— Красишься, как будто тебе все еще девять.
«А у тебя ноги кривые».
Конечно же, это обещало стать началом прекрасной дружбы.
Дружбы, которая не имела значения в детстве, когда были дела поважнее, например, не сдохнуть. Или не придушить «нашу куколку Роситу». Интересно, думает Доффи, у самой куколки никогда не возникало подобного желания? Тогда Доффи была уверена: эта мелкая погань должна удавиться от одного осознания своей никчемности.
Судя по виду, за прошедшие годы милая сестричка предприняла немало попыток. Ну, или нашлось немало людей, разделивших уверенность Доффи.
Самый заметный шрам начинается на правой ключице; он стекает по тяжелой тугой груди и ложится толстым витком вокруг светло-розового соска. Еще одна полоса бугрится под левой лопаткой среди бледных веснушек; рваная сеть пунктиров охватывает лодыжки, кривой полумесяц вгрызается в правую щиколотку.
Доффи вертит сестру как куклу — ты же не думаешь, что я разрешу тебе остаться в моем доме в твоем тряпье, Роси? ­— рассматривает внимательно, пристально, близко, задевая кожу кончиком носа. В детстве никто не стеснялся заметить, что тот длинноват, в особенности в сравнении с носом Роситы.
Главе черного рынка важно вести строгий учет всего движимого и недвижимого имущества, без этого никуда, и Доффи считает шрамы и рубцы, ликуя от каждого доказательства чужой слабости, такой логичной, такой ожидаемой. Роси держит в руке блокнот и карандаш, в другой — сигарету; курит, стряхивая пепел в сторону, и время от времени переступает босыми ногами на голом полу. Когда она пытается опустить одну на край свисающей с кресла розовой шубы, Доффи шлепает сестру ладонью по бедру.
— Стой смирно.
«Еще не наигралась?»
Почерк по-прежнему ровный.
— Из тебя всегда была отвратительная кукла. Чуть что, сразу же бежала жаловаться мамочке. Фу, какая же ты была скучная. Такой и осталась.
«Поиграй с кем-нибудь еще. У тебя теперь много игрушек, Дельфина».
— Доффи. Я же сказала. Скучная и глупая сестрица, ничего не можешь запомнить.
Доффи щиплет ее за ягодицу и улыбается широко и довольно. Ну уж нет. Эта игрушка всегда была ее любимой. Слабая, трусливая, плаксивая. Сплошное удовольствие, делай все, что хочешь. Смазливая, доверчивая, послушная. Полная противоположность ее самой. Живое напоминание о том, что быть куколкой значит рано или поздно оказаться в глубокой жопе.
— Одевайся, — бросает Доффи и садится в кресло, пристраивает ноги на стол и окидывает их взглядом. Кривые, скажет тоже. Мелкая погань потеряла возможность говорить, зато язык у нее стал куда острее. Тем лучше.
Роси пожимает плечами, наклоняется, но тянется не к своей одежде, а к шубе сестры. Накидывает ее, стягивает на груди и делает шаг вперед, и Доффи чувствует, как ноги сами соскальзывают на пол, пружинисто подбрасывают, несут к мерзавке, которая стоит, и улыбается криво накрашенным ртом, и глядит густо подведенными глазами, в которых нет и тени прежнего, такого желанного страха.
Розовые перья скрывают шрамы, и Роси стоит перед ней — самое отвратительное, самое мерзкое, самое карикатурное зеркало, которое Доффи всегда так сильно хотелось разбить.
Доффи облизывает пересохшие губы и смотрит — теперь уже по-настоящему. За густым слоем краски — цепкое напряжение взгляда, твердая линия плотно сжатого рта, пасти, готовой вот-вот вцепиться в глотку. Каждый шрам — это не только поражение, но и победа выжившей. Сколько их было всего, — думает Доффи с накатывающим восторгом, — сколько, сестричка? Сколько трупов ты оставила за собой, сколько тел, конвульсивно сжимающих в пальцах нож?
Наверняка их было больше, чем шрамов. И Доффи сосчитает их все.
Это имущество принадлежит ей, ей одной. Оно ее по праву рождения — единственное, что осталось от прошлой жизни, от прошлых привилегий. Доффи свернет шею любому, кто попробует отнять это у нее.
— Снимай, тебе все равно не идет розовое. Давай найдем что-то симпатичное. Не уверена, правда, что ты влезешь в мою одежду...
«Да, грудь у тебя плоская. Но мы что-нибудь придумаем, Доффи».
— Конечно, — отвечает Доффи и улыбается, гладя кончиками пальцев бледную щеку. Она теплая. — Конечно. Я же так тебя люблю. Куколка.