Всё началось с Хомры. Микото приходила туда каждый вечер. Формально она работала вышибалой, но на деле посетители редко создавали проблемы, так что обычно она просто сидела где-нибудь в углу, пила и наблюдала за окружением. Алкоголь на работе Кусанаги ей не разрешал, хотя они оба знали, что пара коктейлей не причинила бы вреда, зато остальные напитки давал бесплатно. А спиртным порой незаметно угощал кто-то из знакомых.
В тот вечер в баре было довольно многолюдно, и Микото не удивилась, когда к ней подсела девушка. Та была хорошенькой: волосы приятного светло-каштанового оттенка, серёжка в одном ухе и мягкая улыбка. Она подвинула Микото свой стакан и на возражения заметила, что в такой толпе Кусанаги ничего не заметит. После этого мнение Микото о ней стало ещё лучше. Незнакомка много болтала, но истории были забавные, и она не требовала от Микото реакции: редких кивков и полуулыбок ей, казалось, вполне хватало. К тому же, её голос так нравился Микото, что хотелось слушать ещё и ещё. Он не был громким, но каким-то образом в шумном баре Микото улавливала каждое слово, произнесённое этой девушкой.
Даже когда она наклонилась и заговорщицким шёпотом сообщила Микото: «Знаешь, на самом деле, я ангел», та не удивилась. В конце концов, в Хомре часто собирались люди необычного склада, и не раз уже после нескольких бокалов собеседник назывался то известным актёром, то членом королевской семьи, то героем популярного аниме… Был один парень, упрямо именовавший себя Повелителем Льда, плодом запретного союза ангела и демона. Впрочем, он и одевался как косплеер и однажды умудрился потерять цветную контактную линзу, которую отыскала Микото, за что получила титул «Огненной Королевы Демонов». На этом фоне обычный «ангел» почти не впечатлял.
После своего признания новая знакомая Микото притихла и вскоре ушла. Возможно, поняла, что выпивка ударила ей в голову.
На следующий день они встретились снова. Опять же, ничего необычного. Познакомившись с кем-то в Хомре, она часто натыкалась потом на этих людей. Вполне логично: они жили в одном районе, вот и ходили по одним и тем же местам.
Хотя в тот момент Микото совсем не хотелось никого видеть. Всю ночь её мучили кошмары, и голова раскалывалась. Ей требовался кофе, и она зашла в кофейню на углу. Там работал Ята, и он мог принести ей одну чашку за счёт заведения.
Однако ей не повезло: к столику подошёл Фушими. На его лице было написано: «Опять ты».
— Чёрный кофе, покрепче, башка трещит, — буркнула Микото.
— Меньше пить надо было вчера, — Фушими смерил её презрительным взглядом. Он тоже работал в Хомре, был ответственным за социальные сети, вёл сайт и, кажется, как-то помогал Кусанаги с бухгалтерией. И тоже не одобрял, когда Микото пила на работе.
— Не пила я. Бессонница. Кофе принеси, а?
Фушими молча отошёл. Микото вообще не понимала, как он до сих пор держался на этой работе с таким отношением к клиентам. Тем более, Кусанаги неплохо платил ему, а кофейня Фушими нужна была только потому, что здесь работал Ята, так что потеря места на нём никак бы не сказалась. Хотя тогда он бы чаще бывал в Хомре, а Микото вовсе не сгорала от желания постоянно ловить на себе его недовольный взгляд.
На столик опустился стакан воды и таблетка.
— Кофе будет готов через три минуты, — сообщил Фушими обычным холодным тоном и отошёл прежде, чем Микото его поблагодарила. Всё-таки он был парнем неплохим, несмотря на козлиный характер и привычку презрительно оглядывать людей.
Микото выпила таблетку и закрыла глаза, опустив голову на руку. Когда не было света, боль немного отступала.
— Тут не занято? — поинтересовался кто-то, опускаясь на стул напротив. Микото чуть повернула голову и приоткрыла один глаз, встречаясь взглядом со вчерашней девушкой. Потом хмыкнула и опять отвернулась. Настроения для пустой болтовни у неё не было. Девушка молчала, но не уходила, и Микото чувствовала на себя взгляд её тёплых глаз. Однако когда подошёл Фушими с её заказом, и Микото пришлось поднять голову, то она заметила, что девушка смотрела совсем в другом направлении. И всё же ощущение настойчивого взгляда не пропадало. Возможно, это был результат недосыпа. Девушка посмотрела на неё лишь мимоходом и заказала маккиато.
Микото тем временем заметила несколько свободных столиков и нахмурилась.
— Ты чего-то хотела? — спросила она. После того, как она посидела в относительной темноте, ей полегчало.
— Продолжить вчерашний разговор, — улыбнулась девушка. — Ты что-нибудь помнишь?
— Ты вчера пила, не я. Ты работала в цветочном магазине, музыкальном, увлекалась фотографией, видеосъёмкой…
— И всё?
— А ещё ты — ангел, — Микото усмехнулась.
— Ну, видишь ли… это правда, — девушка почему-то выглядела несколько огорчённой.
— С крыльями и прочим?
Девушка кивнула.
— Можешь показать?
— Тебе будет больно на них смотреть.
— Вытерплю.
— Может, позже, — улыбнулась она, но взгляд погрустнел. — Ты мне не веришь.
Микото не ответила. Серьёзно, кто бы поверил в это? Эта девушка не имела права обижаться на неё.
— Я могу доказать по-другому. Я знаю о тебе кое-что, что нельзя узнать простыми расспросами. Например, тебе часто попадаются люди, которых ты не знала раньше, но они чем-то отличаются от прочих незнакомцев. Стоит встретиться один раз — и ты начинаешь натыкаться на них везде, словно их притягивает к тебе.
Микото пожала плечами. Да, такое случалось, но разве в этом было что-то необычное? Кого-то из людей ты запоминаешь и встречаешь чаще — потому что они живут рядом. Это не значило, что они «притягивались».
Девушка печально вздохнула:
— Ладно. Хм-м-м… У тебя была головная боль, когда я вошла, но сейчас тебе стало легче…
Микото начала подниматься с места. Раз Фушими над ней сжалился, значит, она выглядела совсем плохо. К тому же, девушка подошла как раз, когда она пила таблетку.
— …Нет, подожди. Голова болела потому что тебе снились кошмары ночью. И я… я знаю, что ты видела. Кровь, пепел и огонь. Посеревшие небеса и выгоревшая трава. Обугленные тела. Так, что едва различаешь, кому они принадлежат. Или… вовсе никаких тел, но ты смотришь на пепел и понимаешь, что когда-то это были живые существа.
— Я пойду, — Микото кинула деньги на столик. На девушку она избегала смотреть. Та сказала всего несколько коротких фраз — но на миг Микото словно вернулась в тот сон, и это отшибло у неё всякое желание иметь дело с этим «ангелом».
На сей раз её не попытались остановить, что было к лучшему.
Однако, стоило Микото пройти пару десятков метров, она ощутила стыд за свой побег. Это было совсем на неё не похоже. Надо было остаться, расспросить ту девушку, откуда она всё это узнала, и чего хотела. Микото развернулась и кинулась обратно, но за столиком уже было пусто, а Фушими ничего бы не рассказал: клиенты волновали его мало, и он не запоминал их.
Впрочем, если верить словам о «притяжении», они обязаны были встретиться снова, разве нет?
Отчего-то в Микото поселилась уверенность, что они столкнутся в тот же день, но наступила полночь, и она устала выискивать девушку глазами.
Микото попыталась расспросить своих знакомых, но имени девушки она не знала, а смутное словесное описание ничего не дало.
После закрытия бара она решилась обратиться к Кусанаги, и в итоге пересказала ему всю историю. Он был парнем умным, так что наверняка мог объяснить все странности.
К её удивлению, Кусанаги, выслушав всё, широко ухмыльнулся.
— Что?
— Ничего, прости. Просто… не ожидал, что ты именно так будешь себя вести, когда тебе наконец кто-то понравится.
— Мне всегда нравились девушки.
— Я имел в виду, всерьёз. Ну, может, не совсем…
— По-твоему, я на неё запала?
— Ну, это ты потратила минут пять, рассказывая, как тебе понравилось слушать её голос. И это в принципе первый раз, когда ты говорила без перерыва так долго. Серьёзно, твои школьные доклады занимали меньше времени, чем эта история об «ангеле». А ещё ты искала её весь вечер, хотя вы виделись ровно два раза.
— Это потому что она знала о моём сне.
Кусанаги пожал плечами:
— Существуют распространённые кошмары. Многим людям снится, как они падают с большой высоты, или у них выпадают все зубы, или они оказываются голыми в общественном месте… Возможно, твои сны про огонь тоже к ним относятся.
— Допустим. Зачем вообще о них заговаривать?
— Чтобы заинтересовать тебя. Сработало же. Не переживай, она скоро объявится.
— Откуда ты знаешь?
— Классическая тактика. Заинтриговать, пропасть, а потом вернуться, как ни в чём не бывало.
Видимо, у Микото на лице отразилось непонимание, потому что Кусанаги со вздохом сказал:
— Ты ей тоже нравишься, так что перестань волноваться. Хотя, вынужден признать, мне нравится видеть тебя такой… заинтересованной.
— Как скажешь.
Скорее всего, Кусанаги был прав. Не стоило волноваться и суетиться.
И точно: через пару дней, зайдя в супермаркет, Микото в одном из проходов увидела девушку-ангела. Та была не одна: за руку её держала девочка лет двенадцати. «Ангел» встретилась с Микото взглядом и улыбнулась ей. Микото слегка кивнула в ответ, но ближе не подошла, свернула в другой ряд. Если это всё какие-то игры — то пусть эта девушка подходит первой. А если ей не надо, то Микото тем более проживёт без неё.
Однако, услышав за спиной шаги, Микото на мгновение обрадовалась. За шагами последовал незнакомый детский голос:
— Это правда она!
Микото обернулась и увидела на лице девочки радостную улыбку. Улыбку узнавания.
— Мы встречались?
— Нет, но я… слышала о тебе многое, — девочка продолжала улыбаться, но не по-детски, во весь рот, а в основном глазами и самыми уголками губ.
— Это Анна, — сказала девушка-ангел.
— А своё имя ты мне не скажешь?
— Тоцука Татара. Приятно познакомиться.
— О, так ты совсем не помнишь? — спросила Анна у Микото.
— Помню что? — она посмотрела на Тоцуку. — Ты что, моя потерянная подруга детства, на которой я пообещала жениться?
— К сожалению, нет, — та улыбнулась, и Микото решила, что её попытка флирта увенчалась успехом.
— Ты вспомнишь, — спокойным и уверенным голосом пообещала Анна. — Скоро всё встанет на свои места. Пока можешь об этом не думать.
— И не собиралась, — пожала плечами Микото и попыталась перевести разговор на более безопасную тему:
— А вы двое — сёстры? — они были совсем не похожи, но всякое случалось. К тому же, Анна была альбиносом. Возможно, это мешало заметить сходство.
— Я её… опекунша. В некотором роде, — ответила Тоцука. — А в некотором — она моя.
Анна подавила смешок.
— Это правда! — сказала Тоцука. — Так… ты сегодня в баре? Я зайду, обязательно.
Микото кивнула.
— Ну ладно, тогда увидимся.
— Ага, пока.
— До встречи, — попрощалась Анна.
— Ну, ты-то в бар не придёшь? — с лёгким подозрением спросила Микото.
— Нет, мы увидимся потом, — ответила та и скрылась вместе с Тоцукой за углом.
Встреча в баре не тянула на свидание, поэтому на работу Микото оделась как обычно — никаких «лучших блузок» и прочего. У неё и худшей-то блузки не было, и вообще весь гардероб состоял из десятка вещей. Что совершенно не беспокоило её раньше и никогда не мешало знакомиться с девушками, а если Тоцуку сильно волновал чужой внешний вид, им с Микото было не по пути. Однако, несмотря на эти рассуждения, Микото, едва устроившись на своём обычном месте, обнаружила, что силится рассмотреть в бокале с газировкой собственное отражение. Но ведь она выглядела как обычно, когда Тоцука подошла к ней в первый раз. Чёрт, после бессонной ночи она выглядела как оживший кошмар, но Тоцука и тогда завела с ней разговор. Следовательно, всё было в порядке.
Успокоившись, Микото отхлебнула газировки, и, едва она опустила стакан, перед ней возникла Тоцука:
— Привет! Наконец-то мы можем поговорить. Думаю, у тебя полно вопросов.
— И ты без обиняков ответишь на любой из них?
— Почти.
— Что, небесное начальство накажет за выдачу секретов?
— Нет, но есть вещи, которые ты должна вспомнить сама, и Анна сказала, что будет лучше не подталкивать тебя. Я… — она отвела взгляд, — тоже хотела бы просто рассказать всё, но это скорее навредит тебе.
Типично. Все эти ангелы-демоны-драконы-вампиры прикрывались похожими словами, когда с ними пытались поговорить поподробнее об их «способностях» и прочем. С другой стороны, Микото обычно не пылала желанием выслушивать их занудные истории, наполовину содранные из игр, манги и ранобе. Хотя у неё было чувство, что Тоцука по крайней мере попытается придумать что-то своё. К тому же, можно ведь спрашивать что угодно, не касаясь сверхъестественной чепухи.
— Ну, ладно. Тогда…
— Подожди, как насчёт игры? Спрашиваем друг друга по очереди. По одному вопросу. Если я не могу ответить, ты задаёшь другой вопрос.
— А если я не могу?
— Так нечестно! — возмутилась Тоцука. — Хотя, я полагаю, с твоей стороны нечестным выглядит то, что я могу уйти от ответа… Но я обещаю, что буду пропускать только вопросы, связанные с ангелами. И то не все.
Разумеется, это всё ещё оставалось не вполне честным, но что Тоцука могла сделать, если Микото откажется отвечать? Встать, уйти и никогда больше не заговаривать с ней? Невелика потеря. В Хомре не каждый день можно было встретить красивых девушек с чудесным голосом, чувством юмора и бесконечным запасом историй, это правда, но жила же как-то Микото без Тоцуки четверть века?
— Ладно, — повторила Микото. — Так кто такая Анна?
— Она… девочка, которая осталась в этом мире одна, так что я забочусь о ней. Но она серьёзнее, чем я, и знает кое-что, чего я не знаю. Поэтому она тоже заботится обо мне в каком-то смысле. И мой вопрос…
Тоцука наклонилась к ней ближе, и Микото уже приготовилась услышать нечто вроде: «Каким был твой первый раз?», один из обычных вопросов, ради которых играли в эту игру, но Тоцука сказала:
— Та американка в капюшоне, она действительно из мафии?
— Кто? Эрика? — Микото хмыкнула. — Не, она просто так говорит. Тут многие говорят всякое. — Тоцука понимающе кивнула, видимо, уловив намёк в свою сторону. — Она была вовлечена в одну банду, но ушла оттуда, и всё.
— Она сказала, ты вытащила её из мафии.
— Набила морду парочке идиотов. И вообще, основную работу Фуджишима проделала. Поговорила с Эрикой, узнала про её ситуацию, потом ей помогала… Можешь её спросить, вон она, рядом с Эрикой. Кстати, это был второй вопрос.
— Не вопрос, а утверждение. Рассказывать ты сама начала, — Тоцука улыбнулась, — и технически ты задала два вопроса, причём не ответив на мой.
— Ты же не засчитала их как вопросы.
— Нет, это было бы слишком жестоко по отношению к тебе. У меня и так преимущество. Спрашивай.
Учитывая то, что Тоцука успела поболтать с Эрикой, прежде чем подошла к Микото, следующий вопрос напрашивался сам собой:
— Какие девушки тебе нравятся?
Тоцука засмеялась:
— Я даже не удивлена, что именно это волнует тебя больше всего. Всегда переходишь прямо к сути, да? В общем, мой тип — это, цитирую, «мрачный рыжий буч, который переломает тебе все конечности, если тронешь кого-то из её приятелей». Мне сказали, что в Хомре именно такая вышибала — и я пришла увидеть её своими глазами.
— Как вышибала я один раз сломала запястье одному парню — и то случайно. И он ударил свою девушку, не мою приятельницу. А ты реально пришла сюда ради меня?
— Микото, — Тоцука посмотрела ей в глаза. — Я искала тебя очень давно, я знала, что ты в этом городе, хваталась за любую зацепку, и мне наконец повезло. Это всё, что я могу рассказать.
— Так ты уже знала меня. Мы всё-таки были знакомы в детстве?
— Нет, не в детстве, и это уже второй вопрос, но я его прощу. Так… на работе ты ломала людям конечности только один раз. А вне работы?
— Я много дерусь, всякое бывало, — Микото неопределённо пожала плечами. Тоцука не казалась встревоженной, но всё равно не хотелось произвести впечатление бросающейся на людей психопатки. — А откуда ты меня знаешь, рассказать не можешь?
Тоцука покачала головой.
— И почему ищешь тоже? Мы были влюблены друг в друга, а я всё забыла?
На мгновение Тоцука сжала губы, изменив всегда расслабленное выражение лица, и Микото поняла, что угодила в точку. Но уже в следующую секунду та беззаботно улыбнулась:
— Да. И я отвечаю только на первый вопрос.
— Я же вижу, что на оба.
— Что это меняет? Я любила Суо Микото из прошлого, теперь пытаюсь узнать ту, что из настоящего. Для тебя всё так же. Мы должны узнать друг друга.
Её слова имели смысл.
Смущало только то, что выходило, будто Микото умудрилась забыть любимую девушку. Может, это было всё-таки что-то из детства? Так что это было не настоящее чувство, а какая-то совместная игра. Но зачем тогда Тоцуке это отрицать? Если бы они познакомились в средней школе или позже, тогда Кусанаги тоже её бы знал, так что оставалось детство… Или что-то случилось, когда Кусанаги учился в университете, и они виделись реже. Он тогда даже летал в Америку пару раз летом. Хотя это случилось не так давно, чтобы у Микото пропали любые воспоминания о встрече с Тоцукой. С другой стороны, как-то она получила сотрясение мозга из-за драки, а травмы головы вроде как приводят к потери памяти. Может, вот так она и забыла какой-то эпизод из своей жизни. Если вдуматься, два лета, проведённые без Кусанаги, представлялись ей сейчас настолько однообразными, что даже исчезни половина того времени — она бы не заметила. Наверное, какая-то часть как раз и исчезла.
Да, вот почему Тоцука не может давить на неё и рассказать всё: воспоминания должны возвращаться естественным путём, Микото точно что-то подобное слышала.
Успокоившись, что всё прояснилось, она сказала:
— Угу, давай узнавать дальше.
— Эрика и Фуджишима, они твои подруги?
— Приятельницы. Живут рядом. Часто в бар заходят, порой мы болтаем.
Микото замолчала, придумывая вопрос. Всё-таки неудачный был способ вести разговор. Лучше бы Тоцука свободно расспрашивала её обо всём. Или рассказывала свои истории. В прошлый раз Микото узнала о ней довольно много. Насколько быстро Тоцука меняла работу и увлечения, и насколько быстро могла выучиться чему-то, и насколько хорошо налаживала отношения с людьми.
— А где ты сейчас работаешь? — выдала Микото, потому что это показалось неплохим началом.
— В салоне, фотопечатью занимаюсь. Не так уж плохо. Люди часто приходят туда дарить что-то самым близким, — Тоцука тепло улыбнулась. — Хотя… — её улыбка чуть поменялась, стала скорее насмешливой, — есть один парень, уже четыре раза приходил, и всё дарит футболку со своим лицом «любимой девушке». Каждый раз называет новое имя.
— Его бы с Читосе познакомить. Всегда, когда она приходит в бар, жалуется на бывшего, и всегда на нового.
— Она такая невезучая? — удивилась Тоцука.
— Не, она сама их бросает, они и не нужны ей толком.
— Но если она жалуется…
— Какие они прилипчивые, в основном. Твой вопрос.
— Твои друзья. Какие они?
«Скажи мне, кто твой друг…», так выходит? Не так много у Микото было друзей, больше приятелей, вроде тех же Читосе и Фуджишимы с Эрикой, и описать их человеку, который никогда их не видел, было сложно:
— Ну, Кусанаги, который владеет Хомрой. Умный парень, надёжный. Ята — мой сосед. Крикливый, зато смелый. Оба прикроют спину в драке. Ещё есть Фушими, он встречается с Ятой и тут работает, поэтому мы порой проводим время в одной компании, но он не совсем мой друг.
— Спину не прикроет?
— Вряд ли он ввяжется куда-то только из-за меня, — Микото пожала плечом. — А так — может. Если мы окажемся на одной стороне.
Как будто они могли оказаться на разных. Противниками Микото были либо те, кто нарушал порядок в баре, либо придурки, докапывающиеся до кого-нибудь на улице. У Фушими не было причин терпеть ни первых, ни вторых.
Хотя, в прошлом у них были разногласия, но до прямой стычки тогда так и не дошло.
— А он может оказаться на другой? — спросила Тоцука, словно прочитав её мысли.
— Он ревновал ко мне Яту, когда мы познакомились, но теперь мы… скорее ладим.
Это было правдой, хотя постороннему наблюдателю могло показаться иначе: Микото и Фушими редко встречались наедине, без присутствия Яты или Кусанаги, и даже в общей компании они почти не разговаривали друг с другом, но Микото ничего не имела против него. В некоторой степени она уважала его ум и признавала, что трусливым его никак не назовёшь. Что про неё думал Фушими, оставалось загадкой, но по сравнению с первыми неделями знакомства его мнение поменялось к лучшему. Тогда он смотрел на неё так, словно выбирал удобный момент, чтобы прикончить, а до неё не доходило, что вообще она ему сделала.
Случай помог: Микото уходила из квартиры, когда наткнулась на площадке на этих двоих. «Мы в кафе собрались, хочешь с нами?», — пригласил её Ята. «О, да, обожаю, когда посторонние люди присоединяются к нашему свиданию. Впрочем, я бы в любом случае слышал от тебя только её имя, верно?», — сказал Фушими. До того момента Микото как-то не приходило в голову, что дружелюбие Яты и его восхищение её боевыми навыками легко было принять за что-то ещё. Тем более, что, общаясь с ней, он вставлял имя Фушими в каждое второе предложение. Так что она попыталась прояснить ситуацию, но в итоге они втроём поругались, и Фушими скрылся в неизвестном направлении, чтобы вечером объявиться в Хомре, где, с небольшой помощью алкоголя, Микото сумела кое-как с ним поговорить, после чего он отправился в свою квартиру с невысказанным, но явным намерением просить прощения у Яты. Очевидно, тот тоже сделал некие выводы и поумерил свой восторг по отношению к Микото, что пошло всем троим только на пользу. А потом Фушими получил работу в Хомре, сблизился с Кусанаги, и они с Микото оказались в одной компании.
Микото не знала, стоило ли пересказывать это всё Тоцуке, так как ничего особо примечательного не произошло, но ей хотелось продолжать говорить — неважно о чём, чтобы Тоцука слушала, и ей было интересно.
— Фушими… я о нём слышала. Он вообще парень со сложным характером, да? Как тебе всё-таки удалось с ним поладить? — спросила та, и Микото всё-таки рассказала, а Тоцука внимательно слушала, не отводя взгляда.
— Так что это не моя заслуга, — добавила Микото в конце.
— Ты поговорила с ним. Честно и открыто. Это тоже важно.
— Мне было нечего скрывать.
— Но ты и не обязана была пытаться достучаться до него.
— Иначе пришлось бы жить рядом с парнем, который мечтает меня убить. И вообще, это Ята там старался.
— Ну, исходя из того, что я знаю о Фушими Сарухико, он вряд ли бы хоть как-то потеплел к тебе, если бы ты не сделала первый шаг, — Тоцука улыбнулась, и Микото сдалась. Нельзя же всерьёз противоречить девушке, которая тебе нравится, когда она одобряет твои поступки.
— Возможно, — произнесла она. — Кстати, ты мне уже кучу вопросов задала.
Тоцука засмеялась:
— А, заметила. Но разве тебе не нравилось рассказывать про своих друзей? Я спрашивала не только потому что хотела получить ответы, а потому что ты хотела их дать. В противном случае ты бы меня прервала.
Она была права. Интересно, она читала Микото так хорошо, потому что они были знакомы раньше?
— Значит, больше не играем? Просто общаемся.
И тут Микото почувствовала, что и сама способна предсказать кое-что о Тоцуке. Например, то, что сейчас она пожмёт плечами и скажет:
— Как захочешь.
Потому что её волновала не игра как таковая, а возможность разговорить Микото, и своей цели она добилась.
— Тогда общаемся. А кто рассказал тебе о Фушими?
Слова Тоцуки звучали так, будто это был кто-то близкий ему, но кто был близок с этим парнем, кроме Яты и, возможно, Кусанаги?
— Айя-чан.
Микото кивнула. Айю она видела, просто забыла о ней. Фушими никогда не упоминал её имени, но всё-таки они были родственниками и, втроём с Ятой, друзьями детства. Айя заходила к нему домой несколько раз, даже в Хомре была. Фушими от этих визитов в восторге не был, но и не прогонял её, хотя Ята обращался с ней куда приветливее, и из-за этого Микото стала воспринимать её именно как подругу Яты, а не Фушими.
Так что они с Тоцукой немного поговорили про Айю, про работу, про то, как Тоцука ездила в Южную Корею, и дело кончилось тем, что Микото получила визитку салона, где работала Тоцука, и приглашение «заглядывать в любое время», которым воспользовалась на следующий же день.
— Это ты, — Тоцука приветствовала её улыбкой — искренней, без следа натянутости или пустой вежливости.
— Я про Корею вчера не дослушала, — объяснила Микото.
— И правда. Ну, проходи, — Тоцука впустила её за стойку. Микото хмыкнула, но прошла и села на свободный стул.
— Меня не будут проверять, не волнуйся. Да и за это место я особо не держусь, — махнула рукой Тоцука. — Правда, фоток тут нет, я бы тебе показала… Ладно, в следующий раз посмотришь.
И тут взгляд Микото упал на заставку на рабочем столе компьютера: фотография Анны в лёгком платьице, сидящей посреди поля нарциссов. Лучи высоко стоящего солнца падали так, что волосы девочки словно были сотканы из их света. Как будто Анна не была человеческим ребёнком, но само поле и солнечный свет породили её.
— Это ты снимала? — спросила Микото.
— А?.. Нет, мой друг-фотограф, помнишь?
— Кореец.
— Да, он. У него была целая серия работ, где он снимал солнце и нарциссы. Он очень серьёзно относится к своему искусству и редко фотографирует людей по их просьбе. Но Анне сам предложил попозировать. Наверное, из-за цвета волос. Если бы они не были белыми, не было бы такого эффекта.
Микото кивнула с некоторым разочарованием: работа бесспорно была красивой, но ей хотелось увидеть снимки, сделанные рукой Тоцуки.
Тут появились какие-то клиенты, и Тоцука вынуждено отвлеклась на них.
После этого она со вздохом сообщила, что ей придётся поработать, провела Микото в какую-то подсобку и попросила подождать. В углу помещения обнаружилось кресло, скрытое за стеллажом, на полке рядом с ним притаились бутылки с водой и чаем и печенье, а на закрытой двери виднелся пароль для входа в интернет. Видимо, это также была своеобразная «комната отдыха».
Микото скинула обувь, забралась в кресло с ногами и закрыла глаза.

— У меня для тебя подарок, — сказала Татара и опустила ей на голову венок из цветов. — Это корона! Потому что ты — королева моего сердца.
Микото перехватила её ладони и поцеловала их.
— Королева оказывает мне честь, — продолжала дурачиться та. — Неужели я заслужила её благосклонность? Это награда за мою верность?
Микото потянула Татару на себя, они обе упали на траву, и Микото поцеловала её ещё несколько раз, но остановилась, когда заметила промелькнувшую во взгляде грусть. Она нахмурилась, но не успела ничего спросить.
— Венок, — произнесла Татара и указала на него взглядом.
Венок свалился с головы Микото, и теперь цветы сами собой расплетались и таяли в воздухе, возвращаясь туда, где росли до того, как Татара их сорвала.
— Да уж. Порядок вещей не дано изменить, — горько улыбнулась она.
Микото сорвала один из цветков:
— Тебе не дано.
Она высвободила свои крылья, и на миг их обеих коснулось неумолимое пламя.
— А мне — да, — Микото ссыпала на ладонь Татары пепел уничтоженного цветка, который уже никогда не вырастет снова.
Та сжала руку и улыбнулась:
— Королева сегодня щедра.

— У меня для тебя подарок, — сказала Тоцука.
Чувство потери нахлынуло на Микото ещё до того, как она открыла глаза.
— Мои к… — начала было она и осеклась. Крылья? Серьёзно? А если в следующий раз ей приснится, что она собака, то попробует хвостом вилять?
— Что-то не так?
— Ничего. Колени затекли, — буркнула Микото.
— Спала неудобно?
Микото неопределённо хмыкнула. Удовлетворившись этим, Тоцука протянула руку и объявила:
— Мой подарок.
На её ладони лежал значок с фотографией их обеих: Тоцука улыбалась на фоне спящей Микото.
— Мне хотелось вручить тебе что-то, сделанное мной, но тут у меня не так много вариантов, — с несколько виноватым видом сказала Тоцука, — так что извини, что сняла без твоего разрешения.
Микото мотнула головой: ничего страшного.
— Примеришь? — тут же предложила Тоцука и приколола значок ей на грудь.
Носить изображение собственного лица было странно, но лицо Тоцуки тоже было там, поэтому Микото поблагодарила её кивком и оставила значок, решив считать его современным аналогом медальонов с портретом возлюбленной внутри.
— И… — Тоцука слегка замялась. — Мой рабочий день уже кончился. А твой скоро начнётся… Я бы заглянула в Хомру, но не могу каждую ночь оставлять Анну одну. Конечно, она не маленький ребёнок, но всё равно.
— Можем сходить куда-нибудь на следующей неделе, — предложила Микото. В конце концов, каждый раз встречаться на работе — это как-то чересчур.
— А куда?
— Неважно.
— Хм-м-м, — Тоцука задумчиво дёрнула себя за прядь волос. — Что бы выбрать? Тебе не кажется, что любое место станет интересным, если рядом окажется правильный человек? Но, наверное… Как насчёт кино?
— Ладно, — согласилась Микото. Ей было всё равно, и она не сомневалась, что Тоцука действительно сможет сделать интересным что угодно, но в себе она не была столь уверена. Может, Тоцука устала постоянно рассказывать что-то. Фильм по крайней мере даст какую-никакую тему для беседы — или возможность поспать.
Они условились о месте и времени встречи и обменялись номерами, так что, хотя пообщаться им толком не удалось, Микото заключила, что день прошёл удачно.
Ночью ей снился обычный кошмар, но вкус пепла пропал с её губ, едва она увидела, что Тоцука прислала ей сообщение. Точнее, целый каскад сообщений. Пожелание «доброго утра», вопрос «как спалось», описание сна Тоцуки, небольшой рисунок медузы из этого сна, жалоба на грубого посетителя, радость от того, что коллега угостила сладостями…
В ответ Микото написала: «Всё норм. Рада, что у тебя тоже». Подумав, добавила: «Пиши ещё». Кратко, но на большее её фантазии не хватило. И так вроде выразила всё, что нужно. Если случится что-либо стоящее — она поделится с Тоцукой, ведь та, скорее всего, этого бы хотела.
Так что, хотя следующие несколько дней они не виделись лично, Тоцука продолжала рассказывать ей всё, что считала нужным. Веди себя так другой человек, Микото бы сочла его навязчивым, но небольшие истории Тоцуки совершенно не раздражали. Возможно, потому что в них сквозило её особенное отношение к миру, наполненное добротой и любопытством. Пару раз Микото ответила ей чем-то вроде: «Ята принёс новую игру. Играем. Присоединился Фушими. Он хорош», и Тоцука расспрашивала о деталях, никогда не жалуясь на односложные ответы.
Конечно, времени прошло не так много, так что Тоцука могла проявить недовольство позднее, но пока всё шло просто отлично.
Единственным, что омрачало настроение Микото, были её сны. Старый кошмар теперь упорно являлся ей каждый раз, стоило закрыть глаза. Что хуже всего, он получил развитие: на выжженном поле боя Микото больше не была одна. Когда она пыталась проснуться, рядом с ней возникал Кусанаги, призывая не сожалеть и двигаться вперёд. Потом появились и остальные: Ята, Камамото, Читосе, Бандо, Дэва… И все хотели, чтобы она шла дальше. Но к чему ей было топтать чьи-то сгоревшие кости? Только чтобы увидеть, как все, о ком она хоть сколько-нибудь заботилась, обратятся в такой же прах? Вот что пугало её: что однажды она поддастся, сделает шаг вперёд, и, оглянувшись, увидит, как пламя пожирает тех, кто стоял позади.
Но это были лишь сны, никак не влиявшие на её жизнь. Ну, разве что под глазами мешки появились, которые всё равно пропадут, как только она отоспится.
В назначенный день они с Тоцукой пошли на ужастик. «Я буду кричать и хвататься за тебя, чтобы ты не уснула», — сказала Тоцука, но не сдержала обещания: фильм оказался настолько тупым и скучным, что они ушли ещё на первой половине, когда кричать было особо не с чего.
— Извини, надо было выбрать что-то другое. Я вообще-то не очень люблю ужастики, — призналась Тоцука.
— Я тоже.
— Извини, — повторила она. — Пойдём ещё куда-нибудь, чтобы я могла загладить свою вину?
— Не ты же эту тягомотину снимала, — отмахнулась Микото. — Но сходить — я за.
— Так… что у нас есть поблизости? Караоке ты явно не любительница, в боулинге веселее большой компанией, про попытку Кусанаги научить тебя бильярду ты рассказывала, так что тоже не годится… — принялась рассуждать Тоцука. — О! Здесь же игровой центр есть, да?
Микото кивнула. Был небольшой, они с Ятой туда пару-тройку раз заглядывали. У неё неплохо получались гонки и стрелялки.
Так что в игровой центр они и отправились. Палить из пистолета даже по нарисованным зомби Тоцука отказалась, но в гонках едва не победила. А потом уверенно подошла к танцевальному автомату.
— Я посмотрю, — быстро сказала Микото. Эти штуки она не любила.
— О-о-о, — Тоцука деланно надула губы, — ну почему? Давай всего один раз, пожалуйста. Вместе веселее!
— Не получается оно у меня.
— У тебя же хорошая реакция… Я включу самую медленную песню! Один раз! — снова сказала она. — Пожалуйста! Проси потом чего хочешь!
Микото помотала головой.
— Ладно, — Тоцука спрыгнула с автомата. — Пойдём найдём другую игру, — она улыбнулась, хотя перед этим смотрела на танцевальную машину с предвкушением.
— Тебе же хочется. Я не против смотреть.
— Да ничего. Я хочу поделать что-нибудь с тобой. Что тут ещё есть? — она оглянулась по сторонам, но Микото уже могла сказать, что ничего яркого и красочного, подходящего для Тоцуки, в зале не оставалось, только те игры, где требовалось драться и уничтожать врагов. Она вздохнула и потащила Тоцуку обратно к танцевальному автомату:
— Ладно. Только один раз. Не ставь слишком медленную, средняя сойдёт.
Тоцука кивнула с широкой улыбкой:
— Спасибо.
Микото хмыкнула. С её точки зрения благодарить было не за что. Ну понажимает она ногами на кнопки минуты три — невелика жертва. Совсем не повод улыбаться, будто в лотерею выиграла. За такую улыбку можно и больше сделать.
В итоге, Тоцука каким-то образом убедила её протанцевать целых пять песен и пришла в полный восторг. Микото пришлось признать, что она сама тоже провела время вполне неплохо. Не то, что она вообще была так уж плоха в этой игре, нажимать на кнопки-то успевала, но чувство ритма было так себе, поэтому движения не удавалось сделать похожими на настоящий танец, и, что важнее, сам процесс казался скучным. Но пока Тоцука радовалась — на это можно было не обращать внимания.
После танцев захотелось пить, так что они вышли на улицу, купили бутылку воды и выпили её, встав сбоку от входа в магазин.
— У тебя опять были кошмары? — спросила Тоцука, выбросив бутылку в урну. — Выглядишь усталой.
— Угу. Постоянно одно и то же снится, достало, — проворчала Микото.
— Одно и то же? — Тоцука странно поглядела на неё. — А не… Нет, извини, забудь. Я могла бы помочь, сделать массаж головы, чтобы ты уснула расслабленной…
— Ну, давай.
Микото сомневалась, что это поможет, но отказываться от прикосновений Тоцуки не собиралась. Массаж — это всегда приятно.
— Его перед сном надо делать. Ты сейчас собираешься ложиться?
— Нет, ещё погуляем.
— Мне скоро домой возвращаться. Я обещала Анне, — с сожалением призналась Тоцука.
— Тогда собираюсь.
— Значит, пойдём ко мне? Тут минут двадцать пешком…
— До меня — пять.
— Микото, твою дверь я не смогу закрыть, когда буду уходить.
— Дам тебе запасной ключ, потом вернёшь как-нибудь.
— Я могу отдать Яте или Фушими, раз уж они твои соседи, — предложила Тоцука, и Микото согласилась.
Войдя в её квартиру, Тоцука с любопытством озиралась по сторонам, но бардак не прокомментировала, а сразу подошла к дивану и села на правый край.
— Ложись на спину или набок — как будет удобней. И закрой глаза.
Микото послушалась. Тонкие пальцы Тоцуки пробежались по её голове вперёд-назад, пропуская пряди волос. Теперь, находясь совсем близко, Микото чувствовала, что от неё совсем не пахло духами, только немного потом, но на чистом теле запах не казался неприятным. Пальцы Тоцуки чертили круги на голове Микото, и от этого потянуло в сон. Словно маленькие, нежные ладони Тоцуки могли стать щитом, укрывающим от кошмаров.

— Давайте наперегонки вон до того дерева! — воскликнула Татара, обнимая за плечи Микото и Изумо. Она всегда так делала, но в последнее время Микото почему-то хотелось, чтобы она перестала так прикасаться к Изумо.
— Какой смысл? Микото победит, — Изумо вздохнул. Это была правда. Сколько бы они ни соревновались, всегда приходили в таком порядке: сначала Микото, потом Изумо, последняя — Татара.
— Может, я и хочу, чтобы она победила, — ответила Татара, и Изумо, вздохнув, поглядел на Микото. Та слегка кивнула. Тоцука убрала от них руки и скомандовала:
— Вперёд!
Микото ринулась к дереву. Обычно она не оглядывалась, но в этот раз что-то толкнуло её посмотреть назад, и только повернув голову, она поняла, что это было: до неё доносился звук всего одной пары крыльев. Летел один Изумо, Татара почему-то осталась на старте. Микото резко развернулась и на полной скорости отправилась к ней. Татара сидела на земле, подтянув ноги к груди. Может, ей плохо стало?
— Татара! — Микото подхватила её на руки, и та вдруг рассмеялась, не дав ей сказать что-либо ещё:
— Да нормально всё, нормально.
— А?
— Я просто хотела дать Изумо победить разочек.
— Ну и как твоё неучастие мне бы помогло? Это Микото всегда меня обгоняет, — сказал подоспевший Изумо.
— Я подумала, что если меня не будет рядом, Микото полетит узнавать, что случилось, и у тебя появится фора. Но ты полетел за ней.
— Конечно, полетел! Ты думала, я тебя брошу? — возмутился он.
— Думала, оставишь это на Микото. Извини. В любом случае, похоже, то, что должно случится, случается всегда, одним и тем же образом.
Её голос зазвучал как-то меланхолично. Микото это не понравилось, ей нравилась смеющаяся Татара, у которой плясали огоньки в глазах.
— Изумо, — сказала Микото, — полетели ещё раз.
— Ещё? — он пожал плечами и бросился вперёд.
Разумеется, Микото прилетела к дереву первой. Там она опустила Татару на землю и произнесла:
— Видишь. Ты оказалась тут раньше Изумо. Одновременно со мной.
Сперва Татара посмотрела на неё с недоумением, но потом заливисто рассмеялась. Микото тоже чуть улыбнулась: пока Татара радуется — всё хорошо.

После работы Микото, Кусанаги, Фушими и присоединившийся к ним Ята остались сидеть в Хомре. Микото хотелось покурить, но при Фушими сигареты было лучше не вынимать — он не терпел табачного дыма и начал бы возмущаться. Из-за него Микото даже при Яте курить не могла. Тот утверждал, что Фушими всегда чувствует оставшийся на одежде запах и ругается.
Интересно, а Тоцука возражает против сигарет? У Микото возникла мысль, что надо бы написать ей и спросить об этом, и тут Кусанаги спросил:
— Так что? Как прошло свидание?
— Хорошо.
— Ну да, судя по тому, что она занесла Яте ключи от твоей квартиры…
Микото посмотрела на Яту. И когда только разболтать успел? Только пришёл ведь. Хотя, может, это Фушими. Ладно, ничего, Кусанаги рассказать — это можно. И тут она осознала, что именно они должны были подумать.
— Да не было ничего, — сказала она.
— Как — не было? — Кусанаги обменялся удивлёнными взглядами с Ятой.
Микото вкратце изложила события этого дня. Кусанаги потёр лоб:
— Ну и дела. Выходит, ты пригласила её к себе под предлогом массажа головы и взаправду ограничилась им? Это не некое иносказание?
— Она сама предложила.
— Суо, у тебя точно до этого девушки были? — хмыкнул Фушими.
— Да перестаньте вы! — вмешался Ята. — Ну необязательно же вот так сразу… Это первое свидание было. Тоцука-сан и не обиделась вроде. Улыбалась.
— Может, она просто вежливая. Или, к примеру, не склонна выдавать подробности личной жизни первому встречному.
— Мы не говорим, что надо всенепременно заканчивать свидания постелью, но обычно, когда предлагают зайти к кому-то домой… Ну, могут быть определённые ожидания, — сказал Кусанаги.
— А могут и не быть! В смысле, Тоцука-сан сначала предложила к ней пойти, так? А у неё Анна, так? Значит, она реально хотела Микото-сан помочь.
— Тебе-то что? — поднял брови Фушими.
— Да потому что вы так говорите, будто Микото-сан какую-то глупость сделала. Хотя вообще-то она сделала именно то, что Тоцука-сан и предложила.
— Или Тоцука пыталась на что-то намекнуть, даже инициировала близкий контакт, а Суо взяла и вырубилась. Спасибо, что не в самый интересный момент, — сказал Фушими.
— Ага, какой-то очень уж тонкий намёк!
— Тебе любые намёки слишком тонкие. Особенно такого рода.
— Ладно, успокойтесь, — вмешался Кусанаги. — В конце концов, всё довольно легко проверить. Если Тоцука тебе после этого будет писать как обычно…
— Она уже написала, пока я спала. Когда ключи отдала и когда дошла домой.
— Говорил же! — воскликнул Ята.
— О… — Кусанаги чуть смутился. — Это хорошо. Извини, если я тебя задел. Просто, ты правда не очень хорошо понимаешь намёки, и я подумал, что Тоцука могла обидеться.
— Ты беспокоишься за отношения Суо больше, чем она сама, — заметил Фушими.
— Ага, я не беспокоюсь, — согласилась Микото. — Я знаю, что у нас с Тоцукой всё идёт хорошо. Она… понимает меня, что ли. И она говорит, когда чего-то хочет. И мне наконец приснился хороший сон.
Фушими пожал плечами. Вот уж кого отношения Микото не волновали вовсе, в отличие от Кусанаги. Но, по правде говоря, она была рада, что Кусанаги за неё переживал. К тому же, опыта серьёзных отношений у него было больше, чем у неё, так что в другом случае он бы скорее всего оказался прав. Просто Тоцука была необычной.
— Выходит, она тебе действительно помогла… — задумчиво произнёс Кусанаги. — Приятно слышать. К слову, а про ангелов она больше ничего не говорила?
— Не-а. Наверное, это было просто, чтобы внимание привлечь, — ответила Микото равнодушным голосом. Про свои сны она предпочла не распространяться. В конце концов, Тоцука, хотя и присутствовала там, ответственной за их содержание точно не была.
— Ну, это ничего страшного, — сказал Ята. — Я имею в виду, сразу очевидно, что это неправда. Не так, как некоторые хвастаются должностями или деньгами, которых у них нет.
— Хвастаться должностями и деньгами тупо, даже если они у тебя есть, — подметил Фушими.
— Ну да, но я в том смысле, что есть прямо… настоящее враньё, а есть как бы… выдумка. Безобидная.
— Ята-чан, ты тоже что-то выдумывал, чтобы познакомиться с Фушими? — усмехнулся Кусанаги.
— Это же Ята, — ответил за него Фушими. — Он в драку полез, пытался защитить меня.
— Прямо как с Микото-чан. Такое чувство, будто это твой фирменный способ знакомиться с людьми…
— Ну вообще-то мы с Сару тогда уже были знакомы, мы в одном классе учились!
— Ага. А ещё в случае с Суо мы сумели победить.
Микото вздохнула. Эту историю она уже слышала.
— А встречаться ты предложил тоже после какой-нибудь драки? — спросил Кусанаги.
— Я… разве я не рассказывал?
— Ты говорил, что вы жили вместе и были друзьями, и потом всё получилось «само собой», — напомнил он.
— Ну, в каком-то смысле драка была, — усмехнулся Фушими.
— Чего? — округлил глаза Ята.
— Мы в файтинг тогда играли. И я выигрывал. И он попытался сжульничать.
— Сжульничать?!
Микото тоже прислушалась внимательнее: для романтического признания ситуация подходила мало.
— Ты попытался отвлечь меня. Поцелуями, — заявил Фушими. — Глупая была идея, ты только сам смутился, и я всё равно победил.
— Да ты опять всё наизнанку вывернул! Слушайте, как на самом деле было: мы играли, и Сарухико выигрывал, и я посмотрел на него и подумал, что вот сидит рядом со мной этот парень, и я не встречал никого умнее, красивее и лучше в играх, и вообще он такой замечательный, второго такого и на свете нет, а он оказался тут, со мной. И за то, что ты такой, тебя надо поцеловать. Так что сам ты… глупая идея, — Ята покраснел.
— Раньше надо было сказать.
— Я же не знал, что ты чёрт-те что думал!
— Спасибо. Что сказал, — Фушими взял его за руку и исподлобья поглядел на Микото с Кусанаги.
— Ага, ну, ты и так знаешь, как я к тебе отношусь… Э-э-э, кстати, я вчера Шохея встретил… — Ята перевёл тему неуклюже, но вполне успешно, и вскоре они уже обсуждали новости от Шохея.
Они просидели в баре ещё около часа, и уже собирались расходиться, когда Яте пришло сообщение.
— Ого, отличные новости! — оповестил он всех, прочитав его. — Камамото пишет, что ей каким-то образом достался ящик неплохого вина, и она предлагает нас угостить. Давайте устроим вечеринку!
— В честь чего? — спросил Фушими.
— В честь вина? Не знаю, но разве плохо будет собраться вместе? Пригласим Шохея, и Бандо, и Эрику с Фуджишимой, и других…
Фушими дёрнул плечом. Его эта идея в восторг явно не приводила.
— Микото-чан, ты можешь привести Тоцуку, познакомить её со всеми. Если хочешь, — предложил Кусанаги.
Микото оценила мысль: в самом деле, Тоцука уже выказывала желание узнать её приятелей, так что будет проще, если все они в кои-то веки соберутся вместе.
— Ага, позвоню ей.
— Класс! А мы с Кусанаги-саном соберём всех остальных. Да? — Ята заулыбался во весь рот. За его спиной Фушими закатил глаза, но промолчал.
— Значит, по умолчанию встречаемся в Хомре?.. Ладно, что поделаешь, думаю, так удобнее всего, — Кусанаги развёл руками. — Опять же, раз выпивку принесёт Камамото — то всё нормально. Осталось только по времени решить.
Через несколько дней этот вопрос был улажен. Дата, устраивавшая всех приглашённых, нашлась.
Тоцука с готовностью согласилась прийти, лишь попросила позволить привести с собой Анну, заверив, что той не будет скучно.
Они с Микото продолжали созваниваться и переписываться, ещё раз сходили в кино — на красочное фэнтези, так что получилось удачнее, и даже кошмары на время отступили.
Утром того дня, когда должна была состояться вечеринка, у Микото неожиданно порвались кроссовки, и пришлось отправиться в торговый центр за новыми.
— Микото, — негромко окликнули её, стоило войти в обувной отдел. Посмотрев по сторонам, Микото увидела Анну, примерявшую туфли.
— Привет, — поздоровалась Микото. — А где Тоцука?
— Прямо здесь, — отозвалась та, возникая с другой парой детских туфель в руках. — Анна, померь ещё эти. Ей надо вещи купить, — пояснила она, повернувшись к Микото. — А ты тут зачем?
— Кроссовки новые нужны.
— Тебе помочь? — у Тоцуки загорелись глаза.
— Нет, я просто возьму такие же.
— Скучно… — протянула Тоцука.
— Они хорошие, я их года два носила.
— А если не найдёшь такие, можно я выберу для тебя?
— Не люблю мерить, — вздохнула Микото.
— Возьмём первую же пару, в которой тебе будет удобно!
— Только красные, — вдруг сказала Анна. — Красные — самые красивые.
Микото было всё равно, хоть фиолетовые в оранжевую крапинку, лишь бы на ноге комфортно сидели:
— Ладно. Но только если свои не найду.
Микото побродила по отделу, но поиски успехом не увенчались. Пришлось вернуться к Анне и Тоцуке, рядом с которыми уже высилась небольшая башня из обувных коробок.
— Попробуй эти, — протянула ей одну Тоцука. Они были даже не красные — алые. Густого и насыщенного цвета. И оказались как раз впору.
— О, я угадала! — обрадовалась Тоцука. Микото тоже была довольна, что дело ограничилось одной-единственной примеркой.
Для Анны тоже нашлись три подходящие пары обуви.
— Походишь с нами? — предложила Тоцука. Анна молчала, но смотрела на Микото широко раскрытыми глазами, в которых читалась просьба. Однако, прежде чем та успела ответить, произошла вторая незапланированная встреча:
— Микото-чан? Редко тебя тут увидишь… А ты — Тоцука Татара, верно? Я видел фотографию, — Кусанаги кивнул на значок, приколотый к груди Микото. — Кусанаги Изумо. Приятно познакомиться.
— Мне тоже, — улыбнулась Тоцука. — Я о тебе много слышала. А это Анна.
— Приятно познакомиться, — проговорила та.
— И мне, очень. Микото-чан, купила новые кроссовки к сегодняшнему вечеру? Смотрятся куда лучше предыдущих.
— Это мы выбрали, — похвасталась Анна.
— У вас отличный вкус. Может, ещё что-нибудь ей подберёте?
— Отличная идея! — воскликнула Тоцука, но Микото отрезала:
— Нет.
— Да сколько можно одни и те же три футболки носить? Люди небось уже думают, что я тебе гроши какие-то плачу, раз ты одежду не можешь себе позволить, — Кусанаги покачал головой.
— Ну пожалуйста, это не займёт много времени! Честное слово! Тебе разве не надоедает всё время ходить в одном и том же? — Тоцука присоединилась к нему, и даже Анна попросила:
— Микото. Пожалуйста.
— Если согласишься, я тебя потом кое-куда свожу.
Подкуп от Тоцуки возымел эффект:
— По одной вещи от каждого из вас. И я не обязана их покупать. В одном отделе, — не хватало ещё туда-сюда по центру бегать.
Разумеется, Кусанаги потащил их в самый крупный отдел, но чего-то подобного она и ждала от него. Втроём они завели её в примерочную и сунули вещи.
Первым оказалось облегающее платье, почти того же цвета, что и кроссовки, и густо усыпанное блёстками. Когда Микото появилась в нём — все ахнули. Отсутствие рукавов подчёркивало широкие плечи, драпировка лифа успешно замаскировала грудь, а юбка некрасиво обтянула бёдра и пошла складками.
— Я на трансвестита похожа, — резюмировала она, глядя на себя в зеркало.
Тоцука зажала рот ладонью, но трясущиеся плечи выдавали её смех.
— Надо сфотографировать, — заявил Кусанаги. — Последний раз видел тебя в платье лет пять назад.
— Не вздумай.
— Да ладно тебе, — ухмыльнулся он. — Я никому не покажу.
— Микото, это нужно сохранить! — Тоцука вытащила телефон.
— А, чёрт с ним, — решила Микото. Ну село на ней платье по-дурацки, так это не её вина, а того, кто сшил. — Фоткайте, показывайте, хоть все посмеются.
Не теряя времени, Тоцука щёлкнула её пару раз, пообещав, что потом скинет им обоим. Анна молчала, сжав губы.
— Не переживай, — обратился к ней Кусанаги. — В мире нет такого платья, которое подошло бы Микото-чан. Или, по крайней мере, его пока никто не нашёл.
Следующей оказалась шёлковая блузка винного цвета с воротником-стойкой. Смотрелась она отлично, не в пример платью, и Кусанаги гордо улыбнулся.
— Чудесно сидит! — восхитилась Тоцука.
— Мне её носить не с чем, — Микото пожала плечами и вернулась в примерочную, где её ожидала клетчатая рубашка. Снова красная, но посветлее.
— Лесбиянка в клетчатой рубашке — это банальность, — отозвался Кусанаги. — Но сидит прямо как по тебе сшита.
— Это классика, — возразила ему Тоцука, — а сидит и впрямь отлично.
— Ага, нормально, — сказала Микото, и Тоцука тут же отреагировала:
— Давай возьмём! Я заплачу за неё, это подарок.
— Ты мне уже значок дарила.
— Я люблю дарить подарки!
И Микото в очередной раз уступила. Они прошли к кассе, Тоцука расплатилась, достав деньги из кошелька в виде совы — на вид милого, но непрактичного. Затем они распрощались: Кусанаги и Тоцуке с Анной надо было сделать другие покупки, а Микото отправилась домой, чтобы немного вздремнуть. Тоцука сказала, что позже позвонит ей и сводит туда, куда обещала.

Камешек подпрыгнул пять раз и ушёл под воду. Неплохой результат, но не рекорд. Микото потянулась за следующим, и тут наконец услышала шаги Татары.
— Извини, что пришлось ждать, — она опустилась рядом с Микото.
— А Изумо?
— Я его не звала, — покачала головой Татара.
Они всегда делали всё втроём, но на сей раз Микото обрадовалась. В последнее время… нет, сам Изумо ей нравится не перестал, но по неизвестной причине её стало раздражать, когда Татара оказывалась рядом с ним.
— Ну… — Татара подняла на неё тёплый взгляд, и Микото ни с того ни с сего захотелось улыбнуться, — …здесь ведь ничего никогда не меняется. Такое уж место — Эдем. Изменение — это всё равно, что уничтожение. Старая вещь перестаёт существовать, заменяется чем-то другим. Конечно, здесь ничего уничтожить нельзя, это не Земля. Но… — она коснулась руки Микото кончиками пальцев, и та застыла, — если вдруг я всё-таки увидела перемену — что мне делать?
В этот момент, Микото поняла, что Татара знала всё: её раздражение, когда она видела Татару и Изумо вместе; её радость, когда Татара ей улыбалась; тепло, окутывавшее её, когда Татара смотрела на неё, говорила с ней, прикасалась к ней — Татара всегда знала Микото лучше, чем она сама, и её странные чувства заметила раньше.
Под ногой Микото ощутила камень, который бросила в воду несколько мгновений назад. Она взяла его и показала Татаре:
— Сколько ни бросишь — всё вернётся.
Уголки губ Татары опустились, и Микото продолжила:
— То же будет, если выбрасывать свои чувства. Ты права. Микото, которая тебя не любила, больше не существует. Нет её нигде.
Татара просияла. Её лицо временами было так легко читать, что Микото не требовалось никаких слов. Она выпустила камень, притянула Татару к себе и поцеловала её.

Тоцука действительно позвонила, но не по телефону, а в дверь.
— Давай поднимемся на крышу! — позвала она, едва Микото открыла.
— Ты туда хотела меня сводить?
Тоцука смущённо улыбнулась:
— Я не знала, куда хочу тебя сводить. Надеялась, что что-нибудь придумаю, но не вышло. А крыши мне нравятся. Люблю смотреть с высоты.
Микото, в общем-то, это особо не волновало. Крыша — так крыша. Лишь бы Тоцука была с ней.
Наверху гулял ветер, но не настолько сильный, чтобы бить в лицо или сдувать волосы назад. Не так, как во сне, когда она летела на полной скорости.
Внизу между деревьев поблёскивала река. Её вода была такого же цвета, как озеро из сна.
И Тоцука была точно такой же, как там: тёплой, понимающей, невыносимо прекрасной.
Потому что это не были сны, это были воспоминания. Микото шагнула к Тоцуке и поцеловала её.
Вот тогда она вспомнила Эдем и его порядок, властвовавший над всем. Нарушить его было немыслимо, невозможно. Однако постоянство вещей угнетало Татару, раздражало Микото и беспокоило Изумо. Поэтому они нашли других недовольных, собрали их вместе и объявили войну. Их было так мало, но остальные, не привыкшие к переменам, не могли их сдержать. По крайней мере, поначалу. Микото не помнила, почему и как они проиграли, но она помнила, как остальные, будучи не в состоянии убить отступников, изгнали их на Землю и запечатали крылья.
— Анна сказала мне, что сегодня ты всё вспомнишь, — прошептала Татара.
— Не всё. Её, например, не помню.
— Она не была с нами, она пала потом. Точнее, спустилась сама, чтобы разыскать нас. У неё есть дар видения, она думала, что это поможет. Но мы перерождались в разных местах. Нас слишком мало, а мир слишком большой.
— Но ты нашла выход.
— Да, я нашла магию, которая помогла собрать нас в одном городе. Микото… — Татара обхватила её обеими руками и крепко прижалась, — больше тысячи лет. У меня ушло больше тысячи…
— Какая разница? Главное, что у тебя всё получилось.
— Да. Правда, первым делом я нашла Анну, которую даже не знала. Точнее, она меня нашла. И вместе мы бросились на твои поиски. Она сказала, что когда мы все так близко, то ты станешь как бы… центром, возле которого соберутся остальные. Ты же была самой сильной. Нашим лидером. И Анна сказала, что твоё красное пламя видно издалека.
— А как тебе удалось сохранить память? — Вместе с крыльями у изгнанников запирали саму их сущность, силы и воспоминания.
— Ты ещё не вспомнила. Ну, смотри…
За спиной у Татары возникли крылья. Но не те белоснежные, которые хранились в памяти Микото. Они были изломанными, почерневшими…
Обгоревшими.
Падение. Она вспомнила. Когда они падали, было жарко и больно, и тогда Татара высвободила крылья в последний раз, укрыв их всех. Они спустились на Землю живыми и невредимыми. Кроме самой Татары.
— Это… — начала было Микото, но Татара её остановила:
— Это сохранило мне память. Им нечего было запечатывать. Так что я рада. Мы смогли встретиться, — и она снова улыбнулась, без следа сожалений.
— И теперь что?
— А чего ты хочешь? Мы можем остаться здесь. Жить как жили. Или ты можешь вернуть память остальным, и мы попытаемся снова. Для меня главное, чтобы ты была рядом.
Да, Микото чувствовала то же самое.
В Эдеме было правило: любить разрешено кого угодно, пока любишь его или её меньше, чем весь мир. Для Микото оно никогда не имело смысла. Когда она держала Татару в своих руках — это было всё равно, что держать весь мир.
— Если мы останемся, мы потом опять переродимся и не встретимся?
— Я могу потратить ещё тысячу лет. Или меньше, если собирать не всех, а только нас с тобой.
— Слишком долго, когда мы просто можем быть вместе вечность, без проволочек.
Микото расправила крылья. Пролететь бы сейчас над городом — но есть задача поважнее. Сегодня в баре соберутся все, кто участвовал тогда в их мятеже. Она осторожно выдернула алое перо. Боли не было.
— Мне ведь это нужно, чтобы они вспомнили, да? — уточнила она у Татары. Та с улыбкой кивнула.
Микото взяла её за руку: она не прикасалась к Татаре тысячу лет, но больше не отпустит.