед и почувствовала, как крылья за ее спиной затрепетали. Она изогнулась, пораженная: крылья действительно были там, маленькие и слабые, как у домашних птиц.
- Кто я? – спросила она.

Первый разговор. Первый поцелуй
- Ты слышала про сказочных змей? – спросила Энид.
Моргане не нравилось, как королевы смотрят на нее – изучающе и обеспокоенно. Правда было и то, что она никак не могла превратиться обратно.
- Не слышала, - огрызнулась Моргана и облизала губы. Они вернулись в замок Владычицы озера, и королевы попытались запереть Моргану в ее комнате, чтобы посовещаться, но сил в новом теле Морганы хватило бы на десятерых королев, а магию против нее они применять не хотели. Пока не хотели, возможно. Моргана заявила, что имеет право участвовать в обсуждении. Энид вздохнула, Мелиор пожала плечами, Моргана стекла вниз по лестнице и подползла к камину. Ей хотелось знать, что теперь можно сделать. Губы горели, Моргана снова облизала их.
- Сказочные змеи постоянно хотят целоваться, - пояснила Энид. – Мы знали, что ты будешь змеей, это твоя природная форма, но не ожидали, что сказочной. Вообще-то ты должна была летать.
Энид посмотрела на Мелиор почти с упреком.
- Она летала! – заявила Мелиор из-под шарфа.
- У меня есть крылья, - пояснила Моргана и попыталась подвигать ими. Крылья слабо вздрогнули, но и только.
Повисло молчание. Королевы смотрели друг на друга и избегали смотреть на Моргану. Моргана облизала губы еще раз, она чувствовала, что мысли о поцелуях захватывают ее, и прижалась лицом к нагретому огнем камню.
- Что же делать? – спросила Моргана в камень. Она чувствовала себя беспомощной. – В вашем будущем я ведь не останусь змеей.
- Не останешься, - сказала Энид, но ее голосу не хватало уверенности.
Мелиор проговорила:
- Есть много вариантов будущего.
- Нет! – вскрикнула Моргана и облизала губы. – Должен же быть какой-то способ?
Ее чешуя зашуршала о камни.
- Ну, способ, конечно, есть, - сказала Энид неохотно. – Возможно, ты могла бы превратиться обратно, если кто-то из нас тебя поцелует.
Моргана затаила дыхание и посмотрела на Мелиор. Не может быть, решила она.
- Тогда что не так? – спросила она.
- Я не могу тебя целовать, - сказала Мелиор и улыбнулась. – Мы родственницы.
- Ох, - сказала Моргана. – Но разве это имеет значение? Я имею в виду, мы же не собираемся вступать в брак и ничего вроде того, мне же всего только надо превратиться.
Она чувствовала ужасный зуд в губах, теперь ей хотелось облизываться после каждого слова, и у нее даже не было рук, чтобы тереть лицо.
- Пожалуйста, - попросила она.
Энид посмотрела на нее с сожалением. Мелиор нахмурилась.
Мольбы полились с губ Морганы потоком. Она чувствовала, что кто-то из королев колеблется, но уже не понимала, кто, жажда поцелуев захватила ее, и она даже не осознавала, что движется, пока не услышала вскрик Мелиор.
Моргана обвилась вокруг кресла, в котором сидела королева Опустошенных земель. Она смутно чувствовала, что Энид тянет ее то за крылья, то за кольца, но уже не могла остановиться и терлась лицом о шарф, которым было закрыто лицо Мелиор.
- Пожалуйста, - шепнула она еще раз, и шарф раскрылся – сначала Моргана уткнулась носом в темные, пряно пахнущие волосы, потом добралась до горячей щеки и принялась целовать ее, изнемогая от нетерпения. Зуд в губах слегка утих, но Моргана чувствовала, что ей нужно что-то серьезнее. И потом – Мелиор повернула голову, и губы Морганы задели уголок ее рта.
Моргана застонала, она чувствовала, что растет вместе со своей жаждой, и Мелиор не может двинуться, не может больше убежать от нее, запах будущего поцелуя дурманил. Моргана захватила губами рот Мелиор, неожиданно Мелиор выдохнула, и Моргана почувствовала прикосновение языка… Она чувствовала, что растворяется, тонет, ей было жарко, как от огня, огонь пожирал ее изнутри, руки дрожали, колени мерзли.
Руки? Колени?
Она обнаружила, что стоит на коленях перед креслом Мелиор – ее тело вернулось к ней, - и плачет навзрыд, прижимая к лицу шарф. Мелиор снова исчезла, и Энид тоже нигде поблизости не было.
- Разве это было ужасно? – прорыдала Моргана в шарф. – Разве это было неправильно?
Она знала, что не было, и от этого плакала только сильней.

Томление. Перемены. Ланселот
Мелиор больше не появлялась, Моргана больше не превращалась – хотя Энид сухо сказала, что теперь-то Моргана сможет превращаться туда и обратно без посторонней помощи; замок был серым и мрачным, как будто настроение Морганы передавалось ему.
- Сколько я еще должна тут сидеть? – спрашивала Моргана у Энид.
Ей почти постоянно хотелось плакать, тоска заставляла ее постоянно ходить, но Энид по-прежнему не разрешала Моргане даже выйти во двор. Моргана начала грызть ногти от нетерпения. Губы, которые так ее подвели, она раз за разом кусала до крови, и подживающие ранки растравляла снова и снова.
Энид отказывалась на нее смотреть. Почти отказывалась с ней разговаривать. Даже на прямые вопросы она только пожимала плечами. Моргана думала, что сходит с ума. Она боялась колдовать, но чувствовала, что сила, разбуженная в ней, копится и распирает грудную клетку. Моргана гладила стены, даже сквозь камни двух этажей она чувствовала землю и знала, что может сровнять весь замок с землей. Ей нужно было, чтобы что-то случилось. Она боялась, что что-то случится. Камни крошились под ее дрожащими пальцами.
- Что тут происходит? – спросила у нее за спиной Вивиан, и Моргана вздрогнула, как от удара, и обернулась.
Вивиан казалась еще более водяной, чем раньше, и еще более дикой, и у нее в мокрых руках был ребенок.
- Кто это? – спросила Моргана и испугалась, что расплачется от облегчения.
- Это Ланселот, - сказала Вивиан и посмотрела на Моргану оценивающе. – Ты пытаешься снова стать червяком? Не выйдет. Но что у тебя такого случилось тут без меня?
Моргане казалось, что Вивиан впервые разговаривает с ней так – спокойно и даже с чем-то похожим на уважение. Она ответила:
- Я сама не знаю, - и ее голос дрогнул. – Просто все как-то ужасно, и я не хочу быть ведьмой, и можно ли мне… - Она хотела сказать: "к маме", но не хотела терять это новое уважение, и сказала: - домой?
Вивиан покачала младенца, потом сказала: "Подержи-ка", - и когда Моргана приняла его, Вивиан спросила: "Ты ведь еще не начала видеть будущее и прошлое?"
- Мне иногда кажется, что я что-то вижу, - сказала Моргана виновато, - но я почти никогда не успеваю понять, что именно. Ты хочешь сказать, если я научусь, мне можно будет пойти домой? Это так важно?
Вивиан покачала головой.

"Я должна рассказать тебе правду"
- Нет, сказала она спокойно, - просто если бы ты видела будущее и прошлое или хотя бы слушала, что я рассказывала тебе, когда ты только приехала сюда, ты бы знала, что твоя мама четыре года назад умерла, когда рожала твоего младшего брата Артура.
Это было похоже на падение с огромной высоты. Моргана почувствовала, что из нее выбило все дыхание.
Она пыталась что-то спросить, даже помогала себе руками, но голос не шел. Ноги ее не держали. Она прислонилась к стене, попыталась улыбнуться. Это ведь шутка, Вивиан, да?
- Четыре года? – переспросила она. – Я ведь прожила здесь не больше месяца.
Забытый Ланселот проснулся и заплакал, требуя внимания, и Моргана рассеянно принялась укачивать его. Он весил, кажется, тонну, она боялась, что не выдержит и уронит его.
Вивиан говорила что-то, но у Морганы страшно шумело в ушах. Она потрясла головой.
- Прости, ты можешь сказать еще раз?
- Ты прожила здесь три месяца по времени замка, - сказала Вивиан, - если только не выходила никуда; и шесть с половиной лет по внешнему времени. Шесть лет назад в вашем замке поселился чародей Мерлин. Пять лет назад твой второй отец стал королем Камелота. Твоя мать умерла четыре года назад, и в ночь ее смерти твой младший брат был похищен. Полтора года назад твоя сестра Персина вышла замуж за короля Альбы.

Долгие слезы. Объяснения. Возвращения
Когда возвращаться некуда, что остается делать? Моргана училась магии, хотя Вивиан и настаивала, что нет никакого способа вернуться в прошлое.
- Есть способ говорить с мертвыми? – ожесточенно спросила Моргана.
- Есть, - неохотно созналась Вивиан. – Лучше все-таки это не делать.
- Я больше не хочу слышать про твое "лучше", - сказала Моргана. – Я уже сыта этим "лучше" по горло. Почему нельзя было оставить меня в покое и забрать после того, как она умрет? Может быть, если бы я была там, она бы не умерла.
- Ты забыла, - когда Вивиан теряла терпение, ее голос шумел, как вода, и слова сливались: - Ты забыла, наверное, что в твоем замке поселился Мерлин; ты думаешь, он не захотел бы напасть на тебя?
- Напасть на меня? – переспросила Моргана с отвращением. – Зачем?
- Он чародей, - ответила Вивиан, как будто это все объясняло. – Он враг.
- Он знает, как разговаривать с мертвыми? – спросила Моргана.
Вивиан ничего не ответила.
- Ответь мне! – закричала Моргана.
Вместо ответа Вивиан ушла в свое озеро, и кресло, к которому ринулась Моргана, выплакало на каменный пол не меньше ведра воды. Ланселот, которого Вивиан оставила возле огня, проснулся и зарыдал, и Моргана неохотно взяла его на руки.
- Это нечестно, - сказала она ему. – Она собирается отнять у тебя время, ты понимаешь, что это значит? Ты тоже больше никогда не увидишь свою мать.
Казалось, что Ланселот понимает; или, может быть, его пугала Моргана, потому что он зарыдал еще горше.
- Даже не верится, - сказала Моргана, тряся его и раскачивая, - что ты когда-нибудь будешь замечательным рыцарем. Наверное, это ошибка. Замечательным рыцарем наверняка будет мой брат, даже если его никогда не найдут.
Она прижала ревущего Ланселота к груди.
- Я даже не знаю, как он выглядит. Это его я должна была носить на руках.
Слезы Ланселота промочили ее плечо.
- Это я уже должна была выйти замуж, а не Персина. Может быть, у меня уже был бы собственный сын.
Рев Ланселота отдавался в ее грудной клетке.
- Ну сколько можно реветь! – закричала Моргана.
Неожиданный ветер растрепал ее волосы, приподнял юбку, от ветра пахло водой и змеями. Моргана, не оборачиваясь, прохладно заметила:
- Давно не виделись, ваше величество.
Огонь в камине затрещал и стал зеленым. Моргана повернулась к нему спиной.
- Что ты делаешь с Ланселотом? – спросила Энид.
- Разве неясно? – голос Мелиор был по-прежнему приглушен, но очевидно наполнен ехидством. – Она передает ему сакральные знания.
Моргана почувствовала, как у нее задрожали губы.
- Разве вы не должны были хоть намекнуть? – спросила она.
Энид подошла так, чтобы заглянуть ей в лицо, и протянула руки, чтобы забрать Ланселота.
- Послушай, Моргана, - серьезно сказала она. – Ты должна была все это видеть сама. И Вивиан поступила неправильно, когда тебе рассказала.
- То есть пусть я останусь здесь еще на несколько сотен лет, пока не умрут все мои родственники, - сказала Моргана. – Ты это хочешь сказать? Пусть все умрут из-за того, что я никого не слушала и ничему до сих пор не научилась.
Ланселот перестал плакать, только икал и сопел, и Моргана мимолетно подумала, что это нечестно – пусть бы он залил и Энид своими слезами. Или Мелиор – Моргана догадывалась, что у Мелиор такая же связь с огнем, как у самой Морганы – с землей, и слезы Ланселота наверняка были бы для Мелиор мучительны; но ей хотелось сделать им всем больно, по-настоящему больно. Почему только она должна мучиться?
Мелиор тоже подошла к ней; и Моргана ничего не могла поделать – она слишком чувствовала, как что-то острое сжимается в животе. Мелиор положила руки на плечи Моргане – мучительно легкое прикосновение – и поцеловала Моргану в затылок.
- Не сердись, дорогая тетушка, - сказала она, - мы привезли тебе подарки.
И Моргана, сердясь на себя за любопытство, спросила:
- Из Опустошенных земель?

Врата туда-оттуда
Это было зеркало, про которое Мелиор сказала: "Оно покажет тебя хорошенькой". Энид шикнула, но Моргана только спросила: "Ты будешь заглядывать в него через мое плечо?"
- Это не для того, - сердито сказала Энид. – Если ты не можешь видеть прошлое-будущее сама, это зеркало покажет тебе основы.
- О, - сказала Моргана почти удивленно. – Надо что-нибудь говорить?
Мелиор холодно спросила:
- Когда мы учили тебя что-нибудь говорить?
Моргана впервые не огрызнулась:
- Вы не учили, но я это видела. Мне это снилось. Я стояла на голом холме, и там были странные люди, - Моргана заметила, как королевы переглянулись, - и они называли меня повелительницей и склонялись передо мной. Очень старая женщина подошла ко мне, и у нее в руках была книга, полная крови. И женщина открыла книгу и сказала: повелительница, можешь ли ты это прочитать?
- Ты смогла? – резко спросила Энид.
- Я… - сказала Моргана. – Я не помню.
- Если ты прочитала, - сказала Мелиор, - ты убила своего брата.
- Я не прочитала, - сказала Моргана поспешно. – С ним ничего не случилось, я знаю, с ним не случилось. Он станет рыцарем.
Что-то щелкнуло – то ли в зеркале, то ли в комнате, - и голос Вивиан откуда-то из-за спины Морганы спросил:
- Ты что, видишь это?
- Что вижу? – спросила Моргана.
- Через неделю, - сказала Вивиан, - ты увидишь своего брата. Мерлин даст ему первый меч, и твой брат станет рыцарем.
Моргана побледнела.
- Он же не может стать рыцарем в пять лет, - отчаянно прошептала она.
- Конечно, - сказала Вивиан, - но ему семнадцать.
- Ланселот, - сказала Моргана, цепляясь за последнюю ниточку, - он же не сможет помочь Артуру, если будет настолько младше?
- Когда мы уедем, - заверила Вивиан, - разница между ними будет всего семь лет.
Моргана бросилась к Ланселоту и взяла его на руки.
- Что ты пытаешься сделать с ним? – спросила она почти с ужасом. – Он ведь должен учиться всему. Фехтованию, верховой езде, обращению с доспехами и копьем, стихосложению…
Вивиан подняла руку, и на ее пальце блеснуло кольцо.
- Считай, - сказала она, - что Ланселот уже все умеет. Считай, - сказала она, - что он был с этим рожден.
- А я? – спросила Моргана. – Я навсегда останусь тринадцатилетней? Моя сестра уже родила двух дочерей!
Мелиор вздрогнула, и Вивиан пристально посмотрела на нее.
Энид закрыла лицо руками.
- Нет, - ответила Вивиан мягко. – Это будет ненормально, но ты вырастешь.

Путь змеи
Этой ночью она снова стала змеей. Она не была уверена, что поняла слова Вивиан правильно; был способ выяснить это, но зеркало до сих пор не вполне подчинялось, и Моргана решила, что проще спросить у самой Вивиан. Конечно, змеей она стала потому, что змее легче кого-то найти.
И как она оказалась возле комнаты Мелиор, она, естественно, не понимала. Наверное, даже змеи могут сбиться с пути.
- Я только спрошу дорогу, - пообещала она себе и потерла горящий рот концом хвоста.
Дверь распахнулась от легчайшего прикосновения. Мелиор не спала, ее глаза покраснели; она сказала:
- Ты должна знать, что все это неправильно, - и Моргана ненадолго опустила голову, соглашаясь.
Потом она потянулась всем телом в тяжелый, огненный поцелуй, и все заплясало перед ее глазами.
Короткими злыми прикосновениями Мелиор выжгла с тела Морганы всю чешую, и после этого Моргана вскрикивала даже от легкого дуновения. Ей казалось, что она обнажена до самого сердца, ей казалось, что она наполняется огнем и светом, ей казалось, что ее кровь кипит. Мелиор дотрагивалась до нее неохотно, но так правильно.
- Да, да, - шептала Моргана, - да, да, да, пожалуйста!..
Ее сердце росло, и тело росло вместе с сердцем. С виду ей было семнадцать к утру. Уходя от Мелиор, Моргана поцеловала ей руки. Может быть, произошедшее между ними было неправильно, но Моргана чувствовала, что легкая, веселая энергия переполняет ее, и магия рвется с пальцев. Стены, мимо которых она шла, зацвели.

Наблюдение за Артуром. Меч в камне
Артур был слишком длинным, Моргана возмущенно решила, что он некрасивый, совсем как второй отец; но потом – то, как он двигается, то, как смеется на чьи-то не слышные Моргане шутки, - заставило ее немного смириться с ним.
- Он, конечно, больше человек, чем я, - с умным видом сказала она Энид, и Энид фыркнула: - Не суди по внешности, Моргана.
- Разве в нем есть что-то волшебное? – спросила Моргана.
Энид нагнулась к ее уху:
- Посмотри, какой он величественный. Он жил с семьей Кея все это время, как младший рыцарь, но кто скажет, что он не рожден был повелевать? Ты разве не чувствуешь, как его судьба связана с судьбой всего Альбиона?
- Это же не волшебство, данное ему от рождения, - рассудительно сказала Моргана.
И Энид выпрямилась со словами:
- Моргана, как же мало ты понимаешь.
Не то чтобы они прятались – Моргана до сих пор не привыкла к тому, как легко ведьме стать незаметной, - самое главное, что Артур не видел их, хотя они стояли не так далеко от его лошади. Моргана рассеянно погладила лошадь по ноге. Она любила смотреть на брата, ей столько надо было про него узнать и столько надо было когда-нибудь ему рассказать, что от одной мысли она уже чувствовала усталость, - но постоянная настороженность в ожидании нападения угнетала ее.
- Ты хочешь сказать, что Мерлин нападет на Артура? – спросила она перед отъездом у Вивиан.
- Глупости, - отрезала Вивиан, - он нападет на тебя. В самом деле, Моргана, ты должна быть сильнейшей из нас, но ты до сих пор не освоила даже зеркало.
Моргана старалась! Она ведь старалась так отчаянно, что часть зеркала даже откололась, - и Энид, единственная, кому Моргана рассказала об этом, сначала не поверила ("оно же магическое, Моргана!"), а потом задумчиво сказала: "Вот почему мне стало так плохо несколько дней назад". ("Только не рассказывай никому, - умоляла Моргана. – Может быть, можно как-нибудь починить?" Починить невозможно было, но Энид, кажется, так никому не выдала произошедшее.)
Конечно, они уже видели камень на площади. Он был так явно заговорен на Артура, что Моргана даже поморщилась, удивляясь, почему этого больше никто не видит; от меча-в-камне исходило острое ощущение опасности. Земля на площади пахла семечками, гниющими овощами, пометом птиц и животных, вином и мочой, - Моргана подумала, что отвыкла от человеческих запахов, и с тоской подумала про запретную пока Гибел, - но возле камня человеческий запах сходил на нет. От меча пахло грозой и кровью, от камня пахло только кровью. Моргана тихонько спросила у Вивиан: "Это меч, которым владелец должен убить себя?" - и Вивиан ответила: "Что? Нет. Помолчи".
Вивиан так старалась снять с камня чары, что по ее лбу потек кровавый пот. Она сказала сквозь зубы:
- Как же я ненавижу Мерлина!
Энид улыбнулась. Моргана чувствовала, что Мелиор под шарфом улыбается.
Хотя та ночь не повторялась (Мелиор твердо сказала, что и не повторится), Моргана чувствовала теперь все оттенки настроения младшей королевы. Чаще всего Мелиор была в тоске. Моргана думала, что даже такую цену она готова была заплатить за ту ночь, но иногда это знание убивало.
- Моргана! – окликнула Вивиан. – Попробуй снять чары!
На площади никого не было.
- Я подойду поближе к камню, - сказала Моргана, - хорошо?

Два заклятия. Поцелуй
Чем ближе она подходила, тем сильнее ей хотелось дотронуться до меча. Теперь она видела, с чем так боролась Вивиан, - поверх заклятия принадлежности, которое явно было наложено мужчиной и указывало мечу на Артура, было еще одно, вынуждавшее хозяина меча убивать всех, кто окажется рядом с ним. Это не Мерлин, решила Моргана. Если только Мерлин не притворяется мужчиной.
Она позвала землю себе на помощь, и оба заклятия с тихим треском отделились от металла.
- Эй, - пробормотала Моргана и попыталась вернуть заклятие Мерлина на место. Второе, опасное протекло у нее между пальцев и превратилось в огромное, черное чудовище. От неожиданности Моргана взвизгнула, попыталась схватиться за меч, - и он обжег ее.
"Еще одно заклятие?" – в панике подумала Моргана. Сквозь шум в ушах она расслышала мужской голос, потом уверенные пальцы легли поверх ее руки, и меч выскользнул сначала из камня, затем из ее ладони. Артур загородил ее, Моргана чувствовала, как меч прилаживается к руке хозяина, и слышала, как сопит разочарованное чудовище. Потом – раз! – Артур сделал единственный выпад, и все было кончено. Сердце черного чудовища перестало биться, но Моргана на всякий случай добавила заклинание связывания. Чудовище медленно погрузилось в землю.
Артур повернулся к Моргане и замер.
- Вы… - его голос прозвучал неожиданно хрипло, так что он кашлянул и попробовал еще раз: - Вы в порядке? Вы не пострадали?
Моргана слышала, как стучит его сердце. Она почувствовала неожиданное смущение и отвела глаза.
- Я… - она поразилась тому, как хрипло звучит ее голос, и кашлянула, чтобы прочистить горло. – Со мной все в порядке. Вы сражались так храбро.
В поисках хоть какой-нибудь помощи Артур огляделся вокруг, потом посмотрел на меч и сказал:
- Я ведь не успел вытереть лезвие, правда?
Моргана кивнула, хотя Артур не смотрел на нее; она прекрасно поняла, о чем он спрашивал.
- Это было магическое создание, - мягко пояснила она. – В них обычно нет крови.
Артур поднял голову, и его глаза засияли.
- Я даже не думал, что девушки бывают такими, - так же мягко сказал он. Моргана скорее почувствовала, чем заметила, как он наклоняется – и потом он поцеловал ее в губы.
От этого поцелуя Моргана покраснела до слез. Вблизи она чувствовала то, чем говорили Энид и Вивиан, и почти не могла сопротивляться исходившей от Артура уверенности.
- Это неправильно, - прошептала она и положила руку Артуру на грудь.
- Почему? – прошептал он и наклонился снова.
Меч все еще был в его руке, когда Артур попытался обнять Моргану, и металл обжег ее даже сквозь платье. Моргана вскрикнула и отпрянула.
"Это не заклятие, - с ужасающей ясностью поняла она, - это железо!"
- Прости, Артур, - сказала она, - прости, я не могу, нам нельзя.
Артур удержал ее за руку.
- Почему? – спросил он.
- Ты мой сводный брат, - созналась Моргана и опустила голову.

Первый турнир. Акколон
Она так и не узнала, что Артур ответил на это и ответил ли что-нибудь, - Вивиан выдернула ее с площади.
- Тянет тебя на родственников, да, Моргана? – ехидно спросила Мелиор.
Моргана прошептала – она не понимала, откуда знает это, но уверена была, что права:
- Я рожу от Артура сына, который сделает что-то ужасное.
Она обернулась – Артур все еще стоял возле камня, и меч дрожал в его руке.
- Я должна выйти замуж, - пробормотала Моргана. – Немедленно.
Молчавшая до тех пор Энид мягко спросила:
- Почему у тебя ожог на ладони, Моргана?
- Этот? – Моргана опустила глаза. – Кажется, я теперь не могу дотрагиваться до железа.
- И ты надеешься, - так же мягко продолжила Вивиан, - что ты сможешь войти в церковь, чтобы венчаться там?
У Морганы перехватило дыхание.
- Я теперь проклята? – спросила она.
- Ты всегда была, - начала Мелиор, но Энид ударила ее – по-настоящему ударила.
Моргана повернулась к королевам спиной.
- От плохого к худшему всего за пару месяцев, - горько сказала она. – Ах, нет, как я могла забыть, в мире прошло больше двадцати лет.
Энид сказала:
- Мы останемся на турнир, может быть, ты сможешь найти кого-то не такого… - Она помедлила. – Какого-то человека, которого можно будет очаровать легче, чем Артура, и за которым не будет присматривать Мерлин.
- Как же я ненавижу Мерлина, - сказала Моргана. И в тишине после ее слов Вивиан засмеялась.
Турнир, впрочем, был не так плох. Поле, на котором сражались рыцари, было перепахано тяжелыми копытами много раз в течение дня, и Моргана только старалась, чтобы конь Артура выдержал (Артур сражался с младшими рыцарями, которых никто пока не принимал всерьез, но на них, по счастью, и не нападали серьезно). Артур, может быть, что-то чувствовал, он то и дело оглядывался и его взгляд останавливался там, где сидела Моргана. Моргана ежилась, хотя знала, что он не может видеть ее, что он смотрит сквозь нее; ей все равно казалось, что от этого взгляда по ней прокатывается солнце. Она чувствовала себя как земля весной, ей казалось, что в ней тоже теперь все должно прорасти и распуститься. На всякий случай она сжала губы и подобрала волосы, и Вивиан неодобрительно посмотрела на нее.
- Ты запоминаешь, Моргана? – спросила она.
- Да, да, - сказала Моргана. Она должна была запоминать рыцарей, которых Вивиан выбирала ей, но это было так… сложно.
- Может, ты уже выбрала кого-то? – спросила Энид.
Моргана вспыхнула. Единственное имя вспомнилось ей, и она сказала:
- Э-э, да. Пусть, может быть, Акколон?
Он был даже похож на Артура, такой же нелепый, но впечатление от его нелепости не смягчалось ничем.
Вивиан пожала плечами.
Энид пожала плечами.
Мелиор пожала плечами.
Так было решено.
После турнира Моргана отправилась искать Акколона (он проиграл), чтобы пригласить… чтобы соблазнить и очаровать его; запах металла, тяжелого пота, усталых коней и усталых мужчин одурманил ее, и она не заметила, как оступилась.
Кто-то подхватил ее на руки. Она начала вырываться и услышала, как кто-то выругался, потом сказал: "Я вас не обижу".
Моргана замерла: она узнала голос Артура. Артур тоже замер – он тоже узнал ее.
- Вы искали меня? – спросил он.
- Нет, - сказала Моргана и выпрямилась, - я шла к жениху.
Артур был так заметно разочарован, что она чуть не призналась, что у нее нет никакого жениха, что все задуманное она делает только ради того, чтобы он так не смотрел на нее.
- Кто твой жених? – спросил он; и Моргана ответила: - Акколон.
- Он… достойный рыцарь, - сказал Артур, но Моргана видела, что он врет, и знала, чувствовала, как он огорчен. – Я мог бы вас проводить.
- Проводите меня, - попросила Моргана, и они с Артуром углубились в мешанину запахов и шума.
Несколько шагов они прошли в молчании.
Потом Артур сказал:
- У меня есть две сводных сестры, знаете ли вы их?
- Моргауза, - сказала Моргана, не подумав, - и Персина, которая, кажется, не так давно вышла замуж.
- Знаете, - улыбнулся Артур, и его лицо осветилось, - только как же недавно? У Персины уже три дочери, и самая младшая, Мелиор, уже даже заглядывается на женихов. Она немного похожа на вас, - добавил он галантно, - хотя не такая красивая.
Моргана вымученно улыбнулась. Она чувствовала, как похолодели руки. Артур, кажется, ничего не заметил.
- Мне жаль, что я ничего о вас не знаю, - говорил он, - мне сказали, что у меня должна быть еще одна сестра, но вы слишком молоды, чтобы даже быть ее дочерью.
- Я и есть ваша сестра, - нетерпеливо сказала Моргана, - простите, но мой жених ждет меня.
Она торопливо зашагала вперед и бросилась на шею Акколону.
Он был так удивлен, что не понадобилось даже ничего объяснять. Моргана сделала вид, что целует его, и почувствовала, как ревнует Артур. Она не оборачивалась. Артур ушел.
Появление Мерлина. Угрозы
По крайней мере, это не продлилось долго. Акколон действительно поддался чарам Морганы, и его легко было убедить в том, что они помолвлены, собираются пожениться буквально на днях; Моргана знала, что позже сможет убедить его и в том, что они поженились. Больше всего ее раздражало, что он теперь постоянно пытался ее поцеловать и просто не мог от нее отлепиться. Она оглянулась, пытаясь найти Артура, и увидела пожилого невысокого человека, который шел к ней по распаханному копытами полю.
- Мне надо с вами поговорить, - сказал он, увидев, что Моргана на него смотрит, и Моргана почувствовала, как от его голоса все волоски на ее теле поднялись дыбом.
- Милый, - сказала она Акколону, - ты не мог бы пройтись?
- Да, - сказал человек, - он сможет, если об этом просит Верховный маг.
Акколон неуклюже поклонился. Моргана вздохнула, опасаясь что-нибудь говорить, и человек заговорил сам.
- Я Мерлин, - представился он, - как вы, наверное, догадались. Я только хотел попросить вас не колдовать вблизи от Артура. Он слишком чувствителен к магии, хотя и кажется, что в нем ничего не осталось от предков-фей.
- Кто вы? – спросила Моргана.
- Вы же спрашиваете про это? – уточнил Мерлин и сделал что-то такое, от чего на его ладони появился огонь. – Я ваш друг, если вы будете держаться подальше от Артура.
- Насколько далеко? – спросила Моргана и улыбнулась.
- На расстоянии Акколона, - ответил Мерлин и улыбнулся тоже. От этой улыбки Моргана вздрогнула. – Вы очень хорошая ведьма… или будете хорошей когда-нибудь, но у вас недостаточно опыта, и никогда не будет достаточно, чтобы бороться со мной.
Он подошел совсем близко – так близко, что Моргана видела: у него квадратные зрачки, как у козла, - протянул руку и дотронулся до Морганы. Прикосновение обожгло, как обжигали прикосновения Мелиор; Моргана захлебнулась вздохом и отшатнулась, и Мерлин показал ей – черно-желтая чешуйка, ее собственная оплавленная чешуя.
- Я могу сжечь вас, в каком бы облике вы не были, - сказал Мерлин. – Не подходите к Артуру. Никогда.
- Вы дьявол, - сказала Моргана в изумлении.
И Мерлин улыбнулся еще раз.
- Наполовину, - подтвердил он.

Расставание
- Ты говорила с Мерлином, - медленно сказала Вивиан, когда Моргана вернулась, и это не был вопрос.
- Он обещал убить меня, - объяснила Моргана. – А потом он сказал, что он друг.
- Держись подальше от Мерлина, - предупредила Вивиан; и что-то было в этом предупреждении… слишком личное. Моргана почувствовала, как расширились ее глаза.
- Подожди… ты ревнуешь? – спросила она.
Вивиан помолчала.
Мелиор тоже не спрашивала:
- С Акколоном все получилось, теперь мы можем оставить тебя.
- Оставить? – переспросила Моргана. – А обучение?
Мелиор пожала плечами:
- Ты все знаешь; то, что не знаешь, само придет.
- Но я же останусь совсем одна! – выкрикнула Моргана и схватила Мелиор за руку. – Пожалуйста, останься со мной. Живи со мной.
- В замке твоего мужа? – спросила Мелиор и странно улыбнулась.
- Он мне не муж и не будет мужем, - уверяла Моргана, - останься со мной, пожалуйста.
- Я не могу, - сказала Мелиор. – Почему бы тебе не попросить Энид?
Моргана совсем забыла, что рядом с ними еще кто-то есть. Она оглянулась на Энид и вспыхнула – таким странным было выражение лица королевы Северного Уэльса. Такой странный взгляд… Моргана придвинулась к Мелиор и понизила голос:
- Пожалуйста… Ты же знаешь, почему я тебя прошу; зачем мне кто-то еще?
Мелиор вырвала руку и ответила нарочно громко:
- Ты знаешь, что я этого не хотела и не хочу, но – даже если бы я и хотела когда-нибудь – я действительно не могу остаться.
- Ты не можешь уйти, - настаивала Моргана, она готова была превратиться в змею, чтобы удерживать, если понадобится, силой, - но Мелиор вспыхнула и исчезла… снова.
- Если хочешь, я останусь с тобой, - сказала Энид в спину Моргане.
- Нет, нет, - ответила Моргана и вытерла глаза, - все будет в порядке.
- Конечно, будет, - холодно подтвердила Вивиан. – Первый турнир Ланселота состоится через пять лет. Разреши ему остановиться в твоем замке.
Моргана деревянно кивнула, но Вивиан не ждала согласия. Она исчезла; Моргана слышала, как Энид вздохнула, собираясь что-то сказать, но ничего сказала; Моргана обернулась к ней и обнаружила, что осталась одна.
Беременность. Трава и прикосновение. Появление горы Гибел
Акколон все же стал ей мужем в том плотском, библейском смысле, которого она не ждала и не желала. Всего через неделю после первой ночи Моргана обнаружила, что беременна. Это было отвратительно. Она ежесекундно чувствовала, как что-то иное проявляется в ней; мучительно обострились цвета, запахи, мучительно обострилась реакция на людей, магия вырывалась неподконтрольно, - Моргана старалась целыми днями быть в своей комнате, притворяясь больной, как в детстве, - либо целыми днями ходить где-нибудь за пределами замка. Ей казалось, что стены давят на нее. Ей казалось, что открытое небо угрожает ей. Она создавала лес и населяла его призраками; иногда ей казалось, что она чувствует тот легкий, особенный запах горы Гибел, - тогда она плакала, и ей казалось, что в ней что-то рвется от этих слез.
Акколон не следил за ней, но Артур – следил. Сначала ей казалось, что она только воображает его присутствие, потом она уже не могла сомневаться в своих чувствах. День за днем она проводила там, где он мог наблюдать за ней, и с каждым днем он подходил все ближе. Когда она плакала – она чувствовала, - он еле удерживался, чтобы не броситься к ней.
Ей все сильнее хотелось, чтобы он бросился.
Мерлин угрожал сделать с ней что-то, если она будет колдовать рядом с Артуром… Хорошо, она не собиралась колдовать. Но ей очень хотелось, чтобы он хотя бы взял ее за руку. Она знала, что сразу почувствует себя в безопасности.
В один из дней она не выдержала и позвала почти шепотом: "Артур…" – и он был рядом с ней даже раньше, чем она договорила. Он целовал ее.
Она должна была отстраниться и она не хотела отстраняться.
Он спросил, очень тихо, очень осторожно:
- Почему ты плачешь?
Она сказала:
- У меня будет дочь.
Артур стиснул зубы.
- Почему ты живешь с ним? – спросил он. – Как твои тетушки допустили это? Вы же не поженились.
- Нет, - настаивала Моргана, - нет, он мой муж…
- Он обманул тебя? – допытывался Артур. – Он тебе угрожает? Он держит тебя против воли?
- Нет, - отвечала Моргана, - нет, нет, нет…
- Если бы отец знал, - сказал Артур, - он был бы в ярости. Я спрашивал о тебе; он почти уже не говорит, но он помнит тебя, Моргана. Я в ярости вместо него.
Моргана впервые посмотрела Артуру в глаза.
- Разве ты не чувствуешь, - спросила она, что должен быть моим братом?
Артур покачал головой.
- Я не могу, - сказал он. – Ты не такая, как мои сестры. Когда ты смотришь так, в тебе даже нет ничего человеческого. Мерлин сказал, что я должен держаться от тебя как можно дальше, но… - Он помолчал и закончил: - Я не могу.
Моргана всхлипнула, и Артур поцеловал ее снова.
Это не было похоже ни на прикосновения Мелиор, ни на прикосновения Акколона. Моргана попыталась было по привычке превратиться в змею, но вспомнила предупреждение Мерлина и замерла, и Артур целовал ее снова и снова. Моргана подумала, что после такого мир точно должен перевернуться.
- Послушай, - сказал Артур и провел пальцами по ее лицу, - ты же можешь бросить его и жить со мной.
- Нет, - сказала Моргана и поцеловала его руку. – Нет, это невозможно.
- Почему? – настойчиво спросил Артур.
- Если мы будем вместе, - сказала Моргана, - от нас родится сын, который совершит что-то ужасное.
- Откуда ты это знаешь? – спросил Артур.
Моргана поежилась.
- Мне одна колдунья сказала, - объяснила она.
- Я не верю всем этим предсказаниям, - с грустью сказал Артур. – Но я же сейчас ничего не смогу тебе сделать. – Он провел ладонью по животу Морганы, как будто хотел стереть все, что случилось между ней и Акколоном. – Пожалуйста, будь со мной.
Она хотела снова ответить "нет", но вспомнила, как сама чувствовала себя от отказов Мелиор, - и промолчала, только поцеловала Артура крепко-крепко.
- У меня есть замок, - отдышавшись, сказал Артур: он снова и снова возвращался к своей мысли, - мы могли бы сбежать и жить там.
И Моргана опять поцеловала его, чтобы не отвечать ему; и они целовались и целовались, пока не легли на траву: Моргане казалось, что солнце пролилось на нее, и она чувствовала – как странно, - что все прошлое вымывается, растворяется и что нечто иное входит в нее.
От внезапного холода она задрожала; Артур перестал целовать ее плечо и мягко, сонно спросил:
- Что?
- Не знаю, - сказала Моргана беспокойно и села, подтягивая платье. – Что-то произошло.
И она вдруг увидела, что между деревьями стоит гора Гибел и замок, предназначенный ей, - она знала его название – ждет ее.
Артур посмотрел в том же направлении и ничего не увидел.
- Что? – спросил он еще раз, уже настороженно.
Моргана улыбнулась ему.
- Мне надо идти, - сказала она легким голосом, и Артур потянулся за поцелуем.
- Ты придешь завтра? – спросил он. – Нет, приходи…
Она бы убедила себя, что не было никакого холода, если бы гора не стояла там, безмолвная и угрожающая.
У Артура даже лицо светилось. Моргана дотронулась до него, поцеловала его, пообещала, что придет завтра; Артур спросил: "Можно я тебя провожу?", - но тут она была твердой: "Нет, нет, нет…"
И он шел, постоянно оглядываясь, до тех пор, пока деревья не скрыли его; она подождала еще немного, развернулась и побежала.

Приручение замка. Ложки нет
Замок ускользал от нее, как змей, и Моргана гналась за ним до тех пор, пока не выбилась из сил; она почти упала на траву и только тогда превратилась в змею – и замок открылся ей, он почти что бросился ей навстречу.
Моргана дотронулась до двери, и замок замер; Моргана знала, что он признал ее и больше не двинется с места, если она его не позовет; она вошла в холл – тихий, темный, - осмотрела тихую, темную лестницу, тихие, темные ходы и потолок и прошептала:
- Открываю тебя и называю тебя Безвозвратным.
Только теперь она заметила на полу легкие следы, только теперь почувствовала, что замок неполон, - и вздрогнула.
Кто посмел?
Но она знала, кто. Одна из тех двух ведьм, одна из двух… королев, пока она была занята своим превращением и не могла заметить, что что-то не так; и ведь она знала, чувствовала, и ведь такое даже не должно было случиться.
Она металась по замку, уже не змея, а тигр, палач, пытаясь выяснить, что пропало, чего не хватает; замок, чувствуя ее гнев и панику, темнел и стонал, и каждой комнатой жаловался на пережитое, так что Моргана сначала не могла ничего понять.
Потом – поняла.
Пропала ложечка, одна-единственная ложка из странного железного набора, до которого она все равно не могла бы дотронуться.
Моргана обхватила себя руками и села на пол, раскачиваясь. Ей хотелось кричать от отчаяния.
- Зачем они сделали это, - спросила она себя, и собственный голос почти испугал ее. – Зачем, - повторила она; волосы упали ей на лицо и промокли. – Я так старалась сделать все, чтобы избежать будущего, а они…
Они делали все, чтобы его приблизить.
Моргана знала: ей не померещилось днем, у нее больше не будет дочери, - нет, может быть, будет потом, но сначала родится сын – и она должна будет убить его, если не хочет, чтобы случилось что-то ужасное. Она не хотела.

Эскалибур. Раны и исцеление
Артур поцеловал ее почти на бегу – "Мерлин потребовал, чтобы мы отправились к далекому озеру, в такое время!.." Моргана крикнула: "Разве не он твой слуга?" – и Артур ответил: "Он очень важен".
Моргана спросила: "Важнее, чем я?" – но Артур не расслышал или сделал вид, что не расслышал.
Упоминание об озере, странное поведение и Мерлина, и Вивиан – все вызывало подозрения Морганы, поэтому она отправилась за Артуром; она честно не знала, что собирается делать, на кого собирается нападать. Она очень быстро устала – возможно, Мерлин пытался помешать ей идти, - но она с детским упрямством решила, что должна видеть все, что произойдет, и превратилась в змею.
Мерлин, казалось, прекрасно знал, что она следует за ними; он пару раз оглянулся и усмехнулся, и даже на расстоянии Моргана видела, как его зрачки вспыхивают алым; Артур не замечал ничего, и Моргана смотрела на него с негодованием и нежностью.
Озеро было то самое, Моргана не видела его, но узнала по тому, как пахнет земля; когда Мерлин встал на берегу и прокричал что-то неразборчивое, Моргана удивилась только тому, что так долго ни о чем не догадывалась.
Артур, конечно, не видел Вивиан. Ему казалось, что огромный меч сам плывет к нему по воде.
Внезапное движение горы Гибел где-то рядом насторожило Моргану; она всмотрелась в меч и чуть не завизжала от негодования.
Вивиан что-то сказала насмешливое, на что Мерлин неохотно улыбнулся; Артур ничего не услышал, но почувствовал, потому что благоговейно позвал: "Эскалибур" – и осторожно провел ладонью по лезвию.
- Нет, - бушевала Моргана, - нет, это мое!
И замок Безвозвратный в такой же ярости трясся у нее за спиной.
Единственное, чего хотелось и ей, и ему, - забрать ложку немедленно; только Артур с его слепотой мог не видеть, что собирается в бой, вооруженный железной ложкой.
И даже если бы эта ложка правда была мечом – она все равно принадлежит Моргане и замку на горе Гибел!
Моргана не слышала, что говорит Мерлин, но увидела его движение – он показывал Артуру прямо туда, где она была, и Артур уже обнажил свою ложку – даже если ложка не была острой, она все равно была железной; Моргана подумала про возможный ожог и содрогнулась.
Как быстро шел Артур! И как назло, крылья Морганы запутались в ветвях, и она не могла пошевелиться.
Она превратилась в самый последний момент, нарушив запреты Мерлина, и увидела, как Артур покачнулся, ошеломленный волной магии, и выронил ложку. Ничего не должно было случиться – но, падая, ложка разрезала его бедро так глубоко и чисто, будто и правда была мечом. Артур не вскрикнул, только побледнел, попытался зажать рану ладонью – и Моргана бросилась к нему из кустов, какая была. Она пыталась встать перед ним на колени, рассмотреть рану – но он ударил ее в лицо, потом упал на нее и схватил за горло; задыхаясь, она чувствовала, как он тяжелеет, как промокает от его крови земля, и ее тошнило от тяжелого железного запаха.
- Артур, - просипела она; он как будто опомнился и отпустил ее, и хотел, наверное, спросить, что она делает здесь и почему вся в крови; она дунула на него и он внезапно уснул у нее в руках.
Моргана даже не знала, что на такое способна.
Кровь все равно текла; Моргана сидела перед Артуром и гладила его ногу – что она только ни делала, и дула, и плакала, и прикладывала ладони, и посыпала землей, и даже готова была бежать за Мерлином – но ни Мерлина, ни Вивиан уже не было на берегу.
Больше Моргане ничего не приходило в голову. Обжигая руки, обжигая живот, она подхватила ложку и подтащила ее к Артуру и положила так, чтобы ложка касалась раны. Артур дернулся – впервые, - потом кровь остановилась и рана начала закрываться.
Моргана разжевала немного земли, и целовала Артура, и Артур ел землю из ее рта. Он так и не проснулся, но Моргана решила, что он уже не умрет, и только тогда почувствовала жуткую боль от ожогов.
Ей казалось, что пылают, как от огня, не только обожженные пальцы, но руки целиком, до плеч; ей казалось, что она слышит, как шипит и лопается кожа, и она даже вскрикивать не могла.
Она услышала, как, призывая ее, Безвозвратный замок хлопает дверью.
Она не могла идти и опять превратилась в змею; и, когда она вползала в дверь, ей показалось, что Артур проснулся и на нее смотрит.

Один разговор
Он спросил: "Как ты себя чувствуешь?" – и это был ужасный вопрос.
- А что? – спросила Моргана. – А почему ты спрашиваешь?
Он растерялся, это было видно. Сказал:
- Ты выглядела такой усталой в прошлый раз.
- А, - сказала Моргана с облегчением. Она хотела похлопать себя по животу, но пальцы болели, и она только мазнула по платью. Артур все равно избегал смотреть на ее живот и недовольно хмурился.
- Знаешь, - неожиданно сказал он, - я бы все отдал, чтобы это был мой сын.
Моргана почувствовала, как у нее внутри все оборвалось.
- Я твоя сестра, ты помнишь? – сказала она.
- Ну и что? – спросил Артур и дотронулся до ее лица. – Ты так побледнела.
- Если бы это был твой сын, - сказала Моргана, уклоняясь от его рук, - мне пришлось бы его убить.
Теперь и Артур побледнел и бессознательно – Моргана ненавидела это – положил руку на меч.
- Ты бы этого не сделала, - сказал он.
- Ты бы и сам его убил, - настаивала Моргана, - если бы знал, что он сделает что-то ужасное.
Артур помотал головой:
- Нет, ни за что. Нет, это же мой сын!
Он протянул руки, как будто хотел отнять у нее ребенка, и Моргана вздрогнула.
- Ты же знаешь, - сказал Артур, - я ненавижу все эти предсказания. Все это волшебство.
Его передернуло; и Моргана не могла удержаться – она сначала посмотрела на меч, потом спросила:
- Откуда у тебя эта… вещь?
- Это совсем не то, - сказал Артур, он оправдывался. Ему даже не пришло в голову, что Моргана не может ничего об этом знать.
- А мама? – спросила Моргана. – Она же должна была стать на две трети птицей.
- Ангелом, - быстро поправил Артур. – Она стала ангелом.
Моргана посмотрела на него почти с ненавистью.
- А Мерлин? – спросила она.
- Он… полезен, - кадык Артура дернулся; Артур не смотрел на Моргану. – Я вовсе не обязан его любить, чтобы получать от него пользу.
Тогда Моргана его ударила. Она не хотела, просто это было сильнее нее.
Артур спросил:
- За что?
Глаза у него были как у маленького ребенка.
- Просто так, - сказала Моргана. Гора Гибел шевельнулась где-то рядом.
- Подожди, - испуганно сказал Артур. – Я не знаю, что я такого сказал, но я был неправ, прости. Прости, пожалуйста.
Он шел за ней и пытался удержать ее за руку. Моргане ужасно хотелось плакать. Может, она и плакала – она на всякий случай вытерла лицо, и только потом повернулась к Артуру.
- Никогда больше не говори мне про Мерлина, - сказала она.
Он кивнул.
- Никогда больше не говори так про волшебство.
Он поджал губы, но кивнул.
Она заколебалась. Потом протянула руку:
- Отдай мне меч.
И она видела, что он тоже колеблется.
Он почти сказал: "Мерлин сказал" – она могла видеть эти слова.
- Что? – спросила она надменно.
- Что я стану великим, если со мной будет этот меч, - прошептал Артур.
- Таким предсказаниям ты веришь? – спросила Моргана.
Артур снова потянулся к мечу, потом скрестил руки на груди.
- Нет, правда, я не могу. Он нужен мне и должен быть со мной.
- Он не твой, - сказала Моргана.
- Если он твой, забери его, - сказал Артур, и его глаза заблестели.
Он знал. Моргана почувствовала, как дернулись пальцы.
- Отлично, - сухо сказала она, - но если это тебя убьет, не приходи ко мне жаловаться.
Артур улыбнулся. Моргана хотела сердиться, правда хотела. Она так любила его улыбку.
- Послушай, - сказал он, - завтра приезжают сестры, и приедут твои племянницы, ты ведь еще ни разу не видела их? Приходи.
Моргана подумала, что умрет, если не придет; ей так хотелось вернуться в детство. Безвозвратный замок у нее за спиной вздохнул.
Посреди дыма. Воссоединение
Сестры ее не узнали, конечно, - они были слишком маленькими, когда Вивиан забирала Моргану из дома; в любом случае теперь она была младше, чем они, ненамного старше даже, чем их дочери. Мелюзина пугала: хотя ясно было, что в ней бушует то же змеиное пламя, что и в самой Моргане, говорить им было особенно не о чем. Сама Мелюзина уже определилась со своим будущим, Моргана же до сих пор не знала, во что может верить. Она почти весь вечер смотрела на маленькую Мелиор, которая то бегала за собаками, то подпевала менестрелям так откровенно, как могут только дети, - и каждый раз у нее больно сжималось сердце. Артур дотронулся до ее плеча и тихо спросил:
- Жалеешь, что пришла?
- Нет, - сказала Моргана, не оборачиваясь к нему, - даже наоборот.
- Жалеешь, что не согласилась жить со мной? – спросил Артур.
Моргана взглянула на него и сказала:
- Думаю, какая у меня будет дочь. И почему у нас получаются только девчонки?
Артур поморщился, как от боли, хотел что-то сказать, но передумал и отошел; и Моргана на всякий случай тоже отошла – в противоположную сторону.
Кто-то снова тронул ее за плечо, и она обернулась, рассерженная.
- Это же сын Артура? – спросил Мерлин, кивая на ее живот. – Даже не ожидал, что у вас получится. А Артур знает?
Моргана рвано вздохнула. От Мерлина пахло вином, но он не был пьян, Моргана даже не видела, чтобы он пил.
- Это нарочно, - сказал Мерлин, отвечая на ее мысли, - так гости быстрее опьянеют. Так вы собираетесь убить его, я правильно понял? Я мог бы вам помочь, зачем тянуть?
Моргана снова увидела тот алый огонь в его глазах и инстинктивно закрыла живот руками.
- Откуда вы знаете? – спросила она.
- Это очень интересный вопрос, - отозвался Мерлин. – Вы, наверное, не знаете, но я вижу то же, что и Артур, а понимаю гораздо больше, чем он. Я же предупреждал вас не колдовать рядом с ним. – И он все-таки дотронулся пальцем до ее живота, до того места, где до сих пор оставался ожог от железной ложки.
Моргана запоздало вспыхнула, осознав, что тогда он видел ее обнаженной; эта мысль вызвала в ней не стыд, а ярость, - если бы она могла, она бы повернула против Мерлина все силы, которыми, по словам Вивиан, она должна была обладать.
- Но вы не можете, - мягко отреагировал Мерлин, он словно читал ее мысли. – Так что насчет моего предложения? Принимаете?
Руку с ее живота он не убрал, и Моргана чувствовала, как от руки вверх и вниз ползет холод.
- Нет, - сказала она и попыталась на шаг отступить, но обнаружила, что не может пошевелиться.
- Очень жаль, - равнодушно сказал Мерлин, - придется осчастливить вас без вашего согласия.
Он нажал сильнее, ожог под его пальцами запульсировал, и Моргана даже сквозь холод почувствовала острую боль.
Что-то шлепнуло Мерлина по щеке. Зал наполнился запахами воды и рыбы, все разговоры остановились и даже дым замер.
Моргана не могла повернуться, но она узнала голос Вивиан.
- Отойди от нее немедленно.
- Ах, ах, - отвечал Мерлин, - ты знаешь уже так много, что бросаешь мне вызов?
Огонь в камине вспыхнул, и из огня вышла женщина, закутанная в шарф.
- Где же третья? – насмешливо спросил Мерлин и оглянулся, и в этот миг Энид положила Моргане ладонь на плечо и прошептала: "Позови гору Гибел, быстро".
Моргана не могла повернуться, чтобы спросить: "Что?" – хотя, конечно, пыталась. Мерлин даже не шевельнулся, чтобы ей помешать, только фыркнул.
- Кто я такой, чтобы спорить с вами, - сказал он, - ведь вы так хорошо знаете, что будет и что должно быть.
Он толкнул Моргану в живот и убрал руку, и Моргана почувствовала, как по ее ногам течет кровь. Она охнула, не удержалась, и вдруг увидела, как маленькая Мелиор, которая должна была замереть вместе со всеми, поворачивает голову.
- Гибел, - выговорила Моргана и заплакала.

Рождение
Она надеялась, что ей больше не придется возвращаться к Акколону, но колдуньи перенесли ее в замок "мужа".
- Это ненадолго, - прошептала Энид в ухо плачущей Морганы, - ты скоро поймешь.
Она надеялась, что Артур придет навестить ее, но он не приходил.
- Он был с тобой вовсе не потому, что был околдован, - заверила Мелиор, и Моргана отвернулась от нее.
Она надеялась, что у Мерлина получилось.
- Нет, ты не должна двигаться, - сказала Вивиан. – Мы попытаемся ускорить рост, если ты пошевелишься, то умрешь.
Мелиор, кажется, сказала что-то вроде "не давай ей обещаний, которых не сможешь выполнить".
Моргана не хотела умирать, но ей было плохо. Она не шевелилась, пока тяжелая магия наполняла ее живот ("это не магия, - сказала Энид и похлопала ее по руке, - это ребенок"). Потом они что-то такое сделали, от чего она выгнулась и завизжала, и ей все равно было, умрет она от этого или нет. Кто-то вытер пот с ее лба. Кто-то постоянно и монотонно повторял одни и те же слова, которых Моргана не могла разобрать. Ей становилось хуже.
Как будто что-то огромное раздуло ее так, что она вот-вот должна была лопнуть. Живот давил, вдавливал Моргану в кровать, не давал дышать. Кто-то положил руку на ее живот, и ей стало почти так же холодно, как когда Мерлин трогал ее; она забилась, не помня, зачем, но понимая только, что должна спасаться, и кто-то удержал ее.
- Тише, тише, скоро все кончится.
Потом, она, кажется, потеряла сознание.
Когда она снова пришла в себя, Вивиан и Мелиор нигде не было видно; Энид сидела рядом с ней и укачивала… что-то. Живота не было, Моргана чувствовала огромную слабость, как будто уже умерла.
- Хочешь посмотреть на своего сына? – спросила Энид.
"Нет", - подумала Моргана, но не смогла ничего сказать.
Энид положила… нечто рядом с Морганой так, чтобы Моргана могла его видеть.
Крошечный, с красными, как будто обожженными ручками ("он не может разжать кулаки", - сказала Энид спокойно); Моргана обрадовалась, что он безобразен. Если бы он был хорошеньким, как другие дети, у нее бы не хватило духа. Так у нее не хватало сил. Она попыталась поднять руку, чтобы задушить его, но только снова заплакала от ужасной слабости.
- Тебе надо поспать, - сказала Энид и подхватила маленького уродца на руки. – Не беспокойся за него, мы будем с ним.
Моргана почувствовала, что задыхается, пытаясь выговорить: "нет, оставь".
Лучше бы они его выбросили, пока было можно.
- Ты боишься, что Мерлин нападет на него? – спросила Энид, словно нарочно не понимая ее. – Мы научим его всему, что ему нужно знать.
Этого-то Моргана и боялась.
- Ты ведь разрешишь нам входить в твой замок, пока ты спишь?
Моргана очень старалась сказать "нет", и она надеялась, что замок ее услышал.
Энид вышла и унесла чудовищного младенца с собой, и Моргана почувствовала, как комнату наполняет ужасное будущее.