Иногда, когда Луна закрывает глаза, она видит то, чего нет. Она может пойти в лес, и умные фестралы на своих гладких чёрных спинах отвезут её куда-то за серые клубы тумана, поднимающиеся над озером. В страну, которой нет. Самое замечательное — в ней также нет боли и страха. Луне там очень нравится.

Там шумит море, волны накатывают на берег, лижут босые ноги Луны. Она редко носит обувь — и поэтому тоже, чтобы прохладные мокрые языки щекотали ступни, морские барашки наскакивали, обвивая щиколотки колючими ярко-зелёными водорослями, осыпали брызгами юбку. На другом берегу возвышается маяк — он горит там, огромный яркий фонарь, манит Луну к себе, словно она какой-то мотылёк, а не выпускница Хогвартса, взрослая и самостоятельная волшебница.

Однажды Луна решилась перелететь на фестралах на тот берег, к маяку. Там она увидела женщину — она танцевала с чашей вина на россыпи углей. Волосы её взъерошил ветер, многочисленные браслеты и бусы звенели в такт движениям. Потом она заметила Луну и остановилась.

— Я пришла, — сказала ей Луна.

— Я не звала тебя, — ответила женщина.

— Нет, звали. Иногда для того, чтобы позвать меня, нет необходимости произносить слова. Достаточно просто очень захотеть, и я приду.

— Да, я очень хотела, чтобы ты пришла, — согласилась она, выливая вино на землю, словно отдавая жертву недавно потухшему костру, на углях которого стояла.

— Вот видите.

— Но всё равно, как ты узнала? — спросила женщина, подходя к Луне ближе.

— Я почувствовала.


* * *
Иногда Сибилла, совсем не желая этого, видит то, чего нет. Видит то, что может случиться, и то, что никогда не воплотится в жизнь.

Ей нравится, когда в кабинете душно и пахнет пряными травами. Когда клубы пара поднимаются от котла, обволакивая Сибиллу, и смешиваются с туманом в хрустальном шаре. И когда духота в комнате начинает превышать все мыслимые пределы, уши закладывает непрерывный белый шум, похожий на морской прибой. Тогда Сибилла закрывает глаза, откидывается на мягкие подушки и отправляется в туманную страну — страну то ли фантазий, то ли грёз. Там она всегда моложе своих лет, свободна, счастлива и легка.

Как-то раз Сибилла нашла на берегу маяк и поселилась там, зажигала каждый вечер огромный фонарь и ждала. Сама практически превращаясь в белый шум, тянула за извивающуюся звуковую нить, чтобы кто-нибудь откликнулся. Кто-нибудь, кто может слышать на той же частоте.

Раз за разом она творила колдовство, чувствуя здесь себя намного более сильной волшебницей, чем в реальном, не призрачном мире. Она раскладывала пасьянсы, воображая, что гадает на Принца, спрашивала у карт, когда же он явится за ней. Потом жгла костры, бросая в них крапиву, руту и можжевельник, цветы барвинка и магнолии. Рассекая ладони, брызгала шипящую в пламени кровь. Потом, натанцевавшись, падала без сил и глядела в пустоту моря.

Наутро Сибилла просыпалась в кабинете Хогвартса дряхлой и неряшливой. Она видела в хрустальном шаре отражение огромных глаз за толстыми линзами очков, перебирала костлявыми руками, похожими на птичьи лапки, тяжёлые перстни на пальцах, кутала свои старые кости в шаль. Потом встречала учеников, которые не смыслили в Прорицаниях буквально ничего, пугала их близкой кончиной и несчастьями — только бы они побыстрее покинули кабинет. И оставшись одна, Сибилла ложилась на разложенные на полу подушки, и душные пары снова обволакивали её.

Однажды Сибилла увидела у маяка девушку с почти такими же, как у неё самой, большими глазами и растрёпанными от ветра длинными волосами.

— Я пришла, — сказала она.

И Сибилла призналась, что очень ждала её. И хотя девушка была не похожа на Принца, она была во много раз прекраснее. И ещё она услышала белый шум волн и потянула за звуковую нить, которая вывела её сюда.

— Как ты узнала? — спросила Сибилла, хотя уже знала ответ. Затаив дыхание, она подошла ближе.

— Я почувствовала, — ответила девушка.


* * *
Луне нравились цветные бусы и звенящие браслеты Сибиллы, её большие туманные глаза и спутанные волосы. Она словно гляделась в зеркало, которое показывало ей будущее — когда Луна ещё немного повзрослеет, она будет выглядеть почти так же. А ещё Сибилла тоже видела всякое и, когда Луна рассказывала ей о различных существах, которых видела в своих путешествиях с фестралами по сказочным странам, не смеялась над ней и не называла полоумной. А Сибилла говорила о туманных образах, которые посещали её время от времени, и Луна жалела её, ведь она не виновата, что родилась с Даром.

Луна плела венки из лебеды, паслёна и полыни и украшала ими голову Сибиллы. Она целовала её закрытые веки и рассказывала ей сказки. Здесь, в этой стране грёз и фантазий, все сказки сбывались. Луна ничего не боялась и была счастлива.

— Пока огонь маяка не погаснет, пока будет гореть этот фонарь — я буду любить тебя, — говорила Луна.

Сибилла улыбалась, сладко жмурилась и слушала журчащий голос. Она молодела день ото дня, она уже была такой же восемнадцатилетней, как Луна, свежей, яркой, искристой. Ей хотелось, чтобы часы, проведённые на маяке, были ещё более тягучими, чтобы жаркие рассветы наступали подольше, не оставляя ожоги на сердце. Потому что там, в Хогвартсе, в старом промозглом замке, дряхлая Сибилла куталась в шаль и видела струящийся по окнам дождь, а здесь, в туманной стране, она снимала с молодого восемнадцатилетнего тела цветастые платья и вместе с Луной шла купаться в пока ещё тёплое море.

Луна ныряла в солёные волны, и её длинные светлые волосы обвивались вокруг Сибиллы, обнимали её. Луна хохотала, осыпала мокрое лицо Сибиллы поцелуями. А потом они, наплескавшись, обе счастливые и уставшие, под шум моря рисовали следами узоры на песке. И целовались как безумные, неистово, не боясь ничего. В лунной ночи, пропахшей костром, сжимали друг друга в объятиях. И бессонные звёздные небеса смотрели, как страстно сплетались два юных горячих девичьих тела.

— Я буду любить тебя, — шептала Луна.

И Сибилле казалось, что все сказки стали реальностью, когда она чувствовала, как горят на её теле алые поцелуи. Она сжимала упругую грудь в ладонях, раскрывала языком розовые губы, и слышала стон в ответ:

— Я буду тебя любить…


* * *
Луне нравилась эта страна, где не было страха и боли, не было дождей, холода, не было работы. Луна любила беззаботно проводить время с Сибиллой.

Она раз за разом следовала за белым шумом, хотя знала, что это наваждение не навечно. И она хотела сохранить Сибиллу как красивую морскую раковину. Хотела вместе с чистым мелким песком и синим ясным небом закрыть в баночку — и хранить так на полке в своей памяти. И иногда, например, зимними холодными вечерами, она будет её доставать, открывать, вынимать раковину и прикладывать к уху. В раковине она услышит шум прибоя, русалочьи песни, треск костра, шёпот Сибиллы, говорящей, что Луна — её Принцесса.

Сибилле снился горячий песок, солёный ветер и маяк. Она не хотела просыпаться, хотя и знала, что нельзя терять связь с реальностью, иначе — беда им обеим. И без того Сибилла стала постоянно бормотать себе под нос, трясти седыми спутанными волосами, помогать себе забыться, напиваясь кулинарным хересом… И сколько сможет это терпеть директриса МакГонагалл — было неизвестно.

Сибилла сильно заболела, когда решила хоть ненадолго прекратить визиты к маяку. Сны стали тусклее, их скрыл туман; обрывки воспоминаний, как и следы на песке, унесло море. Сибилла погрузилась в уныние и пролежала в постели ещё недели три, в течение которых все думали, что она уже не встанет. Но она пережила — наступила совсем по-осеннему холодная погода, и сказки о лете, море и прекрасной Луне понемногу стёрлись из памяти.

Луна совсем не удивилась, когда Сибилла перестала приходить на побережье. Она видела, как погас маяк и как потускнели морские закаты без Сибиллы. Тогда Луна отправилась в новое путешествие по сказкам, где встречала разных людей, подружилась со всякими существами, но никогда больше не встречала никого, кто бы так же, как она, видел то, чего нет. Все удивлялись рассказам Луны, а за глаза крутили у виска пальцем.

Затем Луна познакомилась с Рольфом. Он, конечно, со временем смирился с эксцентричным поведением подруги, но Луна не могла шептать ему сказки, никогда у неё не возникало желания сплести для него венок. В день свадьбы Луна была в сияющем, переливающемся радугой платье, и она видела, с каким удивлением смотрели на неё не только гости, но и жених.

Дни для Луны бежали быстро — в домашних делах, путешествиях, работе, воспитании сыновей. Но время останавливалось, когда она оставалась дома одна, садилась на мягкий ковёр у камина и открывала заветную баночку, пахнущую морем. Луна зажмуривалась и представляла, как горячие девичьи руки ласкают её, как под тёплыми лучами солнца она нежится в объятиях той, кто называл её своей Принцессой. Иногда, когда Луна смотрела в зеркало, она видела, как изменилось её лицо и как она стала похожа на женщину, которую однажды увидела танцующей на углях с чашей вина в руках.

Потом Луна стала выглядеть как милая седая старушка, когда уже её внуки стали выпускниками Хогвартса. Луна простилась с Рольфом — на похороны она надела то же переливающееся всеми цветами радуги платье, и на неё смотрели шокировано все, но не он. А потом Луна на Ночном Рыцаре приехала к Хогвартсу и направилась к Запретному лесу.

Там, на опушке, Луна разулась и, неловко ковыляя и опираясь на стволы деревьев, устремилась в чащу. Из-за дерева вышел совсем молодой фестрал, который при виде старухи фыркнул. Когда Луна подала ему кусок сырого мяса, фестрал подошёл и принял угощение. Когда он насытился, позволил Луне взобраться на свою гладкую чёрную спину, расправил кожистые крылья и взлетел. Высоко-высоко, за облака и туманы, поднимающиеся над озером.


* * *
Луна разожгла можжевеловый костёр, налила в чашу вина и принялась танцевать. Здесь она была моложе своих лет — была свободной и лёгкой. Она закрыла глаза и превратилась в белый шум.

Потом Луна опустилась на землю, пригубила вино. А когда обернулась, увидела девушку.

— Ты звала меня? Я пришла, — сказала восемнадцатилетняя Сибилла, босая, в цветастой юбке, с множеством звенящих браслетов на запястьях. Она небрежно заплела растрёпанные ветром длинные-длинные каштановые волосы в косы и была очень похожа на юную Луну.

— Я зажгла маяк, — улыбнулась Луна, — и заколдовала его так, чтобы он никогда не погас. Теперь я буду любить тебя всегда.

Луна чувствовала, как молодеет её душа, как вновь загорается чувством сердце. Она взяла Сибиллу за руку, чтобы больше не отпускать, чтобы вместе жить в мире, которого нет.