Название: Другая Лейн

Автор: Mystery_fire

Номинация: Фанфики более 4000 слов

Фандом: Supergirl

Бета: SourApple

Пейринг: Люси Лейн / Кара Дэнверс

Рейтинг: PG-13

Тип: Femslash

Жанры: Drama, Романс

Предупреждения: AU, Гет

Год: 2017

Скачать: PDF EPUB MOBI FB2 HTML TXT

Описание: Люси и не сосчитать, сколько раз она чувствовала себя пятном на идеальной семье Лейнов – безобразным и надоедливым. Всего лишь женщина, читается в усмешке командира. Недостаточно хороша, в голосе сестры. Не Лоис, в усталом вздохе отца. Ей всегда чего-то не хватает в глазах других, но Люси не знает чего именно. Что в ней не так?

Примечания: Написано на ФБ для команды fandom Femslash 2016.

Она прячется у всех на виду. Закрывается в свою скорлупу, притворяется обычной, лишь бы соответствовать чужим ожиданиям, вписаться в общество. У Лоис это легко получается: у нее все выходит легко и просто, будто само собой. Родители не замечают, как Люси старается быть идеальной. Зачем, ведь у них есть Лоис, которая даже не напрягается для этого. У Люси часто спрашивают, как она себя чувствует в тени старшей сестры, на что она только сжимает зубы и отмахивается. Не может сказать правду, ведь тогда ее жизнь перестанет быть идеальной в глазах окружающих, она запятнает честь семьи.
Когда она заявляет, что хочет связать жизнь с армией, родители никак не реагируют. Лоис только приподнимает брови и уже через пару секунд за стучит по клавишам клавиатуры — статья превыше всего. Мама кивает: она всегда считала, что Лоис — ее дочь, а Люси — отца, вот и еще одно этому доказательство. А отец… ее удивляет. Люси ожидала, что он будет доволен, но ему, кажется, все равно. Он обнимает ее, хлопает по плечу, но в каждом жесте только равнодушие, а во взгляде ни намека на гордость или хотя бы одобрение. Он принимает ее решение как данность. В ту ночь она обещает себе, что докажет всем и каждому: она лучше Лоис.
Армия совсем не помогает. Избыток тестостерона раздражает. Люси не воспринимают всерьез. Смеются за спиной, а в глаза ехидно бросают, что ее место у плиты. Она терпит. Испепеляет взглядом, вздергивает подбородок и проходит мимо. Они считают себя лучше только потому, что война — мужской удел. Драка ничего не изменит: таких давят авторитетом, и она его заслужит. Костьми ляжет, но добьется. Со временем, по кирпичику. Нужно лишь упорно работать, терпеть и ждать.
И у нее получается. Люси ставят в пример, она лучшая на курсе. Насмешки прекращаются, им на смену приходят косые взгляды и тихий шепоток. С ней считаются, но не воспринимают всерьез. Люси злится: прикусывает щеку изнутри, чтобы сдержать гнев, делает вид, что не замечает происходящего и злорадствует, когда один за другим не выдерживают сравнения с ней. Лучшая в группе, лучшая на потоке, лучшая в академии, но ей и этого мало. Ей нужно быть лучше Лоис. Ей нужно делать что-то значимое, быть важной.
Когда Люси знакомится с Джимми, кажется, что все наконец идет на лад. Ей хорошо с ним, не нужно ничего доказывать. Все правильно, все как надо. Пока Джимми не срывается посреди ночи помогать Супермену, а потом еще, и еще, и еще. А Лоис как будто не удивляется, устало вздыхает и барабанит пальцами по клавиатуре — как же Люси ненавидит этот звук. А потом оказывается, что Лоис знает об изнанке Джимми намного больше, встречается с Суперменом и вообще давным-давно все друг о друге знают. Люси в бешенстве: она не любит тайны, особенно когда в неведении только она, особенно если Лоис в курсе. Она рвет все связи с Джимми и снова прячется. На этот раз у нее есть официальная, законом предусмотренная маскировка — униформа. Надевая китель, она перестает быть собой. Пока Люси в форме, она майор Лейн и никто больше. Это удобно и совсем не больно. Ей даже нравится, пока одиночество не накрывает с головой.
Рядом нет никого, с кем бы она могла просто поговорить. Ни родителей, ни друзей, ни любимого. Она так гонится за признанием, что не замечает, как пропускает жизнь. Холодные ночи в холодной постели, полные невысказанных слов и неиспытанных эмоций, давят на Люси. Она все чаще оглядывается по сторонам, но не видит никого, кто бы заинтересовал хотя бы настолько, чтобы пригласить выпить. И когда она совсем отчаивается, вспоминает о Джимми. Он уходит из «Дэйли-плэнет», уезжает из Метрополиса, в его жизни больше нет Супермена. Может, теперь срастется?
Она срывается в Нэшнелл-сити, не подумав ни о чем, никого не предупредив. Пожалуй, впервые со школы поступает так импульсивно, но ни капли не жалеет. Она рядом с человеком, которому хочет довериться, показать, кого столько лет скрывает за формой. И это совсем не Джимми, хоть она и по-прежнему его любит. По крайней мере, Люси так кажется. Ей хочется говорить и говорить с Карой. Она располагает к себе, вызывает доверие и солнечно улыбается. Люси тянется к ней, хоть и чувствует то самое напряжение, которое не обманешь. Каре нравится Джимми, а она ему, Люси не хочет быть третьей, но они оба нужны ей. Она больше не может быть одна. И первое время она счастлива: Джимми с ней, Кара всегда неподалеку, они понемногу сближаются, а потом… Потом все начинается сначала, только вместо Супермена Супергерл. Соревноваться становится сложнее, да Люси и не пытается. Не хочет и не может. Не получилось тогда, не получится сейчас. Расставание — вопрос времени, она понимает. Очередной провал в ее жизни, которая должна быть идеальной. И впервые Люси не пытается спасти тонущий корабль. Она идет к Каре — поговорить, узнать больше о Джимми, а на деле — о ней самой. Кара пытается скрыть смущение, но у нее не получается. Люси считает это очаровательным и улыбается. Она ощущает, с ней творится что-то странное, но списывает все на акклиматизацию. А желание увидеть Кару естественно, когда вокруг слишком много мужчин. Она и вправду так думает. Пока ее не отправляют на задание с отцом, и Люси не встречает Супергерл.
В какой-то момент ей кажется, что она попадает в свой худший кошмар. Люси желает всеми фибрами души, чтобы Супергерл оказалась заносчивой, высокомерной и не такой уж благородной, но и здесь все складывается совсем не так. Сосредоточенная, волевая и самоотверженная Супергерл спасает ее. Вопреки всему и несмотря ни на что. Искренне улыбается и радуется, что с ней все хорошо, а у Люси сжимается желудок от нехорошего предчувствия. Ощущения, будто происходит что-то непоправимое. Здесь и сейчас. То, с чем она не сможет справиться, потому что не контролирует ситуацию. Впервые за многие годы Люси страшно. Она не знает, чего ожидать. Выдержка, смекалка или армейский китель не помогут, потому что эмоции затмевают здравый смысл. Супергерл хочется доверить свою жизнь, она не подведет: сбережет и отдаст ее обратно, если Люси захочет забрать. А захочет ли?.. Люси не уверена, глядя в небо, когда Супергерл улетает.
— Привет, — Кара слегка удивлена, видя ее в кабинете Джимми. С чего бы это?
— Привет, — она улыбается ей краем губ, дежавю выбивает почву из-под ног.
Ей кажется, что это уже было — и выражение лица, и мелькнувший в глазах страх, и поджатые губы, — но не у Кары. Ей мерещится Супергерл в повороте головы, сложенных на груди руках, даже выбившихся из пучка на затылке прядях. Снять бы очки, распустить волосы и сравнивать… Люси усилием воли отгоняет наваждение. Кара — Супергерл? Слишком фантастично, хотя это бы объяснило близость с Джимми, но… Кара? Да быть этого не может! «Но почему? — нашептывает подсознание. — Ты же тоже прячешься на виду, никто даже не догадывается об истинных чувствах и причинах поступков. Двойные стандарты такие двойные, да, Люси?»
— Я не вовремя, наверное, — Кара поправляет очки. — Попозже зайду.
— Не стоит. — Люси пользуется заминкой, чтобы сбежать от надоедливых ненужных ассоциаций. — Я вообще-то не к Джимми, только поздороваться заскочила.
— Да? — он удивлен не меньше Кары. Так даже лучше. Шила в мешке не утаишь, выложит все сразу, и не будет потом претензий, что она провернула это за его спиной.
— Меня пригласила Кэт.
— Ты будешь на нее работать? — хмурится Джимми. Он явно не особенно доволен этой перспективой.
— Сотрудничать с успешной сильной женщиной куда интереснее и перспективнее, чем с кучкой злобных седых стариков, руководящих по давно устаревшим принципам.
Джимми, мягко говоря, не в восторге — у него это на лбу написано большими буквами. Настороженность Кары она хотя бы понимает, а вот реакция Джимми слегка ошарашивает. Они же решили начать все с нуля. Видимо, его понимание «начать сначала» разнится с ее.
— Мне пора, — сухо роняет она и идет к двери. — В конце концов, я еще не получила работу.
Она берется за ручку и еле сдерживает себя, чтобы не хлопнуть дверью. Вышло бы слишком мелодраматично. Происходящее и так все больше смахивает на любовный треугольник. Совершенно непонятный даже самой Люси. Логичный с позиции Джимми, предсказуемый со стороны Кары, а вот себя Люси понимать отказывается. Слишком много чувств, которые она не может определять хоть сколько-нибудь однозначно: ни к Каре, ни к Супергерл. Подсознание настойчиво привязывает их друг к другу, наплевав на рациональность и причинно-следственную связь. Люси обязательно подумает об этом позже. Всему свое время — жизненное кредо отца. Пожалуй, впервые в жизни она с ним полностью согласна. Столько впервые в ее жизни с приездом в Нэшнелл-сити Люси категорически не нравится.
Она думает — надеется, — что работа в КэтКо поможет ей разобраться в себе, но вопросов больше, чем ответов. Отношения с Джимми постепенно накаляются: Супергерл не только олицетворение добра и справедливости, но еще и привлекательная женщина. Отношения с Карой не складываются: для нее Люси соперница, а не подруга. Она выслушивает, отвечает, но неловкость между ними ощущается все острее. Тень Супергерл незримо нависает над всеми, она въедается в жизнь Люси так прочно, что не вытравишь. Каждая новость о ней превращается в сенсацию, Джимми светится, а Люси остается не у дел. Снова. Она чувствует, что дорога ему, но не так, как ей хотелось бы. Она не единственная, всегда есть Супергерл с ее важной миссией, всегда есть милая, забавная Кара, нелепо поправляющая очки. А Люси независимая и самодостаточная: ей не нужно помогать, сама со всем справляется, не нужно оберегать, она все держит под контролем. Как же ей хочется прислониться к стене, осесть на пол и зарыдать в голос, но и этого Люси не может себе позволить. Не для того она столько вкалывала, чтобы спустить уважение и авторитет в унитаз. Она не поддастся унынию. Люси глубоко вдыхает, натягивает открытую — почти искреннюю — улыбку и входит в офис КэтКо. Каждый день. С мыслью «сегодня станет лучше» целует Джимми, улыбается Каре, здоровается с Кэт. Но ничто не меняется, она обманывает саму себя. Ложь громоздится одна на другую, пока не превращается в склизкий комок, мешающий дышать. Тогда ей приходится посмотреть правде в глаза и ужаснуться. Во что она превратила свою жизнь? Своими собственными руками утопила в фальши. Убегала от сомнений, отгораживалась привычным, отметая неугодное. Но как бы Люси ни сопротивлялась, разгребать это все равно ей. И как можно скорее. Она уже пустила жизнь на самотек, решив посмотреть, что получится. Ничего хорошего не вышло: еще больше головной боли и неразрешимых противоречий. Люси в который раз убеждается, что не умеет жить чувствами — только головой, препарировав мысли и разложив их по полочкам. Это Лоис может все совмещать, а у Люси армейская выправка и безупречная репутация, вот только тараканы в голове величиной с Гималаи.
Ее с детства успокаивает вид на город с высоты птичьего полета. Она смотрит на людей, думает, что у каждого свои заботы, боль и радость, разочарования и обиды. И от этого как-то легче. Приходит осознание, что не только у тебя проблемы, которые нужно решать. У кого-то они, наверное, и серьезнее. Наверняка, одергивает она себя. Вот только сегодня эти мысли не помогают. Наоборот — Люси задыхается. Будто ей на плечи свалилась огромная ноша, с которой не справиться. И ей не нужна чья-то помощь: Люси необходима смелость, чтобы произнести несколько слов, способных поставить все с ног на голову — опять, но тогда ее жизнь снова станет идеальной.
— Все в порядке?
Люси вздрагивает. Меньше всего сейчас она ожидала услышать голос Кары. Хотя почему нет, вполне в ее стиле. Нужна помощь, касается Джимми, она не может пройти мимо. Поправляет очки, пытаясь скрыть неловкость, и Люси усмехается. Сколько еще они будут не то отрицать, не то не замечать очевидное?
— Вышла подышать свежим воздухом, подумать, к чему идут наши отношения с Джимми, — хмыкает и добавляет после паузы: — И как с этим соотносится Супергерл.
Люси чувствует себя лицемеркой, когда Кара краснеет и неосознанно теребит край юбки. Она знает больше, чем показывает, хочет сказать, но не может, и ее это гнетет. Кара не тот человек, который с легкостью недоговаривает, а уж тем более лжет. Ей приходится. Люси давно это заметила и пожалела бы, что не оставляет ей выбора, если бы это не касалось ее. В конце концов, ее полжизни учили манипулировать чужими эмоциями.
— Джеймс не может оставаться в стороне, — полное имя Джимми даже звучит странно, особенно в устах Кары. Его так давно никто не называл. — Он рассказывал, как отец подарил ему камеру, и он начал снимать. Запечатлеть важное и рассказать об этом людям, показать реальность, сообщить о ней, чтобы знали, были в курсе. Дань его памяти, ты же знаешь…
Милая солнечная Кара, умеющая видеть лучшее, заглядывающая в самую суть и разбивающая чужой мир вдребезги. Она ведь даже не понимает — откуда ей знать, что Люси слышит об этой истории первый раз. Джимми поделился с Карой, но замалчивал с Люси. Говорил, что ему тяжело рассказывать об отце, закрывался, но открылся Каре. Она понимает. Не может винить в этом Джимми, потому что Люси тоже доверяет Каре с первой встречи. Она располагает, заставляет проникнуться против собственной воли. Добрая милая девушка, способная заглянуть внутрь, разглядеть демонов и вытащить на поверхность самое радужное воспоминание. Люси это близко как человеку, но ранит как девушку. Каре невдомек, что она расставляет приоритеты за Люси. Сомнения уходят сами собой: она знает, что нужно сделать. Чувствует сердцем, как совладать с внутренней дилеммой.
— Я сказала что-то не то? — Кара читает по лицу Люси, как одна мысль сменяет другую. Видит и правильно интерпретирует. Хорошее качество, нужное, но бьет наотмашь.
Люси выдавливает из себя улыбку и качает головой. Она и не догадывалась, что эмоции могут быть рациональными. Они подтверждают принятое головой решение. Взгляд на обеспокоенную Кару расставляет все по полочкам. Они с Джимми далеки друг друга в Нэшнелл-сити так же, как и в Метрополисе. Место действия не меняет сути: они разные и никогда не пересекутся, сколько раз ни пробуй. В одну реку не войдешь дважды. Супергерой сменился супергероиней. Пусть это обижает, но подтверждает правило: Джимми такой, Люси другая. И это не изменится, даже если он откроется ей, раскроет личность Супергерл. Так должно быть, теперь Люси это понимает.
— Спасибо, — искренне улыбается Каре она.
Хочет обнять ее, но останавливает себя в последний момент. Она может не так это понять, истолковать совершенно с другой точки зрения. Люси не хочет рисковать. Не сейчас. Сначала нужно поговорить с Джимми. Люси оставляет Кару в недоумении стоять на балконе. Наконец в ее сознании все кристально ясно. Ей не нужно больше думать, только действовать. Как она привыкла. Есть цель и средство ее достижения, остальное — дело техники. Люси вздыхает и возвращается к работе: она не может ждать. Через час у нее встреча с Кэт.
Когда она встречается с Джимми, даже слова подбирать не приходится. Все идет изнутри. То, что они давно понимали, но не признавали, цепляясь за привычку и совместное прошлое. Не самый стабильный фундамент отношений, мягко говоря. Джимми тоже это понимает и принимает, не спорит. Наверняка и он об этом думал, просто не говорил. Боялся обидеть или просто боялся, не так важно. Люси не впервой принимать сложные решения, меняющие не только ее жизнь. Она уже написала заявление на увольнение. Вернется в Пентагон, в привычную военную колею. Там нет конфликтных межличностных отношений, только устав и приказы. Эта привычка, по крайней мере, не тяготит.
После расставания она чувствует облегчение, будто с души свалился груз. Она тащила на себе эти отношения, как навьюченный мул, но даже не замечала, пока не освободилась. Так будет лучше и для нее, и для него. Люси дает им обоим шанс найти свое истинное место с кем-то другим. Она уже перелистнула эту страницу, да и с Джимми все будет хорошо, о нем есть кому позаботиться. Перед глазами всплывает лицо Кары, ее ласковая улыбка, и от этого колет где-то между ребер. Люси не ревнует, нет — не хочет терять Кару как собеседника, как друга. Теперь же они могут дружить, когда Джимми не стоит между ними. Вот только захочет ли Кара? Нужно ли ей это? Люси не уверена.
Люси вообще почти ни в чем не уверена, если это касается Кары… Или Супергерл. Странно, но в ее сознании они всегда оказываются рядом. Будто две стороны одной сущности. Будто в одной чего-то не хватает от второй, а вот если соединить обеих, то получится ровно то, что нужно. Люси не может объяснить такие мысли, она никогда не сравнивала людей друг с другом, не комбинировала черты характера. Она воспринимала каждого человека как уже сформировавшуюся личность без допущений и вариантов. Она путается в собственных эмоциях и мыслях, мечется между двух огней, не может принять решение. А стоит ли? Иногда лучшее решение — отпустить и посмотреть, что будет дальше, но это против ее привычки действовать: пробовать, ошибаться, но что-то делать. Люси вздыхает в очередной раз и толкает дверь, выходя из офиса КэтКо. Она натыкается взглядом на обеспокоенную Кару, которая спешит — наверняка к Джимми, — и как никогда ощущает себя лишней.
Люси запирается в квартире на несколько дней. Ей нужна передышка, чтобы успокоиться, привести мысли в порядок, не слышать отцовского: «Я же говорил, он тебе не пара». По мнению бывалого генерала Лейна, его дочурке вообще никто не подходит. Один слишком женственный, второй чересчур болтливый, третий помешан на карьере, четвертый дружит с неугодным Суперменом. Причина есть всегда, разница лишь в степени ее надуманности. Зато Лоис можно встречаться, с кем захочет. Она же образец для подражания, не может выбрать неправильного парня. Люси и не сосчитать, сколько раз она чувствовала себя пятном на идеальной семье Лейнов — безобразным и надоедливым. «Всего лишь женщина», — читается в усмешке командира. «Недостаточно хороша», — в голосе сестры. «Не Лоис», — в усталом вздохе отца. Ей всегда чего-то не хватает в глазах других, но Люси не знает, чего именно. Что в ней не так? А может, дело совсем не в ней? Но ведь так не бывает, чтобы все вокруг были неправы? Или бывает? Она тянется за мороженым, когда звонит телефон. Она не ждет звонка. Ни от кого. Тем неожиданнее увидеть на дисплее номер Пентагона.
— Слушаю, — она как минимум удивлена, как максимум — обескуражена.
— Майор Лейн, полагаю, вы в курсе новой угрозы в Нэшнелл-сити.
Люси так не думает, она и новости не смотрела последние дни.
— Что от меня требуется?
— Можете считать, что ваше резюме нас устроило, — в трубке раздается довольный смешок. — Жду завтра в ДЕО в восемь утра.
Она держит в руках телефон и слушает короткие гудки. Люси узнает насмешливые интонации полковника Джеймса Харпера. Она ему нужна как собаке пятая нога. Так разговаривают, когда нужно соблюсти формальности, которые не повлияют на конечный результат, и все об этом знают. Это не столько вопрос безопасности, сколько политики и личных убеждений. Что ж, лучший способ забыться — уйти с головой в работу, тем более если она сама идет в руки. Люси кладет телефон на стол и придвигает к себе ноутбук. Нужно наверстать упущенное, чтобы понять, чего от нее хотят, вот только она не уверена, то ли получат.
Сводки новостей шокируют. Она ожидала увидеть Супергерл, но не в таком ключе. У каждого есть темная сторона, Люси это прекрасно знает, но чтобы такая... Она ищет любое оправдание и находит в десятках репортажей, верит в наркотик, коверкающий разум, потому что у Супергерл хватает врагов, а инопланетный разум еще более непредсказуемый, чем человеческий. Больше ее цепляет появление другого пришельца. Сильнее, чем все известные, но в то же время он защищает людей от темного альтер-эго супергероя. Так ли это плохо? Может, меньшее из двух зол? Злость от обмана сменяется растерянностью. Как оценить действия существа, — а как еще его назвать? — не зная мотивов? Насколько она знает Харпера, он уже все решил, сделал выбор, и ничто его не переубедит. Слишком велик страх перед неизведанным.
Здравый смысл кричит об опасности, но Люси слишком долго была с Джимми, слишком много слышала о Супермене и общалась с Супергерл. Нельзя судить по обложке. Это и с людьми-то не срабатывает, а с супергероями тем более. Люси коробит, что Хэнк Хэншоу вовсе не тот, за кого себя выдавал. Она даже не знает, как его зовут на самом деле и есть ли у него вообще имя. Понятия не имеет, с какой он планеты, какой расы и на что еще способен, кроме изменения облика. Люси сама всю жизнь притворяется большую часть жизни у всех на виду, это ей как раз понятно. Пугает — если не сказать ужасает — то, что государственную организацию по защите мира от инопланетной угрозы возглавляет нечеловек. И если она может принять хотя бы часть информации, пропустить через себя и смириться, то Харпер напуган до полусмерти и сублимирует страх в ярость. Завтрашний день обернется адом, она уверена. Уже официально объявлена охота на ведьм, и Люси в ее эпицентре, но от нее ничего не зависит. Она формальность, которая должна быть, чтобы оправдать соблюдение процедуры. Харпер выше по званию и умеет давить на нужные кнопки, чтобы эффективно манипулировать кем угодно. И даже зная это, Люси понятия не имеет, с чем столкнется завтра.
Первое, что бросается в глаза, когда она переступает порог ДЕО, — Супергерл и Алекс у пульта управления. Иначе и быть не могло, глупо ожидать чего-то другого. Судя по хмыканью Харпера, он думает так же.
— Майор Лейн, что вы тут делаете?
Она вздрагивает. Привычное обращение в устах Супергерл звучит чересчур официально, почти чужеродно.
— Она со мной, — из Харпера тщеславие льется через край. Он ощущает себя почти богом, и от этого даже Люси передергивает, но выработанная за годы практики маска снисходительного высокомерия позволяет скрыть истинное отношение. Сейчас для них она представитель власти и только так.
— А вы?
Алекс морщится и окидывает взглядом Харпера. Она хороший солдат, но не умеет подавлять эмоции. Или не хочет.
— Пентагон отправил нас выяснить обстоятельства проникновения Жона Жонса в важную правительственную организацию, — складывает руки на груди Люси. Так проще отгородиться от волн скрытой агрессии со стороны сотрудников ДЕО. И она понимает, правда, понимает их, но не может показать.
— Полковник Джеймс Харпер. Мы посланы, чтобы найти всех, кто помогал ему. Будут опрошены все сотрудники, проверены все телекоммуникации, чтобы найти и наказать всех предателей, поставивших под угрозу безопасность нашей страны. — А Харпер не гнушается демонстрировать гнев и угрожать. Хоть это и неэтично, но, как правило, действенно.
— Похоже на охоту на ведьм, — Алекс выгибает брови, ничуть не отступая.
Люси еле сдерживает смешок. Меньше суток назад она думала так же, а теперь только утверждается в своем мнении. Ей не нравится роль экзекутора, но она может быть в первом ряду представления.
— Ты здесь, чтобы защитить гражданские права допрашиваемых? — обращается к ней Супергерл. От ее голоса по спине бегут мурашки, и Люси реагирует на несколько секунд позже привычного.
— Она здесь, потому что знает подозреваемого.
Хлесткие слова Харпера бьют под дых. Ей нечего возразить, остается сохранять хорошую мину при плохой игре, но как же хочется врезать этому самодовольному хлыщу, уверенному в собственной непогрешимости. Считает, будто знает все лучше всех, но правда в том, что за презрительностью и желчью прячется ничтожество, одержимое контролем и властью. Фанатик, не видящий дальше своего носа, ограниченный рамками привычного, не желающий слышать мнение, хоть сколько-нибудь отличающееся от его. В какой-то момент Люси ловит себя на мысли, что она не так уж и отличается от него. Она ведь так же настороженно относилась к дружбе Джимми с Суперменом. Слушала отца и его друзей, считающих любых инопланетян угрозой для американского общества, да и для остального мира, которую нужно если не подчинить, то контролировать независимо от их поступков. На секунду становится дурно, грудь сдавливает, будто резко заканчивается кислород. Что изменилось? Почему, идя в допросную, где их уже ожидает Хэнк — Жонс, — она не может воспринимать его опасным преступником? Она знает ответ, но не хочет даже мысленно его произносить. Глупо, ведь она столько времени думала о…
Люси на долю секунды прикрывает глаза и входит вслед за Харпером. Она профессионал и должна быть объективна. Никаких лишних эмоций и мыслей, она на работе.
— Я окажу вам содействие в полной мере, — первое, что говорит Хэнк — Жонс, — когда они входят.
Преступники, которых поймали с поличным, так не говорят, отмечает Люси. Она почти не слушает Харпера, из него льется словесный мусор: оскорбления и ругательства. Он унижает, смешивает с грязью всех и всегда, а тут тем более. Он сам не заметил за столько лет, что Хэнк — его лучший друг, как он сейчас кичится, — и не Хэнк вовсе. Какая же это было дружба? Харпер зол, что он куда больший дурак, чем любой сотрудник ДЕО, злится на себя в первую очередь и вымещает гнев на марсианине. Теперь Люси знает, откуда он, но Хэнк — Жонс — не перестает быть тем, с кем она работала. Родина и возможности другие, суть та же. Она понимает это, когда смотрит в глаза, вслушивается в интонации. Люси не нужно сверяться с полиграфом, чтобы видеть: он говорит правду. Вот только менее фантастичным сказанное не кажется. Слова Жонса — наконец она называет его настоящим именем, пусть и только в своих мыслях — перечеркивают все, во что она верит. Показывает, насколько люди могут быть слепыми, убежденными в собственной непогрешимости. Истина еще более уродлива, чем Люси может вообразить.
— И как умер Джеремайя Денверс? — подает она голос и едва не ежится от исходящего от Харпера негатива. Он считает ее предметом мебели, не имеющим права голоса, и это коробит. Они не первый год знакомы, ведут не первый совместный допрос, но он воспринимает ее никчемной куклой, раздражающей и ненужной.
Рассказ Жонса делает куда больнее. Умереть от рук своего же за попытку спасти невинного хуже расправы самого страшного монстра. Хэнк не захотел выслушать того, с кем работал, из-за чрезмерного тщеславия и высокомерия. Хэншоу кажется копией Харпера, и от этого ее явственно передергивает. Впервые она чувствует себя палачом, хоть и не принимает решений.
— Кто в ДЕО знал о том, кто ты на самом деле? — Харпер спит и видит, как бы побольше людей упечь за решетку за измену, и даже не пытается это скрыть. Он готов рубить головы направо и налево, лишь бы выслужиться, мечтает, чтобы запомнили как вершителя справедливости. Но здесь нет правых и виноватых. Жонс сделал то, что посчитал нужным, потому что обещал позаботиться о двух девочках, которые лишились отца из-за его веры в лучшее в тех, кого больше никто не желал услышать.
— Никто, — устало отвечает Жонс.
Люси не верит, в отличие от полиграфа, но это единственно верный ответ, который позволит себе Жонс. И это правильно. Он по-прежнему защищает всех от инопланетной угрозы, пусть сейчас это он сам.
Она не удивляется, когда на выходе из комнаты к ним почти подбегает Алекс Денверс и вслед за ней Супергерл. Они имеют право знать. Одна правая рука, вторая такой же пришелец, но пока еще официально не признанный опасным. Это логично и тоже правильно. Слишком много правильного там, где Люси — обвиняющая сторона.
— Куда вы его ведете? — не спрашивает — требует отчета Алекс.
— Я не обязан перед вами отчитываться, — усмехается Харпер ей в лицо.
— Я работала под руководством этого человека два года. Он спасал мне жизнь столько раз, что и не сосчитать. Ни разу не поставил под удар безопасность страны, всеми силами защищал ее от захвата враждебными пришельцами.
Она вторит словам Жонса: «Кто, как не инопланетянин, защитит мир от их вторжения». На секунду Люси пробирает дрожь от такого единства внутри команды. Алекс заступается за командира, несмотря ни на что. В армии Люси этого не встречала. Устав требует беспрекословного подчинения приказам и следования правилам. В армии нет места собственному мнению, любое неповиновение приравнивается едва ли не к бунту и ведет к немедленному наказанию.
— Раз вы столько знаете о нем, агент Денверс, вы следующая, — цедит Харпер, а солдаты уводят Жонса.
Люси не смотрит на Супергерл, потому что боится увидеть в ее взгляде осуждение. Она и сама не одобряет то, что происходит, что уж говорить о той. А с Алекс Супергерл близка куда больше, чем с Жонсом, Люси помнит. И эта мысль рождает столько злости, что она удивляется. С чего бы вдруг? Они работают в одной связке, проводят много времени вместе, в таких условиях сблизиться совершенно нормально. Слово «сблизиться» бьется в висках и вызывает еще большее раздражение. Да какого черта с ней вообще творится?! То, что ее тянет к Супергерл, не означает, что нужно злиться на всех, с кем она близка. Это ее выбор и ее жизнь. Так же, как и Кара имеет право быть рядом с Джимми и нуждаться в ней.
Не стоило вспоминать о них, понимает Люси, когда чувствует поднимающуюся волну горечи, обиды и разочарования. Она явно погорячилась, принимая предложение Харпера. Не подумала о возможных последствиях. У нее вообще в последнее время не ладятся отношения со здравым смыслом, чувства перекрывают все вокруг. И если на допросе с Жонсом она была собрана и уравновешена, то с Алекс — напряжена и взвинчена. Люси пытается успокоиться, но Харпер только разжигает нетерпимость колкими замечаниями и ехидными ухмылками. Добром это точно не кончится.
— Ваше имя Александра Денверс? — Люси чеканит слова, выделяя едва ли не каждый звук. Ей нужно определить точку отсчета, от которой отталкиваться, — ложь или правда. А еще выдохнуть и отключить неуместные мысли о ком бы то ни было.
— Алекс, — поправляет та. Очевидно, на контакт она не пойдет, и это значительно усложняет задачу. — Да.
— Вы знали, что Хэнк Хэншоу на самом деле инопланетный преступник, когда устраивались на работу в ДЕО?
— Он не преступник.
Алекс вступает в открытую конфронтацию, но для чего? Показывает пренебрежение? Уже давно дала понять. К чему эта игра слов и намеренное игнорирование сути вопроса? Она знала?..
— Отвечайте на вопрос! — грубо — неожиданно даже для себя — одергивает ее Люси.
— Я понятия не имела, что под видом Хэнка Хэншоу скрывается инопланетный беглец, — выделяет интонацией разницу формулировок, — когда начала работать в ДЕО. Он спас меня.
Люси периодически отслеживает показания прибора, и с каждым словом Алекс все больше мрачнеет. Алекс знала. Может, не с самого начала, но Жонс ей открылся. Не мог держать в неведении постоянно. Он защищал ее, Алекс о нем печется больше, чем о начальнике, слишком тесные межличностные отношения. Она бы догадалась или на одном из заданий он показал истинный облик, чтобы спасти ее. Люси не верит, что Алекс не знает. После его рассказа, после ее слов. Они много значат друг для друга, даже, пожалуй, чересчур. У Люси нет такого человека, ей сложно вообразить такие эмоции. С Джимми и десятой доли такого не было. Во взгляде Алекс читается решимость, непоколебимая убежденность в своей правоте. Люси не сомневается: она пойдет на все, лишь бы отстоять Жонса — не бросит, заслонит собой, похитит, если это понадобится. Абсолютная преданность. Как и у него. Это вызывает уважение, восхищение и злость одновременно. Хотела бы Люси, чтобы и у нее было так. Хотела бы с вполне конкретным человеком — людьми, — но…
— Я с честью служила ему и горжусь этим. Это вам стоит стыдиться, — вырывает ее из раздумий обвиняющий голос Алекс.
Люси переводит на нее взгляд и пристально всматривается в глаза. Ищет хоть малейшую зацепку, которая позволит усомниться в сделанных выводах. Хотя бы одну…
— Это все очень мило, но не отвечает на главный вопрос: вы знали, что Хэнк Хэншоу на самом деле инопланетянин? — гнет свою линию Харпер.
Алекс не меняет позы, выражения лица и интонации.
— Нет, — отрезает четко и будто безэмоционально, но в глазах неприкрытый вызов.
Полиграф считает, что она говорит правду. За время всего их разговора машина ни разу не усомнилась. И Люси бы поверила, если бы не знала Алекс, не ощущала исходящую от нее враждебность, не знала, что полиграф можно обмануть, нужно лишь уметь контролировать свои эмоции.
— Что ж, мисс Денверс, поздравляю. Единственная ваша вина в том, что вас обмануло существо, на которое вы должны были охотиться, что делает вас ужасным агентом, но, к счастью, не преступницей. — Харпер уже встает, чтобы открыть Алекс дверь. Она снимает с руки накладку, передающую на монитор изменения пульса.
Люси крепко сжимает ладони. Она должна… не может… должна поделиться своими наблюдениями. Она давала клятву. Кара не простит. Это ее долг. Супергерл не поймет. Да какого черта она вообще должна думать о ком-то?! Люси одинока всю свою жизнь, и это не изменится. Только не с ней. Только не сейчас.
— Он сказал, что защищал тебя. — Она вскакивает с места. — Убедил, что выполняет просьбу погибшего отца. Заменил его тебе. — Зрачки Алекс расширяются с каждым словом. Люси бьет точно в цель, она видит это, чувствует и… злорадствует? — Ты арестована, — подводит черту под своими словами.
Она все сказала. Пусть ее ненавидят за это, но она поступила, как велит устав, которому она подчиняется всю свою жизнь. Люси думает, что готова к ненависти, но совершенно беспомощна перед разочарованием, мелькнувшим в глазах Супергерл, когда она вывела Алекс из допросной.
— Куда вы ее ведете? — требует ответа она.
— Вас это не касается, — усмехается Харпер, а Люси отводит взгляд. Она не хочет ловить тонкие отголоски эмоций на лице Супергерл. — Теперь она собственность проекта «Кадмус».
Если они еще о чем-то и говорят, Люси не слышит. Она уводит молчащую — спасибо и на этом — Алекс и сдает ее на выходе солдатам. Ей предстоит еще долгий день, и она уже не уверена, что справится. Тяжело разрушать чужие жизни, особенно если ты неравнодушна к этим людям. И вряд ли это сможет заглушить пустоту в сердце. Злорадное раздражение сменяется горечью. Люси снова позволила эмоциям взять верх над разумом, и ситуация совершенно вышла из-под контроля. Как сотрудник Пентагона она права, а как человек?.. Положа руку на сердце, откинув прочь собственные комплексы и неоправдавшиеся ожидания — Жонс не заслуживает того, к чему его уже приговорили, а Алекс и подавно, но Люси уже сделала свой выбор. Нельзя повернуть время вспять. От нее уже ничто не зависит.
Сообщение Джимми застает ее врасплох. Просьбы встретиться от него она ожидала меньше всего. Адрес кажется смутно знакомым, но она не помнит откуда.
— Что за срочность? — устало спрашивает Люси, когда он открывает дверь квартиры. Заходит, дожидаясь молчаливого разрешения. — Кара? — даже не удивляется. Могла бы догадаться, быстро же доходит информация. — Ничего не меняется, — обреченно выдыхает.
Не думала она, что так скоро встретится с ней лицом к лицу, хотя, опять же, шила в мешке не утаишь, тем более такого.
Кара без слов расстегивает рубашку, и Люси, прежде чем успевает возмутиться и запротестовать, видит красную «S» на синем фоне. Сердце пропускает пару ударов, она забывает вдохнуть, чтобы выдохнуть.
— Могла бы понять… — ошарашенно тянет она.
В голове будто щелкает тумблер. Это же было так очевидно. Два и два складываются. События вихрем проносятся перед глазами, и Люси чувствует себя полной дурой. Все же было как на ладони. И дружба Кары с Джимми, и столько общего между Карой и Супергерл, и близость с Алекс. Так элементарно, что Люси не заметила. Была слишком поглощена самоанализом и внутренней борьбой со своими чувствами, что проморгала все подсказки. Упустила столько сигналов, что даже стыдно. А она так гордилась логическим мышлением, умением выделять из вороха мусора ценное. Так, значит, разочарование было во взгляде Кары. Удивление сменяется стыдом и виной, но Люси не может этого показать. Не при Джимми, не так быстро. Ей еще нужно переосмыслить полученную информацию, выработать стратегию поведения. По крайней мере, она больше не будет разрываться между Карой и Супергерл, гадать, как же возможно, что ее одинаково тянет к разным людям. Это все Кара. Или Супергерл? Какая разница, какое имя настоящее, если смысл один. Одна девушка, в которой уживаются две дополняющие друг друга сущности. Только это имеет значение.
— Ты одна можешь помочь вытащить Алекс и Хэнка из лап проекта «Кадмус», — она слышит мольбу в голосе Кары.
— Почему я должна тебе помогать? — Люси и без предисловий поможет, но она хочет услышать историю Кары. Здесь и сейчас. Пусть это эгоистично, но наверняка. Подходящего случая может еще долго не представиться. — Зачем ты, и Хэнк, и вам подобные врете?
«Сами виноваты» повисает в воздухе, хоть она и не вкладывала такой смысл. Просто это как крик души. Сколько бы еще Люси металась между двумя ипостасями Кары, если бы Алекс с Хэнком не арестовали, если бы Хэнк не был вынужден показать себя, если бы Супергерл не тронулась умом?
— Когда ты пришелец, у тебя нет другого выбора, — взгляд Кары затуманивается, она явно вспоминает что-то. — Нам приходится подавлять свою сущность, чтобы не выделяться, потому что люди задают много вопросов. Когда я только прибыла на Землю, не знала и не понимала ваших устоев, я спасла женщину с маленьким ребенком из машины, которая вот-вот должна была взорваться. Мне казалось это правильным, ведь я могла это сделать. Но соседи, другие дети, которые все видели, и их родители испугались, осаждали моих приемных родителей кучей вопросов: кто она, как это возможно, чем это им грозит. И Джеремайя, отец Алекс, подарил мне очки из свинца, сдерживающие способности, чтобы я могла вписаться, жить в обществе без оглядки на косые взгляды, непонимание, отрицание и страх. Я не виню людей в этом, такова ваша природа, ведь откуда знать, что инопланетянин, у которого такие возможности, — добро, а не зло. Мне всегда нравилась пословица «Не суди о книге по обложке», вот только в случае с пришельцами она не работает. Основная масса продолжает бояться, страх парализует их, превращается в паранойю, иногда мешает здраво мыслить. Это было со мной, это было и с Жонсом, из-за этого умер Хэнк Хэншоу. Нельзя винить людей за то, какие они есть, но и точно так же нельзя винить меня и Жонса за то, какие мы есть. Никто не просил силы, которыми мы обладаем, они просто есть.
— Если бы он открылся…
— И что тогда? Его бы закрыли в клетку так же, как и сейчас, хотя Жонс на протяжении нескольких лет доказывал, что оберегает Землю.
Люси нечего возразить. Каждая клеточка тела тянется к Каре. Жаждет утешить, обнять и не отпускать, долго убеждать, что не все такие. Люси не такая. Она верит ей. Примет и не позволит больше никому усомниться.
— Люси. — Она вздрагивает: ее имя звучит неожиданно сильно и проникновенно в устах Кары. — Признайся, ты же тоже не хочешь, чтобы на Алекс и Хэнке ставили опыты. — Она качает головой. — Помоги мне их вытащить. Только ты можешь.
Конечно, Люси соглашается. У нее нет выбора как такового. Теперь уже обратного пути нет. На обдумывание плана уходит немного времени. Сложнее дождаться темноты и избавиться от скованности и неловкости. Она хочет так много сказать, но еще больше замалчивает, потому что… потому что неуместно. А тут еще и Джимми, с которым они расстались совсем недавно. В душе Люси — хаос эмоций, отказывающихся раскладываться по полочкам, они требуют выплеска, но сейчас не время. Сначала им нужно спасти Алекс и Хэнка, и может быть тогда она найдет в себе силы поговорить с Карой. Поделиться хотя бы крупицей того, что с ней творится. Впервые Люси с поразительной ясностью понимает, что Джимми был прав, когда уехал из Метрополиса. У них бы не сложилось. Ни там, ни здесь. Даже если бы не было Кары. Даже если бы не было Супермена. Они абсолютно разные и не смогли бы быть вместе. Все равно расстались бы рано или поздно.
Кара напряжена, но не показывает виду. Думает, что у нее это получается, но Люси видит малейшее изменение в позе, выражении лица. После сто тридцать первого вздоха становится невмоготу, и она собирается.
— Мне нужно переодеться. Мотоциклист в форме майора вызовет много вопросов, — усмехается она. — Встретимся через пару часов.
Кара кивает и встает, чтобы проводить ее.
— Спасибо, — говорит у дверей, и Люси улыбается. Слова мало значат, а вот взгляд дорогого стоит. Он красноречив настолько, что в душе разгорается надежда на взаимность. Люси старательно отгоняет эту мысль, но сердце екает от тепла на дне глаз Кары. Ей не могло показаться. И она отплатит ей за откровенность откровенностью. Чуть позже.
Когда она смотрит на счастливую Кару, обнимающую Алекс и Хэнка по очереди, Люси захлестывает радость. Если бы не Люси, этого не случилось бы. Если бы не ее помощь, проект «Кадмус» получил бы двух новых подопытных кроликов, а Кара не находила бы себе места, тщетно пытаясь их найти.
Теперь ей спокойно. Люси держится в отдалении, она и так приложила руку к их аресту, пусть лучше побудут с близкими, пока могут. Сейчас они свободны, но уже через пару часов их официально объявят в розыск, и Люси снова будет по ту сторону закона. Пусть только формально, но тем не менее.
— Не благодари, — прерывает она Кару, когда та смотрит вслед уходящим Алекс и Жонсу.
— Не буду, — она берет ее руку в свою и сжимает. Люси замирает на несколько секунд, а потом осторожно поглаживают ее ладонь большим пальцем.
Это ее лучшая награда. Теперь между ними никто и ничто не стоит. Со временем уйдут невысказанные слова, горькие воспоминания, сомнения и подозрения. Когда маски сброшены, тайны не имеют смысла.
Люси чувствует себя на своем месте и никуда не собирается уходить. Наконец она не одинока.