Они столкнулись у стойки ресепшн.

Роуз, видимо, только приехала — Тара машинально осмотрела ее с ног до головы, отмечая: даже не переоделась, только сняла парик и спрятала под дешевым синтетическим шарфом приметное пятно — на чертовом приеме какой-то пьяница ухитрился опрокинуть на нее бокал вина.

А бутоньерку с лацкана пиджака снять забыла.

Тара чуть слышно хмыкнула и улыбнулась подоспевшему администратору. Он улыбнулся в ответ, чуточку устало и очень профессионально, сунул ей в руки файл с двумя листами и обернулся к Роуз. Та склонилась к стойке, о чем-то заговорила — тихо и, кажется, на китайском, — пододвинула к администратору поддельный паспорт.

Тара кивнула самой себе, поправила темные очки и опустила взгляд в бумаги. Тонкие листы были теплыми и пахли свежей краской — она вынула их из файла, положила на стойку, проверила штрих-коды и, на всякий случай, имена.

Все должно быть идеально. Даже если билеты на авиарейс до Готэма им на самом деле не понадобятся.

К тому же, чтобы дать Роуз знак, нужно дождаться, пока освободится администратор — Тара постучала кончиками пальцев по стойке, и тот, покосившись на нее, ускорился. Вернул Роуз паспорт, подсунул договор, завернул в картонный конверт ключ-карту — Роуз пробежала бумагу взглядом, подписала и потянулась к какой-то брошюре.

— Запишите на триста сорок второй номер, — улыбнулась Тара.

Роуз, кажется, услышала: отложила брошюру — каталог спа-центра, — убрала, наконец, в карман ключ-карту, выпрямилась, взялась за ручку маленького чемодана и, сверившись с указателем, повернулась к лифтам.

Секунду Тара смотрела ей вслед: белые пряди — белые, как у ее отца, — стекают на плечи, костюм сидит так, что от одного взгляда во рту становится сухо, край пестрого шарфа болтается где-то на уровне бедер, — а потом развернулась на каблуках и пошла в другую сторону.



Конечно, они договорились об этом еще до начала миссии: в районе полуночи Роуз отключит камеры в коридорах и придет к ней в номер, согласовать дальнейшие действия, выбрать маршрут для возвращения на базу, — но, вообще-то, Тара рассчитывала, что к ней хотя бы постучатся.

В некоторых вопросах Роуз была такой... Уилсон.

— Джо позвонил, — сказала она, захлопывая за собой дверь. — Он в порядке, через пару дней будет на базе.

"Еще бы ему быть не в порядке, — подумала Тара. — С учетом того, сколько мы заплатили за систему жизнеобеспечения и неболтливую сиделку". Она закрыла ноутбук, медленно подняла взгляд. Роуз, прижавшаяся плечом к стене, отражалась в оконном стекле: волосы собраны в пучок, вместо костюма — розовая футболка с каким-то медвежонком, на ногах — пушистые белые тапочки.

Тара подавила смешок и кивнула:

— Мы тоже. По-прежнему хочешь взять машину?

Роуз пожала плечами, оттолкнулась от стены, обошла широкую — двуспальную, — кровать и остановилась у стола, пододвинула к себе распечатки билетов, придирчиво осмотрела и хмыкнула, махнув одной из них:

— Невен, серьезно? Это же мужское имя.

— Как будто кто-то об этом знает.

Тара запрокинула голову, поймала ее взгляд и улыбнулась. Роуз в ответ нахмурилась, и Тара, забирая из ее рук распечатки, подумала: "Точь-в-точь ее отец". Если Слэйду приходило в голову потрепаться, он не умолкал, что с ним не делай — хоть стреляй в него, хоть бей, хоть превращай под ногами камень в зыбучий песок.

Хоть раздевайся перед ним — не замолкнет, пока не скажет все, что думает.

— А если знают?

— А если знают, — Тара закатила глаза, — скажу, что родители ждали мальчика.

— А на самом деле? — спросила Роуз после небольшой паузы.

— Поверишь, если скажу, что у меня есть брат-близнец?

Роуз качнула головой, и Тара пожала плечами в ответ: вот видишь, мол, и смысл с тобой разговаривать?

Смысла не было.

Роуз вздохнула, снова посмотрела на билеты. Прижалась бедром к краю стола. Тихо сказала, снимая с пальца кольцо:

— Я же ничего о тебе не знаю, — и добавила, стоило только Таре приоткрыть рот: — Личного, я имею в виду.

— Я спала с твоим отцом, — Тара мстительно прищурилась. — Достаточно лично?

Роуз положила руку ей на плечо, слегка сжала и, да, даже без костюма она была намного сильнее. Тара машинально покосилась в сторону ближайшего источника почвы. За стеклом висела пара подвесных горшков, один с лобелией, другой с петуньей. Жалко — не стекло, так цветы.

Кольцо — обручальное, — легло на стол, прямо поверх распечаток, когда Роуз отпустила ее плечо и сказала:

— Пойду ополоснусь.

Обручальные кольца их тоже никогда не останавливали — ни ее, ни Слэйда.



Утро началось рано — слишком рано с учетом того, что после душа Роуз не пошла в постель, а потребовала ноутбук и принялась рассуждать о возможных маршрутах.

Ночью Тара смотрела на нее едва ли не с ненавистью: Роуз сидела на краю стола — кожа пахнет персиками и кориандром, капли воды стекают по плечам, из-под полотенца выбиваются белые пряди, — и рассуждала о машинах, поездах, самолетах.

Больше всего Таре хотелось заткнуть ее, поцеловать, утащить на постель — и продолжить серьезные разговоры утром, как это делают все нормальные люди. Роуз и нормальность, видимо, существовали в параллельных мирах — Тара зарылась носом в подушку и глухо застонала, когда губы Роуз прижались к ее загривку, а рука скользнула на обнаженное бедро.

— Отстань, Уилсон, — выдохнула она.

— Ты же этого хотела, — отозвалась Роуз, проводя носом по ее плечу. — Вчера. Всю ночь смотрела на меня...

— Вчера, — подтвердила Тара, кое-как поворачиваясь на бок. — Не сегодня. Дай поспать, чудовище.

Роуз чмокнула ее в неловко подставленную щеку. Ловко перехватила руку, когда Тара потянулась ее оттолкнуть, ухмыльнулась, прижалась губами к раскрытой ладони — Тара, приподнявшаяся было на локте, упала обратно на подушку и безнадежно пробормотала:

— Я сверну тебе шею.

Обручальное кольцо по-прежнему лежало на столе рядом с распечатками и парой влажных полотенец — от этой мысли земля в подвесных горшках дрогнула, и Тара, вспомнив цветущие лобелии, медленно выдохнула. Качнула головой, все же подалась навстречу Роуз, и та сжала ее ягодицу, прижалась губами к ключице, отпустила запястье. Засмеялась: тепло, щекотно, как будто немного сонно. Тара погладила ее по шее, намотала на палец короткую белую прядь, чуть потянула, заставляя поднять голову, прижалась губами к губам, и Роуз вдруг замерла.

— Что же ты, — пробормотала Тара, на секунду прерывая поцелуй, — не останавливайся, — и в эту секунду Роуз подняла взгляд.

Глаза у нее были такие...

"Такие ужасно синие", — подумала Тара, и все ощущения, до этого как будто приглушенные, вдруг стали почти болезненно острыми: рука, скользнувшая ниже по бедру; вторая, запутавшаяся в ее волосах, дыхание Роуз на губах.

Роуз смотрела на нее, как на сокровище — как Слэйд никогда не смотрел.

— Мать твою, Роуз, — пробормотала Тара, прижимаясь лбом к ее плечу. — Трахни меня уже.

Пальцы Роуз скользнули между ее ягодиц, ниже, ко входу. Сонное, расслабленное тело легко поддалось, раскрылось навстречу проникновению, и Тара, жарко выдохнув, подалась навстречу медленному, ослепительно-долгому толчку.

Она не заметила, как Роуз перевернула ее на спину, как устроилась между разведенных ног, только почувствовала смену ритма и то, как сухие, слегка шершавые губы прижались к ее груди — прямо через ткань футболки.



Тара забросила рюкзак на заднее сиденье арендованной "тойоты" и громко хлопнула дверью. Роуз, уже устроившаяся на водительском сиденье и сунувшая под стекло очередные поддельные права, широко ухмыльнулась, и, глядя на нее Тара подумала: кажется, ты научилась мной крутить с помощью секса.

Совсем как Слэйд — тому, правда, хватало и меньшего, чтобы заставить ее потерять голову: взгляд чуть теплее обычного, доброе слово, короткий поцелуй в плечо — и что хочешь с ней делай.

Он и делал.

— Кажется, — сказала Тара со вздохом, — я слишком многому тебя научила, Роуз.

— Ты имеешь в виду секс? — уточнила та, проворачивая ключ в замке зажигания.

Тара бросила на нее взгляд: короткий каштановый парик, черные очки на половину лица, оглушительно-красная помада. Вчерашняя футболка, драные джинсы — даже жаль, что костюм остался в гостиничном номере, вместе с большей частью их фальшивого багажа.

— Я имею в виду промышленный шпионаж, взлом с проникновением и искусство маскировки, — отозвалась она. — Но и секс тоже.

Роуз приподняла очки и повернулась к ней. Глаза у нее по-прежнему были "ужасно синие" — сияющие, искренние, насмешливые, немного влюбленные, — и Тара сглотнула, вдруг чувствуя себя ужасно неловкой.

"Еще немного, и ты меня превзойдешь", — хотелось сказать ей.

— Еще немного, и я тебя превзойду, — сказала Роуз с улыбкой. — Дам тебе возможность уйти на супергеройскую пенсию, знаешь. Домик на озере, пикап в гараже и никаких погонь на шпильках.

— Не дождешься, — хмыкнула Тара в ответ.

За тонированными стеклами машины светило солнце. Флэшка с бесценными данными дона Марони, за которыми они охотились последний месяц, лежала в ее дамской сумочке. Джо летел домой из Сан-Франциско.

Роуз положила руку на рычаг передач и сказала:

— Включи нам что-нибудь толковое.

Тара кивнула, потянулась к магнитоле, включила, прокрутила колесико, переключаясь с одной волны на другую и почти не вслушиваясь в то, что там крутят. Она смотрела на Роуз: из-под парика выбивается тонкая белая прядь, на ключице свежий засос, левая рука на руле, и кольца на пальце нет.

Слэйд мог катиться к черту, вот что — Роуз нравилась ей намного, намного больше.