Первое, что слышит Аларик утром, – это вопль из ванной. В полусне он различает что-то вроде «блядь!» и «я убью Бонни!». Голова после вчерашнего разламывается, во рту словно переночевало с десяток кошек, и он совершенно не понимает, почему в его ванной ругается матом какая-то незнакомая девушка. Деймон притащил, скорее всего.
— Рик! Рик, немедленно иди сюда!
Аларик недовольно вылезает из кровати и плетётся в ванную с единственным желанием заткнуть эту истеричку. Интересно, откуда она знает его имя?
Истеричка оказывается миниатюрной стройной брюнеткой, с разметавшейся по плечам копной спутанных волос и сверкающими голубыми глазами. Из одежды на ней только мужские боксёры, сползшие на бёдра, и когда Аларик заходит в ванную, она судорожно ощупывает свои сиськи. Размера третьего и хорошей формы, надо сказать. Девушка выглядит смутно знакомой, но Аларик даже под пытками не смог бы сказать, где он её видел раньше. В Мистик Грилль, наверное.
— Рик, что э… – при взгляде на него брюнетка начинает громко и неприлично ржать, сползая по стене. Точно истеричка.
Невольно Аларик бросает взгляд в огромное зеркало над раковиной и замирает. Он, конечно, подозревал, что девочка из него выйдет несимпатичная, но чтобы настолько? От прежнего Аларика Зальцмана остались разве что глаза да кривая ухмылка, хотя, возможно, это просто от шока. Черты лица смягчились, рыжеватые волосы выросли и доходили до плеч, а сиськи у него оказались второго размера. Меньше, чем у Деймона. Теперь он вспоминает, где видел эту странную девушку. Выражение глаз у вампира нисколько не изменилось.
В общем, Деймон и парнем был ничего себе, а нынче просто картинка. Ещё бы эта красавица не хохотала так мерзко.
Аларик с трудом подавляет желание почесать несуществующий член. Тот испарился вместе с щетиной на лице и кадыком, и без него сразу стало как-то неуютно. Словно чёрная дыра между ног, которая ещё и чешется. Бывают же фантомные боли, видимо, бывают и фантомные члены.
— Может, оденешься? – его сильно смущают голые груди Деймона. Вызывают совсем не те мысли.
— Во что? – Деймон выходит из ванной и поднимает свои джинсы, в которые он может завернуться раза два. – Жаль, Елена не забыла тут пару своих трусиков.
В итоге Аларику достаются джинсы Стефана, которые ему приходится туго завязывать ремнём и закатывать штанины. Деймону повезло меньше – девушка из него действительно получилась маленькая и изящная, поэтому он просто закутывается в одну из своих рубашек, которая теперь доходит ему до середины бедра. Зато на груди пуговицы сходятся с трудом. Это должно быть смешно, но почему-то выглядит сексуально.
Хрупкая босоногая девчонка в мужской рубашке вызывает у Аларика совершенно не те чувства, что должен вызывать лучший друг. Но, в конце концов, где-то в глубине нерасторопной дылды, которая из него получилась, прячется мужчина. Причем прячется плохо.
Деймон пытается до кого-то дозвониться, скорее всего, до Бонни, но телефон молчит. Он злится, постукивая одной ногой о другую, падает в кресло, изгибаясь в каких-то немыслимых позах, вскакивает, но даже по комнате мечется, ухитряясь вызывающе покачивать бедрами, – и предохранители у Аларика окончательно сгорают. Члена у него, может, и нет, но привычка думать нижней частью тела в определенные моменты осталась.
Он ловит Деймона за руку, усаживает к себе на колени и проводит подушечкой большого пальца по пухлой губе. Тот, как ни странно, не сопротивляется, напротив, облизывает палец Аларика, а потом лихорадочно прижимается к его рту. Деймон целуется совсем не как девушка – напористо, сильно, но тело под руками обманчиво мягкое, и эта разница ощущений сводит с ума.
Рубашка расстёгивается словно сама по себе, и Аларик прикусывает небольшой розовый сосок, накрывает ладонями грудь. Кожа у Деймона белая, тонкая, с просвечивающими голубыми венами, и гладкая на ощупь. Аларик скользит губами вниз, целует каждый миллиметр мягкого живота и слышит сдавленный стон. Деймон сползает на пол, расставляя ноги. Волосы у него внизу чуть светлее оттенком, курчавые, и на какое-то мгновение Аларик замирает. Он не привык трахаться с девчонками с небритым лобком. Деймон недоумённо распахивает глаза, и Аларик отбрасывает свои сомнения, в конце концов, лизать его никто не заставляет. Он проводит по клитору – первый раз, второй – затем пропихивает внутрь два мокрых пальца, и Деймон выгибается и громко стонет, подаваясь навстречу, елозя голой задницей по полу. Вампир кончает быстро, слишком быстро, и тянется за очередным поцелуем, а потом расстегивает Аларику джинсы. В первую секунду ему хочется прикрыться, но он мужественно позволяет Деймону раздвинуть ему бедра. И на этом вся мужественность заканчивается. Он мокрый, такой мокрый, что будь на нем трусы, их пришлось бы выжимать. Деймона, кажется, волосы внизу не смущают, потому что он творит языком чудеса, по крайней мере, Аларик уверен, что язык Деймона нужно занести в Библию или Книгу рекордов Гиннеса, а уж когда вампир добавляет пальцы…
Если бы Аларик знал, что два оргазма подряд – это настолько волшебно, то попросил бы Бонни превратить его в женщину намного раньше.
Весь этот день они трахаются – на полу в гостиной, спальне, даже на кухне, так что вечером Аларик просто обессилено засыпает в кресле. Он очень надеется, что член к нему вернётся. Можно не прямо сейчас, а через пару дней. Аларик ещё не пробовал выебать Деймона страпоном.
* * *
— Блядь, Рик! Он вернулся!
Аларик с тоской смотрит на свою волосатую грудь. Веселье только началось, но Бонни, как обычно, всё испортила. Наверное, сообразила, что натворила, и представила последствия.
Впрочем, Деймона и страпон это не отменяет. Совсем не отменяет.